скачать книгу бесплатно
– Живой… Извини, приятель, но мне на несколько минут нужна твоя форма. Славяна, раздевай его, нет худа без добра.
Они кое-как стянули с беспамятного милиционера форму, и Сергей облачился в нее, проклиная худобу хозяина – форма была ему тесна. Потом, достав из багажника кусок верёвки, Сергей связал руки милиционера на тот случай, если он очнётся раньше времени. Похлопывая жезлом себя по ноге, Сергей подошёл к «девятке» и сел за руль. Отогнав её в сторону, он поставил её так, чтобы «Мерседес» не смог тронуться со своего места. Раздолбав на всякий случай радиостанцию и бросив ключи от «девятки» в стоящую неподалёку урну, Сергей сел на капот и стал ждать.
Сосед появился буквально через минуту. В руке он держал чёрный пластиковый чемоданчик; огромный, как гора, телохранитель, озираясь, вышагивал рядом. Подойдя к своей машине, они с удивлением взглянули на Сергея; сосед сразу же сел в авто, а водитель остался стоять снаружи. Сергей подошёл к нему.
– В чём дело, сержант? – нервно бросил детина, прищурив глаз.
Сергей представился сержантом Тимошенко, проверил документы водителя, а потом зачем-то попросил открыть капот. Детина, скорчив недовольную мину, подчинился.
– Заведите двигатель, – приказал Сергей.
Покачав головой, водитель открыл дверцу и, нагнувшись, протянул руку к ключу зажигания. В это мгновение Сергей с размаху саданул его кулаком в затылок. Детина упал на сиденье, но в следующую секунду опомнился и запустил руку за пазуху. Лицо его перекосилось от злобы. Славянка, наблюдавшая за этой сценой из кабины «БМВ», охнула. Во второй раз она охнула, когда Сергей тоже полез за пазуху и вытащил короткоствольный вороненый револьвер. Про него она ничего не знала и видела его сейчас впервые.
Грохнули два выстрела подряд. Славянка завизжала, закрыв лицо руками. "Влипла! Влипла!" – крутилась в пустой голове одинокая мысль.
– Тише, не ори!
Сергей бросил на заднее сиденье пластиковый чемоданчик, вывалил начинающего приходить в себя милиционера на асфальт и, упав за руль, надавил на педаль. Машина рванула вперед.
– Ты застрелил их? – всхлипывала Славянка.
– Зачем? Это был газ. Скоро они придут в себя… Нам надо мотать из города, и поскорее.
Взяв с заднего сиденья чемоданчик, Славянка положила его себе на колени. Он был тяжёлым, и она знала, какая начинка у него внутри. Деньги. Деньги, которые попали к ней с невероятной легкостью, ей даже пальцем не пришлось пошевелить, чтобы стать их обладательницей. Не Бог весть какие деньги, но все-таки кое-что. Хотя, судя по весу, она все-таки ошиблась не на один миллион, и это просто превосходно. Тем более что ростовские запасы близились к концу. Люкс в лучшей гостинице города, лучший ресторан три, а то и четыре раза в день, тряпки, «Клико» по вечерам – все это пооткусывало ощутимые куски от ее капитала, а правильнее будет сказать – полностью съело его, оставив лишь жалкие объедки.
Страх и волнение улетучились без следа, осталось томящее душу нетерпение, и Славянка с довольной улыбочкой стукнула кулаком по крышке чемодана. Надавила на замки. Они не поддались. Она вопросительно посмотрела на Сергея.
– Извини, но ключи я забыл у них попросить, – язвительно сказал он. – Придётся ломать.
– Не придётся, – возразила Славянка. – Открывание замков – моё хобби с детства.
На всё про всё у неё ушло меньше минуты. Высунув от напряжения кончик языка, она расправилась с замками и с самодовольным смешком подняла крышку. Смех превратился в хрип. Чемодан был забит новенькими бело-зелёными купюрами.
– Баксы! – тяжело выдохнула Славянка.
Сергей кинул беглый взгляд на чемодан, машина дернулась, рванулась к обочине, потом ее слегка занесло. Завизжали тормоза. Славянка едва не врезалась головой в лобовое стекло, но машина остановилась, и ее откинуло назад. Однако она ничего не заметила – как заколдованная она смотрела на доллары.
