Железная правда «Русского кошмара». Часть первая

Кубок СССР 1986 года, категория 80 кг.

Обязательное позирование

Первый Кубок СССР. Ленинград, 1986 г.

Первый Кубок СССР. Ленинград, 1986 г.

Кубок СССР, 1986 г.

Сборная СССР с показательными выступлениями в Казани

Практика в школе, 1988 г.

Практика в школе от Института физкультуры

Турнир «Любер-90»

Турнир «Любер-90»

Стал двукратным абсолютным победителем Emerald Cup, 1993 г.

Краснодар, 2007 г.

Game over! Life is life!

Считаю нужным подробно рассказать, почему так резко все изменилось в отношении к нам. Ну, во-первых, как я уже сказал, здесь сыграло роль мое второе место. А во-вторых, он наигрался: когда родители покупают ребенку игрушку, то ребенок играет с ней какое-то время, а потом забывает о ней, так как она ему неинтересна. Так вот, Джефф, как тот ребенок, наигрался с нами и охладел. Я понял, что ему нужны были в жизни новые ощущения. Ему нужно было что-то такое, после чего о нем в городе говорили бы, что Джефф – добрый и хороший человек: пригласил двух русских в Америку, содержал их, кормил, поил, одевал. Приглашая нас в Америку, Джефф все продумал заранее. В СССР – перестройка, популярность СССР в Америке растет, на этой волне он приглашает нас и делает большую рекламу не только своему имени, но и сети своих фитнес-клубов. И вот когда на это перестали обращать внимание, Джефф в один момент решил от нас избавиться. Но я не осуждаю его за это. Я хочу сказать огромное спасибо и выразить огромную благодарность ему за то, что он пригласил меня в Америку, а Рэнди за то, что многому научил меня. Ведь когда я приехал в Штаты, я впервые увидел cashmachine (банкомат), я не знал, для чего он нужен и как с ним управляться. Он научил меня обращаться с мобильным телефоном и пейджером. Всего этого в СССР не было, и все это и многое другое впервые я увидел в Америке. Да я был как младенец, и многие вещи мне приходилось открывать впервые в жизни. Это сейчас наши дети знают больше, чем мы, а тогда для меня это было таким же дивом, как для крестьян позапрошлого века паровоз или трактор. И еще. Если бы Джефф не снял нам квартиру, то мы с Аркадием еще долго бы оставались детьми. А так нам предстояло выживать собственными силами. И, чтобы выжить, надо было многому научиться, многое узнать и еще больше совершить ошибок.

Когда я разговаривал с американцами, то частенько задавал им вопрос: «Вы знаете, почему эмигранты более успешны, чем сами американцы?» – и сам же отвечал: «Дело в том, что, когда эмигрант приезжает в Америку, он сначала начинает изучать вашу страну и ваши законы. Вы, американцы, думаете, что ваши законы идеальны, но даже представить себе не можете, что они похожи на решето и в них так много дырок и лазеек, которые позволяют обойти ваши „безупречные“ законы. И вот когда эмигрант изучил все это, только тогда он начинает делать бизнес. Вы же, американцы, с рождения думаете о том, как только побыстрее сделать деньги. Ваши родители с детства вам внушали, что законы страны идеальны, что обойти их нельзя, а если попробовать, то попадешь в тюрьму». Вот так и Джефф, хоть и был миллионером, но думал, что мы с Аркадием обречены работать в его клубе. По закону это так и должно было быть. А закон гласит, что человек, имеющий Н1В-визу (это одна из разновидностей рабочих виз), обязан работать только в той компании, которая его пригласила. Но в реальности этот закон можно было обойти. Я не собирался работать у Джеффа за 6 долларов в час (это около 600 долларов в месяц). Ведь за квартиру надо было платить 460 долларов в месяц. Плюс еда около 200 долларов, звонки в Россию, хоть и редкие, но в месяц мне это стоило от 80 до 120 долларов, а ведь я хотел иметь машину, хорошо одеваться. Поэтому я начал искать новую работу. Одному из своих клиентов в клубе я сказал, что ищу работу. Уже через несколько дней он предложил мне прийти в офис одной строительной компании. Так я начал работать в компании, которая работала на федеральное правительство. Занималась она тем, что делала ремонт зданий. Контракт был подписан на 2 года. Зарплата строителя была самая высокая в городе – 18 долларов в час. Плюс ко всему зарплата выплачивалась каждую пятницу. В месяц получалось 2800—3200 долларов уже за вычетом всех налогов. Надо сказать, что в Америке за одну и ту же работу в разных городах получают по-разному. Например, водитель мусорной машины в Спокэне получает 10 долларов в час, а в Нью-Йорке – 27 долларов в час. Так вот, в Спокэне самой высокооплачиваемой работой была 16 долларов в час, но устроиться на такую работу практически невозможно, так как люди за нее дерутся чуть ли не зубами. Ну, а средняя зарплата в городе не превышала 10 долларов в час, но такую работу тоже тяжело было найти. Поэтому мне не просто повезло, мне по настоящему подфартило. Я снял квартиру в центре города, купил в кредит машину. В общем, жизнь стала налаживаться. А через 2 месяца я, поговорив с начальником, eстроился работать электриком. И вместо 18, стал получать 21 доллар в час. Это была существенная прибавка.

