Эти Золотые короли

– Ты права, нужно увезти ее отсюда. Мы не знаем, с чем имеем дело.

Приятно слышать, что кто-то еще согласен с тем, что я поступаю правильно. Потому что, видит бог, Скарлетт будет изо всех сил сопротивляться, чтобы остаться.

– Куда думаешь ее отправить? – спрашивает Уэст, заставляя меня вспомнить далеко не идеальный вариант, который я придумала вчера вечером.

– Единственное место, которое пришло мне в голову, – наша бабушка. Мама Майка, – добавляю я. – Я даже не уверена, что она примет Скар, но она единственная семья, которая у нас есть за пределами Сайпресс-Пойнт.

Меня тошнит при одной даже мысли о том, что моей сестре вообще придется уехать, тем более перебраться туда. Майк перенял все свои пороки от родителей – вспыльчивость, эгоизм, пристрастие к алкоголю.

Уэст кивает.

– Хорошо, можем сначала связаться с ней. Может, скажешь ей, что есть некая проблема, но без подробностей. Где она живет?

– В маленьком городке в Вирджинии. У нее домик рядом со старым трейлерным парком у автострады, но есть свободная спальня, которую она иногда сдает жильцам. По крайней мере, так было, когда мы разговаривали с ней в последний раз.

Восемь лет назад.

У меня такое чувство, будто в животе вращается нож, с каждой секундой вдавливаясь все глубже.

– Эй, – тихо говорит Уэст и отклоняет мою голову назад, пока я не сосредотачиваюсь только на нем, хотя глаза застилают слезы. – Это временно. Только до тех пор, пока мы не разберемся с этим дерьмом.

Я киваю, чертовски надеясь, что он прав. Даже если я не верю в нашу победу, я не сомневаюсь, что Уэст сделает абсолютно все, что в его силах.

– Хорошо, – удается произнести мне.

Уэсту достаточно посмотреть на меня, чтобы все понять.

– Ладно.

В конце концов он отстраняется, и я чувствую себя сильнее, чем раньше, даже будто бы более властной. А все потому, что впервые за долгое время я не одна.

Джосс и ребята идут в нашу сторону, но, кажется, замечают, что между мной и Уэстом напряженный момент, и поворачивают в столовую.

Уэст на мгновение задерживает взгляд на пустом дверном проеме, за которым только что исчезли его братья и Джосс.

– Понимаю, ты не знаешь их так хорошо, как я, но я правда думаю, что они могут помочь нам во всем разобраться, – предполагает он. – Даже Джосс. Она мне не родня, но давно стала членом семьи.

Я глубоко вздыхаю.

– В моем положении странно отказываться от помощи, – говорю я, выдавливая невеселый смешок, не замечая, как по щеке скатывается слезинка. Уэст смахивает ее большим пальцем, и это дает мне понять, что я на самом деле плачу.

– Мы впятером будем работать вместе, и Вин опомниться не успеет, как проиграет, – добавляет он со слабой улыбкой.

– Вообще-то, вшестером, – нерешительно говорю я, и Уэст бросает на меня вопросительный взгляд.

– Вшестером?

– Ты забыл о Рикки.

Выражение лица Уэста говорит о том, что он никогда не сможет забыть о Рикки. Похоже, тот прочно обосновался у Уэста под кожей.

– Я знаю, ты не фанат Рикки, но он один из немногих, кому я доверяю, – добавляю я.

Уэст крайне недоволен моими словами, но, думаю, он знает, что я права. Рикки, возможно, чертовски упрям и немного самоуверен, но он также самый находчивый человек из всех, кого я знаю. К тому же, он мой друг, а у меня их не так уж много.

– Вшестером, – повторяет Уэст, кивая, но на этот раз в качестве утверждения, а не вопроса.

Я не знаю, что получится, если мы будем работать все вместе, но могу с уверенностью сказать, что в команде мы добьемся большего, чем я смогла бы в одиночку.

Команда.

Так странно говорить, что у меня действительно есть таковая. Но Уэст прямо сейчас готов доказать, что он – настоящая скала. Не знаю, может, считать, что мы реально во всем разберемся, не так уж и безумно.

Очевидно, у меня хватает веры в нас, чтобы рискнуть. А это должно что-то значить, ведь правда?

Отдать кому-то свое сердце довольно тяжело, но довериться кому-то… для меня почти немыслимо.

