Вечная Битва: Семь дней Апокалипсиса. Книга 2

– Я займусь модеусом! – закричала Эландра, увидев, что больше мастеров боли не осталось. Она взлетела над языками бушующего пламени и зависла в воздухе, выискивая среди огненного шторма Арманора. Увидев силуэт колдуна, чернеющий в самом центре пламенной бури, девушка выпустила лезвия и понеслась на модеуса. Пройдя на большой скорости сквозь пламя, только слегка опалившее ее пышные волосы, Эландра налетела на Арманора, вонзив когти в его грудь. Модеус завопил от боли и перестал махать руками. Кострище сразу затухло, словно кто-то повернул вентиль, перекрыв поступление газа, продолжали гореть только подожженные строения базы, которые усердно тушил весь ее гарнизон, да лесок, уже превратившийся в частокол почерневших палок. Чернокнижник так увлекся колдовством, так уверовал в свое всемогущество и победу, что упустил простой удар. Арманор сразу осознав допущенную оплошность, махнул к Эландре рукой. Когти выскользнули из его груди, а девушка, завертевшись, как волчок, отлетела от него и упала на землю.

– Этот ублюдок сам напросился! – зарычал Ксандор. Занеся меч для точного выпада, он побежал на парящего колдуна. Оказавшись достаточно близко, он подпрыгнул вверх, выпустив силу Света, и устремился к модеусу. Арманор же выставил вперед ладонь и Ксандор замер прямо в полете. Играючи остановив воина, чернокнижник расхохотался и свободным мановением запястья запустил свою жертву в обгорелые стволы деревьев в леске. Переломив пару хлипких обугленных деревцев, Ксандор повалился в пепел, вздымая его серые клубы.

Теперь перед Арманором оставался только повелитель ветров – Акуан настолько обессилил и истощился, что даже не мог удержаться на ногах, а, следовательно, вести бой с заклинателем пламени он не мог. Модеус метнул в Вондара огненный конус, который волшебник сумел отразить воздушным щитом. Не сбавляя шаг под атаками модеуса, светлый маг взмахнул топориком и серебристое лезвие, брызжущее молниями, ринулось на Арманора. Казалось, уже ни что не поможет колдуну избежать удара, а заряд молний в топорах довершит дело, однако рука Вондара остановилась, и острие не дошло до тела модеуса двух-трех сантиметров. Заклинатель пламени остановил повелителя ветров с той же легкостью, с которой разбросал его друзей. Рукава красного халата снова взметнулись, и враг отлетел на три метра назад, но Арманор не спешил останавливаться. Пробормотав заклинание, колдун сжал пальцы в кулак. В ту же секунду за спиной Вондара возникла полупрозрачная огненная ладонь невероятных размеров. Огромные персты стиснулись на торсе повелителя ветров, прижав к телу руки и исключив возможность вырваться. Подняв воина Чертога над землей, кулак начал сдавливать его, словно тиски. Магические защиты, окружавшие тело Вондара и не позволившие ему превратиться в пепел, стали подаваться. Еще немного, и Арманор выдавил бы из повелителя ветров кишки, будто пасту из тюбика, но на выручку предводителю подоспела Эландра.

Пущенная девушкой молния хоть и не нанесла модеусу сильных повреждений, но из равновесия выбила. Колдун был вынужден ослабить хватку, что дало Вондару шанс на побег. Он, собрав силы, растиснул пальцы и спрыгнул на землю, а рука распалась надвое от удара меча оклемавшегося Ксандора.

– Все, демон! Сдавайся, тебе не победить нас всех вместе! – прокричал Вондар, как только товарищи встали по оба его плеча.

– Неужели?! – усмехнулся Арманор. Он вознес длани к небу, по которому сразу же прокатился раскат грома.

Модеус был готов обрушить новый огненный шторм и второе облако вне сомнений сметет как его, Вондара, так и прочих воинов света, и всю базу в придачу. Решив, что настал момент действовать решительно, повелитель ветров поспешно нашел подходящий вариант и начал его претворение в жизнь. Совершив мах руками в сторону колдуна, он велел остальным идти в атаку. В лицо Арманора, повинуясь приказанию чародея, ударила струя горячего пепла, гонимая ветром, на мгновенье, лишив того возможности хотя бы что-нибудь увидеть. Это был шанс, краткий, но шанс. Ксандор метнул зеркальный меч и тот вонзился в живот огненного повелителя.

