Шахматы Тамерлана. Ветер времени

– Что бы ты хотел увидеть, мой повелитель? – тихим голосом произнёс Сагиб, и Тимур вздрогнул от неожиданности.

– Я хочу увидеть мощь своей империи через многие сотни лет! Пусть ветер времени покажет мне земли, на которые будет простираться власть Тимуридов! Думайте все о будущем нашей империи! – властным тоном приказал эмир.

Сильный порыв ветра пронёсся по шатру, заставив сыновей и внуков в страхе вскочить с подушек. Только Тимур остался сидеть на месте, сжав руку жены, прижавшейся к его ногам. Воздух над сияющей реликвией заколебался, словно зной над раскалённым песком, потом подёрнулся розовой рябью и перед взорами присутствующих заклубился густой туман. Тщетно вглядывались в него Тимур с сыновьями и внуками, стараясь хоть что-то увидеть.

– Кажется, обещанный ветер времени – большой обман, – прошипел Тимур, глядя на распростёршегося перед ним Сагиба. – Но я позволю тебе трижды испытать моё терпение. Ветер времени, покажи нам мощь Золотой Орды через сотни лет! Покажи богатства улуса Джучиева!

Снова все затаили дыхание, вглядываясь в непроницаемый туман, клубящейся над вазой, но и вторая попытка увидеть будущее не увенчалась успехом.

– Уж не хочет ли ветер времени сказать нам, что через многие сотни лет не будет владений Тимуридов и Чингизидов? – осмелился высказать предположение Пир-Мухаммед.

– Любому другому на твоём месте я бы приказал вырвать язык и скормить его собакам. – Тимур грозно взглянул на внука. – Молись аллаху, Сагиб, – обратился он к старому мудрецу, – осталась последняя попытка. Пусть ветер времени покажет нам владения русов через сотни лет!

Всё это время Ляо продолжал нараспев читать слова заклинания, а нежно-розовая жидкость постепенно стекала в основание ладони, держащей вазу. Переплетения прожилок были уже наполовину пусты, когда клубящийся над цилиндром туман неожиданно начал рассеиваться, и перед взорами присутствующих открылась чудесная картина. Под ярким солнцем, висящим низко над горизонтом, раскинулась безжизненная сияющая белизна снежной равнины.

– Русы будут жить в белой холодной пустыне? – усмехнулся Тимур, а следом за ним и присутствующие.

Но неожиданно картина пришла в движение. Снежная равнина начала отступать всё быстрее и быстрее, и вот, перед глазами в изумлении застывших зрителей, бескрайние леса начали сменяться полноводными реками и полями, потом с огромной скоростью замелькали величественные города с вздымающимися к небу домами и золотыми куполами церквей, на безбрежных морских просторах раскачивались немыслимые громадины кораблей, а в воздухе строем летели странные птицы, не взмахивающие крыльями. Картинки владений русов продолжали сменять одна другую, и Тимур замер, не веря своим глазам.

– Неужели жалкие улусники хана будут обладать такими богатствами через сотни лет, а от владений Орды не останется ничего, что бы мог показать ветер времени? – прошептал эмир, не сводя глаз с мелькающих городов. Неожиданно города исчезли, и показался жёлтый песчаный берег моря. На берегу по колено в воде стояла стройная девушка в коротком белом платье, открывающем загорелые ноги и руки. Ветер развевал длинные русые волосы в мелкую кудряшку с золотистым оттенком. Девушка кому-то призывно махала рукой и улыбалась, обнажая ряд белоснежных ровных зубов. Вдруг она повернулась и как будто в упор посмотрела большими серо-зелёными глазами на замерших в удивлении мужчин, продолжая улыбаться и демонстрируя ямочки на щеках. Всего одно мгновение длилась её улыбка, а потом изображение резко исчезло. Последняя капля нежно-розовой жидкости стекла в руку из тёмного камня, сияние померкло, а за несколько секунд до этого Ляо закончил читать заклинание.

