Мы любили

скачать книгу бесплатно


Александр понял, что это из ОГПУ и ответил, – Да, работники сельсовета отмечали годовщину. Да Вы сами заходили к нам. Что-то случилось?

– После того, как я ушёл, долго ещё сидели? – Не знаю, я посидел ещё немного, не больше часа после Вас и ушёл домой.

– Один ушёл? – Да.

– А Бердюков остался. Он выходил во время застолья? – Да все выходили. С ним что-то? Я знаю, что они потом пошли в клуб и Бердюков сцепился с местными парнями из-за девки. Это всё.

– Ты заходил в Ленинскую комнату? – Нет. Зачем?

– А Бердюков заходил? – Да я плохо помню. Шутили что-то. Нет, не заходил, по-моему.

– Дошутились. Обгадили Ленинскую комнату. – Кто обгадил? Да я туда не ходил даже. Зачем?

– Получается, что Бердюков обгадил. – Не может быть этого! Он бы не посмел.

– Есть заявление свидетеля на него. Значит, ты не ходил туда. Ты видел, как Бердюков нацепил усы, и говорил, – "Пролетарии всех стран, соединяйтесь"?

Ожегов понял, что теперь будет с Бердюковым. – Да он запал на Ленку Ефимову, вот и намекал ей на любовь и сказал, – "Пролетарии всех стран соединяйтесь, Елена Александровна". Никакой политики.

– Никакой политики, значит. А усы? Он смеялся над товарищем Сталиным, а ты его покрываешь.

– Никого я не покрываю. Я думаю, что так было. Я хорошо знаю Бердюкова и уверен, что у него только любовь на уме. Вы же его знаете.

Уполномоченный посмотрел на мужчину в костюме. Тот кивнул. И уполномоченный сказал, – Распишись и можешь идти.

Александр шёл домой и думал, – Какой же гад написал заявление. Вместе праздновали, а потом заявление пишут. Федька кому-то явно помешал. Эх, Федька. Дурацкая шутка эта с усами…

Часть 1. Мы любили. Глава 11. Любовь.

После его допроса и ареста Бердюкова, Александр понял, насколько опасно ГПУ. Достаточно написать донос на любого, кто не угоден и его арестуют. Он видел, что нельзя оспаривать решения руководителей партии, какими бы они не были. Он помнил, как в тридцать втором арестовали председателей колхозов, кто не захотел оставлять голодом колхозников.

Уехать из колхоза было нельзя. Справки не давали, а без документов арестуют. Кто не мог отработать трудодни, подвергали народному суду, а при невыполнении плана колхозники лишались оплаты. Дело в том, что колхозники получали продукты и всё необходимое авансом в течении года. И когда в конце года подводили итоги, то оплата за вычетом аванса получалась небольшой. А если не выполнили план, то лишались премии, и часто оставались без оплаты.

Только сейчас до Александра стало доходить то, что хотела сказать ему Татьяна, и что говорил Иван Фёдорович. Он вдруг осознал, что колхоз – это трудовой лагерь. И председатель туда же – "Отдавай всего себя делу и тогда мы поручимся за тебя".

Ожегову вдруг стало страшно, – Ведь он агитировал крестьян идти в колхоз. – Александр стал больше заниматься домом и детьми. Больше он заявление в партию не подавал…

В сороковом году произошёл несчастный случай с полуторагодовалой Томой. Татьяна была на работе. Дети играли на улице. За младшенькой приглядывали старшие и заигрались. Пока в хлеву убирались, выпустили свинью. Ребята увидели не сразу, как свинья подошла к сидящей Томе и начала жевать её пальцы на руке. Девочка от боли и страха даже кричать не могла. Свинью отогнали и позвали взрослых.