Воин завершил свою атаку броском двух шаров света, оглушивших заклинателя, и настала очередь Эландры. Девушка с разгона подпрыгнула, взлетев в воздух, после чего она выпущенной стрелой понеслась на колдуна. Острейшие лезвия-когти пробили грудь Арманора. Последний удар пришелся на горло. Коготь рассек кадык чернокнижника и перерезал глотку почти наполовину. Эландра еле успела уклониться от ударившего из раны кровавого фонтана и отлетела в сторону.

Издав утробный хрип из разрезанного горла, Арманор поднялся в небо, извиваясь как змея и выбрасывая из груди струи пламени и крови. Повертевшись несколько секунд, он замер, разведя руки, и тело модеуса, охваченное огнем, разорвалось, разметав повсюду пламень, обрывки одежды и клочья мяса. В вырвавшемся из тела демона пламени возник сгусток черной энергии, в котором можно было различить глаза и рот. Сгусток с воем и стоном поносился по небесам, поднимаясь все выше и выше, и вскоре растворился.

– Жаль дух упустили, – откашлявшись и сплюнув попавший в рот пепел, прохрипел Ксандор. – Этому мерзавцу в самую пору посидеть в Небытии и обдумать свое поведение.

– Зато все живы, – поднимаясь, истомлено простонал Акуан, заметно побледневший и ставший немного прозрачным. – Водички бы сейчас.

– Пойдем, проверим, как там дела обстоят на базе, – произнес Вондар, двигаясь к пролому в стене. – Заодно и воды накопишь из гидрантов. А вот Бэрон зашел слишком далеко, такого грубейшего нарушения Вселенского Закона давно никто себе не позволял. Я даже не подвергну сомнению, что за этим стоит Ааззен. Всевышний узнает об этом, и тогда посмотрим, как этот подонок запоет на Суде Хроноса.

Глава 4

Нигаэль возродился из световой вспышки и, недоверчиво осмотревшись, понял, что находится в коридоре перед Залом Правосудия. «Надо же, все равно сбило с изначальной траектории, благо, не далеко», – поразмыслил он, оценивая ситуацию. Путь Избранного и впрямь был не гладок. Растущее могущество Армагеддона мешало ему сконцентрировать мысли на конечном пункте перемещения, метало в другие направления, отнюдь ему не нужные, или просто замедляло его высвободившийся дух. Чудо, что он вообще оказался во дворце, а не где-нибудь в пустыне Валара.

Не дойдя двух метров до входа в зал, Нигаэль настороженно замер, ловя исходящие из-за ворот потоки энергии. «То ли мощь темного Духа настолько велика, то ли демоны пробрались в Зал Правосудия, что маловероятно. Но тут определенно веет сильным злом», – не желая быть застигнутым врасплох Нигаэль, на всякий случай, «выбросил» из правого нарукавника золотую расписную рукоять, из которой разложился и сам меч. Осторожно подойдя к массивным воротам, он легким движением настежь распахнул их и прошел в зал. Картина, увиденная Избранным, сильно поразила его: огромные окна, заменяющие всю стену напротив прохода, были разбиты, и пол устилал плотный ковер из осколков, а в помещении вовсю гулял холодный ветер. Кристаллы света, как растущие из отверстия в столе, так и из потолка, покрылись широкими трещинами и более не испускали свечения, сам же стол был рассечен на две части и один его кусок валялся подле центрального окна. Все предметы интерьера и мебель, находившиеся в помещении были опрокинуты, валяясь, где попало, разрушены ударами меча или обожжены. По усыпанному поблескивающими осколками стекол, да щепками мебели полу ветер, врывающийся сквозь опустевшие окна, перекатывал листы бумаги, в воздухе вертелись серые пепельные «снежинки».

Нигаэль не мог поверить в то, что созерцали его глаза. Зал Правосудия всегда, с момента его сооружения, являлся прибежищем для воинов Света, в которое никакое зло не могло проникнуть. Он медленно, словно неожиданно очутился под толщей воды, прошел к столу и только сейчас увидел странного гостя. На отброшенном к окну обломке стола сидело низкорослое, худощавое, слегка ссутуленное существо с длинным горбатым носом и не менее длинными ушами, венчающимися короткими кисточками. Оно очень походило на гоблина, но таковым не являлось. От усердных орочьих слуг его отличал в основном цвет кожи – иссиня-серый, да и в его внешности знающий человек мог бы без труда найти множество различий. Одето это создание было в облегающее причудливое разноцветное трико, изрисованное всевозможными шашечками и полосками. На его голову был натянут шутовской колпак, из-за пояса выглядывало нечто наподобие погремушки, а в руках оно держало раскрытую на первой странице книжицу и, как ни странно, обычную ручку с синими чернилами.

