Скелет собаки в человеческом гробу

– Стой! Хватит, прекрати.

– Эд? Не нужно, ладно, лучше, остановись.

– А то, что?

– Эд, сядь в машину, и едь домой, я серьезно. – Не сомневаюсь.

– Нет, тебе лучше отвалить от нее, пока…

– Пока, что? Эд, да у тебя руки дрожат, убирайся отсюда, я не шучу!

Он взял ее за волосы и потащил домой, под ее истошные истеричные выкрики. Пора заканчивать с этим. Не стой на месте! Ну же, сдвинься, хренали ты встал, как манекен? Сделай что нибудь!

– Я последний раз повторяю! Убери от нее руки, сраный психопат!

– Вот как! Эд, из молчаливого и немощного наркомана, превратился в смелого парня, спасающего девушек?

– Вроде того.

– Знаешь, что, Эд? Я не стану убирать от нее руки, что ты сделаешь мне?

Он пнул ее по внутренней стороне колена, от чего она свалилась на колени, а он по-прежнему держал ее за волосы. Она уже не говорила, не произносила ни слова, лишь всхлипывала, и смотрела на меня, как на последний ее шанс выбраться из этого дерьма.

– Ты сам напросился, больной ублюдок!

Я побежал к нему, а он смотрел на меня, как на быка, глупо бегущего на красное полотно. Он отпустил девушку, и ждал, пока я нанесу первый удар. Сердце колотилось, как бешеное, ноги подкашивались, а рука, трансформировавшаяся в кулак, попыталась влететь ему по лицу, прямо в его психоненормальную улыбочку. Он увернулся, а я приземлился на землю, а точнее, в лужу, что находилась за его спиной. Облажался, ну, ничего, второй раз не промахнусь. Я встал, и попытался принять боксерскую стойку.

Он рассмеялся, и принял правильную боксерскую стойку. Похоже, он тренировался, и занимался боксом, это я понял по его следующим ударам. Я решил атаковать, ведь лучшая защита – это нападение. Но, по всей видимости – это не моя история. Я ударил первый, с правой руки, он отбил ее своей рукой и врезал мне по моей заросшей морде. На секунду, я выпал из равновесия, он не стал упускать момент, и ударил меня еще раз, снова в лицо. Прямо в нос. Сволочь. Впопыхах, я попытался нанести еще один удар, на этот раз, немного сменив тактику, мой кулак полетел ему в живот, вроде, я попал. Почему вроде? Потому что, в след за моим ударом, я поднял голову, и что последнее я видел – это его казанки, плотно врезающиеся мне в зубы. Я упал, мокрая трава, была такой холодной и отрезвляющей, на миг, я засмотрелся на облака, одно из них было похоже на собаку, ту самую, которую я спас. Собака с плохими манерами, но, скорее в этом виноваты ее родители. Она увидела меня, и началось, снова.

– Эй, кого я вижу! – Она завиляла хвостом.

– Отвали…

– М-да, хреново выглядишь, Эд, а мы не виделись всего-то пару часов.

– И не виделись, еще бы целую вечность.

– Ну, в прошлый раз, ты выглядел получше.

– Мне нужно драться, я так не хочу.

– Кстати, извини, за наше знакомство, просто, ты что-то медлил, я решил тебя немного замотивировать.

– Когда знакомятся, представляются оба участника, а ты не представился, это было не знакомство.

– Да ладно тебе, не обижайся, тем более, тебе еще нужно победить этого ублюдка.

– Как?

– Ну, для начала, нужно встать, давай, поднимай свою жалкую задницу, и покажи ему, кто здесь спасатель симпатичных девочек.

– Что?

Он подошел сам, и поднял меня за куртку, и выдал еще один мощный удар, на этот раз, по животу. Затем, второй и третий удар. Ощущение было такое, словно десять маленьких неугомонных детей-демонов прыгали у меня на желудке, как на батуте. Ноги стали подкашиваться, и я буквально повис на его руках, изо рта отхаркивалась кровь, боль оглушала мои мозги. Дерьмовый день, дерьмовый вечер, и приз за самое дерьмовое утро, получает Эд, из торгового отдела. Я попытался поднять руку, чтобы ударить его, и вдруг услышал снова:

– В кадык, придурок, бей в кадык!