Мое мнение таково: если девушка ослеплена парнем, то, вероятно, лучшее развитие событий – еще и оказаться ошеломленной тем, какой он потрясающий.

Вы все необычайно тщеславны и наверняка думаете, что этот пост о вас. Что ж, полагаю, обычно так оно и есть, но сегодня у меня для вас небольшое угощение, дорогуши.

Этот пост обо мне.

Похоже, я погладила кого-то против шерстки, ведь ходят слухи, будто кто-то использует свою силу во зло. Короче говоря, в Сайпресс-Пойнт объявлена охота на ведьм, и угадайте, кого надеются отыскать эти заблудшие души?

Да, как вы уже поняли, вашу покорную слугу.

Пусть я уверена, что новости о преследовании должны были вызвать некий страх, я больше польщена. Неужто я настолько хороша, что от одной мысли, что я существую где-то там, на задворках сети, у вас внутри все содрогается?

Кто бы мог подумать, что старая добрая я обладаю такой властью?

Возможно, я просто недооцениваю себя, поливая грязью школьную элиту «Сайпресс Преп». Может быть, мне стоит выйти на национальную арену? Вы дали мне много поводов для размышлений.

Так или иначе, наша маленькая игра в кошки-мышки, похоже, официально началась.

Поймайте меня, если сможете, но предупреждаю: у меня подобное выходит в разы лучше. И если вам все же удастся загнать меня в угол, будьте осторожны.

Я приберегла для вас весьма неприятный укус.

Увидимся.

До скорого, птенчики!

П.

Глава 7

Уэст

Душевное спокойствие, которое дает установка сигнализации в доме Блу, ни с чем не сравнимо. Как только занятия в школе закончились, я проводил Блу на тренировку, взял у нее ключ, а затем встретился с установщиком у нее дома. Кому-то этот шаг может показаться выходкой типичного властного бойфренда, но мне плевать, что подумают люди. Пока Блу в безопасности, я не против всего остального.

Следующим пунктом в моей повестке дня было ввести братьев в курс дела, сообщить обо всех упущенных деталях. После того, как я это делаю, Стерлинг погружается в размышления. Мне остается только догадываться о том, что творится у него в голове. Но затем, буквально минуту спустя, он заговаривает:

– Вот же черт. Все гораздо дерьмовее, чем я думал.

Он стоит у окна моей спальни, любуясь видом на город и вместе с Дэйном обдумывая все, что я рассказал. И выводы верные – ситуация определенно дерьмовее некуда.

– Теперь понятно, почему у нее вся рука в ссадинах. Черт, на ее месте я бы, наверное, целую стену снес, – встревает Дэйн, но затем его брови приподнимаются: на него, кажется, снисходит озарение. – Кто-нибудь еще думает, что последний пост Пандоры был о Вине?

– О, он точно о Вине, – добавляет Стерлинг. – Этот козел, скорее всего, пытается вывести Пандору на чистую воду. Она ведь спалила его у дома Саутсайд прошлым вечером. Мы с вами прекрасно знаем, каким он становится, когда что-то выходит у него из-под контроля.

– Думаете, у него получится? У него куча бабок и ресурсы, он может заполучить практически все что угодно, – отмечает Дэйн.

Я качаю головой, слегка посмеиваясь, когда он отворачивается.

– Ты прикалываешься? Эту сучку не раскроют, пока она сама этого не захочет.

Он пожимает плечами, вероятно, понимая, что я прав, но Стерлинг смотрит на нас с беспокойством.

– Нам вообще стоит здесь разговаривать? – спрашивает он. – Насколько мы вообще уверены, что Вин не поставил тут прослушку?

– Я думал об этом. Сегодня утром, когда я пришел домой переодеться перед школой, то все проверил. Уверен, прослушка только в телефонах – звонки, сообщения, – объясняю я. – Так что, как только получим новые, все будет нормально.

– И… еще раз, а откуда возьмутся эти телефоны? – спрашивает Стерлинг, бросая взгляд на Дэйна.

– Ты глухой? Я сказал, что знаю одного парня, – говорит Дэйн.

Стерлинг смеется, передразнивая.

– Точно. Ты знаешь парня. Я сразу же почувствовал себя намного спокойнее. Спасибо, что разъяснил.

– Почему так трудно поверить, что я общаюсь с людьми, которые не вы? Придурки.

– Дай-ка угадаю. Это один из твоих подписчиков или еще какой-то жалкий идиот. Я прав?

Дэйн смеется в ответ на оскорбление и достает телефон. Когда он поворачивает к нам экран, то показывает цифру, обозначающую армию фанатов, ловящих каждое его слово.

– Если почти два миллиона подписчиков – это жалко, то можешь поцеловать меня в задницу, – добавляет он.

Удивленный Стерлинг молча смотрит на цифру. Уверен, что никто и никогда не заставлял его замолчать быстрее, чем это только что сделал Дэйн.

– Во сколько этот чувак должен с тобой встретиться?

Мой вопрос звучит чертовски напряженно. Но это потому, что я ничего не слышал от Саутсайд с тех пор, как у нее закончилась тренировка. Я привык проверять, добралась ли она домой, все ли у нее в порядке. Однако теперь, когда мы знаем, что на телефонах прослушка, и все звонки и сообщения проверяются, мы договорились прекратить любое общение, кроме личного.

Что вообще-то отстойно.

Дэйн смотрит на часы.

– Скоро. Мне, наверное, уже пора.

Магическое число – семь: три телефона для нас, два для Блу и Скар, один для Джосс и один для этого придурка, Рикки.

Проблема тройняшек в том, что двое других, кажется, иногда читают твои мысли. Особенно когда ты этого не хочешь.

– Слушай, мы знаем, ты ненавидишь этого парня, но, похоже, он может нам пригодиться.

Ох уж этот Стерлинг, мистер Голос Разума.

Он берет футбольный мяч с комода и бросает его. Я ловлю, все еще находясь в прострации.

– Это не значит, что мне это должно нравиться, черт возьми.

Он кивает, когда я заканчиваю ворчать.

– А я и не говорил, что тебе это должно нравиться. Но он знает то, чего не знаем мы, и имеет доступ к тому, что нам недоступно. Кроме того, Саутсайд доверяет ему, так что…

– Ты, блин, издеваешься надо мной, – усмехаюсь я. – Последнее, что мне нужно, это чтобы вы двое стали гребаными фанатами этого мудака и смотрели ему в рот.

Когда я передаю мяч Дэйну с большей силой, чем хотел, он чуть не лажает, но в основном потому, что смеется над моей сварливостью.

– Расслабься. Думаю, Стерлинг просто указывает на очевидное – иимеет смысл привлечь его к делу, – рассуждает он. – Да и вообще, плевать, любит ли он ее до сих пор или нет. Все, у кого есть глаза, прекрасно видят, что Саутсайд больше не любит его.

Просто для сведения: я бы сравнял с землей весь гребаный Южный Сайпресс, если бы думал иначе.

Я сосредоточен на мяче, который перелетает из рук Дэйна в руки Стерлинга, а затем обратно в мои.

Дэйн тихонько смеется.

– Если тебе от этого станет легче, Джосс считает твою ревность «миленькой».

Я даже не реагирую на это дерьмо, потому что он знает, что мне от этого не легче.

Миленько, как же.

– Кстати, где она? – спрашиваю я, когда он упоминает имя Джосс. В последнее время она так часто тусуется с нами, что кажется странным, что ее нет рядом и она не лезет в мои дела по любому поводу.

– Группу поддержки включили в комитет по организации Снежного бала, – отвечает он.

А, ежегодный рождественский Снежный бал – еще один наглый способ выкачать деньги из учащихся. Из-за моего отвращения к этому времени года я там никогда не был. Ни разу.

– А, ясно, пусть занимается этим дерьмом сама, – ворчу я и, сделав чистый пас Дэйну, падаю на кровать.

– Джосс точно уговорит нас прийти, раз уж она участвует в планировании. Просто прими это как данность. Будет менее болезненно, – говорит Дэйн.

Звучит так же весело, как удар по яйцам.

Стерлинг возвращается к окну. Он, как и я, ведет обратный отсчет. Мы договорились, что я подожду двадцать минут с того момента, как Вин вернется с работы – или где он там, черт возьми, пропадал, – прежде чем наш разговор состоится. Двадцатиминутная пауза почти завершилась, а значит, я собираюсь посмотреть отцу в глаза впервые с тех пор, как он приехал к Блу. И как бы она ни просила, чтобы я с ним не связывался, с моей стороны было бы крайне нехарактерно этого не делать. Он должен продолжать думать, будто мы ничего не замышляем. Поэтому я буду вести себя предсказуемо.

Вступлю с ним в конфронтацию.

Однако мне нужно быть умнее. Он не должен догадаться о подробностях – о том, что Саутсайд рассказала мне всю правду, о том, что ее брат предупредил ее о телефонах. Вину нужно знать только то, что я видел последний пост Пандоры.

Перевод: он вот-вот поймет, что облажался. По-королевски.

Дэйн встает, и я поднимаю взгляд.

– Ты уходишь? – спрашиваю.

Он кивает.

– Ага.

– Я поеду с тобой, – предлагает Стерлинг.

– Круто. Встретимся здесь, как все закончим. И если мне повезет, я не слечу с катушек и не натворю глупостей, пока буду наедине с Вином, – добавляю я со смехом.

М-да, это не так уж и смешно, учитывая, как бы мне хотелось высказать ему все.

Ребята уходят, и я тоже поднимаюсь на ноги. Пора.

* * *

– Уверен, что учил тебя стучаться, прежде чем врываться в чертову комнату.

Я игнорирую болтовню Вина и захлопываю дверь кабинета. Несмотря на то, что прошло двадцать четыре часа, я все еще зол, как в ту секунду, когда увидел Блу выбирающейся из его внедорожника. Вин видит это, его переполняет ярость, и он вскакивает на ноги, глядя, как я направляюсь к его столу.

– Не расскажешь мне, какого хрена ты делал у дома Блу прошлой ночью?

Он молчит, но ухмылка, медленно расползающаяся по его лицу, говорит сама за себя. Она говорит о том, что, по его мнению, мои чувства к Саутсайд ничего не значат. О том, что он смотрит на нее так же, как и на любую другую девушку в этом городе, – как на расходный материал.

– Давай-ка ты уменьшишь громкость, прежде чем мы продолжим этот разговор, сынок.

– Сынок? – я усмехаюсь, жалея, что не могу сказать больше. – Просто… ответь на гребаный вопрос.

Он спокоен – или, по крайней мере, делает вид, что спокоен, – в то время как я совсем нет.

– Ты явно на эмоциях, но разве я не предупреждал тебя о ней несколько недель назад? Она – яд.

Я знаю, к чему он ведет, и уже качаю головой.

– Нет. Чушь собачья.

– Думай что хочешь, но я пришел к тебе как мужчина. Даже раскрыл свои грехи, чтобы мы могли прийти к взаимопониманию. Но что, черт возьми, ты сделал? Ты отверг правду, потому что, очевидно, киска важнее твоей гордости, – издевается он. – Она делает из тебя чертова дурака, Уэст.

Я смотрю ему прямо в глаза, игнорируя те бессмысленные звуки, которые только что слетели с его губ.

– Как так получилось, что ты умудрился столько всего наговорить, но так и не ответил на мой гребаный вопрос?

Отец выдерживает мой взгляд, а затем выдыхает, решив, что пришло время выйти из-за стола и посмотреть мне в лицо.

– Тот пост, который ты увидел, был не ко времени и ввел тебя в заблуждение. Это вовсе не то, чем кажется. У меня к ней нет никакого романтического интереса. Что бы у нас ни было, теперь это мертво.

Неужели этот мудак реально думает, что я все еще верю в его бредни? Я чуть не смеюсь, слушая, как он разыгрывает из себя дурака.

Вин чертовски жалок.

– Почему ты был у нее?

Он опускает голову, и выражение его лица становится серьезным. Как будто он глубоко задумался, чем-то обеспокоен. Впрочем, я на сто процентов уверен, что у этого придурка нет сердца.

– Я был там, потому что она попросила меня об этом. – Он вздыхает и делает паузу для пущего эффекта. – Она угрожала причинить себе вред, звучала крайне неуравновешенно, так что… Я поехал к ней.

Слушая его оправдания, я с трудом перевариваю их.

– Послушай, я уверен, что она рассказала тебе совершенно другую историю, и, если быть честным, это было бы разумно с ее стороны, – рассуждает он. – Она ведет нечестную игру, Уэст. Что бы она ни говорила обо мне, о том, почему я был у нее, она просто пытается защитить себя.

Я снова встречаюсь с ним взглядом, и в его глазах появляется озорной блеск.

– Расскажи мне в точности, что она тебе сказала, – слова слетают с его губ совершенно спокойно, как у психопата, коим он и является.

