Приют тайных соблазнов

– Что заставило вас усомниться в порядочности мужа? – Павел силой выдернул себя из далёких мыслей. – И извините, что вас всё-таки больше беспокоит его возможные измены, и как следствие развод или то, что он уводит из семейного бюджета деньги?

Маргарита посмотрела на него прямо и он понял, что она давно сформулировала ответы.

– Меня не пугает развод. У нас брачный контракт. Фифти-фифти – пятьдесят на пятьдесят. Если мы расстаёмся, то я забираю половину не только имущества, но и бизнеса. То есть, если я заберу положенное мне по закону, то мужу практически всё придётся начинать с нуля. Он уже не в том возрасте – ему пятьдесят пять. А если вы думаете, что я страдаю от измен и хочу напакостить из ревности, то уверяю вас, мы давно чужие люди, живём только в одном общем доме. Никто из нас не решается сказать первым о том, что лучше для обоих это отдельное проживание. Нас ничего не связывает, детей нет. То, что муж изменяет, я догадывалась давно. Это меня не шокирует и не травмирует психику.

Помолчали несколько секунд – Маргарита перевела дух после тирады, адвокат переваривал информацию. Когда он сталкивался с делами семейного характера, всегда вспоминал классика о том, что все счастливые семьи похожи друг на друга, а каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Он поднял трубку и попросил секретаршу приготовить кофе, а женщина тем временем продолжила:

– Если для всех мы ещё продолжаем играть роль супружеской пары, живём в одном доме, то в бизнесе, всё управление практически перешло мужу. Он заключает сделки, встречается с партнёрами, летает в Турцию по несколько раз в месяц. Меня это устраивало до поры до времени. Нет я, конечно, не отстранилась от дел – на мне магазин и сетевые поставки. Приходится проверять качество товара, набирать персонал и следить за дисциплиной. И вот на днях, в кабинете на столе мужа, я случайно обнаружила документы, из которых выяснилось, что с наших счетов снимаются крупные суммы. В это время он находился в Стамбуле. Я позвонила в Турцию и попыталась выяснить, куда уходят немалые средства. Он жутко разозлился и приказал не совать нос не в своё дело. Стало понятно, что меня никто не собирается во что-то посвящать, придётся проявлять инициативу. Так вот я хочу, чтобы вы выяснили, куда уходят деньги и что затевает мой муж. Скажу честно, я волнуюсь, что к моменту нашего развода у нас не останется ничего, что можно разделить. У него есть возможности вывести все средства на левые счета.

Маргарита оглянулась. Дверь отворилась и в кабинет с разносом вошла секретарша. При виде шефа милая блондинка засветилась счастьем и услужливостью. Да и он был весьма любезен:

– Спасибо Светлана. Сегодня ты свободна. Я сам закрою офис. А чашки уберёшь завтра.

– Тогда до завтра. До свидания.

Девушка улыбнулась, сделала книксен и, прихватив разнос, отправилась к дверям. У Риты в голове мелькнуло, что эту пару связывает нечто большее, нежели деловые отношения. Только секретарша гораздо моложе своего шефа лет на двадцать. Да что говорить и сама замуж выходила, когда едва стукнуло девятнадцать. Избраннику на тот момент было тридцать четыре года. Тогда казалось, что она юная, свежая и хрупкая, а он полноватый, опытный с серебристыми от седины висками. Это сейчас они сравнялись, время нивелировало возрастные различия. Она уже не та наивная девочка с тонкой шеей и изящными пальцами. Во всяком случае, иногда Маргарите казалось, что именно она гораздо старше и мудрее. А адвокат симпатичный, руки сильные, тёмные волосы и пронзительные, голубые глаза, кольца на пальце нет – вероятно не женат. Инфантильные барышни обожают таких харизматичных мачо. Понятно, что секретарша Светочка просто тает в его присутствии.

– Так вы хотите узнать, выводит ли муж деньги из бизнеса и если он это делает, то куда?

Маргарита глубоко ушла в свою задумчивость. Неожиданно вздрогнула от голоса адвоката и только кивнула в знак согласия.

– Положим я узнаю. Что вы будете делать с этой информацией? – Синицын внимательно следил за реакцией клиентки.

– Я ещё не думала об этом. Всё будет зависеть от того, что за сведения вы раздобудете, – она взяла со стола чистый листок и ручку, – Я запишу всё, что может пригодиться в работе.

