скачать книгу бесплатно
Стефан также остановился. Улыбнулся и лёгким взмахом головы убрал свисающие на глаза светлые пряди.
– Занимаюсь. Как вам, наверное, известно, я чувствую камни и руды. Это весьма удачный дар для работы с артефактами. Отец устроил мне небольшую лабораторию. К институтским занятиям меня пока ещё не допустили, но отец смог достать нужную литературу. А сила. Она столь же строптива, как и у остальных. Однако, Его Благородие обеспечил мне все возможности для упорных тренировок в контроле. – Стефан потёр правой рукой запястье левой и, кажется, собрался что-то добавить, но промолчал.
Я нахмурилась: как же так? Каждый с ведовскими силами до поры учится лишь контролю. Помнится, гувернёр говорил, что применять их до первой ночи супружества – плохая мысль. Частое использование ведовских сил без супруга или супруги, способного уравновесить их, пагубно сказывается на здоровье физическом и психическом. Потому и поступали в институт юноши только после женитьбы, до этого лишь в теории изучая свой дар. Только для упражнений на овладение силой и контроль её делалось исключение.
Стефан посмотрел на меня, усмехнулся и отвёл взгляд.
– Вы знаете, Ульяна Петровна, он всегда считал меня недостойным наследником. Не припомню ни единой похвалы, видно я разочаровал его сразу после своего рождения. Не подумайте, я не ищу Вашей жалости, просто хочу, чтобы Вы чуть лучше поняли мою семью.
Это было неожиданно, получилось лишь кивнуть в ответ.
– Так вот… Марк Прохорович заинтересовался мною лишь после того, как проснулся дар. До того я большей частью жил у родителей Татьяны Адамовны. Её, впрочем, отец также часто туда отсылал. Он ещё надеялся на другого наследника, но её здоровье… Впрочем, Вы, верно, уже знаете. Когда проснулся дар, Его Благородие вернул меня в городской дом. Он думал, что это может быть полезно семейному делу. Я старался, был послушен, но что у меня могло получиться? Пришлось снова отправиться в Малинки. Вы решите, это глупо, но я всё ещё надеялся на его любовь или уважение. И, живя там, всё же смог в какой-то степени приручить свой дар.
Стефан замолчал. Чуть подождав, я всё же спросила:
– Марк Прохорович забрал Вас к себе?
– Да. – Жених вновь потёр левую руку. – Забрал. Вы знаете… Я хотел бы Вам сказать… Как бывает в книгах? Он мне более не нужен, и тому подобное. Только это не так. И сейчас, когда Его Благородие кивает в ответ на мой доклад о успехе, я становлюсь почти что счастлив.
Стефан так просто по-детски улыбнулся.
– Но ведь Вам более не требуется его одобрения, Стефан Маркович. У Вас скоро будет своя семья. – Я в неясном трепете осторожно взяла его за руку. Щёки мои заполыхали. – Мы можем жить отдельным домом. Марк Прохорович не посмеет лишить Вас содержания, даже закон ему не позволит.
Лицо суженого приняло обычное виноватое выражение.
– Вы ещё плохо знакомы с моим отцом. К тому же, мне не хотелось бы подвергать Вас излишним тяготам, а, поверьте, содержание от него будет весьма невелико. Да и как будущему наследнику мне не стоит слишком уж с ним ссориться.
Он просто боялся. Это было видно по бегающему взгляду, по тому, как Стефан вновь трёт руку, было слышно в коротких смешках и вздохах. Такой красивый, что уж скрывать. Но такой слабый.
Некоторое время мы шли в тишине. Я заметила дорожку, ведущую за пределы царства стриженых зелёных оградок, и свернула в ту сторону. Впереди за невысоким кирпичным заборчиком росло множество деревьев, тянуло прохладой. Всё это напоминало наш парк в Горлицах. Стефан по-прежнему шёл рядом.
Я поглядывала на жениха, но тот, похоже, был увлечён своими думами.
– Ульяна Петровна, Вы хотите меня о чём-то спросить?
– Да, Стефан Маркович.
До этого мне хотелось поговорить о будущей семейной жизни, но после его откровений это, пожалуй, не имело смысла. Неожиданно снова вспомнился ярин Танич со своими подозрениями, и его пылкая речь на балу.
– Простите великодушно, но я должна спросить. До меня дошли слухи о несчастьях, что преследуют Ваших родственниц.
– О, понимаю о чём Вы. – Откуда-то из-за деревьев донеслось ржание, Стефан обернулся на звук. – Ульяна Петровна, Пётр Афанасьевич говорил, вам нравятся лошади? Не хотите ли прогуляться до конюшен? Конезавод отец обустроил, выкупив соседнее имение, но зачастую ему некогда туда ездить. Для решения некоторых вопросов животных ему пригоняют сюда. Сегодня как раз такой случай.
– Люблю. – Кивнула. – В нашей семье все любят лошадей, батюшка держит хорошие конюшни в Горлицах.