Вин пристально смотрит на меня, давит взглядом, думая, что я уступлю и поверю ему, но он понятия не имеет, насколько сильно достал меня. Блеск в глазах тускнеет, выражение лица становится холодным. Он знает, что я не сдамся. Так что, когда я не отвечаю, он снова прибегает ко лжи.

– Да она же тебя ослепила! Неужели не видишь? – кричит он, и его лицо краснеет от гнева.

Я смотрю, как он начинает расхаживать по комнате, и ярость пронзает меня подобно удару молнии, заставляя сжать кулаки.

– Ты не знаешь, когда нужно просто… заткнуться, да?

После моих слов он замолкает, в глазах читается решимость. Он не остановится, пока не решит, что я попался на его удочку. Проблема в том, что этого никогда не случится.

– У меня нет причин лгать тебе, Уэст. Что, черт возьми, я потеряю, если ты увидишь мои недостатки? Если узнаешь, что когда-то я был глуп и влюбился в такую, как она?

А вот это вопрос на миллион долларов. Почему ты хочешь меня убедить, что между тобой и Саутсайд что-то было? Насколько ужасна правда, если ты предпочитаешь эту версию событий?

Едва задав этот вопрос, я вспоминаю, что он сказал Блу: у него есть средства заставить ее и Скар исчезнуть, и некие люди уже проявили к ней интерес.

У меня внутри все переворачивается, но приходится сдерживаться. Как же сложно скрывать, что мне многое известно о грязных делишках Вина, известно о том, что он творит, каждое утро выходя из дома «на работу».

Но потом я вспоминаю обещание, данное красивой девушке на другом конце города. Той, чья жизнь, вероятно, зависит от моего молчания. Поэтому я запихиваю эго подальше.

– Я скажу это только один раз, – предупреждаю я его. – Держись… от нее… нахрен… подальше.

Его взгляд устремлен на меня – строгий, сердитый.

– Мы еще не закончили, – настаивает он. – Мне важно знать, что она сказала. Если она забивает тебе голову этой ложью, неизвестно, кому еще она ее скармливает. Представь, если это дерьмо дойдет до директора Харрисона! Наша семья с этим не справится. Имя Голденов больше ни хрена не будет значить в этом городе.

Я свирепо смотрю на него, и он смотрит в ответ, ожидая, что я отвечу. Ожидая, что я сдамся.

– Что ж, похоже, хорошо, что имя Голден уже ни черта для меня не значит.

Отцу удается сохранить самообладание, но я готов поспорить, что внутри него бушует Третья мировая война. Собственное имя для него – все.

– Следи за языком, – рычит он.

– Или что? Я тебя не боюсь.

На его лице снова появляется эта чертова ухмылка.

– Может, и нет. Но еще как должен.

Мы смотрим друг на друга исподлобья, и единственное, что останавливает меня от того, чтобы набить ему морду, – это обещание, которое я дал Саутсайд. Я сказал ей, что не буду провоцировать Вина, не стану подставлять под удар ее и Скар. Это обещание подталкивает меня уйти, пока я не натворил дел, которые уже не смогу исправить.

В этот момент сильнее гордости только любовь. Она руководила каждым моим решением с тех пор, как признание впервые слетело с губ. Подобное я говорил одной лишь Блу. Эта девчонка околдовала меня, и я слишком глубоко увяз, чтобы бороться, даже если бы захотел. Вот почему мне остается, черт возьми, только принять свои чувства.

Когда за мной захлопывается дверь кабинета, а потом становится слышно, как Вин рассерженно вышагивает по кафелю, я нутром чую, что добром наша стычка не кончится.

Ни для кого.

Глава 8

Блу

Нет, не звони. Телефоны под подозрением. Кроме того, Уэст наверняка прямо сейчас «разговаривает» со своим отцом. Хотя я умоляла его не заводить этот разговор.

Чтобы не набрать номер, я начинаю думать о Скарлетт. Она переключает каналы, накручивая на палец кончик своего теперь уже черного, как смоль, хвостика. Видимо, натуральный блонд, который мы унаследовали от мамы, никогда не будет для нее достаточно хорош. Сначала розовый, теперь это.

Новый образ, в котором Скарлетт теперь щеголяет, – результат того, что время между окончанием занятий и моим возвращением с тренировки она провела у Джулс. Та просто обожает делать для нас, Райли, всякие преображения, но было бы неплохо предупредить меня, прежде чем красить волосы моей сестры.

