скачать книгу бесплатно
Это в самой природе человека: соревнование, соревновательность, конкуренция. Уже потому, что в жизни у хая всегда всего больше и лучше: денег, власти, влияния, женщин. Только в реале не все так уж доступно, а в виртуале нужно всего лишь взять себя в кулак и не путешествовать по необъятному фэнтезийному миру, а качать и качать созданного тобой перса, что всего лишь аватара тебя же самого.
Из маминой Барбоски получился бы прекрасный журналист. Всякий раз, когда она сваливает для стирки белье в кучу, Барбоска несется туда очень заинтересованная. Ее отпихивают, но она норовит успеть порыться, нос возбужденно дергается, а глаза горят настоящим азартом работника СМИ. Даже когда стиральная машина работает, Барбоска стоит перед иллюминатором и внимательно наблюдает за процессом.
Чистое белье ее не интересует, как и всякого журналиста, а вот с запашком…
Я вошел в главную комнату, охнул: в центре огромного стола, покрытого белоснежной скатертью, роскошный букет цветов, ряд бутылок с шампанским и коллекционными коньяками, а по краям красивое ожерелье из множества дорогих тарелок.
– Мама!.. Это же сколько народу вальнет?
Она сказала с укором, но сияя:
– Володя, что за слова?.. Это твои друзья! Придут тебя поздравить!
– Ну да, – сказал я обвиняюще, – что-то их в прошлом году не было. А в позапрошлом так и вообще…
Все еще с сияющим от счастья лицом, она сказала довольно:
– Но ты доказал, что мужчина, а не просто чудак, помешанный на игрушках. У тебя свое дело!
– Ах да, – пробормотал я. – Теперь эта черта должна доминировать в человеке. Все забываю, что мир меняется все быстрее. Какой же я старый…
– Не совсем, – ответила она, засияв еще больше, – но жениться пора, пора!
– Кто придет?
Она начала перечислять, загибая пальцы, мужчин просто упомянула, женщинам уделила внимания больше, пропустив замужнюю Евгению, а Клару и Нинель расписала очень подробно.
– А где Валентина? – спросил я. – Вы всегда с нею шушукались.
Мама ответила, как мне показалось, с некоторым злорадством:
– Спохватился? Поздно. Уже увезли.
– Куда? – спросил я.
– Лучше бы спросил, кто увез, – упрекнула она. – Младший менеджер какой-то газовой компании! Предложили место повыше в Алжире, он позвал с собой Валентину, быстро поженились, у нас дешевле, и поехали. Уже полгода там.
– Как быстро время летит, – сказал я равнодушно. – Значит, у меня выбор между Кларой и Нинель?
– Очень хорошие девушки, – строго сказала она. – Я же знаю, что тебе нужно!
– А как вэвэпэ поднять, – спросил я, – не знаешь? Странно… Все знают! И как с нефтяной иглы слезть. Еще сегодня меня будут учить, что херней занимаюсь.
Она поджала губы:
– Какие слова нехорошие употребляешь!.. Никто тебя теперь учить не будет. Раз на этой… этом деле зарабатываешь хорошие деньги, то всякий труд почетен.
Она с достоинством уплыла на кухню, а я отправился в кабинет убирать со стола все то, что не должно попадать на глаза посторонним. Не потому, что криминал, а чтоб не пояснять дилетантам, что это такое и что я с ним делаю.
Я не отмечаю дни рождения, но мама пользуется этими датами, чтобы держать меня на связи с «миром». Если для моего поколения мир – это все, до кого могу дотянуться в инете, то для нее только те, с кем пообщалась и перевела в разряд благополучных или благонамеренных, уж и не знаю.
Сегодня она приготовила роскошный стол, из гостей придут больше ее знакомые, чем мои, хотя всех их знаю по школе, институту или по встречам в микрорайоне. В позапрошлом году их было совсем мало, хотя мама старалась изо всех сил, но, оказывается, в сознании этих людей крепко отпечаталось, что на дни рождения стоит приходить только к успешным людям. Или к тем, кто идет вверх к успеху.
Потом начались звонки в прихожей, я выказал свой вялый интеллигентский протест тем, что отказался встречать гостей. Это охотно делала мама, но, когда входили в комнату, я уже улыбался, пожимал руки, женщинам подставлял щеки, только Клара сразу поцеловала в губы, то ли пометив для других свой участок, то ли из простого озорства.
С Кларой и Нинель мы учились в институте, Петра знаю еще со школы, а Денис что-то вроде приятеля по дому, хотя общаемся только во дворе, где ставим или забираем машины и просим друг друга чуть сдать вперед или взад. С девушками еще проще: они устанавливают связи по инету, а с самыми перспективными поддерживают в реале, наблюдая за их карьерой, иногда закрепляют гаснущую дружбу виртуозным сексом.
