Операция «Академик»

Вот они проходят мимо обогнавшего их автобуса. Неожиданно, от стены и от автобуса отделяются двое мужчин. Один, незаметно, приставляет пистолет к боку Кряжева, другой нож к боку Альки.

Седой, невысокий главарь, за пятьдесят, в сером костюме тройке, с низко натянутой на глаза кепкой, ввинчивая дуло нагана в бок Кряжева, зло шепчет ему в ухо.

– Живо в автобус!

Кряжев, обращает внимание на отблеск лезвия ножа, приставленного Пауком к боку Альки, и подчиняется требованиям бандитов.

Автобус едет по вечерней Москве.

Кряжев, с главарем сидит в центре автобуса, Алька, на задних сиденьях, с Пауком. За рулем, перекатывая в зубах папиросу, ухмыляющийся, полноватый, рыхлый водитель, с отвернутым воротом рубашки на пиджаке.

"Простейшая ситуация – впереди остановился автобус… как я мог не прочувствовать и… подставить ее… такую не обычную… и такую… не земную?! Со мной сегодня что-то не так… а что… не так? Я… влюблен? Быть того не может?! – Кряжев, в ситуации, грозящей гибелью, невольно улыбнулся одними глазами, – вот, как оказывается это ощущается, потому и контроль потерял, не заметил, расслабился, ясно. Со мной то понятно – это мой выбор, ее то за что?! Но, с другой стороны – ведь почему-то мы еще живы? – Кряжев, чувствовал, что они движутся от центра куда-то на окраину, в сторону Марьино, в глухой район, и то же время пытался понять логику бандитов, – видимо, их интересуют детали – и это шанс, минимальный, но шанс. Я – ладно, а ее при любом раскладе нужно спасти».

Через полчаса автобус свернул в арку с глухим двором и остановился вплотную у двери, которую ключом открыл выбежавший водитель, он же первым и вошел. Следом Алька с Пауком, за ними Кряжев с главарем.

Все пятеро спустились по ступенькам в полуподвальное помещение, с небольшими окошками на уровне тротуара.

Вдоль стен, в подвале, Кряжев увидел поломанную мебель, какие-то металлические конструкции и бумажные рулоны. В плохо проветренном помещении он сразу почувствовал еле уловимый знакомый запах специфической краски.

Такой запах когда-то исходил от фальшивомонетчика… Винчи, которого он однажды доставлял в следственный изолятор – его взяли МУРовцы, «тепленьким», прямо за работой.

В помещении висела низко подвешенная тусклая лампочка, которая освещала свободное пространство в его центре.

Все пятеро подошли к свету.

Главарь, похоже начал издалека.

– Ну, что легавые, споете нам дуэтом?

В этот момент, неожиданно, Алька начинает истерично визжать и рваться, к Кряжеву, с ненавистью, плоским голосом.

– Это все он – падла легавая! Фрукту все зубы выбил и меня чуть не задушил! Вот! – свободной рукой отодвигает край платья под ключицей, где видны две царапины, оставленные директором театра, – Я тебя сейчас… сама замочу!

Алька, прекрасная в своем гневе, свекая глазами, как пантера, пытается свободной рукой, ногтями, дотянуться до лица Кряжева, но, не дотянувшись, вдруг, выхватывает свободной рукой, наган из-за пояса Паука, и наставляет его на Кряжева.

Паук, с ножом в руке, ошеломленно, смотрит на главаря.

Главарь, хитро ухмыльнувшись, после короткого раздумья – кивает отпустить ее.

Бандиты, наставив оружие на Кряжева и Альку, отходят от них.

Алька делает пару шагов в сторону от Кряжева.

Под лампочкой все присутствующие образуют треугольник: Кряжев, Алька с пистолетом, направленным на Кряжева, и бандиты, что держат их обоих на мушке.

Наступает тишина. Бандиты, в предвкушении развязки, решили посмотреть, как новая "краля" Фрукта со своей женской местью "оторвется" на "легавом"; а все интересующие детали эта краля-перевертыш им и так "споет" после "базара" с пристрастием.

