Бессмертный

– А то я, блин, не заметил, – съязвил я.

– Так чего вырядился, как на похороны?

– Откуда мне было знать, что здесь неделя косплея снега? – В данном случае мне бы подошел образ черного пепла.

– Ты же вроде говорил, что профи. Надо было лучше узнать о месте, в которое наведываешься, чтобы обокрасть целую толпу народа.

И это мне говорит та, что целых три месяца обхаживала толстого толстосума, которого я бы обчистил за пару минут, не говоря уже о том, что у меня опыта в разы больше, пусть она об этом и не знает. Не люблю я, когда меня поучают.

– Во-первых, у меня были подробные инструкции, в которых ни слова не было о цвете одежды. – На самом деле, я их так и не дочитал. —А тратить время на поиски ненужной мне информации я не люблю. Если есть инструкции, я тоже им следую. – Про то, что я первоначально должен был быть прислугой, я тактично умолчал. – И если заказчик упустил важную деталь, я требую надбавку, что и собираюсь сделать после выполнения заказа. – Так-то нет, я собираюсь для начала поискать в бумагах упоминание об одежде.

– Все с тобой ясно. Ну, а во-вторых?

– А во-вторых… А во-вторых, девочка, не надо со мной, как с дурачком, у меня опыта в тысячу раз больше, чем у тебя. Я вначале хотел немного отдохнуть, так как в контракте не указаны точные сроки выполнения заказа, а вот потом уже заняться делом, которое я бы и без тебя начал с покупки новое костюма, более подходящего для антуража.

– Все, все, я поняла, – подняла девушка руки, мол, сдаюсь, – не надо так злиться. Я злодейка, я все поняла. Помешала Робину Гуду свершить его благородное дело. Беру всю вину на себя.

Она так и истекала неприкрытым сарказмом. Почему все женщины такие… такие… женщины. Они всегда находят способы указать тебе твое место, при этом сами решают, где оно должно быть. Из-за ее болтовни мне уже самому захотелось поскорее завершить дельце и свалить куда подальше, пока она не возомнила себя хозяйкой бала, к чему уже была близка.

– Вот давай только без сарказма и иронии, – сказал я. – Мы даже еще дело не начали, а ты уже начинаешь.

– Опять я виновата! – всплеснула девушка руками. – Вообще-то, пока ты там костюмы мерил и любовался в зеркало («Сама же меня заставила переодеться, и не один раз! – зло подумал я, но промолчал»), я уже сделала полдела.

– Как это? – удивился я. Похоже, она уже все взяла в свои руки, и если все провалится, то виноват, естественно, буду я.

– На каждом уровне лайнера есть стойки регистрации. Так вот, я подошла к одной из них и попросила, чтобы нас выписали из наших старых номеров и дали новый двуместный где-нибудь в промежутке между 1400 и 1410, мотивируя это тем, что ты крайне суеверный. Именно поэтому я и сказала тебе забрать из номера все свои вещи. Странно, кстати, что ты с собой только одну сумку с инструментами захватил, если собирался остаться тут на продолжительное время.

– То есть как это выписала? Никто же кроме самого постояльца не может выписать его из номера.

– А я представилась твоей женой – хмыкнула она самодовольно, словно делая мне одолжение. – Мол, мы только что поженились – здесь, кстати, есть неплохой храм на верхних ярусах – и хотим провести первую брачную ночь в своем общем номере. Пара красивых бумажек растворила все сомнения служаки за стойкой.

Хоть она и говорила практически равнодушно, но… мне показалось или она немного покраснела? Все девушки такие, как бы они себя не вели, все мечтают о принцах на белых конях. Именно во множественном числе, чтобы был выбор. У меня, правда, был только белый костюм, так что я и принц, и конь одновременно. Такого кентавра вы еще не видели.

– Быстро ты, – протянул я.

– Это для дела.

– Ты слишком серьезно к этому относишься.

– Так и надо, вообще-то, – поучительно сказала она. Она точно не поверила, что у меня больше опыта. – Кстати, мы на месте: номер 1409. Не знаю, какой умник это проектировал, но дверь прямо напротив двери 1408. Хотя, может это и к лучшему, – удобней следить за перемещениями постояльцев. Кстати, в твоей этой инструкции не было указано, кто живет в этом номере или кто его охраняет?

– Нет. Но зато было сказано, что проникнуть в номер не сложно, а вот с сейфом придется повозиться.