Я не стал ничего отвечать этому псу, но решил поступить так, как он посоветовал. И, на удивление, сработало!

Удар был слабенький, из-за того, что до этого, меня неплохо так, отбоксировал этот псих. Попав прямо в кадык, мой босс поперхнулся, и начал задыхаться, держась за горло, он что-то прохрипел, и начал хохотать, как сумасшедший. Хотя, почему как?

– Молодец! Теперь, врежь ему по колену, прямо с ноги, давай!

Что остается? Слушать воображаемую собаку-облако, было не лучшей идеей, но, я так и сделал, пнул его по колену. Он заорал, и упал на первое колено, одной рукой, держась за второе, больное. Неплохо получилось, эта драка приобретала киношный вид.

– Так держать! Теперь заряди ему с ноги еще раз, только теперь по челюсти, и не медли! – Да, кто он такой? Собачий король каратэ?

Набравшись сил, я что есть мочи, захреначил ему по лицу, своей «боевой» ногой, и он упал на спину, и теперь обе его руки были заняты, одна держалась за колено, а вторая за лицо.

– Все! Он готов, ты победил, Эд! Мы победили!

– Заткнись…

– Эй, я вообще-то помог тебе, неужели, я не заслужил капельку уважения?

– Не знаю, я вообще не знаю кто ты такой, или что ты такое.

Пока я отвлекся, на этого загадочного помощника, в виде, облачной собаки, мой босс успел реанимировать свое состояние, взять палку, и хорошенько врезать мне по ногам, от чего я свалился на землю, опять.

– Эд, ты болван, теперь выбирайся сам, я сделал все, что мог! – Вот, черт…

– Думал, сможешь победить меня, у тебя почти получилось, тебе повезло, наверное, высшие силы постарались…

Вообще-то, это был пес, облако-пес. Не знаю, считается ли он, за высшую силу?

– Но, по всей видимости, даже они не способны, сделать из тебя человека, жалкий наркоман, сраный неудачник, скажешь, что нибудь напоследок?

Он замахнулся палкой, которую взял… Черт, да откуда он ее взял? Ее нигде не было, или может у меня заплыли глаза, и я ее не заметил?

В общем, не важно, я показал ему фак, улыбнулся так, как улыбаются герои фильмов, зная, что враг проиграл. Почему проиграл мой босс? Пока он разглагольствовал, держа в руках свою палку-убийцу, Эллин стояла уже сзади него, с большой трехлитровой бутылкой водки, пустой, выпила она ее, пока мы дрались, или взяла ее дома, я не знал, но, это и не важно. Она размахнулась, и со всей силы ударила выродка по голове, от чего бутылка разбилась, а наш босс, свалился с ног, прямо на меня, ну конечно.

– Мудила! – Выкрикнула Эллин, увидев, как он свалился с ног.

– Эх, было бы круче, если бы победил его – ты. Ну, не расстраивайся, Эд, ты тоже был хорош, не без моей помощи, конечно.

– Да пошел ты…

– Как знаешь, мои советы, можешь принять за мои извинения.

Облачный пес, подмигнул мне, так, как это делают герои мультфильмов, с точно таким же звуком, типа «дзыынь», и растворился в серых и печальных тучах, которые, в эту же секунду, излили на весь наш городок, поток холодного и смывающего кровь, дождя. Все, будто по сценарию. Это так, странно…

Спокойствие, облегчение, легкость – вот, что я почувствовал, как только, первая капля дождя, приземлилась на мое окровавленное лицо. Знаете, меня бы стошнило, да было бы чем. Я по-прежнему валялся на траве, такой прекрасной, такой освежающей, последние несколько часов, останутся в моей памяти невнятными картинками, шипящими звуками, истошными криками, до самой смерти. До конца моих дней, я буду невольно вспоминать этот вечер, как тот самый момент, изменивший мою жизнь, раз и навсегда.