– Кто посмел думать о женщинах будущего в такой ответственный момент? – Тимур с неудовольствием оглядел сыновей и внуков. Все выдержали его суровый взгляд, только старший внук мирза Мухаммад вздохнул едва заметно. Тимур заметил этот вздох, неодобрительно покачал головой и продолжил, обращаясь к мудрецу:

– Ты не обманул нас, Сагиб, и смог вызвать ветер времени. – Старик с рабом снова лежали, уткнувшись лбами в пол. – Я оставляю жизни тебе и твоему рабу, но не рассчитывай на царскую награду, ибо ветер принёс нерадостные вести из будущего. Мы не увидели могущества потомков тимуридов и чингизидов, но я не верю, что через века померкнет их слава. Можешь быть свободен, Сагиб. Под страхом смерти я запрещаю тебе вызывать ветер времени для кого-либо, кроме меня. И если не хочешь лишиться языка вместе с головой, забудь обо всём, что видел. А теперь оставь нас!

Сагиб с Ляо подхватили свои вещи и, пятясь, покинули шатёр Тимура. Биби-ханум поднялась с подушек, собираясь последовать за ними, но эмир задержал её.

– Я хочу поблагодарить тебя за доставленное развлечение и объявить свою волю в твоём присутствии – через два дня мы выступаем по следам Тохтамыша. Если из-за таких, как он, а до него самозванец Мамай, Золотая Орда утратит своё могущество – святая воля аллаха уничтожить шакала. А заодно и напомнить русским улусам, что есть ещё могущественная сила, способная смести их с лица земли!

– Отец, неужели ты поверил этому старику и его колдовскому видению? – пробовал возразить Мираншах.

– Моя воля не зависит от того, что я увидел только что! – твёрдо ответил Тимур. – Я принял решение сразу после исхода боя! Можете идти и готовиться к походу! Завтра утром я соберу военачальников и объявлю им о начале выступления!

Сыновья и внуки поклонились великому эмиру и вышли из его шатра в ночь, думая о предстоящем походе, о подчинении новых земель и уничтожении сопротивляющихся, о несметных сокровищах, ждущих их в богатых землях русов, о новых рабах и прекрасных женщинах, которые достанутся храбрым воинам войска Тамерлана. Только старшего внука Мухаммада совершенно не занимали предстоящие события. Все его мысли были поглощены воспоминаниями о прекрасной девушке с золотистыми волосами и серо-зелёными глазами. Своим взглядом сквозь ветер времени она поразила в самое сердце любимого внука грозного Тимура, и отныне не было ему ни сна, ни покоя.

Глава 2. Андрей

– Вот мы и приехали! – Старик вырулил из-за пригорка и остановил машину напротив деревянных ворот, ведущих во двор маленького одноэтажного домика.

Андрей вышел из старой «Нивы» и огляделся. «Дедушка Руман», а именно так ему придётся называть какое-то время полковника в отставке Румана Султыгова, жил на окраине села Нижние Качуки, расположенного в долине реки Ачалук в Ингушетии. Его участок земли располагался на небольшой возвышенности, с которой открывался прекрасный вид на всё село и извилистую ленту реки, разделяющую село на две части. Нижние Качуки по местным меркам были густонаселёнными – в них проживало чуть больше трёх тысяч человек. До ближайшего районного центра, Малгобека, рукой подать – всего-то двадцать километров по извивающейся дороге. Там, на Малгобекской автостанции Андрея встретил дедушка Руман и повёз к месту проведения планируемой операции. Молодой мужчина вдохнул полной грудью свежий воздух, наполненный запахом молодых трав, и снова оглядел чудесную зелёную долину, нежащуюся под лучами майского солнца. Место было благодатное, но характер работы Андрея часто заносил его в подобные, с виду благодатные места, в которых оказывалась куча проблем.

– Проходи! – Старик толкнул незапертые створки ворот, и Андрей шагнул в широкий двор.

К нему сразу же со злобным рычанием, оскалив пасть, бросилась чёрная лохматая собака, сидевшая на длинной цепи перед входом в дом.

– Осторожней! – успел крикнуть Руман и в следующее мгновение замер с полуоткрытым от удивления ртом – его злобный верный сторож тихо поскуливал, виляя хвостом и тычась носом в ладонь постороннему мужчине. – Что ты сделал? – удивлённо спросил старик, подходя к Андрею, треплющему собаку за ухом.

– Да ничего особенного, – пожал плечами мужчина, – сам не знаю, как это выходит. А у вас тут хорошо! – Андрей с удовольствием оглядел аккуратный дворик с небольшим загоном для домашней птицы и просторным вольером, в котором паслись с десяток овец и коз. Несколько высоких деревьев с раскидистой кроной создавали приятную тень, а плющ, покрывающий стены светлого оштукатуренного дома, тёплый уют. – Когда выйду на покой, тоже поселюсь где-нибудь за городом, подальше от людей.