– Это само самой. Куда без сейфа-то?

Номер был шикарным. Просторная комната с диваном у стены справа и креслами вокруг небольшого стеклянного стола в центре. В углу слева мини-бар. А главное – окно. Огромное окно на всю стену, открывающее вид на космос. Маршрут круиза проходил лишь по одной галактике, а точнее, лишь по небольшой части этой галактики, ведь никакой жизни не хватит, чтобы пролететь через все «молочное кольцо»… ну, не считая кое-кого вам небезызвестного. И как раз сейчас мы проходили мимо скоплением астероидов, что для обывателя выглядело довольно уныло: просто огромные камни в невесомости. Мне, по крайне мере, было скучно, девушка тоже лишь мельком взглянула в окно. Справа в углу находилась дверь в спальню. Большая двухместная кровать с телевизором напротив и зеркалом на потолке. Зеркалом прямо над кроватью, отражающим все, что происходит в постели…

– Ты спишь на диване. – Голос девушки вывел меня из мира грез.

– Что? Почему? – Я все еще витал в облаках и не смог или забыл сдержать странный тембр голоса, будто обиженный. Она это расслышала.

– По кочану!

– Тогда нафига взяла номер с двухместной кроватью?

– Потому что мы, типа, женаты. Это было бы слишком подозрительно, если бы я взяла номер с двумя отдельными кроватями. Да и нет здесь других.

– Ладно, не важно. Но мы же взрослые люди, можем и в одной постели поспать…

– Диван, – твердо сказала она и выпроводила меня из спальни.

Заняться делом было решено завтра. Хоть в космосе и нет заходов и восходов солнца, но на лайнере зато было свое собственное время, и в данный момент часы показывали шесть после полудня. Примерно часов в восемь мы заказали ужин в номер, молча поели и разошлись спать. Завтра предстоял долгий и сложный день.

Пусть мы и собирались встать пораньше, но сон ко мне никак не шел, зато напали предсонные думы, из-за чего я заснул примерно за два часа до начала «операции», хотя это не было проблемой из-за моей способности приспосабливаться. Я мог вообще не спать сотни и тысячи лет, и был бы всегда свеж и бодр, но… Вы когда-нибудь не спали очень долго, например, дня три? Глаза слипаются, в голове туман и вата, ноги передвигаются на автомате, а единственное желание – СПАТЬ! Лечь на мягкую кроватку с мягкой подушечкой, накрыться облачным одеяльцем и провалиться в небытие с приятными снами про пони, радугу и розовую травушку-муравушку. Я такого состояния не испытываю, но зато я испытываю радость от просыпания. Не эту саркастическую радость от просыпания в шесть утра от трели будильника, мол, «О, понедельник! Наконец-то! Как же я рад проснуться ни свет ни заря и пойти на любимую работу!», а настоящую радость от естественного пробуждения. Это действительно удовольствие, и я не отказываю себе в свободное время вздремнуть, чтобы потом приятно проснуться в хорошем настроении. Иронично, но из-за дум о приятности сна я никак и не мог заснуть. А может, истинная причина была в другом. Может, истинная причина мирно спала за стенкой. Или не спала? Прислушался – тихо.

Проснулся я резко и, как это часто бывает, забыл почти обо всем, о чем думал перед сном, кроме приятного пробуждения, которого на сей раз не было. Бывает и такое. Я резко открыл глаза, резко поднялся с дивана и нестройным шагом направился в душ. Вот вам еще одна ирония – я мог не спать вообще никогда, и был бы бодрячком, а вот спросонья все равно неадекват, как и большинство других живых существ. Ничего не вижу, ничего не слышу, где я вообще, черт возьми? Так и вошел в ванную комнату. Открыл дверь помещения, открыл полупрозрачные дверцы душевой кабины (кто вообще додумался делать дверцы душевой кабины прозрачными? Вообще… молодец он!), а там… А оттуда душевым шлангом по голове (кто вообще додумался делать насадки на душевые шланги металлическими? Не правильно это как-то… и больно) и тычок в грудь так, что я поскользнулся и треснулся задом о плитку пола! Освежающе, ничего не скажешь.

– Ты совсем дурак? Чего в душ лезешь? – гаркнула она.

– Ну хоть не в душу, скажи? – усмехнулся я в ответ.

– Очень смешно.