Но прошел еще месяц, и я попал под сокращение. Федеральное правительство решило расторгнуть договор.

Сначала я не очень расстроился. Ведь я уже успел отложить небольшую сумму денег на черный день. Я думал, что в течение месяца без труда найду работу с такой же заработной платой. Но прошел месяц. Ничего. Тогда я стал искать работу с зарплатой 10—12 долларов в час. Опять ничего. И вот после 2 месяцев поиска работы мне ничего не оставалось, как пойти работать на автомойку. Это была самая низкооплачиваемая работа в Америке за 4,25 доллара в час. Ниже этой суммы в Америке платить не могут. Сейчас этот уровень подняли до 5,25 доллара. Получал я 460 в месяц. Но ведь моя квартира стоила 370 долларов в месяц. Потом я еще выплачивал кредит за машину 130 долларов. Вот и получалось, что мне ни на что не хватало. Да тут еще счета начали приходить. За телефон, за свет, за TV. А ведь надо было еще покупать еду. Первый день своей работы на автомойке я никогда не забуду. В этот день мы помыли вручную 172 машины. Пришел после работы домой, не стал ни есть, ни пить, я просто упал в одежде на кровать и проснулся утром в той же позе, что и упал. Проснулся за 15 минут до работы. Благо, работа находилась рядом. Когда я пришел на работу, сказал ребятам, что если сегодня будет столько же машин, то я сдохну. На что они мне ответили: «Ник, вчера еще был легкий день, обычно мы моем по 300 машин». И вот в этот день мы помыли 302 машины. Получалось, что мы мыли машину меньше, чем за 2 минуты. За 2 недели работы я потерял 30 кг веса. И был похож больше на велосипедиста, чем на культуриста. Вскоре ко мне пришел человек и конфисковал мою машину за просроченную выплату. Домой я приходил, когда уже было темно, и входил в квартиру через балкон, чтобы не столкнуться с land lord (управляющим жилым комплексом), хотя понимал, что рано или поздно меня выселят из квартиры за неуплату. Питался я раз в день. В магазине я покупал готовую муку для блинчиков, так как мука была дешевая, и одного пакета хватало надолго. И один раз я позволил себе 2—3 кг картошки. А так как масла не было, то жарил я ее на воде. Так я прожил еще месяц. Конечно, параллельно с работой, я искал другую работу. И вот однажды нашел объявление в газете, где говорилось, что зарплата более 1000 долларов в месяц. Когда я пришел устраиваться, то оказалось, что это «Гербалайф». Мне предложили пройти курс обучения. Через несколько дней мне внушили, что я смогу зарабатывать большие деньги. Женщина, которая была моим супер- вайзером, предложила мне переехать к ней на квартиру, а также купить семь комплектов этого самого «Гербалай- фа». К этому времени я получил чуть больше 700 долларов возвращенных мне государством налогов. Дело в том, что каждый человек в Америке платит налоги, а в конце года государство почти все эти налоги возвращает, за вычетом процентов налогоплательщику. Так вот эти деньги я и потратил. А в одну из ночей женщина, которая предложила мне к ней переехать, оплатила грузовую машину, и мы, в полной темноте, вынесли мои вещи и вывезли их к ней. Пока я работал в «Гербалайфе», я пытался продать то, что купил. Мне удалось съездить в Калифорнию на слет всех лучших дилеров. Там я даже познакомился с президентом и основателем компании, а также с вице-президентом. По возвращении я так и не смог продать тот «Гербалайф», который купил. Видя, что у меня ничего не получается, эта дама забрала оставшийся «Гербалайф» в виде уплаты за проживание в ее квартире и выставила меня на улицу. Но главная причина расставания – ее неудовлетворенность. Да, именно! Она хотела, чтоб я с ней спал. Но, боже, как она была страшна!..

В это время в Сиэтле должен был начаться «Emerald Cup». Турнир, который я выиграл год назад. Ребята, которые ехали на машинах посмотреть соревнования, взяли меня с собой. На этих соревнованиях я впервые познакомился с Дорианом Ятсом. Его пригласили с показательными выступлениями. Он сидел за столом и подписывал свои фотографии, я попросил его подписать и мне. Завязался разговор. Он предложил мне пойти с ним в ресторан поужинать и заодно продолжить беседу. Так как соревнования только начались, а его выступление было под занавес, то в нашем распоряжении было 4—5 часов. В ресторане я рассказывал ему о себе, показывал свои фотографии, он, в свою очередь, рассказывал о себе и как тренируется. Тогда я даже не думал, что мы с ним подружимся. И даже не потому, что он уже был победителем «Ночи Чемпионов» и серебряным призером «Мистера Олимпии» и мог говорить со мной свысока. Да таких, как я, кто мечтал бы с ним вот так посидеть, поболтать, в Америке было хоть отбавляй. А, наверно, все дело в том, что я был больше похож на дистрофика, чем на культуриста. Но Дориан оказался великолепным человеком. Ему было наплевать, как я выгляжу, просто он всегда уважал своих фанатов и поклонников. С виду он был неприступен. Глядя на его хмурое лицо, даже страшно было подходить к нему и о чем-то спрашивать, но на самом деле это был человек доброй души.

После ужина мы вернулись с ним на соревнования, и он попросил меня помочь ему разогреться перед выходом и наложить масло на тело. Я, естественно, согласился ему помочь. Надо было видеть, как те, кто стоял за сценой, завидовали мне, что я могу так свободно общаться с Дорианом. Не скрою, что я и сам себе завидовал, и от общения с ним был на седьмом небе. После соревнований он предложил мне на следующий день с ним позавтракать и пообщаться. Я был очень рад такому приглашению. На следующий день я пришел в его гостиничный номер, мы позавтракали, еще 1,5 часа поговорили, и я проводил его в аэропорт. Так я подружился с Дорианом Ятсом.

Когда я приехал в Сиэтл, я столкнулся с еще одной неприятной чертой американцев. Дело в том, что, когда я вошел в здание, где должен был проходить турнир, все, кто там находился, меня узнавали, здоровались со мной, но никто не хотел со мной разговаривать, а если и разговаривали, то так, как будто я был в прошедшем времени. Есть такая книга – называется Библия. В Библии есть притчи Соломоновы. В одной из них говорится: «Money maxes friends, but no money separate them from earch other». По-русски это звучит так: «Деньги делают друзей, но безденежье разводит их по разные стороны». Когда у вас есть деньги, то вокруг вас будет много людей, которые будут называть вас своим другом, приятелем. Как только потеряешь их, то все, кто клялся в дружбе, разбегаются по щелям. Снова появились деньги. И эти же люди вокруг тебя. С этим я сталкивался в Америке не один раз. И вы знаете, всем американцам, кому я говорил эту фразу, все без исключения со мной соглашались. В нынешней России такое тоже стало проявляться все больше и больше. Не могу сказать, что в СССР этого не было, конечно же, было, но это было не так заметно, а точнее, совсем незаметно. А сейчас уже можно говорить, что Россия не далеко ушла от Америки. Я хочу заранее обратить внимание читателей, что в своей книге часто буду сравнивать СССР и нынешнюю Россию. И не потому, что я всегда интересовался политикой и историей, как российской, так и зарубежной, а потому что на эти темы я много раз говорил с американцами. Да и политика и спорт всегда были тесно связаны. Даже тогда, когда у нас говорили, что спорт – вне политики.

Но вернемся в Сиэтл. Там на соревнованиях ко мне подошел один вьетнамец, благодаря его меткому выражению мне дали прозвище «Russian Nightmare» – «Русский кошмар». Он рассказывал, что когда впервые увидел меня на соревнованиях, то тут же сказал кому-то из знакомых эти два слова. Потом меня стали так называть во всей Америке. Так вот, увидев меня таким худым, он спросил, в чем дело. Я рассказал. И вот когда мы уже прощались, он пообещал, что постарается найти мне работу в Сиэтле. Как только он найдет ее – сразу же мне позвонит. После возвращения в Спокэн, уже в понедельник, мой вьетнамский товарищ дал о себе знать. Не долго думая, я занял 30 долларов на автобус, собрал свою сумку и выехал обратно в Сиэтл. А знаете, почему мне помог этот вьетнамец? А потому что он был не американцем. Он был таким же эмигрантом. Он был из другой страны, а значит, у него был другой менталитет. И он со своей семьей прошел через многие трудности в Америке и знал, что это такое. Вот почему. Дай Бог ему и его семье здоровья. Да и всем тем, кто по жизни помогал мне словом или делом, в России или в Америке. Вьетнамец встретил меня на автовокзале с каким-то негром. И мы поехали устраивать меня на работу. Естественно, я и понятия не имел, куда мы едем и какая работа меня ожидает. Когда мы приехали, нас встретил еще один негр – хозяин фирмы. А фирма эта была вроде нашего ЧОПа (частное охранное предприятие), и располагалась она в восточной части города. Объясню, почему я акцентирую ваше внимание даже на том, в какой части города располагалась компания, в которой мне предстояло работать. Дело в том, что каждый город Америки поделен на восточную, западную, южную, северную части и Down Town. В городах есть богатые и бедные районы. Но располагаются они в каждом городе по-разному. В Сиэтле в южной части города живут исключительно богатые люди или люди с достатком выше среднего. В этой части города есть район под названием Белевью, в котором располагается штаб-квартира «Майкрософт» и дом Билла Гейтса. В западной части живут средние американцы, но достаточно много живет и богатых людей. Но, в отличие от Белевью, в этом районе не живет ни одного черного. И этот район заселен преимущественно выходцами из Скандинавии. Поэтому жить в этом районе Сиэтла тоже престижно. Да и находится он в паре сотен метров от океана. В этом районе впоследствии я купил дом с видом на океан. Ну а в восточной части города проживали исключительно негры и латинос. Этот район был чем-то вроде Гарлема в Нью- Йорке. На работу меня приняли, выдали форму, и уже на следующий день я должен был выходить на работу. Но самое интересное, что я попал в компанию, где сам хозяин и все сотрудники были черные. Я был единственный белый. Представьте! А приняли меня на работу вот почему. Если бы я был белым американцем, то не то, чтобы у меня не было бы шансов, мне было бы вообще противопоказано появляться в этом районе. Но я был русским, а это все меняло. Черные американцы всегда хорошо относились к выходцам из Советского Союза. Они хорошо помнят те времена, когда Советский Союз выходил на митинги с лозунгами «Свободу Анжеле Дэвис», или «Свободу Нельсону Манделе», они помнят, как Советский Союз выступал против режима апартеида в Южной Африке, они помнят критику в адрес США за расовую дискриминацию. И надо отдать им должное, что помнят об этом не только те, кто жил в то время, но помнит и совсем молодое поколение. В отличие от нашего молодого поколения, которое даже не знает, кто такой Ленин, Троцкий, Бухарин, Дзержинский. И хотелось бы еще раз сказать фразу, которую повторяли многие: «У поколения, которое не помнит истории своей страны, нет будущего». Вот почему меня приняли на работу.

Переехав из Спокэна в Сиэтл, я остановился жить у своего приятеля. Жил он в городе Бремертон, который находился на острове, в 40 минутах паромного хода. Знаменит этот город тем, что там находится одна из крупнейших военно-морских баз США. И там на вечную стоянку поставили на прикол знаменитый линкорн «Миссури». Помните художественный фильм со Стивеном Сигалом? И еще несколько слов о своем приятеле. Звали его Сергей Шапошников. Мы были знакомы с ним еще в Советском Союзе, когда я учился в педагогическом институте в городе Сыктывкаре. В 1990 году он вместе со сборной по боксу поехал на Игры доброй воли, которые проходили в Сиэтле. Ну, и после окончания Игр сбежал и остался жить в Штатах. Сейчас он живет в Лас-Вегасе, штат Невада, и работает менеджером охраны одного из казино. Сергей всегда был фанатом культуризма, и сам подкачивался. И вот когда я приехал на свой первый турнир, Сергей был среди зрителей и в программке соревнований увидел мою фамилию и пришел за кулисы, чтобы убедиться, что это не однофамилец. Вот так мы встретились. Я поселился у Сергея и начались рабочие будни. В первую мою смену произошло два убийства. После чего я тут же сказал себе: «Ничего себе начало! Вот так работка!» А дело было так. Я с 50-летним напарником должен был следить за порядком в одном из мексиканских баров. Это был не бар, это был гадюшник, посетителями которого были грязные, потные мексиканцы и такие же женщины, да еще к тому же и жирные. В баре что-то не поделили четверо латинос, и трое из них стали избивать четвертого. Я, как русский, не мог оставаться в стороне и решил вмешаться. Дал по башке дубиной одному, второму и выгнал их на улицу. Когда обернулся, моего напарника и след простыл. Через некоторое время он появился, и я стал упрекать его: почему он сбежал и бросил меня? На что он мне ответил, что мы не имеем права вмешиваться, и наша обязанность заключается в том, чтобы по рации вызвать полицию, и всё. Полиция приехала через 15—20 минут, но без нашего вызова. С порога озадачили нас вопросом: что мы знаем об убийстве? От удивления у меня глаза на лоб полезли. Естественно, мы сказали, что ни о чем не знаем, то есть стоим внутри и из-за громкой музыки ничего не слышим. Полицейские пригласили нас опознать убитого, и им оказался тот самый латинос, которого били трое других. Пока мы стояли и опознавали труп, в 50 метрах от нас на улице началась новая стрельба. Черные из соседнего бара решили тоже «поговорить по душам». Короче, второй труп.

