скачать книгу бесплатно
Удивлять, конечно, удается не всегда, но можно обойтись и без этого. Чтобы подарок пришелся кстати, достаточно просто хорошо знать человека и, главное, быть к нему неравнодушным.
Однажды на Новый год мне подарили стеклянный медальон – маленькую зеленую стрекозу и старую фотографию. На фотографии я и бабушка. Мне там лет семь-восемь. Фотография сделана на вокзале перед отъездом бабушки. Я стою рядом с ней, и обе мы смотрим на мою ладонь, где сидит стрекоза.
Эта маленькая зеленая стрекоза стала для меня самым трогательным подарком. Это был подарок только для меня. Люди, которые его делали, знали меня, мою историю, знали, чем я дорожу. Это трогало. С тех пор я люблю подарки, которые только для меня и про меня.
Таким образом, у меня сложились два принципа дарения: во-первых, вы в выигрышном положении, если ваш подарок сможет УДИВИТЬ.
И второе, надо вспомнить о человеке, которого вы собираетесь одаривать: что он любит, что ему интересно, что это за человек. Подумайте о нем.
Иногда подарки помогают избавиться от иллюзий. Однажды на мой день рождения все без исключения родственники подарили мне по переднику. Я ужасно обиделась.
Так случилось, что к тому времени я уже несколько лет не работала и большую часть времени проводила на кухне, хотя в силу своего богатого воображения и следам былой красоты (как выразился муж) воображала себя женщиной-вамп.
Когда все подарки свелись к кухонным передникам, я поняла, что с вампом явно что-то не так. Это было горькое, но все равно прозрение. И такое бывает.
Мама
Моя мама всю жизнь проработала преподавателем черчения, а потом металловедения. Она гордится тем, что сидела на защите дипломных работ рядом с главным прокатчиком и была близко знакома с директором металлургического завода в те времена, когда еще металлургические комбинаты не были олигархообогатительными предприятиями. Потом она вышла на пенсию, обменяла квартиру поближе к родственникам и стала жить в Калуге. Город она не полюбила. Калуга так и осталась для нее дырой, где нет большой полноводной реки, такой как северная Шексна. Жители здесь все как один непроходимые мещане, потомки местных купеческих семейств. Соседи по дому – одинокие офицерские жены, которые, понятно, тоже мещанки и глупы как пробки. В общем, не с кем поговорить и нет вокруг «людей нашего круга».
Мама начала жить по сценарию Снежной королевы – одинокой женщины, живущей уединенно, не предпринимающей попыток к расширению круга общения и выходу в свет. Главным ее коньком стали чистота и порядок.
Будучи молодой и в силах, мама все отпуска, а это два летних месяца, проводила у нас на даче. Всю свою нерастраченную энергию она направляла на нас. Это стоило нам дорого. Мама все время что-то требовала, ей все время было что-то нужно позарез – то поливочный шланг на огород, то еще что-то. Мама требовала от зятя шланг, и пока он его не привозил, она не успокаивалась. Маме нужно было сразу. Редкая настойчивость. Хороша на производстве, но не в семейной жизни. Необходимости менялись, но манера оставалась все та же. Мама строила окружающих людей в ряды и пускала их в нужном ей направлении. Время от времени она устраивала скандалы. Причины скандала не существовало, всегда находился некий повод. Так же поступал и мой дедушка. Поводы были так мелки, что я не помню ни одного из них. Но дедушкины скандалы я запомнила навсегда. В моих детских воспоминаниях сохранилось, как дедушка бегает за бабушкой с табуреткой. Правда, тогда уже были причины – дедушка гулял, и бабушке это, по всей видимости, не нравилось. Но это уже другая история. Мама и дедушка вели себя похожим образом и совершенно не уживались друг с другом. Вероятно, это был какой-то генетический сбой – больная печень, или взрывной темперамент, или еще что-то в этом роде.
Мать дедушки, моя прабабка Мария Ивановна Калениченко тоже отличалась непростым характером. Любила погулять на свадьбах, пила одеколон, в войну возвратилась из Магнитогорска на оккупированную уже немцами Украину. Там, в селе Яблоново, у нее была хата с земляными полами. Хата с земляным полом была той ценностью, которую нельзя было оставлять врагу. Прадедушка к тому времени уже умер, и от него осталась штатская одежда. В эту одежду прабабушка переодевала красноармейцев, попавших в окружение, и переводила их через линию фронта. Если ее останавливали немецкие патрули, она показывала фотографию, на которой была снята вместе с немецким офицером. Офицер жил в ее хате. Прабабушка ему готовила. Готовить еду она была большая мастерица. Прабабушка сотрудничала и была знакома с Ковпаком. Была награждена орденом «Партизан Великой Отечественной войны».
По поводу еды хочу сказать, что, как правило, все хохлушки хорошо готовят. Здесь надо сделать оговорку, что, по моим наблюдениям, женщины, склонные к авторитарности, готовят не очень, даже если они хохлушки. Пример тому моя мама. Мамину еду я не люблю. Порой я удивляюсь маминым «кулинарным изыскам». У моей дочери была домработница Лариса. Готовила она, на мой взгляд, неважно, но зато когда я приходила к дочери, то наблюдала, как Лариса командует хозяевами. Было такое ощущение, что хозяйка здесь именно Лариса. Хотя действительно, кто у плиты, тот и хозяйка.
Я росла, наблюдая скандалы между мамой и дедушкой. Я пообещала себе, что в моей семье этого не будет. Я вышла замуж и вскоре с ужасом обнаружила, что я делаю то же самое. То, чего я так боялась, вдруг стало вылезать наружу. Воинственное чудовище не пропало, оно жило внутри меня. Я сама оказалась этим чудовищем. Опасность, от которой я бежала, от которой надеялась укрыться, совершив побег от своих несдержанных родных, жила во мне.