Я сидел мокрый на диване и ждал, пока она выйдет из душа. И вот она вышла. Я знал, что сейчас мне опять достанется и потому заранее смирился.

– Или решил действовать наскоком? – она ехидно усмехнулась.

– Я просто хотел в душ! Кто ж знал, что ты так рано просыпаешься? – Похоже на дешевые оправдания, да? Похоже!

– Так там дверцы душа прозрачные. Ты не видел, что там занято? Да и шум воды не плохой подсказчик.

– Да я даже проснуться не успел, где мне там детали высматривать? – А ведь если бы был чуть пободрей, то, может, и высмотрел бы эти самые детали, а так лишь насадка для душа маячила перед глазами.

– Ладно, черт с ним. – Я ожидал большего разноса. – Ты ничего не слышал? Никто не входил, не выходил из того номера?

– Я часов до четырех не спал, но ничего не слышал.

– Я до полчетвертого, – невзначай сказал она.

Возникло подобие неловкой паузы. Что, если она думала о том же, о чем и я? А что, если она и сейчас тоже думает о том же, о чем и я? Надо быстро разрядить обстановку. Скажи что-нибудь. Что угодно!

– Что угодно!

– Что? – вздрогнула девушка.

– Я это… в душ.

– А, да, теперь там свободно.

– Я проверю сначала… на всякий случай. – Да, я веду себя очень естественно…

До самого позднего вечера мы попеременно наблюдали в глазок за соседним номером и прислушивались к любым звукам, но все оказалось бессмысленно. За весь день оттуда никто не выходил и туда никто не входил. Я начал высказывать свои опасения по этому поводу. Была мысль, что этот номер снят чисто для отвлечения внимания, а шкатулка, за которой я охочусь, в совершенно ином месте. А еще я предполагал, что в номере сидит полно охранников с оружием и охраняют эту самую шкатулку, а сам владелец живет в другом номере и в ус не дует. Но эту теорию девушка опровергла сразу, сказав, что даже охранникам нужно питаться, а в номер ничего не доставляли, ну а я в ответ заявил, что у них может быть годовой запас рамена или что-то в этом роде. Девушка даже в качестве доказательства своей правоты вышла из номера и постучала в дверь, но ответа не последовало. Тогда она залепила глазок жвачкой и вернулась в наш номер. Я и не думал ее останавливать.

– Вот так, – выдохнула она, осторожно закрывая за собой дверь. – Я же говорила, что там никого нет.

– Во-первых, то, что тебе не открыли, не значит, что там никого нет. Я сам неделями сидел в засадах, так что знаю, что настоящий профессионал не поведется на такую примитивную провокацию. И если бы тебе все же открыли, что бы ты тогда делал?

– Сказала бы, что ошиблась номером, – неуверенно буркнула девушка.

– Это тебе не телефонный звонок. Тебя бы мгновенно затащили в номер, и только бог знает, что бы они с тобой сделали, выясняя, кто ты такая и действительно ли ошиблась номером.

Я бы так и поступил, если бы вообще открыл дверь.

– А во-вторых? – пробубнила порозовевшая девушка.

– А во-вторых, цель не оправдывает средства. Если бы тебя схватили, мне бы пришлось тебя отбивать, а по-тихому у меня бы не вышло. Весь план полетел бы к чертям. Ты как будто в первый раз, честное слово. – Наверно, я переборщил, но лучше научить теории сейчас, чем потом спасать ее от практики.

– Я поняла, извини, – девушка еще сильнее зарделась и скривила губы, что было видно даже с опущенной головой и прикрывающими лицо черными волосами.

– Ладно, и ты меня. Переборщил маленько.

– Да нет, ты абсолютно прав, – подняла она на меня глаза.

– В чем именно?

– Во всем. Я действительно поступила глупо, слишком топорно и нетерпеливо. А еще… это и правда мой… первый раз. Я никогда раньше никого не обворовывала.

– Это как это? – вытаращил я глаза. – А тот потный Винни как же?

– Он-то как раз и был моей первой жертвой, точнее, должен был им стать, пока…

– Пока я все не испортил, – закончил я за нее. Даже извиняясь, она сумела напомнить мне и о моей якобы промашке. – И ты что же, никогда раньше никого не обворовывала?

– Ну, так, по мелочам. В магазинах там еду воровала, одежду и все такое, что можно было продать. Но прям из кармана никогда ничего не тырила.

– Странная ты. Вроде совсем зеленая, а меня сразу раскусила.

– Просто… просто мой отец тоже был вором. – Девушка уже перестала дуться и стала говорить свободнее, даже румянец практически сошел. – Не таким… гм… масштабным, конечно, но все же. И водился с такой же компанией, вот я и стала на глаз отличать простых граждан от… от преступников. Но воровать я сама не хотела, из-за чего он меня даже иногда бил. Ты ничего не подумай, – быстро добавила девушка, – он меня любил. По-отцовски любил. Но иногда на него находило. А потом он умер…

– Соболезную, – сказал я, но она словно не заметила и продолжила дальше:

– Представляешь, он решил завязать. Всю жизнь воровал, а тут решил завязать. Говорил, что хочет куда-нибудь уехать вместе со мной и зажить новой жизнью. На другую планету перелететь мы, конечно, не могли – не было ни документов, ни достаточно денег, – но он сказал, что на переезд в другой город средства он найдет. Решил с друзьями-ворами ограбить банк. Впервые. Я подслушивала их разговоры в комнате, стоя за дверьми. И вроде план был детально продуман, но что-то пошло не так и его застрелили вместе с остальными уже на выходе. А я осталась одна. Мне тогда было восемь. Ну а дальше все стандартно по сюжету: детдом, побеги из детдома, драки с ровесниками и не совсем, снова побеги и так далее и тому подобное. Но воровать я все равно не хотела, пока однажды не сбежала так далеко, что меня решили больше не ловить.

Я сидел и молча слушал, потому что понимал ее. Когда я убежал из очередного города, где сжигали ведьм и им подобных, а потом еще и из страны, я так же скитался по свету и не редко воровал, в том числе и еду. Это только потом я понял, что могу прожить и без нее, но как и в случае со сном, поглощение еды вызывало огромное удовольствие и чувство… обычности, особенно вкусная дорогая еда, на которую у меня денег тогда не было. Не все ей сказанное было правдой – это я умел отличать, – но часть про нее саму она не выдумала.

– Тогда меня и настиг голод, – продолжала девушка. – Жуткий голод, который я не испытывала до этого никогда. В тот момент меня и накрыло. Я поняла, что отец делал для меня. Точнее, что он делал это ради меня. Чтобы я не голодала и была счастлива, и хотел, чтобы я тоже начала воровать, так как понимал, что рано или поздно он умрет, и я останусь одна, неспособная о себе позаботиться. У него была смертельная болезнь. Он ничего мне не говорил, а я поняла это уже намного позже. Глаза начали вваливаться, он весь осунулся, руки иногда дрожали… Рак, наверно, или что-то в этом роде. В общем, я проплакала, наверно, дня три, а потом решила, что с меня хватит. Я решила добиться всего в этой жизни своими собственными силами. И плевать, что надо было воровать. Многие добрались наверх по головам, воруя и даже убивая, а теперь сидят в теплых креслах и нагло заявляют, что всего добились сами и честным путем!

Последние фразы она произнесла гневно, выплевывая их, даже слезы, до этого льющиеся из глаз, вдруг резко испарились.

– Я «заработала» достаточно денег, купила самое красивое платье, хоть и не в самом лучшем магазине одежды, и отправилась в дорогой клуб, где наметила себе жертву.

– Костун, – догадался я.

– Да, этот толстяк. Я втерлась к нему в доверие и делала все, что он пожелает. Ты не подумай, – поспешила она объяснить, увидев на моем лице отвращения, – ничего такого. У него уже лет пять в штанах сдутый шарик болтается, так что ему не до этого. Точнее, до этого, но… все равно никак…

– Я понял, можешь не продолжать, – спас я девушку от противных подробностей. Противных как для нее, так и для меня.

– В общем, ему девушки нужны лишь для поддержания статуса. Он их… нас… их… каждые три-четыре месяца меняет, в общем. А у меня уже как раз третий пошел. И тут он решил отправиться в круиз. И я посчитала, что это лучший шанс, чтобы его обчистить. Тут столько народу, что он меня и за год не найдет, особенно если я сменю прическу и цвет волос. Он даже имя мое запомнить не мог, что уж говорить о внешности. Описал бы меня как стройную девушку с длинными черными волосами, а я бы волосы отрезала и перекрасила, и ищи-свищи. Тут хоть женщин моей расы и меньше, чем мужчин, но тоже очень много.

