Человек без истории

Но всего через несколько мгновений Анри встал, готовый ринуться в бой. В противовес всем своим принципам налил и выпил кофе, хотя с самого начала, сделав первый глоток этого напитка в возрасте одиннадцати с половиной лет, твердо решил не вводить в организм кофеин после трех часов дня, чтобы тот вечером не мешал уснуть. Однако стрелки приближались к семи и Анри проглотил его практически без зазрений совести с таким видом, будто бросал вызов миру и жизни в целом.

Чуть успокоившись, он опять сел и принялся приводить в порядок мысли и события. Гвендолина отправилась в «Кабачок» со своим любовником – по случаю его единственным, а значит, и злейшим врагом. Да еще и подарила этому кретину Деле запонки, доставшиеся ему в наследство от деда. Они были на нем сегодня, он наверняка воспользуется ими и вечером во время ужина, по всей видимости, устроенного в честь какой-то годовщины. О том, чтобы действовать публично, естественно, не могло быть и речи. Гвендолину можно было уличить в краже и заставить ее вернуть запонки, но в споре между ними она в конечном счете могла одержать верх, а Анри знал себя достаточно и поэтому осознавал весьма существенный риск того, что под занавес ему самому придется принести извинения, а украшение ему все равно никто не отдаст. Нет, так не пойдет. Их надо будет вернуть не силой, так хитростью.

Впервые за много лет Анри Рей никак не мог уснуть. Его разум то впадал в гнев, то полыхал ненавистью, то вынашивал план. Он слышал, как возвратилась Гвендолина, сопровождая свое появление громкой, пьяной бормотней, а потом на слух определил, что она, сшибая углы, бесцельно побрела сначала на кухню, затем в ванную, потом вновь вернулась на кухню, зашла в гостиную, зачем-то подошла к входной двери и, наконец, прошла в спальню. После чего лихо вытянулась рядом с ним, еще немного поворчала и забылась сном, оглашая комнату раскатистым храпом.

На следующее утро Анри встал как обычно. Перед этим решил ничем не выдавать своих намерений и соответствующим образом действовать, не меняя ничего в своих привычках. Побрился. Принял душ. Причесался. Оделся. Позавтракал. Потом поцеловал Гвендолину в левую щечку и вскоре уже, по обыкновению, сидел у себя в кабинете, сосредоточившись на работе – или хотя бы пытаясь, – но при этом доводя до совершенства разработанный им план. Когда в кабинет нагрянули Аделаида и Жан-Марк, он покраснел, будто его застукали выплясывавшим голышом, да попутно еще пожевывавшим гроссбухи. Они же лишь хором крикнули ему «Привет, Анри» и, следуя повседневному ритуалу, захихикали в углу. Анри в ответ скороговоркой буркнул «бонжур», не отрывая взгляд от калькулятора, опасаясь, что стоит ему на них посмотреть, как они тут же догадаются, что он планирует крупную кражу со взломом.

А ведь речь шла именно о ней. Свою экспедицию Анри спланировал самым тщательным образом, собираясь вернуть запонки, чего бы ему это ни стоило. Планировка дома Людовика Деле была ему хорошо знакома – там долго жила давняя подруга его бабушки Бернадетт. Порой она приходила забрать его из школы, они шли к ней, и в ожидании родителей она угощала его пирогами с сушеной ванилью. Так или иначе, он знал, как открыть дверь в подвальном гараже, а оттуда попасть в коридор на первом этаже, в который выходили двери всех комнат небольшого домишки. А там уже можно будет обшарить пещеру этого примата и отыскать свое имущество.

Операцию он назначил на нынешний вечер. На чемпионат по боулингу между департаментами наверняка соберется половина Бельпра, в том числе Деле, капитан их команды (это уж обязательно), и Гвендолина, не пропускавшая ни одного происходящего в городке события.