– Грин? – удивился Нигаэль, приблизившись к существу. Он сразу признал старого знакомого. – Ты что здесь делаешь?

– А, Нигаэль, как жизнь?! Давненько мы не виделись! – обрадовано произнес шут, он спрыгнул с ополовиненной столешницы и подковылял к Избранному. – Если честно, я с величайшим удовольствием сейчас бы тут не присутствовал, ты это и сам понимаешь, но мой болван… в смысле хозяин решил устроить какой-то показушный поединок, а меня заставил его запечатлеть в веках. Ну, ты его знаешь. И с чего он взял, что я смогу красиво описать что-либо, я ведь всего лишь шут при нем. И раньше-то талантом не блистал.

– Не стоило тебе играть с такими силами, теперь ты платишь за свои ошибки, – с поучением в голосе произнес Нигаэль, продолжив оценивать ущерб.

– А то я без тебя не понял, сам скучаю по библиотеке Хроноса. С одной стороны работенка там была нудная, зато пост довольно высокий, почитаемый в знающих кругах. Плюс – доступ к великим знаниям имелся. Еще у Танатоса было неплохо…

– Что имеем, не храним, потерявши плачем – это прямо про тебя поговорка. Тебя же предупреждали, – Избранный развел руками. – Ну а Бэрон где?

– За твоей спиной! – откликнулся сам Император теней.

Нигаэль резко развернулся к демону, крепче стиснув рукоять меча в ладони. Бэрон прошествовал в помещение сквозь выбитое окно. Видимо, спрятавшись на балкончике, он подстерегал своего заклятого врага. Неторопливо поравнявшись с Избранным, Император окинул его взглядом и заухмылялся.

– Бэрон, ты вообще хоть немножечко осознаешь, что перешел все возможные грани допустимого, и будешь платить за тобой натворенное по всей строгости законов Чертога? Я предлагаю закончить этот балаган прямо сейчас, если ты предстанешь перед Хроносом добровольно, возможно тебе это зачтется при вынесении приговора.

– Возможно, зачтется, – покривлялся демон. – Тебе, Избранный, видимо совсем мозги вышибло, если ты считаешь, будто я добровольно сложу оружие. Однако что это я, у меня же для тебя два известия – хорошее и плохое, ведь так звучит это клише?

– Довольно глупостей, Император! Где все, почему зал пуст, и почему Гано тебя не вышвырнул?! – Нигаэль сурово посмотрел на Бэрона, но демона это только развеселило.

– Твой драгоценный Гано, как сообщил мне Арманор, не появляется здесь уже пару дней, ну а я за ним не слежу. Этого здоровяка забрали на лечение незадолго до моего появления, хотя я бы прикончил его с огромным удовольствием. А все остальные трусы просто разбежались в ужасе и больше не показывались. Тем не менее, я отвлекся от своих новостей, плохая заключается в том, что в настоящий момент мой модеус расправляется с твоими незадачливыми чемпионами. Ну а хорошая – ты совсем скоро с ними встретишься, ха-ха-ха.

– Ну и зазнался же ты и шутки у тебя дурацкие. Не знаю, как тебе удалось следить за каждым нашим шагом, но ты рано празднуешь победу.

– А вот в нелегком деле вашего обнаружения мне и помог Арманор, – по голосу Ааззена было ясно, что он безумно наслаждается собственными достижениями. – Пока вы, глупые смертные, мотались по разным частям галактики, мой верный модеус со своим волшебным шаром отслеживал ваши перемещения, и даже предсказывал вероятные следующие шаги. Так он, например, предвидел прибытие твоих генералов на Каракад и подослал туда оборотня. Ну а на случай того, что убийца потерпит неудачу, он отправился на планету сам, по моему приказу, об этом я уже упоминал.

– Если ты пытался удивить меня своим коварством, подлостью или презрением к законам Мироздания, то у тебя не вышло. Я лично приволоку тебя на Суд за шкирку, если ты не сдашься. Заодно посмотришь, как тебя ценит твой повелитель, когда он не явиться на твою защиту.

– Кстати вот именно по этому поводу у меня есть еще один неожиданный сюрприз, племянничек… – Бэрон расплылся в улыбке и хотел, было рассказать Нигаэлю о знатном происхождении, дабы окончательно его шокировать, но Избранный перебил его.

