Хожение за три моря

Инок Фома красноречиво передал нам мнение образованных граждан Твери, к числу которых относился Афанасий Никитин. Трактат его настолько хорош, что его надо читать целиком. Но приведем только одну линию сравнений. Фома доходчиво объясняет, почему именно великий князь Борис Александрович – лучший в мире, отчего «государь наш и защитник Тверской земли, великий князь Борис Александрович, прославляется и восхваляется во всех концах земли и народах», почему люди заслуженно «Моисеем его именуют, с Божией помощью мудро правящим новым Израилем – Богом спасаемым городом Тверью, другие же – вторым Константином» Великим.

Тверской князь ромейскому императору был «возлюбленным братом во Христе». Имя его слышимо во все концы земли. Он – новый Давид. Его княжество настолько процветает, что «все, и из князей, и из вельмож, вплоть до простых людей, желают пребывать в том государстве». Он лучше царя Соломона: к мудрости того прибегла только царица Савская, а мудрости Бориса Александровича припали все «великие русские князья и вельможи». Он справедлив, как император Тиберий, и не смущается блеском своих подданных. Он лучший строитель, чем император Лев Премудрый. Он правит лучше, чем сам (Октавиан) Август. По книголюбию он «новый Птолемей». Он «укрепил всю свою державу добрыми делами во имя Бога» не хуже, чем императоры Константин Великий, Юстиниан и Феодосий. Он, как «новый Моисей человеколюбивый, каждого из нас привел от ничтожества и многотрудной жизни в свое радостное и Богом обетованное царство». Он накормил больше людей, чем Иосиф Прекрасный. Проще сказать, «много искал я в премудрых книгах и среди царств, но не нашел ни среди царей царя, ни среди князей князя, кто бы был подобен сему великому князю Борису Александровичу … Многие, жившие прежде нас, желали видеть такого государя … но не увидели, и даже слышать не сподобились», – уверяет Фома.

Конечно, легко быть идеальным государем на лучшей в мире Тверской земле, – констатирует Фома очевидное для слушателей его Слова. «И так как Царьград славен Константином, Киев – Владимиром, а Тверская земля, почитающая их обоих, Михаилом прославлена[135], то поэтому Бог вывел великого князя Бориса Александровича не от какого-то другого корня, но от Михайлова … Ибо великий князь Борис Александрович стяжал Константинову доблесть и Владимирову веру, Ярославово мужество и Михаилов разум».

Борис Александрович правит с мудростью Августа. Он победил москвичей у Ржева, как Авраам у Дамаска. «Он созидает церкви и основывает города, мудрого устройства которых ни у кого нет слов описать, и строит села». «Много есть цветов различных, но один среди них державный. Много есть великих князей, но нет такого, как государь наш великий князь Борис Александрович. И сей по милости Божией есть держава и опора нашему городу». «Соревнуясь со своими праотцами», он превзошел даже прежних тверских князей!

В своем пафосе инок Фома не только книжен, но и конкретен. Он вспоминает множество деяний Бориса Александровича, хорошо известных тверичам, и обосновывает ими похвалы великому князю, еще не называя его царем. Но в годы великого княжения Михаила Борисовича, когда Афанасий Никитин собирался в дальний путь, в «Предисловии летописца княжения Тверского» тверские князья были названы царями и самодержцами. «На мудрости основаны твердость и крепость стен, и утверждение ворот … благочестивый самодержец … – писал летописец, – на твердом камне Христовой веры, которая никогда не поколеблется бурею забвения, как и любовь к Церкви Божией Михаила, великого самодержца. Поистине искусно основал себе дом премудрости, богоразумный град, в основании которого положил страх Божий в сердце, как камень веры, и крепко стены водрузил, то есть, благие нравы»[136].

Эта державная тенденция «богохранимаго града Твери», о котором писал инок Фома, была выражена также в изученной Б.М. Клоссом тверской агиографии, продолжавшейся и в XVII в.[137] Традиция прославления тверских «царей» отразилась в найденном А.Н. Насоновым «летописце о великих княжениих» в списках первой половины XVII в.[138] Как видим, даже покорение Твери Иваном III и ее разорение Иваном IV не заставили тверичей отказаться от сознания, что именно их земля есть духовный центр мира, что именно они – истинный краеугольный камень Святой Руси.

Тем паче не было никаких сомнений у Афанасия Никитина, когда он собирался в путь, взяв охранную грамоту у слишком юного для самостоятельного правления великого князя Михаила Борисовича. Тверь была лучшим городом мира, ее князь – идеальным правителем, а ее купцы – первыми среди всех. Тверской купец не был ограниченным местным патриотом: он любил всю Русь, центром которой была Тверь. Кроме Твери важным центром была Москва, чьи купцы соревновались с тверскими, а великий князь имел влияние, с которым следовало считаться в дальней дороге. Но ведь он приходился Михаилу Борисовичу Тверскому зятем, Москва процветала при своей великой княгине из Твери, так что проблем с москвичами не было. Афанасий Никитин просто и естественно использовал их в своих целях.

Раздобыв в кредит значительные средства на свою Каспийскую экспедицию и закупив нужные товары, купец озаботился безопасностью маршрута. Хороший прием в городах на Волге и берегах Каспия ему должны были обеспечить грамоты, удостоверяющие, что он – добропорядочный купец под защитой Твери. Смысл этих грамот нужно пояснить, уж больно слабую они давали защиту в пути. Заодно мы представим себе, что за путь Афанасию Никитину предстоял.

Ни гарантии безопасности, ни просто надежной защиты в русской земле и тем паче за ее пределами грамоты дать не могли. С современной точки зрения Волга ниже Нижнего Новгорода представляла собой сплошное разбойничье гнездо, где промышляли банды всех окрестных племен, не исключая русских и включая крупные, хорошо организованные пиратские флотилии. Причем наши профессиональные пираты, новгородские и вятские ушкуйники, грабили не менее лихо, чем татары и ногайцы, марийцы и чуваши, и т. д., и т. п. (не хочу никого обидеть невниманием – все, кто жил или кочевал по берегам Волги, в этом отличились).

За сто лет до путешествия Афанасия Никитина ушкуйники разграбили и сожгли Кострому и Ярославаль: не то, что грамоты, а рать великого князя Тверского не смогла их защитить. В первой половине XIV в. бывало, что разбойники захватывали и самих князей. Вы скажете, что это дела давние. Но в 1471 г., когда Афанасий Никитин был в Индии, рать вятских ушкуйников воеводы Кости Юрьева прошла Камой и Волгой до столицы Орды Сарая, разграбила город и ушла, разбив по пути водное войско казанских татар[139].

Не то, чтобы я желал убавить славу позднейших пиратов Карибского моря, но в целом по сравнению с Волгой и Каспием (вспомним хотя бы наши пиратские рейды от Вещего Олега до С.Т. Разина) это далекое море было тихим местечком. Так повелось исстари. Великий Волжский путь был, до открытия заокеанских путей, богатейшим в Европе. Именно здесь, больше, чем на Днепровском и Донском путях, зародились и вошли в силу древние русы, воины-торговцы[140].

Пройти Великим Волжским путем всегда было нелегко. Я сам прошел его на древнерусской ладье: там и без разбойников страшно, когда посреди необъятного простора внезапно налетает гроза: ладью если вихрь не опрокинет, то молния поразит. Парус требует постоянных забот: русло реки извилисто, ветер переменчив. Много приходится грести; путь такой дальний, что и у могучих предков занимал не один месяц. А ведь их еще всюду подстерегали разбойники. Все берега там покрыты кладами с серебром, за которыми хозяева не смогли вернуться, с VIII в. до XVIII. Огромное богатство, которое могла принести купцу дальняя торговля, давалось ценой огромного риска. Тверичи, державшие на Руси XV в. первенство в волжской торговле, имели все основания гордиться своими отважными купцами.