– Чего ж так? Людей не любишь? – поинтересовался старик.

– Почему же? Люблю! Потому и хочу в будущем держаться от них подальше, особенно после того, как успел повидать всяких. Ладно, оставим лирику на потом! Показывай, дедушка Руман, где наш объект окопался? – Андрей достал из рюкзака бинокль и приготовился изучать дом, указанный полковником Султыговым.

Три дня назад Андрея Журавлёва, старшего лейтенанта подразделения сил специальных операций, вызвал к себе полковник Буркацкий.

– Здравия желаю, товарищ полковник!

– Здоров, Андрей, присаживайся. – Полковник приглашающе махнул рукой. – Как ты относишься к свежему воздуху горных долин?

– Как прикажете, так и буду относиться, – усмехнулся Андрей.

– Ответ правильный! Есть специально для тебя работёнка, как раз на свежем воздухе!

– Я так понимаю, вы меня не в санаторий хотите отправить?

– Сообразительный какой! Санаторий не санаторий, но тёплого козьего молока попить возможность представится. На днях поступила тревожная информация от одного полковника в отставке, проживающего в Ингушетии. – Буркацкий протянул фото Андрею. —Он давно ушёл со службы и поселился в родовом селе в долине реки Ачалук, завёл хозяйство, разводит домашнюю птицу, овец всяких, коз, но навыков, приобретённых в молодости, не потерял.

– Так он из бывших, – протянул Андрей, рассматривая фотографию пожилого, поджарого мужчины лет семидесяти с седеющей тонкой бородкой и острым взглядом чуть прищуренных глаз.

– В нашей профессии «бывших» не бывает! Запомни это, Андрей! – Буркацкий посмотрел на него укоризненно. – Так вот, полковник Руман Султыгов сообщил, что к одной селянке, Аминат Доурбековой, нагрянул в гости троюродный брат с двумя друзьями. Само по себе это не вызывало бы подозрений – ингуши народ гостеприимный, и все друг другу родственники. Да только намётанному глазу Султыгова уж больно этот братец чем-то не понравился. К тому же его в селе никто лет пятнадцать не видал, а тут вдруг он вздумал нанести визит троюродной сестре. Да и друзья братца насторожили полковника – мутные, неприветливые типы. Женщина, у которой поселилась эта троица – вдова с тремя несовершеннолетними детьми, проживает на окраине села. Она-то может и рада, что в доме появились мужские руки, но только наш полковник заметил, что женщина перестала выходить из дома одна. И в магазин, и в школу, и в поездку в город её обязательно сопровождает один из друзей брата. Сам брат на улице практически не показывается, предпочитая находиться во дворе дома, якобы занимаясь хозяйством. Мужчины приехали на своей машине, а через неделю после их приезда, во дворе хозяйки появились два здоровенных алабая. Днём их содержат в вольере, а ночью выпускают во двор.

– Алабаи? – удивлённо вскинул брови Андрей. – Это такие милые пушистые пёсики ростом с телёнка?

– Это свирепые, натасканные на охрану территории, клыкастые машины для перегрызания горла, – в тон ему ответил Буркацкий и продолжил: – Султыгов на всякий случай съездил в Малгобек и по своим каналам передал ориентировку. И знаешь, какая вырисовывается картина, старший лейтенант Журавлёв? Уж больно описание братца похоже на одного из главарей террористической шайки Сеида Галаева, лет десять назад наделавшего немало беды в Чечне, а потом засветившегося в Сирии. Пять лет назад его фигура исчезла с горизонта, даже высказывалось предположение, что он погиб под Пальмирой. Возможно, так оно и есть, но проверить информацию полковника надо, поэтому завтра отправляешься в Нижние Качуки под видом внучатого племянника Румана Салтыгова. Твоя мать – его двоюродная племянница, родившаяся и выросшая в Москве, а ты молодой учёный-орнитолог, собирающий информацию о птицах Северного Кавказа.

– Во как? – удивился Андрей. – Орнитолог, значит. А родственники Румана в селе не смогут вывести меня на чистую воду?

– Об этом не беспокойся! Живёт полковник уединённо, близкой родни в селе у него не осталось – все давным-давно разъехались, разбрелись по разным городам нашей необъятной Родины, поэтому внучатый племянник из Москвы – вполне правдоподобная легенда.

– Что я должен сделать?

– Для начала – подтвердить или опровергнуть информацию по Сеиду Галаеву. Если это не он, спокойно возвращаешься домой, побыв пару дней у Румана для отвода глаз.