Кряжев сразу включился в смертельную импровизацию, и подыгрывая Альке, испуганно, делает шаг к центру, к единственной лампочке в этом подвале.

И в этот момент Алька открывает огонь по бандитам.

Она успевает сделать, пару выстрелов, но промахивается,

С первым выстрелом, Кряжев, рукавом пиджака, разбивает лампочку, и в прыжке валит Альку на пол. Падая, Алька видит, как над ней из-за спины пролетает чья-то рука с ножом. Это в полутьме, на стуле сидел еще один толстый бандит, его Алька не заметила, но его еще со ступенек "срисовал" Кряжев.

Упав с Алькой на пол, Кряжев, перехватывает ее кисть с наганом своею рукой, и, не снимая своего пальца с пальца Альки на курке, тут же стреляет прямо в лоб толстому бандиту с ножом в руке. Главарь и водитель автобуса открывают по ним огонь. Но, Кряжев, прикрывшись навалившимся на него и Альку, убитым бандитом, четырьмя выстрелами, укладывает всех трех на месте.

В наступившей тишине, Кряжев осторожно стаскивает с себя мертвого бандита, секунд десять прислушивается, затем негромко к Альке.

– Вы живы?

Через пару минут Кряжев и Алька, на фоне полуподвального окна, и полосы сизого порохового дыма над ним, сидят на полу спиной друг к другу.

Алька, переведя дыхание, к Кряжеву.

– И часто вы… в таких ситуациях?

Кряжев, негромко.

– По-разному… бывает. А вы смелая… и хорошая артистка…

Алька поворачивается к Кряжеву.

– А вы очень метко стреляете!

Кряжев, как-то неловко, всторону, разворачиваясь к Альке.

– Нас… учили.

– Наверно, вы были отличником?

– Где-то был значок… – качая головой, – с такими актерскими данными наверное… все орлы или… там – как, мотыльки… на вас…

– Да, но, где-то на подлете… они… все сгорают, одна труха и остается…

Алька, оставаясь на коленях, наклоняется к Кряжеву, и вглядываясь в его лицо, кладет руки ему на плечи.

– Знаешь кто ты? – Кряжев, непонимающе пожимает плечами, – ты мужчина моей мечты.

Кряжев, взяв ее руки в свои, неловко пытается ее остановить. Но, Алька, проникновенно, с улыбкой, поочередно снимает обе его руки вниз. Она обхватывает руками его лицо и долгим поцелуем целует в губы. Кряжев, не сразу, но прижимает ее к себе. Проходит минута, две, три, четыре… Никто из обоих не хочет отрываться первым. Как будто, если они разомкнут руки – вмиг разрушится То, что они оба всю жизнь искали, но не признавались сами себе, наконец нашли, и могут в сию минуту Это потерять.

Еще пару минут Кряжев и Алька, не размыкая объятий, находятся все в том же положении, только голова Альки теперь лежит плече Кряжева.

Алька шепотом, так, как будто они знакомы уже тысячу лет.

– Я тебя напугала?

Кряжев, так же не громко.

– Нет, но наверно… это называется… любовью.

Алька, счастливо улыбаясь, крепко прижимается к Кряжеву.

Кряжев и Алька, наконец, выходят, как на вымершую, без единого фонаря, безлюдную улицу. Вдалеке, у перекрестка, выглянувшая из облака луна, пролила свет на приоткрытую дверь телефонной будки с разбитыми стеклами.

– Да.... похоже на подпольную типографию… Нет. Нормально… три трупа, а тот, что с «пауком» на руке еще живой. Жду, – Кряжев, с облегчением вешает трубку.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЛЮБОВЬ

Счастливые, Кряжев и Алька, держась за руки, не говоря ни слова, идут по ночному городу. Кряжев, понимая, что они же пришли, прерывает затянувшееся молчание.

– Вы сказали, что совсем недалеко.

Алька, улыбаясь, делает полукруг вокруг себя.