Женщина уткнулась в бумагу, а Павел Валентинович продолжал дотошно выспрашивать:

– Почему вы решили обратиться к услугам адвоката? В этом деле может лучше профессионал, частный детектив например?

– Вы знаете, я родилась во времена СССР и воспринимаю таких персонажей типа «частный детектив», только как отчаянных героев из детективов Джеймса Хедли Чейза, – она подняла на него глаза и улыбнулась. – Да не смотрите так! Я не такая уж и старая, просто родители приучили не доверять, кому попало. А про вас много положительных отзывов в интернете.

Павел как-то по-мальчишески смутился, потому что он действительно внимательно рассматривал её.

– Я тоже из совковых времён и Чейзом тоже зачитывался. А в интернете можно всякого понаписать, как хорошего, так и негативного. Но спасибо, что доверились именно мне.

Адвокат хотел сказать гораздо больше, но сдержался. Например, что совсем не считает её старой, а наоборот очень привлекательной и даже красивой, что за окном уже зажглись фонари и он хотел бы пригласить барышню на ужин или в крайнем случае, проводить до дома. Ещё вечер предстоит пустой и унылый, а в квартире ждёт только старенькая, лохматая кошка Анфиса, а по-простому Фуся. Он пробежался глазами по исписанному размашистым почерком листку, задал несколько уточняющих вопросов и поднялся, чтобы проводить позднюю визитёршу. Уже возле дверей приёмной её сумка задребезжала песней:

«О боже, какой мужчина…»

Павел понял, что это телефон и подумал про себя:

«Фу, как пошло».

Ему не нравилась современная эстрада, забитая одними и теми же лицами, пошлыми песенками, кичливыми, разукрашенными геями и пустоголовыми, сисястыми певичками. Маргарита, казалось, угадала его мысли и полезла в сумочку со словами:

– Сама терпеть не могу музыку такого рода. Вот только с современными гаджетами я не дружу и совсем в них ничего не понимаю. Песенку установили в салоне, где покупала телефон. Да слушаю, – наконец-то она поднесла трубку к уху. – Я Маргарита Новоскворецкая.

Она слушала несколько минут, потом отошла от двери и опустилась на стул. Павел увидел, что она как-то моментально съёжилась и поблекла, руки лихорадочно забегали по карманам пиджака, потом сумочки, пока не нашли нужное. Она достала носовой платок. «Как старомодно,– мелькнуло в голове у Павла, – сейчас все носят бумажные салфетки.»

А вслух озабоченно спросил:

– С вами всё в порядке?

– Нет не в порядке, – она подняла на него огромные глаза, – Это звонили из полиции. Мой муж умер.

Павел быстро налил стакан воды и протянул женщине. Он испугался, что у дамы начнётся истерика, а он не предполагал, что надо делать в таких случаях. Но Маргарита старалась держать себя в руках, до неё не в полной мере дошёл смысл происходящего. Она несколькими глотками осушила стакан и глубоко вздохнула:

– Его нашли уже мёртвого в аэропорту Стамбула. Причину смерти устанавливают, но похоже, что это был сердечный приступ после запоя, – из глаз побежали ручейки слёз, но женщина не всхлипывала, только продолжала рассуждать. – Странно он никогда не увлекался алкоголем, во всяком случае запойно не пил. Полицейский сказал, что тело завтра утром доставят из Турции. В обед мне надо появиться на опознании.

Новоскворецкая тяжело поднялась и направилась к дверям.

– Постойте, я вас провожу, – Павел кинулся следом. – Сейчас закрою офис и довезу вас до дома.

– Не волнуйтесь, справлюсь сама. Всё в порядке, я на машине.

– Но вы не можете ехать в таком состоянии.

– Спасибо за заботу, но я хочу побыть одна.

«Может она права, – подумал адвокат и присмирел. – Несмотря на сегодняшние проблемы, они когда-то любили друг друга, раз создали семью.»

Ещё он подумал, что в свете последних событий его услуги как адвоката перестают быть актуальными. И Маргарита, как будто вновь угадала его мысли, уже выходя в подъезд, обернулась:

– Наши договорённости остаются в силе. Я позвоню вам позже.

Она быстро вышла, оставив в кабинете лёгкий аромат дорогих духов и одинокий листок на столе. Адвокат потёр подбородок, положил в портфель бумаги, запер кабинет и отправился в пустой дом к кошке Фусе.

