Часы с глухой кукушкой

– Вот этот вопрос точно не ко мне!

– Вашему сыну шестнадцать лет. У него имелись проблемы с полицией?

– Да что вы! Мальчик совершенно домашний! Из школы сразу домой. Два раза в неделю посещает секцию по боксу. В школе учится без троек. Ну может приносит иногда, на то он и пацан.

– Вы сказали, что в разводе. На данный момент вы состоите в отношениях?

– Послушайте, вы лезете совсем в другую сторону! Как мои личные дела могут соприкасаться с сегодняшним инцидентом?

– Обычно на квартиру наводит кто-то близкий или знакомый. Вы храните дома деньги?

– Мне нечего хранить! Вообще наличные я в квартире не держу.

– Иноземцева это фамилия вашего мужа?

– Именно!

– Знакомая фамилия, – Трещёткин сдвинул к переносице рыжие брови. – Это не тот…

– Труп унесли. Сейчас я могу взять свой паспорт? – Татьяна резко прервала размышления следователя. – Уже хочется скорее закончить с этим.

– Да, конечно. Постойте! – Александр Алексеевич бесцеремонно поднял руку с телефоном и, наведя на лицо Татьяны, сделал фото.

– Это ещё зачем? – Иноземцева отшатнулась.

– Мы же должны определить ваше алиби. Сейчас мой коллега выяснит в магазине у кассира нюансы. Если это точно вы делали покупки, тогда отпадёт куча вопросов.

Татьяна потянула на себя ручку двери и заметила, что Люська уткнулась носом в щель. Она повернулась к полицейскому, который уже начал говорить по телефону и махнув рукой в сторону собаки, пальцами указала на виляющую хвостом персону:

– За собакой присмотрите, а то она на волю рвётся. Ей нельзя пока я кровь не выведу с ковра.

Трещёткн, не прерывая разговора, уцепил Люську за ошейник. Гостиная находилась в состоянии бардака. На полу валялись вещи и документы, выброшенные из шкафов. На светлой мебели эксперты оставили угольные разводы, когда искали отпечатки пальцев преступника. И всё же разорение не выглядело ужасающим. Вероятно вор только приступил к работе, как вдруг оказался в смертельном нокауте. Таня заглянула в спальню и в комнату сына. Там царил прежний порядок. Преступник начал разорение с гостиной. До других комнат добраться не успел благодаря чьему-то кулаку.

«И кто бы это мог быть? – подумала Татьяна. – Значит благодетель убийца вошёл через какое-то время за вором в квартиру. Увидев, что тот шарит по шкафам в поисках денег и драгоценностей, нанёс сокрушительный удар и был таков! Что же его спугнуло? Наверное лай Люськи. Она визжала, как резаная и рвалась наверх. Скорее всего убийца, услышав возню на лестнице этажами ниже, воспользовался лифтом.»

Иноземцева решила не делиться своими выводами с полицией.

«Там сами с усами. Разберутся, если не дураки. Только непонятно, кто этот товарищ с рукой-кувалдой? Зачем он появился возле моей двери? Он спас от разграбления квартиру, но оставил труп. А кто сказал, что это вор и что он хотел что-то спереть. Искал что-то это факт! Полки перевёрнуты, а вот шкатулка с драгоценностями не тронута. Странно. Если он лез по наводке, то должен знать, что взять здесь особенно нечего. А если преступник наркоман? Тогда бы точно нашёл, чем поживиться! И ещё вопрос: кто именно преступник? Тот кто залез или тот кто его убил? Да никакой дилеммы – преступники оба и вор, и убийца. А плацдармом для трагедии стала квартира.»

В прихожей на пуфике пристроился парень в штатском. Он что-то писал, подложив папку под лист бумаги. После беглого осмотра комнат, Таня вернулась в прихожую и обратилась к молодому человеку:

– Я уже могу собрать с пола документы и свернуть ковёр?

– Да, конечно, – парень поднял на хозяйку голубые глаза. – В протоколе осмотра я уже всё зафиксировал.

– Спасибо хоть контур трупа лентами зафиксировали, а не нарисовали чёрным мелом по светлому ковру.

– Сейчас технологии позволяют не делать и этого. В редких случаях мы обводим контур трупа. Компьютерная графика проделывает за экспертов множество вещей. А ковёр вам придётся сдать в химчистку. Трудно в домашних условиях избавиться от пятен крови с ворсистых поверхностей.

– Да уж, – вздохнула Таня, прошлась по разорённым местам, разговаривая сама с собой. – Придётся очистить и выставить на продажу. Ходить по ковру зная, что тут лежал труп жутко. Ещё начнёт ночами возникать, как светящийся фантом. И получится пуганная семейка. Не хорошо это. Да и Мирону об этом знать не обязательно. Однако кто-нибудь из дворовых проболтается! Такую сенсацию соседи ещё неделю обсасывать будут, пока не появится новый информационный повод.»

Она заглянула в шкатулку, где хранились украшения, задумалась на секунду и снова тихо проговорила:

– Вор домушник первым делом распихал бы золото по карманам. Наверное не торопился, искал деньги.

Двигаясь по комнате, Татьяна старательно обходила кровавое пятно. Мысленно она уже простилась с вещью, которую выбрала с большой любовью и купила совсем недавно за цену немалую для её достатка. А сейчас, когда лишилась работы, она ничего подобного приобрести уже не сможет.

Паспорт нашёлся на полу в куче других важных бумаг. Она вернулась на кухню и протянула следователю документ, удостоверяющий личность.

– Вот мой паспорт и поверьте, мне нечего больше добавить. Откуда взялся человек, который превратился в труп, что он здесь искал и вообще кто это я не знаю!

– Да действительно Иноземцева, – кивнул следователь, заглянув в красную книжицу. – Я вспомнил вашего мужа.

– Бывшего, – поправила Таня. – Только не надо его сюда приплетать. После развода нам с сыном досталась только эта квартира. Машину я взяла с рук по сходной цене уже после развода. Остались ещё ювелирные украшения, но большая часть хранится в банке. В шкатулке то, что я иногда надеваю.

– Вы сейчас проверили? Всё на месте?

– Странный вопрос от следователя, – хмыкнула Татьяна. – Труп если что-то бы и взял, то не смог бы унести. Человек просто валялся бездыханный, истекал кровью и нас ждал.

– Да вы шутница! – на лице Трещёткина не дрогнул ни один мускул. – Вор мог быть не один. Подельник забрал, что хотел, потом убил товарища и скрылся. В этой шайке, что-то не поделили. А вот что не поделили знаете только вы!

Иноземцева молчала. Следователь решил, что нет смысла продолжать разговор. На данный момент он выяснил всё, что мог. Полицейский вышел из кухни, потом обернулся со словами:

– Завтра я жду вас у себя в кабинете в десять утра. Надо подписать протокол. И думаю, появятся новые вопросы, – следователь вернулся и положил на кухонный стол визитную карточку. – Это мой номер телефона. Вдруг вспомните что-нибудь новое.

Татьяна проводила представителей власти, закрыла за ними дверь и пустилась на пуфик в прихожей. Ей нужно было подумать о том, что делать дальше. В квартире образовалась тишина. Даже Люська потеряла интерес к месту, где обитал труп и притихла где-то в районе собственной лежанки. В отличие от хозяйки её не сбила с толку и не привела душу в смятение ситуация с посторонним человеком. Неожиданно на лестничной площадке послышалось шуршание. По спине Иноземцевой пробежал холодок. Она взяла себя в руки, отважно прислонилась к косяку, тихо провернула защёлку замка и рывком распахнула дверь. Таня тут же облегчённо вздохнула:

– Как вы меня напугали! – она прижала руки к груди и закатила глаза, показывая, насколько велик её испуг. – Ну что вы здесь ошиваетесь? Собака же не лает!

На пороге топтался подвыпивший Валентин Николаевич. Вероятно сосед принял на грудь, от чего его взгляд излучал доброту и соучастие.

– Премного извиняюсь! Я так по-соседски, может помощь какая нужна?

– Спасибо, конечно, но я справлюсь сама.

Иноземцева закусила губу, чтобы мужик не увидел её улыбку. Он напоминал старого ворона. В чёрные лохматые волосы вплелась седина и кое-где проглядывали перья из подушки. Похоже Валентин Николаевич накануне вечером хорошо веселился, а с утра поправлял пошатнувшееся здоровье. И поправил совсем неплохо от чего из него пёрла энергия. Таня подумала, что нужно деятельного соседа использовать по назначению. Она махнула рукой и обратилась к спине, которая уже возвращалась на свою жилплощадь:

– Хотя постойте. Помогите мне ковёр скрутить. Рядом с кровавым пятном жить нельзя!