– А если это Сеид?

– В таком случае тебе придётся в одиночку взять его живым.

– Интересно, – протянул Андрей. – А почему не провести операцию по обезвреживанию и задержанию опасного преступника силами отряда спец операций?

– Потому что если это Сеид, то сопровождают его безжалостные головорезы из личной охраны, а дом, в котором он поселился, наверняка заминирован. Могу предположить, что не только дом. Проведение спец операции может повлечь за собой множество жертв среди гражданского населения, он же не просто так вдовой с детьми прикрылся. Сеид прекрасно знает, какой хвост преступлений за ним тянется, и живым не дастся. А нам он необходим живым! В его башке столько ценной информации! К тому же возможно удастся его использовать в будущем в своих интересах. Брать его надо по-тихому, и тебе это, Андрей, вполне по силам.

– Как я смогу его узнать?

– Вот здесь, – полковник протянул Андрею карту памяти, – фотографии Сеида и людей из его ближайшего окружения. Внимательно изучи до завтра. Перед вылетом на операцию вернёшь карту памяти мне и проверишь, чтобы в твоём устройстве не осталось даже упоминаний о Сеиде и его дружках. Не дай Бог кто-то из них в телефоне орнитолога увидит свою физиономию.

– По Сеиду мне всё понятно, а как быть с его сопровождающими?

– Если двое приятелей брата окажутся людьми из ближайшего окружения Сеида, то действуй по обстоятельствам. – Буркацкий внимательно посмотрел на Андрея. – Во всяком случае живыми эти головорезы никому не нужны.

– Стоять! Назад, глупые! – кричал дедушка Руман, пытаясь хворостиной согнать овец, разбежавшихся по двору Аминат Доурбековой. Сопровождающий его Андрей, неуклюже «помогал», внося только больше сумятицы и при этом не забывая внимательно поглядывать по сторонам. В вольере, расположенном недалеко от входа в дом, разрывались, брызгая слюной от злости два серо-белых алабая. Под раскидистым деревом возле сарая стоял внедорожник Лэндровер грязно-зелёного цвета. На шум во дворе из дома выскочила хозяйка – женщина лет сорока, в длинном тёмном платье и повязанном на голову платке, а за ней двое бородатых мужчин. Женщина начала что-то кричать на ингушском, размахивая руками, а мужчины ловко соскочили со ступеней крыльца и быстро направились в сторону Румана и Андрея.

– Прости нас, Аминат! – Руман прижал руку к груди и ответил что-то на ингушском, а потом продолжил по-русски: – Перегоняю купленных у меня овец фельдшеру, да не углядел – глупая скотина забежала в приоткрытую калитку твоего двора. Сейчас мы их выгоним.

– А это кто с тобой, старик? – грубым тоном спросил один из мужчин, указывая на Андрея. Второй зашёл ему за спину, отрезав путь к выходу.

– А-а, это мой внучатый племянник, Андрей, из Москвы приехал! Он какой-то учёный, птиц вроде изучает. Да что ж ты делаешь, недотёпа? – крикнул Руман Андрею, когда тот схватил барана за шиворот и поволок в сторону вольера. – Эти городские неженки с ума могут свести! – Старик покачал головой, обращаясь к мужчине. – С обычным барашком справиться не может! – Оба рассмеялись.

В это время Андрей, продолжая изображать из себя недотёпу, оказался возле вольера с собаками. «Хорошие собачки, – думал он, делая вид, что пытается тащить сопротивляющегося баран. – Сейчас познакомимся с вами». Он быстро повернулся лицом к собакам, что-то сказал им и положил руку на сетку вольера. Во дворе всё внимание было приковано к Руману, и никто не заметил, что злобный лай собак сменился радостным. Этого контакта было достаточно, чтобы отныне алабаи принимали его за своего, и Андрей потащил блеющую скотину к выходу. Мужчин он узнал сразу, как только они появились на крыльце, их грозные физиономии были среди фотографий ближнего окружения Сеида Галаева. Андрей почти не сомневался, что троюродный брат является интересующим его объектом, но следовало в этом точно удостовериться. Между тем брат не показывался, продолжая оставаться в доме. «Наверняка, наблюдает за нами из окна», – подумал Андрей. Зато женщина подошла к Руману, и тот обратился к ней:

– Аминат, если хочешь, можешь выбрать самого лучшего из глупых барашков себе. Я за доставленное беспокойство отдам его за полцены, а фельдшеру другого пригоню. Вот, смотри какая жирненькая овечка! – Руман схватил овцу за ноги и перевернул на спину, чтобы продемонстрировать упитанность животного. – К тебе, я слыхал, брат троюродный приехал? Так угостишь его нежной баранинкой! Ты же только коз держишь для детворы?