Я задаюсь вопросом, знает ли Скарлетт о том, что я готова пойти ради нее на что угодно. Мой мир так долго вращался вокруг нее. Уверена, она этого уже даже не замечает. Пусть так. Меня вполне устраивает, что я не получаю за это признания. За то, что делаю в жизни хоть что-то правильное.

Просто люблю ее.

– Чего тебе, чудила? – смеется Скар, ловя мой пристальный взгляд.

– Пытаюсь понять, когда это ты стала такой красоткой.

Она широко улыбается в ответ на комплимент.

– М-м-м… через несколько дней ответ на этот вопрос будет – «пятнадцать лет назад».

Я подталкиваю ее шикарную задницу ногой, и Скар, хихикая, плюхается на подлокотник дивана.

– Точно! У тебя же скоро день рождения!

Выражение ее лица становится отсутствующим, и на полсекунды она реально думает, что я забыла.

– Ха-ха.

Я подскакиваю к краю дивана и стискиваю ее в объятиях так сильно, как только могу, прежде чем покрыть все ее лицо поцелуями.

– Ладно, хватит! Слезь… с меня! – кричит она, сильно толкая меня.

Это не срабатывает. Ее отпор только подстегивает.

– Я в буквальном смысле заплачу тебе, если ты отвалишь от меня прямо сейчас, – умоляет она.

– Десять баксов.

– Пять, – возражает она.

– Договорились.

Я отступаю, и Скар вытирает лицо в том месте, где я поцеловала ее в последний раз.

– Ты такая прилипала.

– Ну, раз я такая прилипала, думаю, это значит, что я не обязана покупать тебе подарок. Круто. Увидимся!

Она хватает меня за руку, когда я пытаюсь встать.

– Ладно, подожди! Давай не будем сходить с ума. – Скарлетт прижимается ко мне, заставляя обнять ее за плечи, и хлопает своими большими голубыми глазами. – Так что ты там говорила о подарках?

– Подарке. В единственном числе, – поправляю я ее. – И это должно быть что-то маленькое.

Она на мгновение задумывается.

– Новый чехол для телефона?

Я немного подсчитываю в уме, чтобы убедиться, что у меня останется достаточно денег после покупки продуктов.

– М-м-м… Думаю, пойдет.

– Круто, – сияет она. – Я выбираю черный.

Ну естественно. Твой цвет месяца.

– Как насчет вечеринки? – спрашиваю.

Ладно, слово «вечеринка», возможно, звучит несколько претенциозно. Это больше встреча друзей, которые уже поели дома и не ожидают ничего, кроме обычного похода в кино и пары воздушных шариков, развешанных на крыльце в качестве украшения.

Скар бросает на меня взгляд.

– Вечеринка подразумевает наличие друзей.

Ее реакция ощущается как удар ножа в живот. Почему? Потому что ее боль всегда ощущается как моя неудача.

– У тебя есть друзья, но если ты не хочешь приглашать их, то мы можем побыть вдвоем.

– Отстой, – говорит она со вздохом, вызывая у меня смех.

– Окей… это было больно.

– Не будь такой чувствительной, ты знаешь, что я имею в виду. Мы с тобой можем потусоваться в любое время, – поясняет она. – Как насчет того, чтобы… может быть, пригласить тройняшек? И Джулс, конечно, тоже.

Это предложение, лишенное всякой деликатности, вызывает у меня самый суровый взгляд из возможных.

– В следующий раз начни с Джулс. По крайней мере, тогда будет не так очевидно, что все это из-за парней, – поддразниваю я.

– Это не так, – говорит Скар, закатывая глаза.

– Конечно, не так, но я посмотрю, что можно сделать. Думаешь, Шейну будет комфортно в их компании?

Не секрет, что он становится немного нервным, когда поблизости находятся Голдены. Мои слова не остаются незамеченными.

– Не думаешь, что я именно поэтому такое и предлагаю? – отвечает Скарлетт с хитрой ухмылкой. – Он в последнее время какой-то странный.

– Странный в каком смысле?

Скарлетт пожимает плечами и задумывается над вопросом.

– М-м-м… На ум приходит слово «отстраненный». Я имею в виду, мы все еще общаемся и зависаем вместе, но он всегда немного рассеян. Постоянно пялится в телефон, – добавляет она.