Кроме дежурства в барах, мне приходилось охранять турпоезд, сгоревшие дома от мародеров, различные офисы. Сказать, что работа была легкой, я не могу. Ведь мне приходилось бороться со сном и всю смену (8 часов) стоять на ногах. Но самая большая проблема была в том, что я после работы не успевал попасть на последний паром в Бремертон. Здание же закрывалось на всю ночь, и мне ничего не оставалось, как спать на улице на лавочке. А если учесть, что это была зима, то было, мягко говоря, не комфортно. В б часов утра я садился на первый паром и плыл в Бремертон. А по прибытии шел 10 км пешком до дома. После чего спал до 2 часов дня. И опять ехал на работу. Сергей, мой приятель, был тоже не очень богатым человеком, хотя и работал в местном университете учителем физкультуры. Поэтому в один прекрасный день, когда у меня был выходной и жрать было нечего, мы решили пойти к океану и наловить крабов. Засучив брюки до колен, стали собирать крабов. Вода в океане в Сиэтле всегда холодная, даже летом. Купаться в воде больше 5 минут уже тяжело, а зимой тем более. Насобирав килограммов пять крабов, мы, придя домой, сначала набрали горячей воды в ванную и минут 40 сидели, парили ноги. Крабы были небольшие, размером с мужскую ладонь, поэтому и мяса в них было столько, сколько серы на спичечной головке. Но вы же знаете, что русские не сдаются. И в следующий раз мы решили поохотиться на уток. Охота на уток и на крабов проходила, естественно, ночью, так как за это в Америке можно угодить в тюрьму. Мы взяли немного хлеба и две огромные доски. Рассчитывая подманить уток к берегу, а там уже доской прихлопнуть. Но утки, видимо, поняли, что это голодные русские – «любители природы», и на наши призывы не обращали никакого внимания. Каких только звуков мы не издавали: и кис-кис-кис, и утя-утя-утя, и еще много других, но ночь была темная, утки были американские, мяч был круглый, газон зеленый… Короче, опять остались голодные.

Я продолжал работать и мечтать о том, что когда-нибудь вернусь в спорт. И вот в один из дней, когда я, в очередной раз переночевав на лавочке, отправился по привычному маршруту – на пароме в Бремертон, а потом «утренняя прогулка» 10 км пешком, подошел к дому и хотел взять ключи в укромном месте, которые оставлял Сергей. Но ключей не оказалось. Спать хотелось страшно, и я решил забраться в дом через форточку. Я стал пробовать наручниками, которые мне полагались по работе, выковыривать оконные рейки, чтобы выставить стекло. И после этого через форточку забраться в дом. Пока я выковыривал рейки, соседи из дома напротив вызвали полицию. И вот, когда я уже вытаскивал стекло из форточки, ко мне подошли полицейские. Они меня выслушали с пониманием, но все же посоветовали мне дождаться своего друга, а стекло вставить обратно на место, после чего ушли. Оконное стекло я вставил, но дожидаться Сергея не стал, а пошел обратно на пристань, чтобы вернуться в Сиэтл. Настроение было хуже не придумать, к тому же ужасно хотелось есть и спать. На пароме я вернулся в Сиэтл и позвонил русским ребятам. Этот телефон мне дал Сергей на всякий пожарный случай. Я объяснил свою безвыходную ситуацию и попросил хотя бы 3—4 часа у них поспать. Через несколько минут за мной приехал один из них. Звали его Олег. Только голова коснулась подушки, уснул я быстро и сладко. Проснулся, мы, естественно, разговорились: я им поведал свою «американскую историю», а они предложили переехать к ним: «Николай, оставайся у нас, за квартиру пока не плати, за еду тоже. Копи деньги. Через 2—3 месяца купишь дешевую машину и будешь сам ездить на работу, а пока кто-нибудь из нас будет тебя отвозить и забирать с работы».