– Чёрт возьми, это во что же мы вляпались? – задумчиво проговорил Сергей. – Вот тебе и мелкий коммерсант: шатается по городу с полным чемоданом зелёных.
– Серёженька, да мы же теперь с тобой… – голос у Славянки дрожал, дрожали руки, дрожало всё тело, словно она окунулась в ледяную ванну. – Мы теперь…
Что она хотела сказать, она и сама не знала, чувствовала только, что отныне ее жизнь перестанет быть борьбой за существование и потечет в новом русле, о котором она мечтала всю жизнь.
– Поедем на Гавайи! Мне всегда хотелось там побывать. Мы поплывем туда на теплоходе с бассейном и теннисным кортом, и у нас будет своя каюта с большой кроватью…
Говоря это, Славянка запускала руки в гущу долларов, а затем вынимала их, сжимая в ладонях целые состояния. Хотелось смеяться, но она не могла, как не могла ни заплакать, ни сказать ещё хотя бы слово. И вдруг её пальцы нащупали какой-то предмет.
– Ой, здесь еще что-то есть!
Сергей посмотрел на неё.
– Что там?
– Не знаю.
Славянка вытащила из денежной кучи сумку. Обычная тёмно-бордовая небольшая кожаная сумка. Металлические застёжки, плетёный ремень. Довольно увесистая, килограмма три.
– Надеюсь, там не бриллианты, это было бы уже слишком.
Славянка открыла сумку и заглянула внутрь. Бриллиантов там не было. Какие-то провода, компакт-диск в прозрачной упаковке, на которой не было ни единого намека на надпись, какая-то пластмассовая чёрная коробка. На ней было написано по-английски: IBM. Think Pad. Славянка не могла похвастаться знанием английского, но читать немного умела и об IBM кое-что слышала. Правда, словосочетание "think pad" поставило её в тупик.
Она вынула из сумки коробку и показала её Сергею.
– Что это?
– Ноутбук.
Она недоуменно скривила рот.
– Портативный компьютер, – пояснил Сергей. – У меня есть друг, который работает в фирме по продаже компьютеров. Вот у него я такой и видел. Занятная, между прочим, штука… для образованных людей.
– То есть пользоваться ты им не умеешь, я правильно поняла?
– Издеваешься, что ли? Меня к компьютерам и близко подпускать нельзя, я на них с ломом бросаюсь.
– Со мной такая же история. – Славянка спрятала ноутбук в сумку. – Значит, он нам пока не пригодится. Мы его оставим, говорят, в них порой хранится чертовски дорогая информация. В крайнем случае загоним кому-нибудь по сходной цене…
Немедленно выезжать из города они, по настоянию Сергея, передумали – вполне могло оказаться, что все дороги уже перекрыты, и тогда их мечтам конец. Они решили не рисковать и лечь на дно. На время.
Без сожаления бросив машину, они сняли небольшую квартирку ближе к окраине и, заплатив хозяйке за три месяца, стали тихо выжидать, когда улягутся страсти.
Прошло не больше недели, когда Славянка с удивлением осознала, что для счастья ей больше не нужны Гавайи или Майами, и даже десять миллионов долларов радовали ее постольку поскольку. Если бы они сейчас вдруг исчезли, она и тогда не стала бы менее счастливой. Дело было в Сергее. Славянка поняла, что по уши влюблена в него, что ей гораздо приятнее жить с ним в крошечной тихой квартирке, чем без него где-нибудь в Гонолулу. Раньше такого с ней не случалось. К мужчинам она относилась всегда с чисто практической точки зрения.
– Можно, я спрошу тебя об одной вещи? – начала она однажды ночью, прижавшись щекой к его плечу.
– Пожалуйста…
– Ты никогда не думал о том, чтобы завести дом, детей, жену? В общем, жениться.
– Жениться? – он ни капельки не удивился этому вопросу. – Конечно, думал, и не один раз. Если ты имеешь в виду нас с тобой, то можешь не волноваться – мы обязательно поженимся, как только вырвемся отсюда. Вернёмся ко мне домой, в Сибирь, отгрохаем свадьбу и мотанем в путешествие… куда ты там хотела? На Гавайи?