– Да без вопросов, – радостно засуетился сосед. – А ты в химчистку снеси. А лучше позвони, они сами приедут, заберут и вернут в лучшем виде! Правда берут дорого. Мы с женой ковры в чистку отдавали и знаем! Хотя можно и в домашних условиях. Нужна сода, перекись водорода и нашатырный спирт!

– Всё-то вы знаете, Валентин Николаевич! – Таня направилась в гостиную, а в спину ей дышал свежим алкоголем сосед. – По всем вопросам подкованный!

– Так давно живу, – отозвался мужик, вложив в интонацию философские ноты. – В этом мире всё всем известно. Только люди от близорукости своей этими знаниями пользуются. А ведь меня тоже допрашивали, – мужчина неожиданно перескочил на другую тему. – А я, как на духу! Говорю, мол соседка порядочная, здоровается всегда приветливо. Только собака невоспитанная. А так мы ладим.

– Помогите диван приподнять и стол передвинуть, – Иноземцева не обращала внимания на размышления соседа. Она думала о том, что скоро новый год и встречать праздник в комнате, где лежал покойник, дело совсем дрянное! А ещё он трогал вещи своими лапами и прикасался к мебели. – Вы уж извините, что напрягаю. Вы человек не молодой.

– То, что не молодой спорить не стану – скоро шестьдесят! Однако я и старым себя не ощущаю! – Валентин Николаевич поднял короткий рукав футболки и напряг дряблое плечо. – Есть ещё порох в пороховницах!

– Да уж!

Таня вложила в отклик ложное восхищение, но сарказма сосед не заметил и прытко взялся двигать диван.

– Скоро сын из школы придёт, а тут такое разорение, – Иноземцева со скоростью пули сгребала с пола вещи и бумаги, которые вывалил из шкафа не званный гость. – Главное следы преступления замести, чтобы Мирон этого не увидел. А дальше я сама разберусь – верну всё на прежние места. И версию для сына какую-нибудь придумаю.

Ковёр они свернули быстро, потом запыхавшись сели на диван.

– Говори, не стесняйся, что ещё нужно?

– Даже не знаю, как вас благодарить!

Таня действительно была благодарна соседу, с которым всегда скандалила из-за Люськи. А он оказался добрым порядочным человеком. И в тот момент, когда она нуждалась в помощи неожиданно именно недружественный гражданин оказался рядом.

– Не надо благодарности, – снисходительно произнёс Валентин Николаевич и поднялся. Люсьена подскочила со своей лежанки, потянулась, подошла и обнюхала соседскую штанину. —Да и собака твоя совсем не злодейка. Он улыбнулся своим воспоминаниям. Глянь-ка, не лает, а проявляет дружеские чувства, – мужик почесал Люську за ухом. Та, задрав морду, с благодарностью посмотрела на лохматого соседа. – А всё потому, что животное чувствует доброту. Ещё пахнет из-за твоей двери вкусно. Раньше таких запахов на лестничной клетке не ощущалось. В давнишние времена мы так из жжёного сахара петушки варили.

– Карамель сами делали? – удивилась Таня.

– Ага. В форму заливали и палочку вкладывали. Когда тягучка застывала мы бегали и облизывали прозрачный леденец.

– А почему «петушки»?

– Металлические формы, куда заливалась жидкая смесь, были в виде петушка, – Валентин Николаевич улыбнулся своим воспоминаниям. – мать ругалась на нас с братом, за то, что мы пережгли все кастрюли. Это сейчас из каждого утюга раздаётся крик о том, что карамель вредна для зубов и вообще для здоровья. А в наше время было что съедобно, то и полезно!

– Я застала такие кондитерские изделия, но никогда не пробовала.

– Какие твои годы, попробуешь ещё, – засмеялся своей шутке Валентин Николаевич. – И не благодари. Люди должны помогать друг другу, особенно соседи. Если что, знаешь, где мы живём! Так запахи-то откуда?

– Я работу потеряла. Вот сейчас торты и пирожные пеку на заказ.

– О какое дело прекрасное! И как бизнес процветает?

– Не очень. Раньше брала много заказов, а сейчас таких умельцев как я пруд пруди. По виду делают шедевры, а на вкус дрянь дрянью. А я кулинарю от души.

– Не унывай. Всё наладится.

Сосед ухмыльнулся и направился восвояси, оставляя после себя перегарное амбре. Неожиданно он остановился, помедлил секунду и вернулся в гостиную.

– Следователю я рассказал, что видел именно сегодня. Только его не интересовало то, что происходило раньше.