– Поднимайся, – сказала Эллин, подавая мне руку.

– Ты молодец, спасибо тебе…

– Да ладно, ведь победила его – ты.

– Без тебя, я бы не набралась храбрости, не смогла бы, так что, я благодарна тебе, правда.

– Я тоже благодарен тебе, ты меня спасла, и… В какой-то степени, изменила меня, наверное, и мою жизнь.

– Мы оба. Оба помогли друг другу, изменить свои жизни.

– Да, наверное, так и есть.

Звучит пафосно и сопливо, ну, что поделать. Мы были правы. Наши жизни, и, правда, изменятся, после этого случая. Не знаю, как сложится судьба Эллин, а вот моя… Все перевернется с ног на голову, и скоро, вы это увидите.

Оказывается, пока у меня, с нашим шизоидным боссом была смертельная битва, Эллин успела вызвать скорую и полицию. А я, в свою очередь, наконец, надавал люлей этому психу, не то что бы, я до этого хотел это сделать, но, что-то подобное, во всяком случае, этот козел заслуживал этого.

– Как ты? – Эллин подошла к машине скорой помощи, чтобы попрощаться.

– Все в порядке. Ты как?

– Пока не знаю, странное чувство, наверное, неплохо.

– Что говорит полиция?

– Мы сейчас поедим в участок, там, нас будут допрашивать, и я все расскажу.

– Я, надеюсь, его посадят далеко и надолго.

– Я тоже.

– Куда ты потом?

– Домой, отсыпаться.

– А что потом?

– Не знаю, есть одно дело, пожалуй, его нужно решить.

– Понятно.

После непродолжительного молчания, и разглядывания того, как полицейские бегают, суетятся, допрашивают соседей, Эллин попрощалась со мной.

– Ладно, еще раз спасибо тебе, – она наклонилась и поцеловала меня в щеку, – может, еще увидимся.

– Может быть.

В тот момент, когда мы с ней прощались, я смог пересчитать ее родинки, на ключице, и знаете что? Да, вы уже догадались. Их было ровно восемнадцать. Охренеть. Интересно, сколько их будет, когда ей будет 50, когда она превратиться в пожилую ворчливую дамочку?

Скорая осмотрела меня, полиция забрала Эллин, и психа, для дачи показаний, и подробнейшей истории того, как он ее избивал, и как произошла эта драка. Я рассказал все на месте, и меня отпустили. Эллин отдельное спасибо за это, она сказала, что я ничего не знаю, и просто решил ее защитить, увидев, как наш босс ее избивает.

Я сел в свою машину, и еще несколько минут всматривался на то, как полиция уезжала, а работники скорой помощи, собирали вещи, и еще какое-то время, пару медиков стояли и обсуждали то, что только что произошло, медленно покуривая сигареты. Если бы, моя жизнь была фильмом, сейчас идеальный момент, для того, чтобы камера поднялась ввысь и под спокойную добрую мелодию, начались показываться титры. Но, это не фильм – это моя жизнь, моя история, и она только начинается.

Пора отправляться домой, мне еще до конца не было понятно, что сегодня произошло. Вся моя жизнь, была скучна до ужаса, ничего нового и кардинально меняющего ее, не происходило много-много лет, а что теперь? Все меняется с бешеной скоростью, я не успеваю осознавать масштаб этих изменений, к лучшему ли они? Что было бы, если бы я не свернул на причал, не подвез бы Эллин? Я бы уже собирался на работу, и снова курил сигарету на крыльце, слышал крики Вадика, который к тому же должен мне денег, ехал в то место, от которого меня тянет блевать, и снова выслушивал нападки своего шизоидного босса. Да, наверное, эти изменения к лучшему.