– А когда нам можно будет уехать отсюда?
– Как только это станет безопасным.
Это был очень условный срок, но Славянка стала терпеливо ждать.
Однако уезжать им пришлось не потому, что это стало безопасным, а как раз наоборот – оставаться было равносильно самоубийству.
Однажды Сергей с раннего утра куда-то ушел (он никогда не говорил, куда идет и когда вернется) и вернулся к вечеру. Славянка на кухне готовила нехитрый ужин, и это положение домохозяйки доставляло ей неожиданное удовольствие. В глубине души ей всегда хотелось вкусить такой вот незатейливой жизни, в которой нет погонь, интриг, перестрелок, а есть привычный, размеренный ход событий, когда, просыпаясь утром, ты знаешь, чем будет заполнен твой день, знаешь, что к десяти часам тебе предстоит идти в магазин за продуктами, в два часа начинать уборку квартиры, а ближе к вечеру – готовить ужин и дожидаться возвращения мужа, которому, может, и не понравится твоя стряпня. Такой быт осточертел миллионам женщин, но для Славянки это было в новинку, и она даже испытала какую-то гордость оттого, что теперь перестала быть девчонкой с улицы, бездомной авантюристкой, а стала почти такой же, как и те женщины, что живут по соседству с ней. Почти. Была одна червоточинка, которая не давала ей покоя, – она чувствовала, что это временно, что скоро все опять вернется в старую колею.
Приблизительно об этом она думала в тот вечер, стоя над шипящей сковородой, когда в прихожей вдруг громко хлопнула дверь. Испуганная Славянка увидела, что Сергей, не раздеваясь, прошёл в комнату.
Она поняла, всё кончено. От этой мысли её прошиб озноб.
– Сергей! – крикнула она, не в силах двинуться с места.
Он не ответил, и от его молчания стало ещё страшнее.
– Серёжа, что случилось?!
Он подошёл к ней. В руках у него была большая дорожная сумка, в которую они переложили все деньги.
– Мы уезжаем, – сказал он. – Сейчас же. Собирайся.
– Куда? – спросила Славянка, хлопая глазами.
– Куда-нибудь. К чёртовой матери. В Сибирь.
– Но как же… – она продолжала растерянно моргать, не зная, что сказать. – Но… А как же ужин? Я нажарила целую сковородку котлет… Ой, Господи, что я говорю!
И она вдруг заплакала от жалости к самой себе. Слезы ручьями потекли по щекам. "Всё, – думала она, скользя спиной по стене и опускаясь на корточки. – Я так и знала, что этим всё кончится…"
Сергей вытер с её лица слезы. Взял на руки, как ребёнка, и прижался губами к её щеке.
– Не плачь, дурочка, – прошептал он. – Все будет хорошо. Пока я с тобой, все будет хорошо.
Он принёс её на кухню, усадил на стол и, сев перед ней на табурет, стал целовать её колени.
– В конце концов, у нас ещё есть время, – сказал он, оторвавшись. – Ты успеешь накормить меня, а я пока объясню, что к чему.
Она соскочила со стола. Продолжая всхлипывать, разложила ужин по тарелкам, налила в огромную кружку молоко и поставила ее перед Сергеем. Ужинали в молчании. Вернее, ел только Сергей, Славянка даже не притронулась. Она неподвижно сидела, опустив руки, и с безучастным лицом смотрела на Сергея.
– Рассказывай, – попросила она, когда он отодвинул от себя тарелку.
Не спеша дожевав, он произнес:
– Нас вычислили. И в этом виноват я.
– Я не понимаю. В чём ты виноват?
– В том, что с самого начала вел себя, как олух, не мог предусмотреть элементарного. Нам надо было сразу же бежать из города на все четыре стороны, к чёрту на рога, лишь бы подальше отсюда. Не стоило нам здесь оставаться. А вот твой сосед по гостинице оказался не таким уж дураком. Его и зовут соответственно – Магистр.
– Это не имя, это учёная степень.
– Вот именно. Учёная.