Таня замерла, держа в руках бумаги.

– А что вы видели раньше?

– Несколько раз я замечал возле твоей двери, на площадке, в подъезде, на улице незнакомого мужика. Здоровый такой детина. Я думал, что это твой ухажёр и бдительность проявлять не стал.

– Ага, – Иноземцева положила документы на журнальный столик и, сложив руки на груди, замерла во внимании. – Нет у меня никакого кавалера и с этого места по-подробнее.

– Ты Татьяна женщина молодая, видная и имеешь право на личную жизнь.

– А короче! – Таня начала терять терпение. – Может вы подумали, что это мой бывший муж?

– Я не продвинутый пользователь, но в интернете новости просматриваю и знаю, что твой бывший помер. Я же знал Иннокентия, мы здоровались, но стол не делили! Прими мои соболезнования.

– Ой, да ладно! – Таня отмахнулась. – Мы разводились с такими скандалами, что выражать сочувствия бессмысленно. Хорошо, что хоть эту квартиру удалось отсудить, а то пошли бы с сыном к трём вокзалам! Пожалуйста, опишите, кого вы видели?

– Так вот какая загадка, если бы я не был в курсе гибели твоего бывшего супруга, то мог бы подумать, что это он кружит вокруг своего прежнего места обитания. Этот тоже здоровый мужик в куртке с капюшоном. А лица я не видел.

– Как давно этот неизвестный товарищ стал мелькать в округе?

– Где-то недели две-три, – Валентин Николаевич потёр ладонью шершавую щёку.

– Одежда была всё время одна и та же?

– Я не рассматривал особенно, но запомнил его из-за куртки тёмного цвета с капюшоном. Рост примерно метр восемьдесят, широкие плечи. А вот лица я не разу не видел. Как-то он умудрялся не попасть в поле моего зрения.

– Этот тот, кто лежал мёртвым вот здесь? – Таня качнула головой, указывая на пол.

– Нет. Мёртвый мужик телосложения худощавого. Видно он спорт не уважал. И одежда другая. А вокруг тебя увивался гражданин крепкий.

– Почему вы решили, что он имеет отношение именно ко мне?

– Однажды я видел, как он тёрся возле твоей квартиры.

– Вот тебе раз! – по телу Татьяны пробежали мурашки. – Он возле двери стоял с ключами?

– Вот этого я не заметил.

«Не заметил, потому что в глазок наблюдал.»

Мелькнуло в голове Татьяны.

– А Люська лаяла?

– Нет. Я тогда тоже подумал, что собака или знает этого человека, или ты ушла с ней на прогулку. Хотя день был будничный – ты на работе, Мирон в школе, значит собачка одна квартиру караулила.

– С ума сойти! – Иноземцева всплеснула руками от таких новостей. – Я уже не работаю. Сократили меня, а значит Люська со мной где-то шастала, иначе бы лаяла как сумасшедшая.

– Так ты не знаешь, кто это?

– Понятия не имею!

– Ну я пойду, – Валентин Николаевич поплёлся к собственной двери, немного сожалея о том, что своими разговорами добавил сумятицы в настроение соседки. Иногда молчание дороже золота.

Она наводила порядок иногда замирала, рассматривая старые бумаги и вещи. Таня немного отвлекалась от роящихся мыслей. В какой-то момент она остановилась, запрокинула голову, выпустила воздух и обратилась к любимой собеседнице Люське:

– И что это такое происходит? Что за мужики вокруг мёртвые и живые? Ещё работы нет! Как будем жить дальше? Тортами бюджет особенно не поправить.

Люсьена разгадав настроение хозяйки гавкнула, пытаясь приободрить.

– Да ты права! Как-нибудь выкрутимся! Всё равно найду работу, на пропитание хватит. Только как платить за обучение Мирона? Если он не поступит на бюджет, то нам придётся туго.

Татьяна снова вернулась к прежнему занятию, потом сама себя поторопила. Если рассматривать каждый предмет, то уборка затянется надолго. Иноземцева вздрогнула от резкого звонка. Она заметалась по квартире в поисках телефона. Таня остановилась и прислушалась. Трели доносились со стороны кухни. Наконец она обнаружила трубку на кухонном столе и хаотично чиркая пальцем по табло, ответила:

– Да слушаю Иноземцева.

Татьяна так надеялась на то, что какой-нибудь директор, руководитель или в крайнем случае старший менеджер решил отреагировать на её резюме и предложить работу. Но ожидания рассыпались в пыль, когда она услышала голос классной руководительницы Мирона.