– Я уже не так сильно жалею, что вырубил того дяденьку, – усмехнулся я.

– Почему?

– Мне нравится твоя прическа, – просто ответил я.

– Мне тоже, – улыбнулась девушка.

Мы и не заметили, что прошло около часа, а за окном уже… хотел сказать – стемнело. Но мы в космосе, тут за окном всегда одинаково темно, если не пролетать мимо звезды. Мы заказали поздний ужин, опять поели в тишине и пошли спать. Я заснул почти мгновенно, и снилась мне моя жизнь на родной планете. Жизнь, полная беготни, проводимых надо мной экспериментов, сидений в тюрьмах и концлагерях, войн и много другого дерьма, которое глубоко засело в подкорку – не вырубить и топором. И ее жизнь казалась мне такой простой по сравнению с моей, что я даже не понимал, что чувствую. Нечто среднее между сочувствием и завистью. И все это во сне. Я, конечно, мог подкорректировать свой сон – осознанным сновидениям я обучился еще на родной планете, – но не стал. Хотел почувствовать.

Встали мы опять рано. На этот раз я подольше полежал в постели, чтобы окончательно проснуться и избежать неловких казусов. Сходил в душ, разделил трапезу с девушкой и вышел в коридор.

На глазке все еще была прилеплена вчерашняя, уже засохшая, жвачка. Щепотка соли тоже осталась нетронутой – вчера перед сном мы насыпали немного соли на дверную ручку, чтобы знать, открывалась ли дверь ночью. Как оказалось – нет. В номере с вероятностью в девяносто процентов было пусто. Мы решили действовать следующей же «ночью». Даже если там была засада, то максимум, что они могли сделать – убить меня. Точнее, попытаться. Я бы уничтожил любую засаду, но тогда может подняться лишний шум, что не желательно. Я рассказал свои мысли девушке (не уточнив, конечно, что меня нельзя убить, и это не из-за того, что я уж очень крутой боец), предложив подождать подольше, как и планировал с самого начала, до встречи с ней, на что она ответила: «Ты планировал не следить за номером, а веселиться целый месяц, так что делаем все сейчас!». Я не нашелся, что ответить. И только потом сказал, что в номер зайду только я, а она останется на стреме. На негодования я ответил лишь тем, что это мое задание и что основную работу должен делать более опытный. Она, было видно, обиделась, но согласилась.

Весь следующий день мы провели за просмотром телевизора и поеданием пиццы. Несмотря на то, что девушка старалась выглядеть спокойной, я чувствовал ее тревогу и волнение. С наступлением времени, когда бо́льшая часть обитателей лайнера либо спала, либо развлекалась в барах и игорных заведениях, мы приступили к операции. Она была совершенно несложной, учитывая то, что я заранее подготовил все «инструменты».

Для начала, я открыл дверь нашего номера и бросил в коридор небольшой Факсимильный Куб – размером примерно два на два сантиметра полупрозрачный куб, который автоматически подключается ко всем техническим средствам в определенном радиусе. После этого некоторое время (в данном случае – десять секунд) он записывает картинку, которую видят всевозможные камеры вокруг, и звук, а затем заставляет записывающие устройства бесконечно повторять один и тот же зацикленный видео- и звукоряд, пока его не отключишь, если, конечно, не установить автоотключение. Когда камеры оказались под контролем, мы вышли в коридор. Куб я спрятал от возможных глаз в нашем номере, ибо после подключения его нельзя далеко уносить от места активации.

Взломать дверь не составило труда – даже в одном из самых престижных космических лайнеров двери были с замком, открывающимся стандартной магнитной картой-ключом. Для профи взломать такой замок, словно отнять парик у лысой старухи.

Я вошел в комнату, готовый ко всему, даже вакуган за поясом на всякий случай, но меня встретила лишь темнота помещения. Я аккуратно нащупал выключатель, все еще находясь в стойке ниндзя, и включил свет. Ничего не произошло. На не меня не налетели здоровяки охранники, не сработала сигнализация, не выстрелило ружье, одним словом – тишина. Девушку я оставил за дверью, на всякий случай – она просто стояла и якобы что-то писала в телефоне, – хотя мог бы и позвать ее внутрь, тут было безопасно, но решил, что пусть все идет, как идет.

– Ну что там? – спросила она.

– Тшш… – зашикал я на нее. – Не пались.

– Да тут никого нет, а Куб отключил все камеры.