При взгляде на Клару я всегда почему-то вспоминаю дорогой спортивный автомобиль, блистающий хромовыми дисками, фарами и панорамными стеклами. На автовыставках возле таких выгибаются в красивых позах и с зазывающими улыбками соблазнительные девушки с идеальными фигурами.
И хотя Клара не опустится до участия в таких шоу, позиционирует себя не возле дорогих автомобилей, а внутри, но пока еще находится где-то посредине. Не желает, чтобы ее подбирали на улице проезжающие в этих самых кабриолетах, но пока не встретила парня с действительно дорогой машиной.
Мама, веселая и сияющая, раскинула руки и провозгласила:
– Прошу к столу! Все стынет!
Я в таких мероприятиях статист: бутылки открывают другие, на тарелки мне накладывают соседи по столу, я же только улыбаюсь и думаю, когда же это кончится, чтобы пойти к любимому компу…
Петр сразу же взял на себя руководство застольем, нравится руководить, хоть здесь оттянется, красиво и шумно откупорил шампанское: с хлопком, но без брызг, наполнил женщинам. Мне собрался налить коньяка, я покачал головой.
– Язва? – спросил он сочувствующе.
– Ага, – согласился я. – Почти прободение.
Женщины посмотрели на меня обеспокоенно, в их глазах я увидел, как меняется мой рейтинг, но, похоже, сравнили с моим цветущим видом, у язвенников морды другие, вернули все взад и даже малость повысили. Мужчина, у которого хватает решимости отказаться от рюмки коньяка, на две головы выше тех, кто не может, и на четыре – которые сами тянутся к рюмке.
Нинель проворковала, томно глядя мне в глаза:
– А шампанского плеснуть, Володя?
– Можно, – ответил я. – Если сладкое.
– Мужчины любят сухое, – сказала она медленно и сексуально.
– Они говорят, – поправил я, – что любят сухое вино и худых женщин. Говорить и я могу…
– Но не хочешь?
– Уже могу, – согласился я.
– Крепчаешь, – сказала она одобрительно. – Не хочешь после банкета поваляться в постели? Думаю, тебе надо разнообразить сексуальную жизнь.
Клара нахмурилась, Нинель нарушает женский кодекс: за мужчину можно соревноваться, но надо оставить за ним право выбора.
Петр поднялся и провозгласил:
– У всех налито? Первый тост: за именинника!.. Я рад, что Володя сделал рывок и организовал свое дело. Причем не по мелочи, а сразу с размахом! Я видел, какой у него офис и сколько сотрудников!
Клара спросила заинтересованно:
– А какая у него секретарша?
Петр хохотнул и потянулся ко мне с бокалом. Тонкое стекло нежно звенело, сталкиваясь над серединой стола. На короткое время образовалась красивая многолучевая звезда, даже некое колесо, где руки выполняют роль спиц, а наши соприкасающиеся плечами тела – массивный обод.
Нинель сделала вид, что наклоняет свой бокал, чтобы чуть-чуть плеснуть в мой, это считается интимом, улыбнулась, глядя на мое напряженное лицо.
– Не бойся, – сказала она тихонько, – я ничего не проливаю…
– Да, – пробормотал я, – мама постелила такую накрахмаленную простыню, порезаться можно.
Она хихикнула:
– Я не пачкаю простыни.
Я поперхнулся, поймав себя на том, что вместо «скатерть» сказал «простыня», вот что значит смотреть в это время на такую женщину. Нинель загадочно улыбалась, она умеет так сексуально кривить рот, глядя прямым и откровенным взглядом, что губы складываются в нечто невообразимо извращенно-изысканное. Даже не знаю, что ими может вытворять, могу только пытаться представить…
Я поймал ее понимающий взгляд, чуть было не покраснел, как мальчишка, словно она видит мои потаенные мысли.
– Я видела твой автомобиль, – сказала она, ослепительно улыбаясь. – Но почему внедорожник?
Я пожал плечами:
– Меня и старенькая «жигуляшка» устраивала. По городу что «опель-антара», что моя старушка ползут одинаково по-черепашьи. Но мама просит иногда свозить на дачу, а туда только на бронетранспортере.
– «Антара» классно, – сказала она с одобрением. – На тебя сразу стали засматриваться.
– А мне это так важно, – поддакнул я.
– Конечно, – поддержала она. – Для мужчины лучший способ самоутвердиться – купить машину помощнее!
– Да-да, конечно, – согласился я. – И трахаться чаще. И дольше.