– Добрый день Татьяна Михайловна. Вам надо подойти к директору школы. У нас возникли проблемы.

– Что с Мироном?

– Как раз с ним всё в порядке. Пока, – строго добавила Изольда Робертовна.

– Да объясните наконец, что случилось?

– Это не телефонный разговор. Вам лучше приехать в школу. Через час устроит? Директор вас будет ждать и я тоже.

– Да, конечно. За час я не найду себе места! Скажите, что случилось?

– Боюсь, что новости вас удручат.

«Последнее время нет новостей, которые бы радовали.»

Подумала про себя Иноземцева и нажала на учителя:

– Да скажите уже!

Изольда Робертовна помедлила, потом приглушённым голосом выдавила из себя:

– Ваш сын избил одноклассника.

– И что в этой информации меня должно огорчить? На то они и мальчишки, чтобы драться!

– Вы не понимаете. Мирон избил сына депутата. И отец не намерен спускать на тормозах эту ситуацию. Вашему сыну грозит исключение из школы.

– За полгода до ЕГЭ? Вы с ума сошли? Куда я его переведу?

– Я не знаю, как вы станете разруливать эту ситуацию. Встреча с директором неизбежна.

– Я понимаю, – проговорила Татьяна и отключилась.

«Разруливать! – с раздражением подумала Иноземцева. – Ещё учительница. Слова грамотно подобрать не может, а ещё детей учит!»

Глава 2

Он никогда не видел заказчицу или заказчика, только слышал её или его голос. Его это не беспокоило. Какая разница кто клиент, главное, что деньги приличные и работа по плечу. Есть, конечно определённые риски, но когда на кону такие суммы, то можно и рискнуть. Что собственно он и делал. Сначала он решил, что это женщина, однако голос мог принадлежать и мужчине, и даже подростку. Заказчик вышел на него сам. Голос сослался на Семёна Аркадьевича Косторымова. Вроде тот выдал самые лестные комментарии и рекомендовал обратиться именно к нему – к Роману Короткевичу. Рома или забыл, или вовсе не знал, кто такой Косторымов, но выслушал клиентку и выяснил, какого рода услугу он может оказать. Если бы требования оказались трудно выполнимыми тогда он отключил бы телефон и отказался от дальнейших переговоров. После долгой паузы он так и сделал – то есть сослался на занятость. На том конце провода голос откашлялся, выразил сожаление и просил всё же не торопиться с ответом. Роман слушал клиента и думал, что в конце концов реноме не позволяет ему цапать все заказы без разбора. А тем временем голос снова перечислил требования и озвучил некую сумму, которая звонкими бубенчиками обрадовала слух. Выслушав клиента, он ответил, что должен подумать. То что Короткевич набивает цену было очевидным и для него, и для того, кто слушал его пресные интонации. Настал момент потянуть паузу тому, кто хотел поручить работу. Рома даже испугался, что разговор окончен или прервалась связь, но откуда-то издалека послышалось покашливание. Короткевич приободрился и перед тем, как отключиться спросил, куда можно перезвонить? Голос ответил, что до того, как будет принято окончательное решение о сотрудничестве, связь сохранится в одностороннем порядке.

– Ладно. Позвоните мне через неделю.

– Я свяжусь с вами через три дня. Если вы не согласитесь, мне придётся искать другого исполнителя.

– Ну хорошо, – снова нехотя протянул Короткевич. Он терпеть не мог быстрых решений. И всё же деньги, которые стояли на кону притянули интерес. – Через три дня я дам ответ.