– Когда я волнуюсь – то могу немного и приврать. Вот мой подъезд.

Здесь Алька слегка лукавила – волнение конечно было, но несколько другое, то – о котором она уже давно грезила в своих снах, а просыпаясь хотелось реветь, как маленькой девочке. Близких подруг у нее не было. Не было и мамы, с которой они бы могли бы вечерами и помечтать, и посекретничать. А с ним ей было ясно и легко; с ним она интуитивно почувствовала свою женскую природу, ее предназначение, и такой таинственный, манящий и притягательный смысл.

Кряжев протягивает Альке руку, и с трудом выдавливает из себя.

– До свидания.

– Нет-нет я тебя никуда не пущу! – Алька, улыбаясь, делает шаг и вдруг, решительно хватает его за обе руки, – нет!

Кряжев, тоже пытаясь улыбнуться.

– Со мной ничего не случиться.

– Все – на сегодня достаточно приключений! Зайдем, выпьем чаю, я познакомлю тебя с моим папой. Поспишь у нас в гостиной, а утром я тебя отпущу.

Алька и Кряжев входят в подъезд, с узорным полом, мраморными ступенями и поднимаются на второй этаж.

Алька звонит в высокую двустворчатую дверь с латунной табличкой «Профессор Горский Д.С.»

Дверь открывает сам Горский, отец Альки: шестидесяти четырех лет, невысокий, с чувством юмора, суховатый мужчина, с небольшими усами и "чеховской бородкой", на нем поверх светлой рубашки в полоску и брюк, одет кухонный халат. Увидев в проеме двери Альку, Горский, легко и иронично ей бросает.

– Наверное, целый спектакль отыграла! У меня там кипит! – скорым шагом уходит на кухню и оттуда кричит, – Это наверно была любовная драма!

Алька, скидывая туфли в прихожей, с горькой усмешкой.

– Папа, это был вестерн! – но, Горский ее не слышит.

Кряжев, неожиданно, до звона в ушах, понимает, что попал в новый для себя мир: на стенах в квартире: книги, дипломы, и фото Горского с его коллегами-учеными на конференциях и в лабораториях.

Кряжев, с удивлением, к Альке.

– Ваш отец ученый?

– Да, – громко, – мой папа все пытается расщепить какие-то молекулы!

Горский появляется из кухни с полотенцем, с наигранной строгостью.

– Не молекулы, а атомы, сколько раз тебе говорить!

Горский, с удивлением глядя на обоих.

– И потом – в Москве наверно снег пошел?!

Алька, вешая на плечики пиджак Кряжева.

– С чего бы это?

– Чтобы ты… в коем веке, появилась в доме… с молодым человеком! Да еще… в таком настроении?!

Алька, с нарочитой строгостью.

– Папа!

Горский, вытирая руки полотенцем, выдавая ее.

– У тебя все написано на лице.

– А у тебя все написано в расчетах, а эти молекулы почему-то не расщепляются!

– А-то-мы! – машет рукой, – все бесполезно! – откладывает полотенце.

Алька, как маленькая, бросается и крепко прижимается к отцу.

– Просто… одному человеку нужно переночевать… до утра – целует отца в щеку, – Папочка, он спас меня… – смотрит на Кряжева, – от… уличных хулиганов.

Кряжев, неловко переминаясь, с ноги ногу.

– Это еще вопрос – кто кого спас.

Горский, крепко обнимая дочь.

– Моя Алька себя в обиду никому не даст – это я знаю точно!

Никогда, до этого дня, практически, не терявший чувство самоконтроля, Кряжев, как во сне или на сеансе интересного кино, даже не заметил, как оказался с Алькой и Горским за одним столом в гостиной

И вот, перед ним уже разрезанный пирог и чай в стаканах с подстаканниками.

Услышав голос Альки, к Кряжеву наконец-то приходит чувство реальности происходящего.

– Готовить – это любимое увлечение моего папы, – Алька нарезает кусок пирога и подает его Кряжеву, – ну когда он не на работе в своем институте.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.