Дорога до дома не заняла много времени, я лишь наблюдал, как люди идут на работу, кто-то вышел на утреннюю пробежку, кто-то гулял с собакой, а кто-то также, как и я, стоял на крыльце и покуривал сигаретку. Не успев и опомниться, как я уже парковался напротив своего дома. Дождь усилился, и стремительно падающие, словно миллион маленьких сброшенных бомб, капли, вновь разбивались вдребезги об землю и наши макушки. Зайдя домой, я замер в коридоре, как статуя, обдумывая свои следующие действия. Ну, для начала, нужно сделать себе хлопья с молоком, и прослушать автоответчик, но, сначала хлопья. Я достал коробку с хлопьями, медовыми, мои любимые, насыпал их в тарелку, открыл холодильник, взял молоко, и налил в тарелку с хлопьями, попробовал и испытал неописуемый восторг. Из меня получился бы отменный повар, ведь обычные хлопья, приготовленные мной, магическим образом превращаются в лучшую еду во всей вселенной. Так, растаяв в блаженстве лучших хлопьев в мире, я забыл про автоответчик, ну что ж, посмотрим, что там?

– У вас шесть новых сообщений…

– Еще одно? Утром было пять.

– Ладно, прослушаем их по порядку, первое сообщение.

– Эд, привет. Ты дома? Если да, возьми трубку, это важно. Если тебя нет дома, перезвони, когда услышишь это сообщение. Пока. – Голос женский, девушка, но, что ей нужно?

Пока ничего плохого, только одно вызывало у меня недоумение, кто это, черт возьми?

– Ладно, второе сообщение.

– Эд, привет, опять. Ты так и не перезвонил, наверное, ты занят, но, это срочно, обязательно перезвони, сразу же, как только увидишь эти сообщения, слышишь, обязательно.

Голос казался все более знакомым, какого хрена она не представилась, раз это так важно, я должен знать, кто мне звонит, не так ли?

– Третье.

– Эд, какого черта? Я не могу дозвониться до тебя, уже три дня! Ты переехал и забыл автоответчик с собой прихватить? Это, правда, важно, тебе нужно услышать эти сообщения, я растеряна, я… не знаю, что делать. И да, извини, я не представилась, – ну, неужели. – Может, ты меня и не вспомнишь, меня зовут Кара, я девушка Адама, вы были с ним друзьями, помнишь? Это было давно, в общем, перезвони, пожалуйста…

Все приобретало смысл, теперь. Адам… Какого черта? Это, и в правду, было давно. Даже не знаю насколько, лет шесть, может семь, назад. Почему она мне звонит? Что произошло? Я был в ступоре, если у этих звонков, в моей больной фантазии, и был самый неожиданный поворот, то этот, стал самым-самым неожиданным. Максимально непредсказуемым. И кстати, из всех возможных вариантов, на самом деле, этот был одним из самых безобидных. После варианта с моей бабушкой, которая из-за разыгравшегося Альцгеймера, просто забывала, что звонила мне уже, и каждый раз звонила заново, чтобы снова и снова спросить, как у меня дела. Кстати, надо будет ей позвонить.

– Нужно было прослушать остальные сообщения. Четвертое.

– Эд, твою мать, какого хрена? – Многообещающее начало. – Возьми ты уже трубку, четыре дня не могу до тебя дозвониться. Это Кара, девушка Адама, он мертв, слышишь? Я не знаю что делать, ты не перезваниваешь, а уже скоро похороны, просто… Падай хоть какие-то признаки жизни, он оставил завещание, в котором хотел, чтобы ты присутствовал на его похоронах, последние три года, он жил в городе Ветров, с ним творилось что-то странное, он сам на себя не был похож, я… В отчаянии, перезвони, пока!

Ложка с хлопьями застыла у моего рта, словно время остановилось, даже молоко с ложки не капало. Я не мог пошевелиться, лишь мои губы тряслись, от усиливающегося страха, произошло нечто ужасное, и я не мог это игнорировать. Не выйдет. Такое невозможно игнорировать. Смерть. Что может быть, более пугающим, неизвестным и пустым? Черная линия, отрезающая тебя от реального мира, оставляя после себя лишь слезы, горечь, и чувство вулканического взрыва внутри грудной клетки, способного прожечь ее изнутри. Смерть. Горизонт, за которым прячется твоя жизнь, медленно утопая в нем, подобно черному и мрачному, словно сама вселенная, солнцу. Смерть. Океан, с будоражащим костяным дном, по которому бездумно и неторопливо, шагают ангелы и демоны, хватая своими холодными руками твои ноги, пока ты тонешь, захлебываясь последними минутами жизни, утаскивая тебя на дно, на дно мертвецов. Вот, что такое гребаная Смерть.