Отключившись Короткевич глянул на номер абонента, но цифры оказались недоступными. Он открыл ноутбук, снял блокировку и просмотрел свои записи. С клиентом по фамилии Косторымов ему работать не приходилось. А вот Семёна Аркадьевича он помнил. Да какая разница Косторымов он, Сапрыкин или Кирпичёв. Рома личности клиентов не выяснял – привычки такой не имел. Зачем ему ненужная информация? Любопытной Варваре, как известно, на базаре нос оторвали. Он чётко умел считать деньги. Остальное его беспокоило мало. Роман брался за решение разных проблем, но никогда не ввязывался в ситуации с наркотой и не втягивался сомнительные дела, связанные с риском для жизни. Принципиальный пунктик у него такой имелся. Рома не гнушался розыском украденных автомобилей, находил в притонах непутёвых детей и даже пускался на поиски домашних животных. В общем занимался тем, от чего воротили нос полицейские. Они-то на государственной зарплате. Им подавай дела, сопряжённые с важными персонами. Полицейские, как датский принц Гамлет решают вопросы бытия! Раскрываемость вот их идол! Зачем блюстителям порядка поиски какого-то Бобика. Они человека только через три дня начинают искать. А его, как волка – ноги кормят. Главное чтобы за эти ноги хорошо платили. Семёна Аркадьевича Короткевича – состоятельного бизнесмена он помнил. Тот собирался выезжать из страны на постоянное место жительство в Израиль, но почему-то не хотел брать с собой жену. Тогда Роман удивлялся, зачем менять страну, когда тебе уже к шестидесяти? Начинать всё сначала на новом месте большая проблема. Это потом он понял – седовласый тучный мужик в одном уютном городке на земле обетованной всё приготовил для того, чтобы принять тихую старость. Вот только пожилая, русская, опостылевшая жена никак не вписывалась в прекрасное будущее. В то, что Семёна Аркадьевича ждёт тихая старость Рома засомневался, узнав, что в городе Нагария у гражданина есть домик на песчаном берегу Средиземного моря, в котором обосновалась молодая зазноба. Косторымов предложил обвинить старую жену в измене. Тогда, мол и процесс развода пройдёт тих и гладко. Короткевича вопросы этического порядка не волновали. Роман выполнил работу, состряпав не совсем красивую историю. Он подослал к пожилой даме одного артиста, услугами которого иногда пользовался. До постели не дошло, такой задачи не стояло, но репутация дамы пострадала. В итоге Сёма укатил в другую страну, продав всю недвижимость. А где встретила старость пожилая женщина уже никого не интересовало. Муки совести должны глодать Косторымова – настоящего изменщика. А Рома пошёл дальше, как тот известный персонаж из стихотворения Юнны Мориц:

«Ёжик резиновый,

Шёл и насвистывал,

Дырочкой в правом боку».

Заказчика с непонятным голосом, он в конце концов определил, как женщину. И дальше в разговорах, он обращался к ней на вы, но к глаголам в прошедшем времени добавлял окончание «-а».

Раньше Роман Короткевич работал в государственной автоинспекции пока не попался на взятке. Ситуация глупейшая. Поймали его, как бестолкового карася на крючок. Сосед приволок машину мощного бруса на баню, денег не взял, а попросил решить вопрос с правами. Документов выпивоха лишился по пьяной лавочке, да ещё попутно много чего накуролесил, а именно угрожал стражам порядка, лез в драку и дебоширил пьяно и безобразно. Права Рома выкружил, но что-то напутал с протоколами. И на первой же проверке Короткевич выглядел бледно. Пришлось писать рапорт на увольнение. Какое-то время Рома валял дурака, не зная, куда себя пристроить. Жена пилила, а дочери нужны были карманные деньги и золотые серьги. А Короткевич больше ничего не умел, кроме как стрелять из пистолета, махать жезлом и устраивать погони. После двух бессонных ночей он собрал документы и открыл своё дело, а именно детективное агентство. Компаньонами бизнесу заводить не стал, решил что сам хозяин и спрашивать будет сам с себя. Однако внештатных сотрудников завёл немалое количество. Со временем он оброс клиентурой и перестал заниматься саморекламой. Дела пошли совсем неплохо. И с рекламой он всё же дал маху. Потихоньку его контора зачахла. Конкуренты наступали на пятки. Детективные агентства плодились не по дням, а по часам. И печаль состояла в том, что эти конторы так же не тратили огромные деньги на рекламу. По факту крепкие ребята выполняли не поисковую работу, а занимались фикцией и совершенно грязной работой. Ушлые детективщики создавали алиби, подкидывали улики, подкупали и запугивали свидетелей. Иногда и он мог перейти черту, только не рисковал и не лез в грязные криминальные дебри. Ему хватало пропавших породистых собак, угнанных автомобилей, сбежавших от родителей подростков, неверных мужей и жён. Только поток заказов как-то захирел. Поэтому когда он получил предложение, то очень обрадовался. Однако для начала захотел покуражиться и цену себе набить. Три дня он ждал в тайне надеясь, что клиент созреет и позвонит раньше. К концу третьего дня он начал нервничать и даже с телефоном ходил в туалет. Когда в районе двенадцати ночи телефон встрепенулся и заголосил, Короткевич выждал паузу и ответил, намеренно громко зевая.