Но вернемся к охранным грамотам. С татарами и ногайцами в Казани, Сарае, Астрахани и т. п. русские князья веками заключали договоры о неприкосновенности купцов и их товаров. Они соблюдались к взаимной выгоде до момента, когда местным правителям срочно требовалось много денег и/или они решали воевать. Тогда русских купцов организованно грабили и благо если не убивали и не продавали в рабство. Тем не менее, после войны договоры неизменно возобновлялись. Значит, грамоты князей русским купцам имели смысл. Княжеская власть охраняла своих купцов: часто неудачно, но с достойным уважения упорством.

Тверского государственного архива тех времен не сохранилось. А московский, о котором мы говорили, вспоминая деятельность дьяка Василия Мамырева, начинается делом 1474 г. о поездке дьяка Никиты Васильевича Беклемишева в Крым, где мы читаем имена московских купцов, ограбленных генуэзскими хозяевами города Кафа.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Для восточной Руси Новое время началось с 1453 г., когда падение Константинополя сделало Московское государство центром православной вселенной. По крайней мере, в русской литературе XV – начала XVI вв. (главным образом летописании и агиографии) это был общепризнанный переломный момент, с которого Московское православное царство (еще столетие оставаясь де-юре великим княжением) приняло на себя мировую ответственность с вытекающими из нее внутренними обязанностями. Обзор этой литературы см.: Богданов А.П. «Прения с греками о вере» 1650 г.: Отношения Русской и Греческой церквей в XI–XVII вв. М., 2020. С. 259–306.

2

Фактически это одно развивающееся издание, за 10 лет глубоко переработанное: Хожение за три моря Афанасия Никитина: 1466–1472 гг. / Под ред. Б.Д. Грекова и В.П. Адриановой-Перетц. При участии К.Н. Сербиной, Н.С. Чаева, Б.А. Романова, И.П. Петрушевского. Серия «Литературные памятники». М.; Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1948; Изд. 2‑е, дополненное и переработанное / Под ред. В.П. Адриановой-Перетц. При участии Я.С. Лурье, Н.С. Чаева, М.К. Кудрявцева, И.П. Петрушевского. Там же. М.; Л., 1958.

3

Хождение за три моря Афанасия Никитина: 1466–1472 гг. / Предисловие, подготовка текста, перевод и комментарии Н.И. Прокофьева. Художник А.С. Бакулевский. М.: Советская Россия, 1980.

4

Не бросаю в него камень: ведь и я полагал, что раз государственная концепция Российского православного самодержавного царства в речи 1687 г. к средним и младшим командирам уходящей в поход армии была понятна русским людям XVII в., то зачем тратить объем издания на разъяснение ее просвещенному современному читателю?! Достаточно рассказать о контексте этого выступления Игнатия Римского-Корсакова в комментариях в конце книги. См.: Памятники общественно-политической мысли в России конца XVII века: Литературные панегирики / Подготовка текста, предисловие и комментарии А.П. Богданова. Вып. 1–2. М.: Ин-т истории СССР АН СССР, 1983.

5

Хожение за три моря Афанасия Никитина / Издание подготовили Я.С. Лурье и Л.С. Семенов. При участии М.Д. Каган-Тарковской, А.Д. Желтякова и О.Я. Роменской. Наука, Серия «Литературные памятники». Л.: Наука, 1986.

6

«Хождение за три моря» Афанасия Никитина. Подготовка текста М.Д. Каган-Тарковской и Я.С. Лурье, перевод Л.С. Семенова, комментарии Л.С. Лурье и Л.С. Семенова // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XV века. М.: Художественная литература, 1982. С. 444–477; то же: Библиотека литературы Древней Руси. Т. 7: Вторая половина XV века. СПб.: Наука, 1999. С. 348–379.