Если честно, мне не хотелось слушать далее, еще целых два сообщения. Мне все и так было понятно, мне нужно было ехать, иначе никак. Но, там, может быть что-то важное. Пятое сообщение:

– Эд… Черт тебя дери, бессовестный ты козел… Надеюсь, ты это слышишь, Адам, указал еще кое-что в своем завещании, но, пошел ты, я ни хрена тебе не скажу… Он считал тебя единственным человеком, способным ему помочь, но, он опоздал. Было слишком поздно. Эд…

Сообщение закончилось. Я и, правда, бессовестный козел. Она была права, что бы там не хотел от меня Адам, и зачем ему понадобилась моя помощь, теперь я обязан в этом разобраться. После такого, после всего, что со мной произошло, я обязан был сделать все, что было в моих силах. Нужно ей перезвонить. Сейчас. Да, так и поступлю.

[Первый гудок]

[Второй гудок]

[Третий]

Я уже подумал, что она не возьмет трубку, или, что она звонила не со своего телефона, но нет, она взяла, после третьего гудка.

– Ало, это…

– Эд?

Ее голос был отчаянным, тихим, она не спала, голос не был сонным, он звучал так, словно она рыдала всю ночь. Чувство стыда, сковывало мое тело, а рука, держащая трубку, вспотела и вцепилась в нее так, что мне на секунду показалось, что вот-вот телефонная трубка выскользнет из руки, подобно мылу, и устремится в потолок.

– Да, это я.

– Какого черта тебе нужно?

Ее голос задрожал, и разбавился ноткой гнева, и злости, думаю, в большинстве своем, ко мне. Боже, у меня весь рот пересох, я, сделал небольшую паузу, собравшись с мыслями, мои глаза уставились в одну точку, но, затем, я их закрыл, так легче. Так, мне не мерещились ее глаза, ее взгляд, от него моя кожа покрывалась холодным потом.

– Ну, и что ты молчишь? Отвечай!

Она взорвалась слезами, это ввело меня в еще больший ступор, я отвел трубку от своего уха, прислонил ее ко лбу, и начал орать, просто кричать. Знаете, не вслух, не раздирав глотку и голосовые связки, я кричал, молча. Кричал, кричал, стиснув зубы, от того, что по своей собственной глупости, не мог ей раньше, не успокоил ее. Осознание своих ошибок, осознание того, что была возможность помочь, поступить по-хорошему задолго, до этого разговора. Это чувство, входит острым лезвием под твои ребра, и втыкается в твои сжатые от тяжелого дыхания, легкие, прокручиваясь там, натягивая их на лезвие, этого ножа.

– Я… Увидел твои сообщения…

– Что? Что ты сказал?

– Я сожалею, правда.

– Ну, ты и скотина, Эд, сраный лжец, катись к черту, тебе насрать на смерть Адама, ведь ты не знаешь, что произошло, тебе наплевать, ты всегда таким был, всегда!

– Нет, не говори так…

– А что? Что мне еще говорить?

– Я приеду, я сейчас же сяду в такси и приеду.

– Да ты что? Серьезно? Поздновато спохватился, где ты был раньше, Эд, у тебя были дела поважнее?

– Кара, я, сожалею, клянусь, меня от самого себя тошнит, я хочу все исправить, или, хотя бы попытаться, позволь мне, доказать, что я стал другим?

– Другим? Ты, мог помочь, когда ему это было нужно, но, ты сбежал, оставил его, как ты думаешь, сможешь ты все исправить?

– Наверное, нет, но, мне нужно попытаться, я должен сделать, хоть что нибудь, ладно?

– Хорошо, Эд, завтра его похороны, адрес указан в письме, которое ты сегодня получил, надеюсь, ты изменился, пока.

– Я тоже. Тоже, надеюсь на это.

Она уже бросила трубку, и мои слова умчались по проводам, прямиком в пустоту. Я знал Адама с шести лет, мы были лучшими друзьями, но, однажды я его подвел, сильно подвел, мне пришлось уехать, или, как правильно подметила Кара, сбежать. Я не видел ее, как и Адама, уже лет шесть, это тяжело, тяжело будет находиться рядом с ней, видеть ее слезы, ее печаль, это всегда тяжело.

Я доел хлопья, собрал вещи, столько, сколько было нужно, не думаю, что я задержусь там надолго, может, неделя, максимум две. Это все, происходило так внезапно, словно, удар исподтишка, и, я этот удар сдержал хреново. Мои веки тяжелили, от стресса, меня одолевала жуткая усталость, во всех конечностях, веки тяжелили, захлопываясь, как ворота в самый неподходящий момент, раньше времени.

– Посплю в машине, да, Эльза?

Спрашивал, я у своей кошки, будто ожидая ответа. Правда, он был. В виде мурлыканья и мяуканья. Возможно, она хотела есть. Я отправился в ванную комнату, достал коробку с кормом, из того ящика, где обитал мой еще один домашний питомец – черный, небольших размеров, ну, недостаточно больших, чтобы вызывать у меня страх и отвращение, паук. Его творение искусства, идеально ровный круг, в котором десятки других, таких же, идеальных кругов, в верхнем правом углу шкафчика, было отличной работой. Паук, наверное, даже не подозревал, что он художник, величайший из подобных себе, любитель своего дела, которое он, за много-много лет, пробы ошибок, научился выполнять до самого дотошного перфекционизма, который вам довелось видеть. Его движения, были лаконичны и аккуратны, он обладал необыкновенным запасом терпения, его изящная и блестящая на свету, паутина, была приманкой, ловушкой, для тех, кто решил оценить его искусство. Сколько времени ушло на эту работу, она столь хрупкая, я могу разрушить эту гармонию и красоту, одним своим дыханием, словно карточный домик. Правда, в один момент, мне стало жаль этого паука. Он был гением, гением одной картины. Кроме плетения паутины, он больше ничего не мог создать, да, он прирожденный хищник, но, это не то. Он плел и плел свою паутину, всю жизнь этому посвятил, и что дальше? Его зрители – это мухи, комары, да и иногда залетающие в дом осы, которых я убивал и отдавал ему. И вот, я, огромный великан, человек, самое умное создание на всей Земле, обратил внимание, на его работу, вот это да.

– Хочешь, чтобы я сказал? Хорошо, это… Потрясающе.

Паук, лишь загнался в угол, в самую его темную часть, поджав лапы, пялившись на меня. Я выдохнул, и паутина пошатнулась. Что отделяет его творение, от наших? Человеческих. В чем разница, между скульптурой или картиной человека, и паутиной обычного домашнего паука? Или, идеальной конструкцией муравейника? Улей пчел? В чем, разница? Все они, создают свое искусство для того, чтобы выжить. Это их инстинкт, это их жизнь, их вечное «Беличье колесо». Они бегают в нем, бегают, до конца своих дней. Они не ощущают эмоций, во время процесса создания, у них нет бурлящего чувства внутри, заставляющего взять в руки инструменты, и создать шедевр. Хотя, эмоции, тоже инструмент. Самый сильный, из всех существующих. Люди создают искусство, потому что, они хотят поделиться им? Или, открыться самому себе? Или, они оставляют часть себя в нем? Я не знаю, может, у вас есть ответ? Что ими движет? Почему кто-то способен на создание чего-то уникального, чего-то большего, чем он сам, а кто-то нет? Ладно, слишком много вопросов, это, просто, мысли вслух.