– Ты назвал меня племянником?! Что за вздор ты несешь?! Как такое может быть вообще возможно?! Мы ведь принадлежим к разным расам!

– О-о-о, бедный Нигаэль даже не знает истории своей собственной семьи, ну это и не удивительно ты ведь даже незаконно рожден. Или что, дедушка Корлион тебе на ночь сказок о своих подвигах не рассказывал? В таком случае, перед тем как тебя убить, позволь мне поведать тебе одну историю. Может, сочтешь ее интересной? Тебе, видимо, не приходила в голову такая любопытная мысль, почему твой отец был мной сражен в возрасте ста пятидесяти лет, а твоему деду довелось самолично покидать погибающий в огне Анторель, атакованный демонами со звезды Атарака, что произошло за семьсот лет до рождения Тетаэля. А ведь Корлион умер всего лишь за каких-то десять лет до кончины твоего отца. Если все здраво оценить и взвесить, твоему дедуле в среднем выходит около девяти сотен лет. Вполне неплохо для смертного, особенно если учитывать тот факт, что антореалы или «черные люди» как их прозвали соседние народы за их траурные наряды, живут не более ста девяноста-двухсот лет.

Нигаэль задумался, вспоминая все, чего ему когда-то рассказывал отец об истории их семьи, стараясь найти хоть одну зацепку, хоть одно слово о том, сколько лет было его деду и почему получилось так, что он прожил почти тысячу лет, но ничего подобного не всплывало в его памяти. Внезапно Нигаэль осознал, что не знает ровным счетом ничего о прошлом своей фамилии. Тетаэль, конечно же, говорил ему и о родном мире – Антореле, подвергшемся нападению демонов по неизвестным доселе причинам, о Корлионе Трионе, бежавшем из обреченного мира. Но, ни слова о том, когда это произошло. Очевидно, он хотел намеренно утаить какие-то факты из биографии Корлиона. Отец уделял неизмеримо большее внимание физической и дипломатической подготовке Нигаэля, которая занимала почти все время их пребывания вместе и проходила ежедневно. Он как бы специально отгораживал будущего избранника от желания разузнать побольше о своей разрушенной родине, занимая его другими делами. После же смерти Тетаэля его сыну и вовсе стало не до копаний в прошлом, он ступил на путь воина Света.

Бэрон, усмехнувшись замешательству Нигаэля, продолжил свой рассказ:

– В отличие от тебя, мой недалекий родственничек, я подробно, насколько это было для меня возможно, изучил причину столь удивительного факта, ибо до моего-то сведения уже довольно давно добрались известия о нашем позорном родстве. Я сумел разыскать единственное логическое тому объяснение, и лучше тебе не знать где именно я его нашел: когда демоны-захватчики ворвались в дом Корлиона, который, к слову сказать, занимал некий значимый пост в родном городе, и перерезали его семью, бедняга в некотором роде обезумел, впал в ярость. Он порубил всех демонов на азу, однако последний оставшийся в живых темный воин умудрился-таки его обезоружить, ранить и прижать в угол. Вот тут-то Корлиона накрыло не на шутку – он рассвирепел от мысли, что убийца его жены и детей сможет избежать наказания, а заодно убьет и его. Он накинулся на демона, повалил на пол и перегрыз ему глотку зубами. Это единственное, что вызывает у меня гордость, когда я снова вспоминаю, о его причастии к моему рождению. Когда он впивался в горло демона, разрывая плоть завоевателя, точно бешеный пес, он вдоволь нахлебался проклятой крови, которая перемешалась с кровью его собственной и потекла по его жилам. Да, как раз это проклятье и наделило Корлиона долголетием, но стало неизбежно отравлять благородную душу, ввергая ее в пороки. В тот же день он, бросив все, бежал с планеты и долгие годы после этого скитался по разным галактикам и системам. Чего уж он там делал и какими делами прославился, меня не особенно волнует, поэтому я и не стал вдаваться в подобные подробности и вдобавок выяснять еще и это. Скажу лишь, что твой развеселый дедуля был очень падок до женщин, хотя это даже ты, наверное, знаешь.

– Может быть все то, что ты только что рассказал и правда, но это по-прежнему не объясняет нашего родства, – упорствовал Избранный. – Как бы мой дед не любил женщин, даже он не смог бы побывать на Цертоне и уйти оттуда живым.

– Вот как раз только он и смог. Правда, если быть честным, не совсем на Цертоне, но все же в лагере цертонцев. Тогда был период активного роста Империи и мой, хотя как выяснилось позднее и не доминирующий, отец, великий император Град аро Тарг-Ааззен, ходил во множество походов, далее я продолжил эту семейную традицию. С собой, что логично, он везде брал свою жену, мою мать, которая оказалась редкостной нимфоманкой. Ей было скучно сидеть в одиночестве на флагманском крейсере или в полевом дворце, который использовался вместо штаба на планете, осажденной цертонскими войсками. И вот пока император с армией уходил на фронт – а тогда планеты еще невозможно было занять за один-два дня, подобные операции могли длиться месяцами и годами, она приглашала к себе особо понравившихся жителей из оккупированных городов. Ей удавалось избегать зачатия и скрывать от императора несколько абортов. Но цертонцы очень крепкая раса и лимит рождающихся детей, включая не рожденных, составляет порядка девяти-десяти от одной женщины минимум. Только этой исключительной особенности моей расы я обязан своему существованию. Возможно, матери также удалось бы скрыть и последствия связи с Корлионом, но император решил завести в этот же день наследника трона. Он пригласил для смешения генов одного из лучших цертонцев во всей империи – Рангара ран Керона, магистра темных стражей. Все, конечно же, вышло не совсем так, как ему хотелось. Позже этот герой-любовник, твой славный предок, оставил множество детишек по всем мирам и планетам, но, насколько мне известно, никто из них не отметился так, как Тетаэль Трион и, может быть, его брат, которого Корлион счастливо «подарил» капитанше пиратского судна.

– Глядя на тебя, сложно предположить, что ты не чистый цертонец, – усомнился не желающий верить в услышанное Нигаэль.

– Что, никак не поверишь? Все дело в материнских генах, вот если бы только отец являлся цертонцем, еще неизвестно как бы я тогда выглядел, да и зачем мне придумывать столь позорную связь с Трионами. Для меня это в сто раз больший срам, чем для тебя, – Бэрон отцепил прикрепленный к бедру шлем и, надев его на голову, обнажил зазубренный меч. Черная сталь клинка загудела в предвкушении битвы. – Мы что-то увлеклись, не так ли? Еще немного и мы начнем вместе попивать чаек и беседовать на светские темы, словно прилежные члены знатной династии. Я хотел бы познакомить тебя с наследием еще одного участника моего зачатия.

Демон взмахнул руками, и его охватило красное пламя, моментально угаснувшее, но оставившее на панцире Бэрона, на его груди, выжженный трискелион – круг с тремя соединенными шестерками внутри.

– Пришло время черных лордов, – произнес Зверь низким загробным голосом. – Я должен свершить предсказанное пророчеством, но для начала я, все-таки, предложу тебе отречься от своих глупых, нелепых убеждений и идеалов, и вместе с могучими легионами Преисподней выступить к вратам Золотого Града.

– Да я лучше умру сто тысяч раз, чем позволю вам разрушить все Мироздание из-за несуразной обиды и ненависти! – вскричал Нигаэль, и в его глазах загорелся белый огонь. Почуяв, что начинает попахивать жареным, Грин отбросил в сторону книгу, в которой он все время рассказа рисовал карикатуры на своего господина, и на четвереньках пополз к выходу.

– Разрушить все Мироздание?! Ты же не думаешь, что нашего Повелителя хватило только на такой дурацкий план? – возмутился Бэрон. – Для того чтобы все разрушать, не нужно иметь таланта, но вот чтобы творить…

– Твой повелитель не в состоянии сотворить ничего лучше омерзительной рогатой твари с жалким подобием души внутри, выражающую его гнев. Разве не из-за этого все началось? – Нигаэля удивило заявление Императора теней, и он пока не понимал, к чему в конечном итоге собирается прийти Сатаниил.

– Да мой Хозяин не способен создавать и это его проклятье, но зато ОН способен. Апокалипсис, который мы планируем сейчас, не был предусмотрен Им и, соответственно, души всех смертных, что погибнут в момент всепоглощающего взрыва, сразу попадут в руки Господина. Ты представь себе, какое могущество может дать такой заряд энергии душ! Как только наши войска захватят столицу сил Света, средоточие Всевышнего, мой Повелитель воссядет на трон Властителя Вселенной. А получив доступ к узлу могущества Всевышнего, Сатаниил использует его порабощенную силу для сотворения своего нового Мироздания, о котором столь долго мечтал. Всевышний – сила, пронизывающая все, но эту силу тоже можно направить, как бы странно это ни звучало. Золотой Трон! Боюсь, всех подробностей не понять даже тебе со своим все равно смертным умишком.

– Очень трогательная история, Бэрон, только мне крайне непросто симпатизировать существу, избравшему способами для достижения заветной мечты убийства, разрушения и войну, и движимое к цели лишь завистью и алчностью – самыми страшными пороками, порождающими все остальные.

– Убийство кого – смертных? Тех, что с радостью погружаются в болото пороков, и живут только для утешения своих низменных желаний? Можно понять демона, убившего тысячу людей – мы были рождены ненавистью для великой войны, где нет победителей, но как можно понять смертного, убившего хотя бы одного человека ради денег или просто потому, что тот ему чем-то не понравился, и твердо верящего после того, что он поступает правильно? Эти нелепые создания сами напрашиваются! Они кормят демонов злом, а не наоборот! Чего ж они ждали?!

– Не ставь всех смертных в один ряд, Ааззен! Как бы ни безумствовало зло во всех мирах, всегда есть те, кто строит эти миры любовью и состраданием и эти люди достойны жить. Если бы их не было, не было бы и ничего, ведь думая только о собственном благе, невозможно выстроить ни город, ни государство. Их деяния не видны, но они в тысячи раз важнее всех злодейств вместе взятых. А что может предложить Вселенная, построенная по законам демонов: вечный страх, смерть, рабство, новую ненависть или может быть утопию, которую Мироздание еще не видело? Злобные людишки, оскверняющие великий дар Всевышнего всегда будут наказаны, наказаны сами собой, их тела сгниют, а иссохшие черные души никогда так и не узнают, что когда-то они существовали, потонув в недрах Преисподней навеки. Уходя от Света, они невольно потонут во мраке. Достойные же, возвысятся от бренных жизней и познают истинное счастье с теми, кого по-настоящему любили. Разве не это справедливость.

– Ты идеализируешь Круг двадцати, он правит, не Высший Созидатель, ему власть не нужна. И судит не Он… Да у вас вообще не все чисто, посмотри на тех, кто якобы следует по вашим следам – они продали все идеи и путь к величайшему благу и принесли их в жертву своей жадности. Все на что они способны – соблюдать ритуалы, не имеющие смысла, – Бэрон направил меч на Избранного.

– Ты говоришь мне о подлых лицемерах, лгущих и плюющих ядом в души людей, бесстыдно демонстрируя свои пороки. Но даже им не под силу смутить истинно видящих! Нельзя смотреть с абсолютной точки на все и всех. Мир, живущий в справедливости и равенстве, нужно строить здесь и сейчас. Как бы утопично это не звучало – это возможно. Вместо того чтобы крушить Мироздание, вы могли бы объединиться с нами и изменить его к лучшему.

– Я так и знал, что ты не согласишься, но, как-никак, стоило попробовать, – очертив мечом пару кругов в воздухе, Император начал сокращать дистанцию.

– Бэрон, ты не просто убийца, ты братоубийца, таким как ты чужд здравый смысл и сочувствие. Но все же я хочу предупредить тебя, что переваливать любую из чаш Весов Мироздания нельзя, никто не знает, чем это может закончиться. Не существует тьмы без света и сложно выделить добродетель, если на ее фоне не стоит зло. Мироздание не готово к таким изменениям.

– Эта чушь для меня не имеет уже никакого значения. Я уничтожу тебя, глупец!!! – кинув это, демон размахнулся и его меч устремился к Избранному.

На нарукавнике левой руки Нигаэля, которой он прикрылся от атаки, со щелчком раскрылся щиток и черное лезвие, скользнув по нему, прошло мимо, всего лишь оцарапав пол. Бэрон продолжил движение и, обернувшись вокруг себя, ударил Нигаэля локтем в лицо, от чего Избранный потерял равновесие и откатился к разбитому окну. Следующий удар антихриста он принял своим мечом прямо из лежачего положения. Сталь клинков сомкнулась на мгновенье с оглушительным звоном. Бэрон взметнул ногу и порушил ее на полулежащего противника, однако Нигаэль вовремя перехватил пяту демона и рванул ее на себя, подтолкнув его коленом. Бэрон пролетел над Нигаэлем и пропал в окне. Зверь с грохотом упал на небольшой, по меркам тигилонского дворца, но достаточно просторный для перемещения по нему людей, балкончик, проходящий под окнами зала. Избранный, не мешкая, прыгнул вслед за ним.