Мысли Маргариты находились в дырчатом состоянии, как тонкий, пуховый платок паутинка, вроде как полотно, но через него просачивается ветер и дождь. Она то вспоминала прошлое, то размышляла над настоящим. События переплелись и перепутались в бестолковой жизни. Женщина всё больше увязала в интригах и ловушках, многие из которых сама и создала. Как же хорошо, когда родители были живы, небо безоблачно высилось и ярко сияли звёзды. Их не стало, когда она после первого курса гостила дома. До обеда валялась в постели, ела пирожки с капустой, которые с утра пекла мама, варила душистое смородиновое варенье, шелушила горох, читала книги. Идиллию вероломно разрушил пьяный очкарик. Мужик на гружёном самосвале с бешеной скоростью сжал в гармошку старенький «Москвич». Родители возвращались в город с дачи, везли собранную малину и лук. Так в один день она лишилась и матери и отца, осталась только бабушка, но Риту домой уже не тянуло. Она часто звонила, справлялась о её здоровье и отправляла бандерольки с конфетами к праздникам. Вот тогда безмятежное существование закончилось, пришлось заботиться о себе самой. Именно в это одинокое время появился он. Любила ли она своего мужа, точно сама не знала. Рита часто и мысленно и вслух благодарила мужчину. Она остро нуждалась в том, кто беспокоился бы о ней, стал компанией, другом и семьёй. Может это и есть любовь? Однако чувства со временем истратились, истрепались, потеряли красочность и остроту. Так живут многие семьи и они бы жили долго и счастливо. В какой-то момент мужчина начал врать и изменять. Отношения складывались бы по-другому и если бы у четы случились дети, о которых мечтал муж. Да только Маргарита запретила себе об этом даже думать. Когда их совместная жизнь начала расстраиваться, как старая гитара, Рита завела роман с фитнес тренером. Молодой, энергичный парень с красивым телом оказался любителем роскошной жизни. Вот к нему она сейчас и ехала по неоновым улицам вечернего Питера. Припарковать автомобиль возле двухэтажного здания из стекла и бетона оказалось делом непростым. Наконец она кое-как втиснулась между машинами. Как всегда вечером парковка оказалась забитой дорогими иномарками. У многих находилось время для занятий собственным телом только после работы. А вот Маргарита предпочитала посещать фитнес центр в первой половине дня, когда посетителей не так много и тренер мог уделить максимум внимания. Она завела с ним роман как-то незаметно, словно это само собой вытекало из их совместных занятий спортом. Рита старалась не афишировать интимную сторону их отношений, но на публике иногда пара появлялась вместе. Ей нравилось, что в светской хронике мелькали фотографии, где её сопровождал бодигард с мощным торсом, сильными руками, здоровым румянцем на щеках. Рита не обращала внимания на шушуканья за спиной. Она эффектная, элегантная, богатая женщина не обязана отчитываться ни перед кем и даже перед мужем, у которого рыльце в пуху. Он конечно, как каждый собственник, волновался по этому поводу:

– Ты что завела любовника? – муж возмущённо тряс перед ней свежей газетой.

– Послушай, если я и заведу мужика на стороне, то: во-первых – ты об этом никогда не узнаешь, во-вторых – это лишь фитнес тренер. Парень хорошо смотрится в качестве сопровождения, а тебя никуда не вытянешь, всё время чем-то занят. Лучше ответь, где ты проводишь свободное время и с какими партнёрами ужинаешь вечерами.

После этих слов он затыкался и не развивал тему, а она продолжала притуплять бдительность:

– Тем более он напоминает тебя молодого. Ты был так же хорош – высокий, статный, большой и сильный.

Маргарита бесцеремонно врала. Стасик даже в молодые годы выглядел, как мешок. А муж ухмылялся самодовольно. Вертелся, рассматривая себя в зеркале:

– Я и сейчас ничего, только седины прибавилось, есть немного лишний вес и зрение упало.

А Маргарита искоса поглядывала на него и мысленно ухмылялась:

«Муж мой парень не плохой, только сытся и глухой».