Она улыбнулась, поиграла бровями, а губы дразняще облизнула кончиком языка, чтобы он стал похож на возбужденный клитор. Вообще, когда показывают язык – это намек на клитор, но только у Нинель это выглядит так откровенно и в самом деле возбуждающе.
– Трахаться дольше и чаще, – сказала она со снисходительной усмешкой, – важно только для бедных. Они, кроме траха, ничего не умеют! Мы, женщины, умеем кое-что делать и сами, если очень захочется. А нам, если честно, хочется намного реже и не так страстно, как это в кино… Нам важнее, чтобы машина покруче и бумажник потолще…
Она засмеялась, мол, шутка, но оба мы понимаем, что в этой шутке нет даже доли шутки.
«Антара», мелькнула мысль, трехкомнатная квартира, но никто не знает, что богаче я не стал. Просто из одних кредитов влез в другие, из мелкой долговой ямы в ту, что поглубже…
Петр сказал громко, обращаясь к нашей половине стола:
– Володя! Я думал, что все хакеры – бандиты!.. Когда познакомился с тобой, понял, что не ошибался, ха-ха!.. Но время шло, тупые бандиты оказались за решеткой, а умные обзавелись своим бизнесом. Поздравляю тебя с благополучным началом!
Я улыбался и поднимал бокал навстречу. Петр опоздал, я уже из того поколения, когда слово «хакер» потеряло романтический ореол, которым дураки окружили его в первые годы Интернета. Сейчас хакер то же самое, что любой преступник, будь это мелкий карманник или специалист по взлому банковских сейфов. И мы, понятно, дистанцируемся от таких, хотя да, конечно, в свое время все мы в какой-то мере, гм, да…
Евгения о чем-то переговаривалась с моей мамой, я лишь на короткий миг перехватил ее взгляд. У нее лицо красивой, умной и спокойной женщины, а из-за ее умности во взгляде всегда присутствует чуточка печали. Она всегда такая, помню, на одной вечеринке ее страстно обхватил Денис и жадно целовал в шею, а Евгения смотрела через его плечо на меня, лицо у нее оставалось таким же спокойным, словно тело ее здесь, а сама она далеко-далеко.
Только она относится ко мне с дружеской теплотой, потому что давно и благополучно замужем, встреченных мужчин не рассматривает в качестве потенциальных мужей, хотя теперь и замужние стреляют глазками по сторонам в поисках более выгодного варианта.
Глава 10
Клара и Нинель выбрались из-за стола и красиво танцевали, умело изгибаясь, картинно хватаясь за низ живота и поглаживая, но все в ритме, в одно касание, так что все-таки зажигательный танец, зря мама смотрит с укором, просто новому времени новые танцы.
Денис подсел ко мне, мы выпили вдвоем, так почему-то принято, после чего он сказал покровительственно:
– Свое дело – это классно. Но все-таки разве на играх заработаешь? Сейчас на небо посмотреть некогда, а играть когда?
Я двинул плечами:
– Кто-то же находит.
Петр захватил с собой бутылку коньяка и тоже перешел на эту сторону стола.
– Выпьем?.. Ну ладно, а я пропущу еще чарочку… Эх, хорошо пошла… Вы все про игры? Денис прав, они отнимают слишком много времени. Я бросил их.
– Да ты их и не начинал, – уточнил Денис.
Петр кивнул, ничуть не смутившись.
– Да, не начинал даже. Купил как-то одну хваленую, даже инсталлировал, но потом как подумал, что на прохождение понадобится две недели… да и то если буду по пять часов в сутки, и подумал, неужели мне свободное время совсем уж девать некуда?
Я развел руками:
– Все вы правы, правы, правы. Я разве спорю?
Петр сказал уличающе:
– Но ты же играешь! И всегда играл.
– Играю, – согласился я.
– Значит, ты слабый, – сказал он с железобетонной категоричностью.
– Слабый, – согласился я с улыбкой. – Да, слабый.
Но смотрели на меня недоверчиво, я никогда не казался слабым. Всякой хренью занимался, по их мнению, но потому что дурак, а не потому что слабый.
– А как бы много ты сумел сделать, – сказал Петр обвиняюще, – если бы не играл!
– Ага, – поддержал и Денис. – Ты же сколько времени гробишь в этих онлайновых играх!
– По пять часов в сутки, – сказал Петр в тихом ужасе, – одуреть… не встать.
Я снова развел руками:
– Каждый выбирает для себя. Вы всегда были правильными ребятами! И родители вас ставили в пример. Если бы не играл, учился бы намного лучше, вообще бы был человеком, а так черт-те что…
Денис спросил с непониманием: