скачать книгу бесплатно
В конце пешеходной дорожки под освещенным стеклянным колпаком время от времени высоко вздымался фонтан гейзера. Он бил с большой глубины, оттуда, как сказал Па Ди Ист, где находятся атланты.
В этот момент я почувствовал, что мне трудно дышать… Прежде чем отключиться, сквозь равномерный стук в голове я услышал, как жрец сетует, что здесь ему мало кислорода. Откуда он мог знать? Неужели он дышал моими легкими?..
В путешествии я всегда носил с собой небольшую сумку, в которой лежали мои записные книжки с бесценными откровениями жреца. Что-то вроде дорожной писательской лаборатории. Я не хотел ничего забыть или пропустить из того, что говорил мне Па Ди Ист. Поэтому у меня даже на улице было все необходимое для «механического письма».
Вот строки, которые он оставил мне после сеанса в Карловых Варах (очевидно, они – продолжение его нелестных суждений о нашей цивилизации):
Где зло, там злость
Гуляет по проходам,
К гниенью трупному
Все мчится год за годом.
Где дьявол – пустота,
Пробел, затменье мысли,
И даже красота
Уродством станет быстро…
Разговор о гибели Атлантиды навел меня на мысли о моей несчастной родине – России, ведь она тоже гибнет…
Па Ди Исту не составило труда узнать мои чувства. И он высказался по этому поводу, как мне показалось, несколько неожиданно:
– Сейчас сознанием новой волны русских предпринимателей и политиков движет страх: страх не успеть поймать добычу и страх ее потерять. И это сознание, поскольку за ним стоят большие деньги, создает общество параноиков. Кроме того, массовое критиканство и безудержное неуважительное правдоискательство в отношении вашей истории разгневали души предшественников, живших на вашей земле.
Вы должны были пощадить свое прошлое. Знание всей правды о прошлом деморализует. О собственной истории говорят или хорошо, или никак. К этому призывает вас Библия: «Чти отца своего».
Как Ной проклял одного из своих сыновей, Хама, за то, что он насмехался над наготой отца, и благословил двух других своих сыновей, Сима и Иафета, за то, что они, отвернувшись, прикрыли наготу отца, так и прошлое либо проклинает, либо благословляет вас, в зависимости от вашего к нему отношения. Отсюда ваши беды. Библия не врет: умершие мстят живым за неуважение к ним.
Тени
В отличие от Польши и Чехии в Германии чувствуется знаменитая европейская цивилизация. Здесь больше красивых домов, автомобилей, автозаправок, ухоженных улиц и цветников, – во всем царит прославленный немецкий порядок.
Жрец предложил мне отправиться в город Вюрцбург, что недалеко от Нюрнберга. Там я встретился с фанатичными членами организации «Поклонники фараонов», своим названием, и не более того, заинтересовавшими моего друга-египтянина… Но не эта встреча произвела на меня наибольшее впечатление, а та, о которой я сейчас расскажу.
В Вюрцбурге Па Ди Ист повел меня в кафедральный собор. Мы вошли через правый портал. Красота интерьера поразила меня… Неожиданно я почувствовал прикосновение к моей руке. Необычное, не такое, какое бывает от живого, тепло вливалось в мою ладонь. Я повернул голову и увидел рядом с собой невысокую женщину, державшую меня за руку. Она была одета просто, но опрятно, в средневековое платье, и неподвижным взглядом смотрела прямо перед собой.
– Кто она? – пронеслось у меня в голове.
– Меня зовут Анна Смоляйгн, – незамедлительно последовал ответ, причем женщина даже не открыла рта.
Она повела меня туда, где сквозь огромные окна-витражи в собор лился мягкий теплый свет.
– В 1465 году меня публично сожгли на костре в Вюрцбурге, – продолжала она, – по ложному доносу моего соседа Вермерена. Распорядился схватить меня прелат Ганс Фридрих, а судил и приговорил к сожжению судья Дитрих. Сначала меня пытали колодками и «испанским сапогом», а потом сожгли на костре. Моя малышка Мария, грудной ребенок, осталась одна. Не пожалели ее… Лишь ты можешь восстановить справедливость, рассказать обо мне людям: я не была ведьмой. Мне очень надо, чтобы все узнали об этом. Тем самым ты освободишь меня от заземления, а людей – от моей мстительности.
Анна поведала мне свою историю средневековой давности, до сих пор не дающую ей покоя.
Город Вюрцбург на юге Германии тогда не был большим городом. Обычный для своего времени немецкий городишко. На центральной площади, мощенной камнем, стояла ратуша, а от нее веером расходились узкие улочки с маленькими глинобитными домишками. На окраинах люди вспахивали огороды и пасли скот.
Анна жила в доме, за которым начинался лес. Она была из простой крестьянской семьи. После смерти родителей ей достались небольшой земельный надел, корова и пять овец… Подрабатывала она шитьем.
Анна была верующей женщиной. Как и все в городе, по воскресеньям посещала церковь. Ее муж утонул в реке, оставив ее с грудным ребенком. Он был уже немолод, и замуж за него Анна выходила не по любви.
Многие люди, живущие в сельской местности, естественно, умеют ухаживать за животными, знают их повадки, но не каждый сможет вылечить заболевшую корову или лошадь. Редко кто знает и целительную силу растений, хотя все видят их постоянно. Анна Смоляйгн как раз знала целебные свойства трав (эти знания передавались в ее роду из поколения в поколение) и использовала их при лечении людей и домашнего скота.
Все бы ничего, если бы речь не шла о средних веках, когда по всей Европе свирепствовала папская инквизиция. Тогда доносительство, продиктованное завистью, было очень распространено. И у этой умной женщины неожиданно появился враг. Она вылечила корову одного соседа, а вот корова другого соседа, Вермерена, после ее лечения все-таки умерла. (Хотя причина была в том, что за помощью к Анне обратились слишком поздно.) Обычный случай, за который грех обвинять. Но тут обвинить было очень выгодно: можно было разжиться чужим имуществом. Дело в том, что папская курия забирала себе только половину имущества казненных инквизицией слуг дьявола, а другую половину передавала тем, кто помогал их разоблачению. Кроме того, Анна жила без мужа и родственников, потому заведомо казалась легкой жертвой…
И сосед, корову которого спасти не удалось, написал донос местному прелату. Дескать, такая-то женщина занимается колдовством. И что она способна уничтожать скот и насылать погибель на людей. Уж очень он зарился на пристройку Анны (после казни он таки ее получил).
Прелат Вюрцбурга Ганс Фридрих распорядился схватить Анну Смоляйгн. Пришли за ней в дом поздно вечером люди с факелами, она как раз кормила ребенка…
При обыске в ее убогом жилище обнаружили множество трав, которые она хранила в глиняных горшочках. Это несомненно указывало на то, что она была ведьмой. Одним из доводов против нее был… ее рыжий кот. Другим знаком ведьмы сочли большую бородавку на ее левой щиколотке.
После этого провели еще более доскональный осмотр тела Анны. Обрили все волосы на голове, раздели донага и тщательно обследовали. В качестве свидетелей присутствовало человек двадцать зевак – все желающие. Отметину дьявола в виде трех шестерок искали, привязав Анну к стулу, даже в интимных местах… Не нашли.
Зато дополнительной «уликой» стала найденная ореховая палка. Следователи сочли, что на ней Анна совершала ночные полеты. Нашелся и котел, а он был в каждом доме, – колдовской инструмент. В качестве магического зеркала, как решили присутствующие, Анна использовала стеклянную бутыль синего цвета, хранившуюся у нее в сундуке. Не нашли только специального ножа Агам с магическим символом на рукоятке, которым ведьмы чертили магические круги во время шабаша.
Еще одним доказательством причастия к нечистой силе явилась найденная под кроватью деревянная фигурка апостола с отбитой головой. Якобы Анна сознательно изуродовала христианского святого… Но эту фигурку светло-желтого цвета хозяйка подобрала у своего крыльца. Возможно, ее подбросили. Женщина подняла ее по глупости, из женского любопытства, хотела получше разглядеть. А дома забросила. И вот при обыске фигурку нашли и понесли в суд инквизиции.
Началось следствие. Допрашивали Анну Смоляйгн, как это было положено, в пыточной камере члены суда и сам главный судья города Вюрцбурга Генрих Дитрих с помощниками.
– С каких пор ты стала ведьмой? – спросил Анну Дитрих, надеясь быстро сломить молодую женщину.
– Я не ведьма! – воскликнула Анна. В ее глазах читалось искреннее недоумение по поводу всего, что с ней происходило, и надежда, что вот-вот ее отпустят домой к беспомощной дочурке.
Судья кивнул, и палач крутанул ручку дисков. Женщина закричала от страшной боли в пальцах.
– Моя доченька, моя Мари, – вырвался у нее из груди материнский вопль.
– Давно ли ты служишь дьяволу? – повторил свой вопрос Дитрих.
– Да, да – я ведьма… – выдохнула Анна сквозь стон. – Мне больно, отпустите меня.
– Скажи, каким образом ты стала ведьмой?
– Моя мать, покойница, меня научила травам и всему.
– Кого ты избрала своим инкубусом? Как его зовут? – допытывался судья.
– Я не знаю, кто это. Я не знаю… Я не…
Палач по знаку судьи опять заставил Анну закричать от боли.
– Его зовут… зовут, – залепетала она, уже не помня себя, – кажется, Парцел.
– Кто твой покровитель среди демонов? Чем ты поклялась ему платить? Как ты исполнила свое обещание? – вопросы сыпались один за другим, так что Анна едва успевала сообразить, о чем ее спрашивают, и либо отнекивалась от всего, либо говорила первое, что приходило в голову, только бы избежать пыток.
Сначала ее руки и ноги зажимали в деревянных колодках, потом ее стегали кнутом, привязав к высокой перекладине, а к концу допроса Дитрих распорядился обуть ее в подсыхающую кожу – «испанские сапоги».
– Где ты имела связь со своим инкубусом? Чем он тебе платил?.. – судья и его помощники попеременно изводили вопросами истерзанную, перепуганную, находящуюся в полуобморочном состоянии Анну. – Какую болезнь и на кого ты навела? Зачем ты это сделала? Какие животные погибли от твоего колдовства? Кто твои сообщники? Какие люди присутствовали на шабаше? Определил ли дьявол срок твоего пребывания ведьмой?..
Поскольку Анна все время путалась или не знала, о чем ей говорить, натасканный в таких делах один из членов суда подсказывал ей ответы. Чтобы избежать пыток, женщина все их повторила.
На третьи сутки Анну заставили подписать протокол допроса.
На основании материалов обыска и протокола допроса суд инквизиции
города Вюрцбурга под председательством Генриха Дитриха вынес приговор: ведьму публично сжечь на костре на городской площади.
Беспристрастных, выдерживающих критику доказательств ее колдовства не было, но они по тем временам и не требовались. Достаточно было доносчику сказать, что он видел, как она летала на шабаш.
Соседи и знакомые Анны, которых она бесплатно лечила, вызванные в суд в качестве свидетелей, не знали, что делать. Некоторые были бы и рады ее защитить, но именно ее добродетели, как ни странно, были бы истолкованы в поддержку смертного приговора: демонологи расценивали их как маскировку последовательницы сатаны.
К тому же защищать Анну перед всесильной инквизицией было опасно для самих защитников. В то время заступничество за ведьму означало почти пособничество ей, поскольку действовала булла римского папы Иннокентия VIII, предписывавшая: «Пощадивший же ведьму сам должен быть казнен».
По дороге на костер осужденную полагалось бить плетьми. Когда били Анну, у нее из груди сочилось молоко. Она была кормящей матерью.
В душе она чувствовала страшную несправедливость, совершаемую над нею: как же так, ее, невинную, мать грудного ребенка, убивают!.. Больше всего она страдала потому, что оставила на произвол судьбы свое беспомощное дитя, она была уверена, что без матери дочь погибнет.
Но по счастливой случайности малышка осталась в живых. Одна старая еврейка, жившая неподалеку, после того, как люди с факелами увели Анну в тюрьму, прокралась в ее дом и унесла плачущего ребенка к себе. Это спасло девочке жизнь: она либо умерла бы от голода, либо потом за ней пришла бы обезумевшая толпа, сопровождавшая на площадь осужденную Анну, чтобы бросить и «ведьмино отродье» в костер.
В этой толпе почти каждый нес за спиной или на плече вязанку хвороста для костра… В то время казнить ведьму казалось развлечением.
Печальную историю Анны Смоляйгн я продолжу потом, а теперь я вспомнил, что именно в Вюрцбурге получил от Па Ди Иста очередную главу о тенях.
Я уже говорил, что иногда информация записывается Па Ди Истом в моем подсознании, как в ячейках компьютера. Так случилось и в этот раз, вскоре после моего знакомства с духом Анны… Словно кто-то невидимый включил пульт дистанционного управления, и перед моим внутренним взором монотонно пошел незнакомый текст – как потом выяснилось, продолжение начатой мной книги.
Не было из тьмы спасенья…
Только в тени есть отрада,
Тень служила повтореньем
Жертв, не вышедших из ада.
И сошли на землю тени,
Прежде живших отраженья,
Был узор сплетен с уменьем,
Вновь пришедшим в наставленье.
Не постигнуть человеку
Свою силу в одиночку:
Вместо капли дали реку,
Вместо точки – многоточье.
Собирает цвет двуногих,
Тех, что будут, есть и были,
В звенья, что удел немногих,
Отделяя их от пыли.
Звенья собраны в соцветья:
Врозь – ничто, а вместе – знанье,
Диссонанс вел к лихолетью,
Гамма – к сути пониманья.
Их законом было Слово,
Тьма души – всегда разруха.
Все, что создано, – не ново,
Нету новостей для Духа.
Все сошедшее ранимо,
Как любовные признанья,
Только то сопоставимо,
Что едино в мирозданье.
Тень познать, уйдя от скверны, –
В том судьбы определенье:
Нужно вам всего лишь верно
Вникнуть в смысл Откровенья.
Жрец пояснил.
«Тени» – это проекции (призраки) людей в загробном мире. Они образуются микролептонами, разновидностью элементарных частиц, подобных электронам, позитронам, нейтрино. Живой человек неотделим от своей микролептонной тени. Он окружен ею, как скафандром, погружен в нее, вокруг него постоянно мерцают эти невидимые обычным глазом микролептонные звездочки. После смерти человека тень самостоятельно существует в потустороннем мире и через некоторое время путем реинкарнации возвращается оттуда обратно на землю. Это то, что мы обычно называем бессмертной душой.