– Что ж, нынче отец должен был выбирать жеребцов для предстоящей случки. Думаю, Вы сможете на них посмотреть на плацу. Уверен, Ваших родных тоже вскоре приведут туда для демонстрации очередной гордости Его Благородия. Возвращаясь к моим родственницам. У нас большая семья. У маменьки девять братьев и сестёр, у отца, правда, всего четверо. В любом случае у меня хватает кузин и кузенов. Не все они отличаются хорошим здоровьем.
Стефан остановился посреди посыпанной мелким камнем дорожки, вынуждая сделать то же самое. Аккуратно провёл своими длинными тонкими пальцами по моему виску, поправляя непослушный локон. Сердце пропустило такт, ладони вдруг нагрелись, на мгновение проявились тонкие нити энергий вокруг. С зачарованными шпильками моя причёска была идеальна. Значит, это лишь предлог коснуться.
– Вот почему я бесконечно рад Вашему крепкому здоровью, в котором Ваши родители уверили отца. – Его узкая ладонь опустилась, мимоходом стряхнув с моего затянутого в жёлтую ткань плечика невидимую пылинку. – Было бы жаль потерять такую прекрасную невесту. У меня множество планов на десятки лет долгой и счастливой жизни.
Я так и не рискнула поднять глаза, лишь молча опёрлась на вновь предложенную руку и, не видя тропы, пошла рядом. От неловкости шумело в ушах, больше всего хотелось сейчас оказаться на Яке на любимом лугу у Горлиц. Вдохнуть тёплый вечерний воздух, наполненный запахами, вернуть свободу от мельтешащих мыслей и чувств.
Впереди и правда показался плац. По нему неторопливо ходили, видимо, те самые жеребцы. Рядом с изгородью стояла группа людей, в которых можно было без труда узнать родителей, бабушку и чету Врековых.
– Похоже, я был прав.
Дорога к плацу лежала мимо пары ещё каких-то строений. Из крайнего вдруг раздалось ржание. Нервное, злое.
– Там один из жеребцов? – Я повернулась к Стефану.
– Это здание обычно пустует. Не могу Вам сказать.
В этом месте дорожка подходила ближе к сараю, пересекаясь с другой, ведущей к его широким воротам. Когда ржание повторилось, я обернулась на звук. Одна из створок приоткрылась. Из сарая вышел какой-то работник. За его спиной виднелись ещё несколько человек и лошадь, которую они, опутав верёвками, укладывали на землю.
«Наверное, животное нужно осмотреть?»
Я вернулась взглядом к дороге. Можно попробовать ещё расспросить про девушек, про их слабое здоровье и так уже было известно.
От сарая вновь раздалось ржание, а после слух уловил звук глухого влажного удара.
Я не смогла удержаться, обернулась. Дальше всё смешалось.
Идущий обратно от соседнего здания работник.
Открывающаяся вновь створка ворот.
Лежащая без движения лошадь.
Блеснувшее в полумраке лезвие.
– Ульяна Петровна, пойдёмте дальше.
Серые спокойные глаза на совершенно бесстрастном лице.
Я вновь посмотрела на уже закрытые ворота.
– Это…
– Простите, Ваше Сиятельство. Вам не стоило это видеть. Похоже, этого жеребца отец уже забраковал. У породистых родителей не должно быть ни малейшего изъяна.
Мир в миг стал сочным и прозрачным, расцвёл яркими нитями энергии, что путались в узлы и собирались прядями. Одновременно были слышны самые далёкие звуки и исчезли близкие. Тонко и пронзительно зазвенело в голове. Я закрыла уши ладонями, не желая слышать Стефана и пытаясь избавиться от звона. Медленно села, после встала на колени и застонала. Ничего не помогало!
– Мне казалось, Вы лучше владеете своим даром. Я позову Ваших родителей, Ульяна Петровна.
Затихающий хруст камушков дорожки.
Голоса и множество приближающихся шагов.
– Ульяна, доченька, вставай. Вставай, моя хорошая. – Тихий голос мамы, тёплые руки.
– Вашей дочери стоит позаниматься упражнениями на контроль дара.
– Сейчас я не нуждаюсь в ваших советах, барон.
Сильные руки, подхватившие как в детстве.
– Благодарим за гостеприимство, Ваше Благородие. Ваше поместье произвело на нас неизгладимое впечатление. Думаю, мы сами найдём дорогу до ворот.
Это бабушка.
Породистые родители не могут иметь изъянов.
Плохой контроль дара – это изъян?
Глава 10
17 травня 7393 г. от с.м.
Сужгородский уезд, имение Горлицы
Все последние дни я почти что не покидала своего закутка в нашей с Соней спальне в усадьбе. На время моей болезни её поделили лёгкими ширмами, чтобы обеспечить хоть какое-то уединение. Так, по словам лекаря, я должна была скорее оправиться от приступа. Это было удачно. Теперь из кровати можно было лишь смотреть в окно на улицу и суету дворни, а больше ничего и не хотелось.
– Уля?
С возвращения из Спасского прошла пара дней, а звук открываемой двери успел опротиветь до глубины души. Я повернулась в сторону входа и улыбнулась как смогла. Матушка, до этого лишь выглядывавшая из-за ширмы, прошла к кровати и села на специально приставленный стул. С некоторых пор это было самое популярное место в имении. Ласково коснулась моей ладони.
– Как ты себя чувствуешь?
Паршивой кобылой? И не скажешь же.
– Всё хорошо.
– Голова не кружится?
– Нет, всё в порядке.
На уроках хороших манер Серафим Вячеславович говорил: «Коли не знаете, как поступить, нет времени у вас о том думать или сил и желания любезничать с собеседником, говорите и ведите себя сообразно этикету. На то он и был создан мудрыми людьми, чтобы никого не обидеть».
– Как батюшка?
– Батюшка? Несколько расстроен, но не бушует.
Каким он был по возвращении из Спасского, я вспомнить не могла, но на следующий день гневался так, что и в нашей комнате было слышно. И страшно было, хоть меня этот гнев и не касался. Не так часто доводилось видеть его в таком состоянии.
– Он писал Марку Прохоровичу?
– Уля. – Матушка отвернулась к окну. – Мне жаль, но это не имеет особого смысла. Барон Вреков не совершил никакого проступка, его сын так же. К тому же у вас впереди свадьба.
Не имеет смысла.
Лишь после этих слов я поняла, что затаила дыхание. И почему-то надеялась на иной ответ. Дальше можно было не слушать. Про обстоятельства, обязательства, приличия помнилось и без матушкиных объяснений. Откуда же взялась надежда на иной исход?
– Но это не значит, что мы оставим всё как есть. – Наверное, мысли мои отразились на лице, раз матушка посмотрела с такой понимающей улыбкой. – Я не хочу давать тебе пустых обещаний, но Марк Прохорович нам совершенно не понравился. Стефан Маркович – милый юноша, если бы не его отец.
Они что-то придумали?
Матушка выглядела довольной этой своею тайной, неведомым мне планом. Я медленно кивнула.
– Спасибо.
– Что ты, дорогая! Пока совершенно не за что. И если вдруг что-то потребуется, ты только скажи. – Она поправила покрывало. – Мы правда хотим тебе помочь.
– Знаю, матушка. Спасибо.
Тёплый ветер вдохновенно танцевал в тонких занавесях, принося с собой запахи весенней природы, а я после её ухода, смотрела в окно и старалась не дышать. Мне не верилось, что выйдет задуманное родными, что господь смилостивится, что судьба может быть слаще, чем представлялось в тот миг. Может потрясение тому виной, но я больше не верила, будто можно ужиться с бароном Врековым в одном доме. Что жизнь Татьяны Адамовны не так уж плоха. А самой невероятной казалась надежда на силу и противостояние Стефана своему отцу. Надежда на защиту моего будущего мужа. Горло свело до боли, нестерпимо хотелось вдохнуть полной грудью, но это значило дать волю слезам. Проклятой жалости к себе, которая ничего не исправит и лишь причинит страдания близким, а им и так нелегко. Потому я старалась дышать ровно, ведь за ширмой к тому же сидела с книгой Соня, изредка шурша страницами. В эти дни она была сама не своя, и всё казалось, что не только волнение обо мне тому причиной. Поговорить бы, поделиться мыслями да чувствами, но сейчас и свои-то переживались с большим трудом.
Я обняла себя руками и всё-таки тихонько вздохнула. Ничего. Всё будет хорошо. Это просто нужно пережить.
Интерлюдия первая. Тайное свидание
Баронесса Врекова попросила о перерыве. Всё же рассказ её был не короток. Высокое общество воспользовалось возможностью размять ноги, покурить да посплетничать, в зале заседания остались немногие. В том числе и молодой служивый, сидевший за министерскими креслами в нише у самой стены. Сейчас никто не мешал ему рассматривать отошедшую к родным Ульяну Петровну.
Ярин Танич вспоминал те дни, когда и правда думал, что ему в этой истории отведена куда более важная роль, чем благовоспитанной девице из истинно благородного рода, вынужденной считаться со своим предназначением.
17 травня 7393 г. от с.м.
Сужгородский уезд, имение Горлицы
В вечерних сумерках на лугу у ручья нынче было зябко. То и дело хотелось потереть ладони, по спине пробегали мурашки. Подумалось, что София Петровна, верно, и вовсе замёрзнет. Я передёрнул плечами. Нужно было где поближе свидание назначить. Уже хотел плюнуть, да пойти навстречу, дорожка-то одна, да на тропе через луг показалась девичья фигурка.
София сошла в траву и побрела к нашей иве. Она явно торопилась, то и дело спотыкаясь, да ещё эти сумерки. Тонко крикнула сова, девушка замерла.
Дурная птица!
– София? – Я поднырнул под свисающие ветви и сделал пару шагов вперёд.
– Слава Ваятелю! – Она вновь споткнулась и шумно выдохнула. – Чего мы на тропе-то не встретились? Далась тебе эта ива!
– Я как-то не подумал.
Поспешил подойти и поддержать девушку под руку.
– А лошадь свою на тропе оставил. Её ноги, значит, пожалел?
И правда, вот дурак!
София дышала тяжело, словно после бега.