Не в состоянии больше ломать комедию и изображать из себя сосредоточенного сотрудника, Анри встал и пошел прошвырнуться по коридорам «Пибоди». Проходя мимо кабинета директора, увидел его секретаршу Мари-Катрин и вежливо выслушал рассказ о ее семейных неурядицах. А когда выходил, столкнулся с Саломе – та тоже покраснела, они оба глупо улыбнулись, после чего он задал стрекача. Потом нарвался на Пьера Делепо, президента «Пибоди», который окидывал взглядом обувь каждого, кого перед собой видел. То оценивал мягкость кожи, то констатировал посредственность модели, но, пребывая в постоянном поиске идеальной обуви, искал ее, как и положено, на ногах собратьев. Однако порой эта особенность стоила ему пары секунд непреднамеренной толкотни, после чего он, не поднимая головы и не отрывая от земли глаз, опять в кого-нибудь врезался. Хорошо зная патрона, в «Пибоди» столкновений с ним избегали, порой в самый последний момент. Но мысли Анри были заняты другим, рефлекс не сработал, поэтому голова Пьера Делепо врезалась ему прямо в солнечное сплетение. Они синхронно рассыпались в извинениях, и каждый двинулся дальше по коридору своей дорогой. После чего Анри прошел мимо небольшого кафетерия и спустился в производственный цех. Сделал вид, что ему ничуть не мешает ни запах кожи, ни грохот резаков, и прогулялся между участками, в знак приветствия кивая направо и налево. Но вскоре заметил, что его провожают взглядами. По сути, на него смотрели почти все, потому как в цех он не спускался как минимум лет десять. Вот она, первая ошибка. Он нарушил привычки и в конечном счете привлек к себе внимание. Надо же быть таким идиотом! Анри быстро вернулся в кабинет и не вылезал оттуда вплоть до обеденного перерыва, прилежно занимаясь рутинными делами. Выставлять себя на всеобщее обозрение в такой день лучше не надо.

После обеда Анри испытывал одни огорчения. С ужасом обнаружил, что проделал только половину положенной за день работы. Эту заминку предстояло наверстать, ведь всякие задержки и проволочки, как известно, были ему ненавистны. Он был вынужден не раз и не два отдавать правой ноге мысленный приказ не дрожать под столом – это непроизвольное, раздражающее движение давало ему понять, что он, вопреки всем своим принципам, ею притоптывает. Но все же проявил терпение, не стал уходить домой ранее положенного часа, хотя, когда кабинет остался позади, помимо своей воли ускорил шаг – в точности как накануне, когда понял, что его жизнь разваливается на мелкие кусочки.

Гвендолины дома не было, она ушла к Мэгги, чтобы потом отправиться от нее прямо в боулинг. Так что подготовиться ему будет легче. Порывшись в ящичке жены, он нашел черные чулки, встал в холле перед зеркалом и натянул один на голову по самую шею. Однако ничего перед собой не увидел. Слишком темно. И слишком тесно. Анри отыскал другие, на этот раз телесного цвета, и проделал всю операцию еще раз. Так уже лучше. Эти пойдут. Найти черный свитер и брюки не составило никакого труда. Но ходить с туза и совершать ограбление в лакированных ботинках у него намерения не было. Почесав макушку, он залез в шкаф и через несколько минут выудил из его глубин старые кроссовки, которые в последний раз надевал на физкультуре в школе, и примерил их. Годится. Но поскольку до наступления ночи ему предстояло убить еще четыре, а то и пять часов, Анри взял черный крем и замазал им кроссовки, дабы довести до совершенства маскарад. Потом с головы до ног оделся, пару раз присел и проделал несколько упражнений на гибкость. Но в чулке чуть не задохнулся, поэтому сорвал его с головы и закашлялся. А когда отдышался, решил натянуть его только до кончика носа.

Он в полном облачении сел на диван с чулком в руке и застыл в ожидании. Ужинать не стал. А потом долго, неподвижно сидел, глядя перед собой невидящим взглядом, пока в черепушке устроили поединок инстинкт и разум. За их страшной баталией Анри наблюдал в качестве пассивного, глухого и слепого зрителя.

В конечном итоге верх, как это часто бывает, взял инстинкт, вероятно, благодаря своей яростной воинственности, не подвластной сдерживающей силе сомнений. Логические рассуждения пали под напором всплеска эмоций. Пора. В гостиной уже темнело. У Анри были все основания полагать, что Гвендолина придет домой не раньше двух часов – раньше она из своих ночных вылазок просто не возвращалась, – но от непредвиденных злополучных поворотов судьбы он больше гарантирован не был.

Ночь стояла безлунная, в темноте он едва видел ноги, но все же убедил себя, что будет благоразумнее не включать маленький карманный фонарик, дабы не навлечь подозрений какого-нибудь мучимого бессонницей соседа.