Она ещё несколько минут посидела в машине, потом вытерла слёзы, припудрила лицо и, пискнув сигнализацией, отправилась в фитнес центр «Атлантида». Она могла бы позвонить и вызвать его к себе, но Рите не хотелось ехать в пустой дом, да и вообще, в эту минуту плохо соображала. Женщина показала пропуск и поднялась на второй этаж. Тренерская оказалась не запертой, остро пахло потом, кофе, кожей от футбольных мячей и боксёрских перчаток. Она не стала заходить, а прошла сразу в тренажёрный зал. Марго окинула взглядом зал в поисках своего приятеля и усмехнулась – уж она-то знала, сколько сил требует недостижимая, телесная красота. Любители стройных тел упирались, как могли: кто бежал неизвестно куда, кто ехал на велосипеде, кто неистово грёб, кто до пердежа, надсадно тягал штанги. Любовник Дэн лоснился от пота и поигрывал мышцами под майкой, увиваясь возле титястой малолетки. Увидев Маргариту, мигом забыл про подопечную и легко подскочив, направился к ней. Она, ничего не говоря, повернулась и вышла на улицу, где стояла вечерняя свежесть и не наблюдалось любопытных взглядов. Любовник вытер пот полотенцем, которое висело на шее и попытался поцеловать Риту, но она увернулась:

– Перестань, Дэн. От тебя разит потом и ты солёный.

– Я думал, тебя это возбуждает? – хихикнул мачо, перекинул полотенце на шею женщины и притянул к себе.

– О боже мой, перестань, – снова увернулась Маргарита.

– Что-то случилось? – насторожился парень. Он не любил сюрпризы как хорошие, так и неприятные, предпочитал контролировать возможные действия, происходящие вокруг его персоны.

– Случилось! – сухо отрезала Рита. – Мой муж умер.

– Когда? Где?

– Полицейский сказал позавчера в аэропорту Стамбула. Больше ничего не знаю, завтра поеду на опознание.

– Ничего себе! Позавчера? – парень схватился за голову. – Марго мы влипли! Что теперь делать? А если всё всплывёт?

– Не паникуй. У самой голова идёт кругом. Мне нужна твоя помощь. Поедешь со мной завтра в морг? – Рита посмотрела на любовника с надеждой и мольбой. Она очень нуждалась в поддержке именно сейчас.

– О вот только без этого. Я вообще покойников боюсь. И нам пока лучше не встречаться, чтобы разговоры не пошли.

– Раньше сплетни и пересуды тебя не пугали, – Маргарита нажала кнопку сигнализации автомобиля и повернулась уходить. Ей стало понятно, что этому хлыщу нравилась только блестящая сторона отношений, а морги, траур, гробы – уж увольте, это не про него.

– Марго, подожди. Как только всё успокоится, мы снова будем вместе, – он схватил её за руку и заглянул в глаза. – Что будет, если обо всём узнает полиция?

– Да не хныч! – ей вдруг стали противны его прикосновения. Женщина брезгливо выдернула руку из солёных, липких лап. – Связалась с тобой, слизняк!

Рита заехала в тихий коттеджный посёлок уже около девяти вечера. Остановилась у высокого крыльца и долго сидела в машине, не решаясь заходить в пустой, мрачный коттедж. Ей хотелось выпить чего-нибудь крепкого, но она отдавала себе отчёт в том, что на одном бокале не остановится и в конце концов, опьянеет конкретно, потом начнёт себя жалеть и рыдать. Утром нос будет выглядеть, как красная слива, глаза водянистые, и потянется шлейф сивушного амбре. А показывать свои скрытые пороки полиции негоже. Она должна выглядеть безутешной вдовой, торжественной и в то же время убитой горем. Рита даже прикинула, какую шляпку оденет в день похорон, чтобы смотреться элегантно строгой.

«А что, – оправдывала она себя, – я же не маргиналка, чтобы рвать на себе волосы и причитать по-бабьи: «На кого же ты меня покинул!»

***

Следователь районного отделения полиции Шапошников Сергей Николаевич совсем не ладил со своим начальником. Он бы и рад, но терпеть не мог хамоватого, наглого карьериста, который пёр, как танк по головам сослуживцев, по ходу прокалывая очередные дырки на погонах. Серёга и дальше бы сдерживал свои эмоции, но однажды всё-таки не выдержал. Они большой полицейской компанией отмечали очередное звание коллеги в небольшом кафе неподалёку от работы. Выпить, конечно было что, а вот с закуской дело обстояло не очень поэтому, после трудового дня, с голодухи, нарезались быстро. Языки развязались, травили байки и ржали все громко. Расположились человек пятнадцать мужиков за одним большим столом. Женщин не приглашали и по поводу скабрёзности шуток не парились – главное, чтобы забористо звучало. Свою лепту в увеселении компании решил внести и Шапошников:

– Заподозрил мужик свою жену в измене. Начал рыться в её телефоне, нашёл номер незнакомый под именем Виталик. Спать не может, есть не может, гложет его ревность. Однажды сослался на то, что домой не приедет – мол уезжает в командировку, а сам шасть в подъезд дома напротив. Уселся возле окна и биноклем запасся. Ждал недолго. Подъезжает к дому иномарка, сразу понял мужик – Виталик это. Красавчик, жопка, как орех, косая сажень в плечах, одно слово Арни Шварценеггер, да ещё букет цветов и вино в руках. Смотрит мужик, а Виталик в квартиру его вошёл, с женой обнимается, цветы дарит, вино разливает. Тут жена раздеваться начала. Титьки висят, живот дряблый, задница вся целлюлитная. Закрыл мужик глаза руками и покачал головой:

«Елки-палки, как перед Виталиком то неудобно!»

Мужская компания грянула громким ржаньем и только шеф сидел с тяжёлым недовольным взглядом. Он совсем не разделял веселья, что-то в этом анекдоте его не устраивало, то ли сам оказывался в такой ситуации, то ли жена соответствовала персонажу анекдота. И когда все немного притихли, шеф, ткнув в Шапошникова пальцем, пьяно произнёс:

– Ты придурок!

Серёга не растерялся, решил, что начальник немного перебрал и лучше перевести его слова в шутку. Однако подобное обращение хоть и пьяного шефа, относительно себя считал непозволительным. Шапошников подскочил, уронив стул и, вытянувшись по стойке смирно, отрапортовал:

– Так точно, придурок! Потому что при дураке служу!

Полицейская братия опять покатилась со смеху, а начальник хоть и находился в изрядном подпитии, инцидент этот запомнил и при любом удобном случае старался насолить подчинённому. Вот и сейчас Серёга совсем не удивился, когда ему поручили расследовать смерть то ли криминальную, то ли от сердечного приступа, то ли спровоцированную медикаментами. В общем ничего не понятно с этой странной кончиной. Самое бесперспективное было в этом деле это то, что мужик умер в совершенно неподходящем месте, которое можно было только представить – в аэропорту и не где-нибудь, а за границей в Стамбуле. Мало того, что на место преступления не попасть, потому что никто не будет оплачивать командировку и смысла в этом посещении никакого нет – всё давным-давно затоптано, вымыто и затоптано сначала. И умудрился же он помереть в таком многолюдном месте. Смерть как-то одиночество уважает, а криминальная особенно, а тут просто театр абсурда. Только аплодисментов покойник не сорвал, скончался тихонько, без кровавого фонтана, не корёжило его, не рвало, никто и не заметил, как душа поднималась к небу. И свидетелей куча, а как умер, никто даже внимания не обратил. Турки молодцы, сделали грамотно всё, что возможно в этой ситуации – опросили свидетелей, запротоколировали, провели вскрытие, определили причину смерти, выяснили, где останавливался в Стамбуле покойник. Уже завтра тело прибудет по месту прописки и последнего проживания – в Санкт-Петербург. И это гора работы за такой короткий срок!

«Молодцы ребята!» – с уважением подумал о турецких коллегах Шапошников. Ещё его порадовало то, что семейная пара, которая обнаружила тело, сейчас находилась в Питере. Он сможет сам с ними поговорить. Хотя следователь не был уверен, что парочка сообщит что-то больше, чем то, что уже рассказала турецкой полиции. А вдруг?! Перед ним лежали документы, присланные по факсу из Стамбула. – Надо же ещё и на русский перевели! – снова с уважением подумал Шапошников о коллегах. – Наверное, кто-то работает в штате полиции с отличным знанием языка. Такой человек просто необходим, – и тут же усмехнулся, листая бумаги. – Русские с турками прониклись друг к другу такой любовью на почве туризма и торговли, что не разлей вода! Снуют друг к другу в гости, как к себе домой, поэтому конфликты неизбежны опять же от той любви.»

За окном опустился прохладный вечер. Полицейский домой не торопился, потому что жена Нина с маленьким сыном лето проводили на даче. Шапошников скучал по ним, на выходные летел на всех порах с вечера закупая всё, что по телефону наказывала жена. Он не особенно волновался за неё, потому что рядом находились тёща и свекровь. На удивление эти два антагонизма – две сватьи прониклись друг к другу большим доверием и уважением. В общем компания сложилась тёплая, женская. Они нянчились с малышом, варили варенье и пекли пироги, вечерами выпивали наливочку из малины и даже пели грустные песни. А однажды, заподозрив старшего Шапошникова в адюльтере (мать Серёги нашла в телефоне мужа неоднозначную переписку), дамы, вооружившись одна скалкой, другая цапнув деревянный молоток для отбивных, решили по-бабски наказать разлучницу. Благо, что за руль с приличной дозой алкоголя ни одна сесть не решилась, а автобусы с дачного посёлка в тёмное время суток не ходили. Потом долго смеялись, потому что «любовницей» оказалась пожилая мать школьного товарища. Друг, уезжая в долгую командировку за рубеж, попросил присмотреть за пожилой женщиной, чаще звонить и иногда подкидывать продукты и лекарства.