– Ой, не знаю, дядюшка Руман, – замялась Аминат.

– Так ты братца позови! Пусть сам выберет!

– Сеид! – крикнула женщина, поворачиваясь в сторону дома.

– Я всё слышал! – На пороге, буквально на пару секунд показался мужчина, но и этого времени было достаточно Андрею, чтобы узнать главаря террористов. – Бери и пусть уходят! Зарган! Помоги сестре! Табарак! Проверь племянника!

Мужчина скрылся в доме, а к Андрею направился один из мужчин. Андрей ещё больше ссутулился под рубахой свободного покроя и поправил сползающие с носа очки, продолжая изображать типичного учёного-ботаника. Мужчина что-то резко сказал ему, и Андрей уставился на него с глуповатым видом.

– Племянник не понимает по-ингушски, – пояснил мужчине дедушка Руман. – Он и его мать в Ингушетии никогда не были.

– Понятно. Я спросил: «Птицами интересуешься?» – Мужчина смотрел на Андрея в упор.

– Да, я орнитолог, а что?

Вместо ответа мужчина с силой хлопнул Андрея по плечу.

– Ой, что вы делаете? – Андрей скривился от боли, ещё больше ссутулился и потёр плечо.

– Телефон при тебе?

– При мне.

– Дай сюда! – потребовал Табарак.

– Но зачем…

– Давай! – рявкнул мужчина, и Андрей покорно достал из кармана широких штанов телефон.

Табарак выхватил его и начал внимательно просматривать содержащуюся в нём информацию, но вскоре, при виде многочисленных фотографий птиц, лицо его расслабилось, и он вернул телефон. Дедушка Руман к этому времени выгнал всех овец на дорогу, оставив самую упитанную хозяевам, и Андрей поспешил следом за ним.

– Что скажешь по поводу гостей? – спросил старик, когда они отошли на приличное расстояние.

– Скажу, что глаз у вас намётанный, дедушка Руман. Таких красавцев приметили! Что ж, придётся мне у вас немного задержаться.

Следующие две ночи, переодевшись во всё чёрное и неслышно ступая в мягкой обуви, Андрей прокрадывался во двор Аминат и наблюдал за её гостями через плохо занавешенные освещенные окна, стараясь получить чёткое представление о том, как и где они укладываются на ночь. Свободно разгуливающие по двору собаки немного мешали ему, постоянно отираясь рядом и подсовывая свои здоровенные лобастые головы для ласки. Андрей выяснил, что спальни женщины и детей на втором этаже, а Сеид ложится спать в небольшой угловой комнатке, окнами выходящей к машине. Телохранители, вооружённые короткими автоматами, поочерёдно несли дежурство в большой комнате на первом этаже, наблюдая за входной дверью и окнами. Они сменяли друг друга в два часа ночи. Тот, кто не дежурил, спал в одной комнате с Сеидом. За две ночи наблюдения Андрей составил план действий и на следующую ночь приступил к проведению операции по захвату террориста.

После того, как Аминат с детьми улеглась спать и погасила свет на втором этаже, дежуривший первым в эту ночь Табарак, выпустил по обыкновению собак во двор, немного постоял на крыльце, вслушиваясь в ночные звуки села, а потом вошёл в дом и закрыл дверь. Андрей выждал около часа и перемахнул во двор через невысокий заборчик к радостно поскуливающим алабаям.

– Тише, тише, мои хорошие, – прошептал он свирепым псам, любовно почесав им за ушами. – Сейчас будет ваш выход.

Андрей завёл собак в вольер и запер их, а сам поднялся на крыльцо и встал с правой стороны от входной двери. Как он и рассчитывал, собаки, видя своего любимца, но не имея возможности приблизиться к нему, начали нетерпеливо лаять. Вскоре послышался звук открывающегося замка, дверь отворилась, и на пороге показался Табарак с автоматом в руках. Увидев собак в вольере, он на мгновение застыл в удивлении, потом хлопнул себя по лбу, повесил автомат на плечо и, что-то ворча под нос, начал спускаться с крыльца. Чёрной неслышной тенью Андрей зашёл ему за спину, обхватил голову и с силой резко повернул, ломая шейные позвонки. Табарак сразу обмяк, не успев издать ни единого звука, и начал оседать. Андрей аккуратно усадил его у крыльца и выпустил радостных алабаев. Послышался звук открывающегося окна, и мужской голос что-то шёпотом спросил на местном языке.