– Все равно, лучше дверь прикрой.

Номер был практически идентичный нашему, только без окна на всю стену, естественно. Наверно, в разы дешевле, подумал я. На поиски и открытие сейфа у меня ушло минут пять, и за это время девушка раза четыре спрашивала у меня через дверь о делах. Я лишь отмахивался. И вот, кейс наконец найден. Да, в сейфе был кейс, а не шкатулка, но номер был абсолютно нетронут, словно в нем и не жили никогда, и лишь серебристый кейс в сейфе выбивался из общей картины. Я медленно отнес его в гостиную, положил на кровать, открыл и… замер, вытаращив глаза и вытянув челюсть так, что она хрустнула.

5:00

4:59

4:58

4:57…

Я закрыл кейс. Потом снова открыл.

4:49

4:48

4:47…

– Ох ты ж ежик волосатый…

Нет, это была не бомба. Хуже. Это был таймер от бомбы. Бомбу можно попытаться обезвредить, а это лишь таймер. Сама взрывчатка может находиться в любой части двухкилометрового корабля, и не факт, что одна. Мой многовековой опыт подсказывал… нет, он кричал мне, что этому кораблю конец. Абсолютный и бесповоротный. Ради маленького взрыва, даже в одном или нескольких двигательных отсеках, всю эту игру затевать бы не стали. Даже если кто-то и погиб бы, то это лишь ремонтники, которых легко заменить, а так – хотели уничтожить кого-то (или всех) из элиты: финансистов, депутатов, членов советов, бизнесменов и даже премьер-министров. Уничтожить моими руками. А может, пытаются убить именно меня? Но если он не знает, что я бессмертный, тогда зачем все эти сложности?

Я выбежал из номера и, схватив девушку за руку, побежал по коридору.

– Валим отсюда! – закричал я.

– Эй! Что случилось? Куда валим?

– Где здесь эвакуационные шлюпки или как они там называются?

–Спасательные шлюпки, – машинально поправила она меня. – И мы бежим не в ту сторону.

Я громко выругался.

– Черт, быстрее туда! – Я развернулся туда, куда мне указала девушка, и побежал вслед за ней.

– Да что случилась?!

– Какая же ты настойчивая! На лайнере бомба! У нас около трех минут! Быстрее!

И вот тут она, наконец, побежала. Такой прыти от нее я не ожидал.

– Так бы стразу и сказал! А то беги, не знаю куда…

– Давай потом, а? – крикнул я ей в спину. – У нас нет времени.

Она была в ужасе, а девушка в ужасе – двойной ужас для всех вокруг. Обычно в таких экстремальных ситуациях у них отказывает мозг.

– Вот тут ты прав, – уже спокойней ответила она, что меня даже удивило. – До шлюпок при таком темпе бежать минут пять, не меньше. Плюс бежать придется через большой зал, где, наверняка, толпа, не протолкнешься.

– Даже если прогремят взрывы, у нас еще может быть время, чтобы сесть в уцелевшую шлюпку.

– Ты ведь ничего об этом корабле не знаешь, да?

– А в чем дело?

– Капсулу можно отстыковать только с наружной панели…

На этих словах мы вбежали в огромный зал, который оказался даже больше, чем я представлял. Он представлял собой высокий атриум с прозрачным куполом вместо потолка, через который был виден космос. Но на любование не было времени. Мы врезались в толпу, словно ледокол в полярные льды, расталкивая народ.

– Эй! Аккуратнее! – взвизгнул голос.

– Хулиганье!

– Да как вы посмели? Вы знаете, кто я такой?..

– А-а, моя сумочка…

– А ну стоять! – Это был охранник, или кто у них тут.

– Слушай, служивый, – затормозил я, – на корабле бомба. Может даже не одна.

– Откуда у вас эта информация?

– Да какая, к черту, разница?!! – взревел я. – Надо всех эвакуировать, а не стоять столбом, придурок!

– Я бы вас попросил! А то задержу вас за хулиганство и угрозу террористического акта… Подождите-ка! Что-то лицо мне ваше знакомо.

Он полез в карман и достал оттуда планшет, на котором красовался мой портрет. Точнее, снимок с камеры, где я бью кулаком в нос тому толстяку. Значит, и правда решил мне отомстить, зло подумал я. А вслух… А вслух я ничего не сказал, но зато врезал тупому охраннику так, что тот отлетел, попутно сбив с ног пару гостей.