До дома Деле от улицы Лавуар было километра полтора – если чуть припустить рысцой, минут десять ходьбы. Сначала Анри неспешно шел, пока глаза не привыкли к темноте, потом прибавил шагу и двинулся быстрее – думал, получится тайком, а вышло гротескно. Скользя мимо кустарника, он слегка пригибался, к невысоким стенкам и живым изгородям прижимался чуть ли не вплотную и с большим запасом перепрыгивал через цветочные клумбы. Какой-нибудь подозрительный сосед, увидев такие его выкрутасы, наверняка с удивлением бы решил, что перед ним перебравший ниндзя, однако таковых в округе не было и в помине.

Подобным образом Анри пытался заглушить в душе тревогу. Эта ночная эскапада шла вразрез со всей его жизненной философией. Однако ему, так или иначе, надо было вернуть свое бесценное сокровище. «Вперед! Вперед!» – in petto[2] повторял он. «За деда!» Тот, вероятно, от него такого даже не ожидал.

Вскоре Анри оказался в тупике, заканчивавшемся небольшой площадью, вокруг которой выстроились три дома, в том числе и тот, в котором обитал Деле. Она носила то же название, что и улочка: Ла Таньер-де-Ренар[3]. Почему – в точности не знал никто, потому как лис в окрестностях никто не видел уже давным-давно. Эта мысль приходила в голову Анри и раньше, но теперь ему в особенности надо было сосредоточиться, чтобы не дрожать всем телом от адреналина и охватившей его тревоги. Буквально вжавшись в живую изгородь, окружавшую владения Деле, он прокрался к калитке. Оттуда по гравийной, чуть покатой дорожке можно было пройти к гаражу. Или же повернуть налево и воспользоваться небольшой каменной лестницей к входной двери, на подстриженной лужайке, чем-то похожей на ручей. По ходу заметим, что дверь эта была совершенно бесполезна, ведь большинство жителей Бельпра попадали домой через гараж, а парадный вход приберегали для торжественных ужинов и незнакомых гостей типа торговцев вразнос, мусорщиков и пожарных, обожающих продавать свои календари.

Но Анри в итоге выбрал гараж, зная все его секреты и лишь надеясь, что Людовик, отнюдь в них не посвященный, не стал менять замки покойной Бернадетт. В итоге он легкой, неслышной поступью в три шага на цыпочках добрался до раздвижной двери и весь съежился. Потом, будто в забытьи и выделяя каждой порой кожи пот, встал, заглянул внутрь в окошко правой створки, через которую как раз и входили в дом, и с облегчением увидел, что машины Деле на месте нет. Снаружи у дома она тоже не стояла, а раз так, то Деле точно куда-то уехал. Если замок никто не менял, запереть его на ключ, как правило, было нельзя. Зная точно, куда надо бить, Анри ударил плечом, стараясь не шуметь. Нет, надо сильнее. Бросив взгляд в скрывавшуюся за спиной ночь, он попробовал еще раз. Бац! На этот раз под напором его решительных действий замок уступил, и Анри, не справившись с импульсом, оказался на бетонном полу гаража Людовика Деле.

– Проще простого, – процедил он сквозь зубы с видом заправского взломщика из какого-нибудь американского фильма.

Потом попытался набраться храбрости, но окаменел, понимая, что после следующего шага возврата уже не будет.

После чего быстро встал, толкнул дверь и его лицо исказилось характерной гримасой человека, открывающего скрипящую петлями створку в надежде, что его никто не услышит, будто стиснутые зубы могут каким-то образом приглушить шум. Раздался негромкий скрежет.

Анри достал карманный фонарик, обвел его лучом помещение и кашлянул, когда в нос ударил запах горючего и масла. Дело в том, что Деле, парень рукастый, превратил гараж в мастерскую. Выстроившись строго по ранжиру, на стенах висели газовые ключи, клещи и отвертки, а чтобы после работы их не перепутать и вернуть на нужное место, для каждого имелась фетровая подкладка соответствующей формы. Разглядев дверь в дом, Анри рванулся к ней, но тут же замер на месте. В сложившейся ситуации, пожалуй, будет благоразумно устроить у входа в гараж ловушку – соорудить препятствие, которое Деле придется преодолеть, если он вернется домой, когда Анри будет шарить в его доме в поисках запонок.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Gentil – в переводе с французского означает «добрый, любезный». – Здесь и далее примечания переводчика.

2

Про себя, в душе.

3

В переводе с французского означает «лисье логово».