Я, естественно, согласился. И стал восьмым человеком, проживающим в этой двухкомнатной квартире. Через несколько месяцев я купил себе за 3,5 тысячи долларов «Хонду Аккорд». Хочу сказать, что эта старенькая «Хонда» и сейчас была бы лучше любых, самых новых «Жигулей». Жизнь стала налаживаться: есть работа, есть машина и можно было приступить к тренировкам. К тому же я познакомился с одним парнем, который, как оказалось, был родственником Сергея Отраха, одного из членов сборной СССР. Этот парень приторговывал «метаном» и предложил мне тоже заняться этим. Дело в том, что метандростеналон, которым он приторговывал, был «лущеный», то есть таблетки были не в упаковке, а россыпью. В таком виде «метан» в Америке продать крайне сложно, так как в то время в США было 90% стероидов поддельных. Он же сказал, что меня знают почти все культуристы штатов Вашингтон и Орегон, и у меня есть имя. Моя доля была 5 долларов с одной пачки в 100 таблеток, а в розницу 120 долларов. Я понимал, что это были небольшие деньги, но все же это был дополнительный заработок. После приобретения машины мне стало намного легче. Ведь в Америке, если у тебя нет машины, это равнозначно тому, что тебе обрезали руки и ноги. У них общественный транспорт развит очень плохо, кроме такси, но такси дорого. Поэтому для того, чтобы заниматься какой-либо деятельностью, надо обязательно иметь машину. С появлением транспорта у меня появилась возможность не только ездить на работу, но и в тренажерный зал. И как только эта возможность появилась, я приехал к своему знакомому американцу по имени Шейк. У него был свой клуб «Powerhouse gym». Это был очень хороший клуб. Там не было залов аэробики, бассейна и многого другого, что есть даже у нас в России в любом мало-мальски приличном зале. Но это была чисто качковская территория. А клуб, в котором занимается много бодибилдеров, учитывая культ большого мощного тела среди американцев, всегда привлекает и другой контингент, особенно красивых женщин, с которыми и угрюмая пещера станет уютнее. Восстановился я быстро. Через месяц я весил уже 96 кг. На работе меня стали уважать еще больше, я же, в свою очередь, с появлением транспорта, стал относиться к работе с некоторой апатией. Приезжая на ночную смену, я откидывал спинку переднего сидения машины и ложился спать. И вот в один из таких дней, когда я «охранял» имущество одного из сгоревших домов, развалившись в салоне своей машины, приехал шеф с проверкой и застал меня спящим. Естественно, после этого последовало увольнение. Но уже через несколько дней я устроился в другой ЧОП, но уже в престижном районе и в одном из самых больших в городе. Так как я был самый большой охранник в компании, то всегда получал самые престижные дежурства, которыми являлась частная охрана. И уже через месяц я получил документы, в которых указывалось, что я являюсь невооруженным частным телохранителем. Моя работа заключалась в том, что я охранял артистов, приезжающих в Сиэтл. За такую работу я получал хорошие деньги. Так, например, певец и актер Ice Т заплатил мне за неделю 14 тысяч долларов. Но все же основные деньги я получал от продажи стероидов, благо, что к тому времени у меня появилось много клиентов. Метан расходился на ура. У меня опять появились деньги, я опять стал большим. И все те, кто от меня отвернулся и вспоминал меня в прошедшем времени, тут же оказались рядом. Стали говорить мне, какой я стал большой, даже больше, чем был (это действительно было так, ведь я набрал форму, которой у меня еще не было). Они говорили, что рады, что я опять в строю и что они верили в меня и мое возвращение. Я улыбался, соглашался с ними, но я уже был другой. Я никому не верил и уже не питал иллюзий насчет американской дружбы. Я усвоил одно из главных американских правил – каждый сам за себя.