Мне нужно собирать вещи. Если, я выйду сейчас, ранним утром, то, к обеду буду уже там. Город Ветров. Это название я слышал уже несколько раз за сегодня, что это за место такое? Надеюсь, ни какой нибудь ужасный и таинственный городишка, как из рассказов Кинга или Лавкрафта, а то, мне бы не хотелось в этом участвовать, но, я и не герой книги, поэтому если что, я сразу дам от туда деру.

Эльза. Я ее не оставлю, нужно взять ее с собой. У меня где-то завалялась старая клетка (мне не нравится слово «клетка», но, я забыл, как называется эта штука), для кошек, собак, в которой перевозят их. Осталась от прошлого хозяина. Точнее, хозяйки. Она была кошатница. Угадайте, замужем ли она? Ей было около сорока, у нее было четыре кошки. Черт, она назвала их в честь участниц группы Spice Girls. Не помню, точно, в честь, каких именно, они вроде как, менялись. Не суть. Хозяйка, увидев, что у меня есть кошка, моментально ахнула, и начала тискать Эльзу, говорить о том, как она обожает кошек, попрошу заметить, кошек, не котов. Говорила, что кошки, никогда не предают, они лечат какие-то там болезни, они всегда рядом и т. д. Мне, конечно, показалось это странным, да и зачем мне дом, где жили четыре кошки и одна свихнувшиеся на них мадам. Правда, когда я осмотрел дом, он был убран, чист, и не воняло кошачьей мочой. Это было главным параметром. Когда, я приобрел этот дом, она подарила мне эту… Хм… Переносной кошачий дом.

Вроде, все. Я вызвал такси, вещи были собраны, оставалось ждать. Я вышел на крыльцо, и решил закурить. Так, время быстрее проходит. Дождь прекратился, лишь вода капала с крыши домов и деревьев. На моем лице красовались ссадины и синяки, а в голове было миллион мыслей. Тот самый, запутавшийся клуб, который мне еще предстояло распутать. Даже не представляю, как меня встретит Кара, и родственники Адама. Нужно было сразу ей перезвонить, если бы, я только знал.

Пока, я вытягивал из себя жизнь, при этом втягивая яд, такси подъехало, открылось окно, и мужичек лет 35, уже с сединой, видимо, жизнь у него была особенно тяжела, поинтересовался, я ли вызвал такси, я дал положительный ответ, зашел в дом, забрал Эльзу и свою сумку, и мы отправились в путь.

– Здарова. – Хриплым голосом, произнес таксист, не вынимая сигарету изо рта.

– Доброе утро. – Угрюмо ему ответил я.

– Ну, что, куда едем?

– В город Ветров. – На похороны моего, некогда, лучшего друга.

Часть 2: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ГОРОД ВЕТРОВ

Глава 2 – Кто сказал псих?

Такси отъехало от моего дома, и повезло мое обмякшее сонное тело туда, где меня никогда не было, туда, откуда у меня нет воспоминаний, туда, где меня ждет безмолвный и мертвый лучший друг. Бывший лучший друг, и последний. Проезжая дома, магазины, людей, живущих и существующих в этом городе, мой взгляд осматривал их, словно прощаясь со всем этим. Мне не трудно давались поездки, и покидания зоны комфорта, ведь у меня уже был подобный опыт, к сожалению, лучше бы его не было. Обстоятельства, при которых, я покинул предыдущее место жительства, были не самыми положительными, скорее, я был вынужден уехать. Но, как, оказалось, убегать от прошлого, то же самое, что пытаться убежать от собственной тени. Не разумно. Рано или поздно, думая, что тебе удалось затолкать свои воспоминания о прошлой жизни, так глубоко, что дно твоей памяти засосало их, словно зыбучий песок, как жизнь, или судьба, называйте, как хотите, вновь достает этот обглоданный, твоими мыслями о нем, «скелет истины», и показывает его тебе, тыча прямо в лицо. А, ты, дурак, поверил, что никогда не наткнешься на него, на этот скелет, но, как это бывает, неумело закопанный труп, рано или поздно отроет какая-то псина. В этом случае «трупом», являются воспоминания, а «псиной» – жизнь. Грубовато, называть жизнь псиной, но, это просто метафора.