В кабинете он сидел один, подперев подбородок здоровым кулачищем. Сергей Николаевич задумался, запечалился, загрустил от воспоминаний, захотелось сесть за общий стол под абажуром, над которым кружат ночные мотыльки и есть горячие блины. Он вздохнул, потом спохватился и снова уткнулся в бумаги. Он не совсем понимал некоторые моменты по вскрытию мужчины. Сергей несколько раз звонил патологоанатому, чтобы задать уточняющие вопросы. В конце концов, захлопнул папку, выключил в кабинете свет, запер дверь и отправился домой.

Утро выдалось хмурое и дождливое, поэтому проснувшись Серёга не сразу понял, который час и когда посмотрел на будильник, то ото сна не осталось и следа. Он кометой носился по комнатам в поисках носков, свежей рубашки, штанов. Потом остановился и глубоко вздохнул, вспомнил своё правило: торопливость только приумножает проблемы, уж лучше лишить себя завтрака и неспешной сигареты, но выглядеть аккуратно. На службе нужно появиться с выбритым лицом и с запахом одеколона. Уж на чём он не экономил, так это на ароматах. Серёга предпочитал продукцию от «Armani» и не просто одеколон за пятьдесят евро, а парфюмерную воду евро этак за двести- триста. Он справедливо считал, что на свою зарплату может позволить раз в год такую роскошь. Ему казалось, что ароматное облако, как аура каким-то образом ограждает от криминального мира, с которым полицейский сталкивался ежедневно. Он знал, что жена Нина переживает, догадывается, что без пригляда он много курит, плохо, не во время обедает и сидит на работе допоздна. А она разрывается между ребёнком и мужем, между городской квартирой и дачей. И чтобы Нина не волновалась, примерный муж обязательно звонил и отчитывался, что ел, что пил и в какое время завалился спать. Он скучал по ней и сыну, но настаивал, чтобы они проводили лето на свежем воздухе, со свежим, коровьим молоком и с экологически чистыми продуктами.

«Какая-то тоска на душе уже второй день, – подумал про себя полицейский. – Наверное, это из-за этого дурацкого дела. Надо взять себя в руки. А то совсем расклеялся.»

И взял:

– Так расскажу вам всё, что знаю сам, а дальше посмотрим в каком направлении двигаться.

В кабинете каждый за своим столом сидели «соратники по каторге», так Шапошников называл коллег и подчинённых. Один невысокого роста, юркий, чернявый татарин Рафик, второй крупный, красивый парняга Петрищев. Оба слушали внимательно, иногда что-то чиркали в своих блокнотах.

– В аэропорту «Ататюрк», славного города Стамбула уже два дня тому назад, случайно был обнаружен труп некоего Станислава Алексеевича Новоскворецкого. Пятьдесят пять лет, прописка в Санкт-Петербурге, женат на Маргарите Новоскворецкой. При нём находился небольшой портфель с личными вещами и документами. Их доставят сегодня в Пулково вместе с телом. Зарегистрированных в паспорте детей нет. Он спокойно лежал на кушетке в зале ожидания, прикрытый небольшим пляжным полотенцем и сколько бы он там лежал неизвестно пока, наверное, службы безопасности аэропорта не обратили внимания или пока бы не завонял. Вот только одна дама, прошу учесть, что она русская, решила сделать замечание – мол, ничего себе вы тут разлеглись, а людям даже присесть негде. Самое интересное, что ни одному иностранцу такое в голову не пришло, зал ожидания битком, народ сидит кто где, на корточках, на полу, но все же толерантные – помалкивают. А вот русская его тронула, тут мёртвая, уже синяя рука сползла и упала перед её носом. Дамочка, заподозрила неладное и позвала мужа. Они вызвали сначала службу безопасности аэропорта, потом приехала городская полиция. К тому моменту мужчина находился в мёртвом состоянии два с половиной часа.