– Всё хорошо, – прошептал в темноту Андрей заранее выученными у дедушки Румана фразами на ингушском. – Забыл выпустить собак.

Окно затворилось, и снова воцарилась тишина. Выждав какое-то время, Андрей втащил Табарака в дом и усадил на диван напротив двери комнаты, где спали Сеид с Зарганом. Сам он расположился по правую сторону от двери в ожидании двухчасовой смены дежурства, приготовив инъектор с парализующим препаратом мгновенного действия

Без пяти два дверь открылась, и в комнату вышел, зевая и потягиваясь, Зарган. Не успел он сделать пару шагов по направлению к сидящему Табараку, как Андрей разделался с ним точно так же, как и с его приятелем. Однако, то ли действовал он недостаточно тихо, то ли чувство опасности у Сеида Галаева было развито на зверином уровне, но что-то заставило того вскочить с постели, схватить лежащий у подушки автомат и ринуться к выходу. Андрей услыхал шум в комнате и вовремя отскочил от трупа Заргана к стене у двери. Как только Сеид сделал шаг из комнаты, Андрей со всей силы ударил правой рукой по автомату, стараясь выбить его из рук, а левой всадил инъектор в шею террориста. Помня, что нужно обойтись без шума, Андрей успел подхватить падающий автомат из рук Сеида и его самого, рухнувшего, словно подкошенный сноп. Всё было кончено, объект обездвижен минимум на час, а его телохранители ликвидированы. И главное, всё прошло на удивление тихо. Андрей снова посмотрел на автомат Сеида. Он был уверен, что тот успеет нажать на курок, когда пытался выбить оружие. Андрею бы это вряд ли повредило, а вот шуму было бы на всё село.

– Молодец, Сеид, – прошептал Андрей, похлопав по щеке бесчувственного террориста, – это похвально, ставить автомат на предохранитель, прежде чем класть его возле подушки. Гарантия, что не вынесешь сам себе мозги во сне. Ладно, нам пора! Тебя уже давно заждались!

Найдя ключи от машины в кармане у Сеида, Андрей взвалил его на плечо, аккуратно загрузил в багажник Лендровера и выехал со двора в сторону дороги на Малгобек, предварительно отправив кодовое сообщение ожидавшим в десяти километрах от села коллегам.

Рано утром село Нижние Качуки, итак встававшее с восходом солнца, было разбужено воем полицейских сирен. Через час после приезда полиции со стороны Малгобека примчались машины скорой помощи и МЧС. В восемь утра у ворот Румана Султыгова остановилась полицейская машина.

– Здравствуйте, Руман Сарсарович, – вежливо поздоровался капитан полиции, входя во двор и с опаской косясь на заходящуюся злобным лаем собаку.

– Проходи, дорогой, гостем будешь! – пригласил его старик за стол с чаем и свежими лепёшками. – Что у нас случилось, Мардет? Сколько живу, такого шума не помню.

– Спасибо, Руман Сарсарович, от чая не откажусь. Не знаю, когда поесть удастся с такими делами. – Капитан сел за стол и разломал свежую лепёшку с козьим сыром. – Вы, наверное, знаете, что у Аминат Доурбековой гостил брат с друзьями?

– Кто ж не знает? Встречались как-то. Очень неприятный человек, а друзья его ещё хуже.

– Вот это вы правильно заметили! Сегодня ночью он своих друзей положил, а сам скрылся на машине в неизвестном направлении.

– Как положил?! – удивился Руман.

– Головы им, как цыплятам, набок посворачивал!

– Что ты говоришь? – Руман покачал головой. – А может это не он?

– Он! Точно он! Двор две собаки караулили. Был бы чужой – они бы лай подняли! А так – тишина. Значит, свой был.

Из дома, позёвывая, вышел взлохмаченный и ссутулившийся Андрей, на ходу поправляя сползающие очки.

– А это кто такой? – спросил капитан, указывая на Андрея.

– Внучатый племянник у меня гостит, Андреем зовут, – представил Руман.

– Документики у племянника имеются? – строго спросил капитан.– Позвольте взглянуть.