Сергей хрустнул пальцами. Вообще-то у него не было такой привычки, и Славянка знала, что, если он вдруг это сделал, значит, озадачен не на шутку. Хотя повода для этого она не видела. Конечно, ужасно не хочется срываться с насиженного места и убегать неизвестно куда, но разве ей привыкать к этому? Сколько уж раз было такое, из каждого города ей в конце концов приходилось уносить ноги, а чем Сочи лучше других? К тому же непонятно, зачем бежать прямо сейчас, по крайней мере до утра подождать можно. Так она и сказала Сергею.
– До утра? – переспросил он. – Не знаю. Может, до утра ничего страшного и не случится, а… а может, и случится. И все-таки выслушай меня до конца.
Она села на табурет рядом с ним, положив руки на стол.
– Хочешь знать, для чего были предназначены эти деньги? Это была плата за оружие. Кому и для каких военных действий оно предназначалось – мне неизвестно, но в тот день, когда сделка должна была состояться, влез я со своим газовым пистолетом и всё сорвал. Что в этом деле не всё чисто, я знал и раньше, но подробности узнал только сегодня. За мою голову, оказывается, назначили бешеную цену, что-то около ста тысяч баксов… Кстати, тебе не нужны сто тысяч?
Не сказав ни слова, Славянка залепила ему по щеке и, вскочив, отбежала к окну. Заплакала, закрыв лицо руками. Потом почувствовала, что Сергей ее обнимает, нежно целует в шею.
– Извини, это была глупая шутка.
– Никогда больше так не шути, – сказала она. – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
– Знаю, ты меня любишь.
Она повернулась и повисла на его шее. Они долго стояли обнявшись, а потом Сергей сказал:
– Я тебе ещё не все сказал. Все то, что ты уже знаешь, в общем-то, ерунда. Мне наплевать и на местную мафию, и на оружие, и тем более в кого оно будет стрелять. А цену за мою голову назначали уже столько раз, что годовой бюджет всего Сочи, пожалуй, будет меньше этой суммы. Но я всегда действовал один, и весь риск был только моим. А сегодня я узнал, что каким-то образом они пронюхали и про тебя. Теперь охота идёт и за тобой.
– Я не боюсь, – быстро проговорила Славянка.
– Речь не об этом. Ты можешь хорохориться, но главное в том, что я боюсь за тебя. И, если я не ошибаюсь, они уже вышли на наш след. Я не знаю, насколько они близко, но это такие люди, Славяна, которые долго не разговаривают. Нас просто-напросто убьют.
– Ерунда. Я знала многих, которые считали себя очень крутыми, но, когда дело начинало пахнуть жареным, они быстро скисали.
– Эти не скиснут, поверь мне. Когда речь идёт о деньгах, тем более о таких, они готовы на всё.
– Они не убьют нас, эта сумка с баксами наш главный козырь, – возразила Славянка, сама, впрочем, не очень веря в свои слова. Она пыталась найти хоть маленький лучик надежды.
Сергей только покачал головой.
– Может быть, это и козырь, – сказал он, – но только воспользоваться им нам вряд ли дадут. В общем, так: мы убираемся отсюда. Прошу тебя, не спорь. Я достал машину, бензина – полный бак. Мы отъедем подальше от города и сядем в первый же поезд на какой-нибудь маленькой станции – на здешних вокзалах можно запросто сгореть. Собирай вещи, каждая минута на счету.
Славянка спорить не стала. Она побросала в свою сумку самое необходимое, сунула туда же компьютер, который со временем собиралась изучить, и вышла следом за Сергеем…
***
Она снова замолчала. Слава Богу, что ее никто не торопил, иначе бы она просто разревелась.
Вдруг ей показалось, что в комнате стало как-то сумрачно, серо – должно быть, за пыльным окном набежали случайные тучки, задержались на какое-то время, скрадывая звуки, но вскоре как-то незаметно развеялись.
Первым молчание нарушил опять же человек со шрамом.
– Интересная история, – сказал он. – Вот только Вепрь сам на себя непохож. Уж больно он смахивает на нормального человека.
– А он и есть нормальный!
– Ты так думаешь?
– Да, я так думаю.