7

Эттеров список Львовской летописи: Российская национальная библиотека (далее – РНБ). Р.IV.144. Л. 442 об. – 458 об.; исправления по Архивному списку Софийской второй летописи: Российский государственный архив древних актов (далее – РГАДА). Ф. 181. № 371/821. Л. 193–220 об. и Троицкому списку: Российская государственная библиотека. Отдел рукописей (далее – РГБ). Ф. 178. № 8665. Л. 369–392 об.

8

РГБ. Ф. 304. Собрание Троице-Сергиевой лавры. III. № 24. Л. 369.

9

Напомню, что это кодекс РГБ. Ф. 304. III. № 24.

10

РГБ. Ф. 178. № 3271.

11

Государственный исторический музей (далее – ГИМ). Синодальное собр. 420/931.

12

Богданов А.П. «Прения с греками о вере» 1650 г.: Отношения Русской и Греческой церквей в XI–XVII вв. М., 2020; 2‑е изд.: М., 2022.

13

Самые яркие «хожения» издал, с пояснением стилистики и хорошим переводом, Н.И. Прокофьев в серии «Сокровища древнерусской литературы». «Хожение гостя Василия» помещено здесь прямо перед «Хожением за три моря». См.: Книга хожений. Записки русских путешественников XI–XV вв. / Составление, подготовка текста, перевод, вступительная статья статья и комментарии Н.И. Прокофьева; Худож. А.С. Бакулевский и А.А. Бакулевский. М.: Советская Россия, 1984. См. также: Малето Е.И. Антология хожений русских путешественников XII–XV века: Исследование, тексты, комментарии. М.: Наука, 2005.

14

Книга хожений. С. 418.

15

Рогожин Н.М. Посольские книги России конца XV – начала XVII вв. М.: ИРИ РАН, 1994. Документированные и собранные в архив сношения Москвы с Крымским ханством начинаются с 1474 г., с королевством Польским и великим княжеством Литовским с 1487 г., т. е. при Василии Мамыреве. Материалы этих фондов РГАДА (Ф. 123, 79) за XV в. изданы: Памятники дипломатических сношений Московскаго государства с Крымскою и Нагайскою ордами и с Турцией. Т. 1. С 1474 по 1505 год, эпоха свержения монгольскаго ига в России / Под ред. Г.Ф. Карпова. Сборник РИО. Т. 41. СПб., 1884; Памятники дипломатических сношений Московскаго государства с Польско-Литовским. Т. 1. С 1487 по 1533 год / Под ред. Г.Ф. Карпова. Сборник РИО. Т. 35. СПб., 1882; Посольская книга по связям России с Ногайской Ордой 1489–1508 гг. / М.П. Лукичев, Н.М. Рогожин. М., 1984. Увы, традиции дьячьих приписей на посольских документах в те времена еще не было (в отличие от другой документации; приписи же в посольских делах появились при сыне Василия Мамырева, тоже дьяке, а традиция такого удостоверения подлинности окончательно сложилась во второй половине XVI в., с появлением системы центральных ведомств – приказов). Сами записи о передаче посольских документов дьяку начинаются с преемника Василия Мамырева, государева дьяка Данилы Мамырева, в 1497 г. (Памятники дипломатических сношений Московскаго государства с Польско-Литовским. С. 227, 284–288, 303, 308, 310, 407, 437, 440, 445), хотя сам архив посольских документов начал формироваться уже при Василии.

16

Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV – начала XVI в. Т. 1. М.: Издательство Академии Наук СССР, 1952. № 204. С. 145. Датирована по игумену.

17

ГИМ. Собр. А.С. Уварова. № 87, 1°. Зимин А.А. Дьяческий аппарат в России второй половины ХV – первой трети ХVI в. // Исторические записки. М., 1971. Т. 87. С. 251.

18

Этой летописной записью был поражен даже величайший знаток русских источников С.М. Соловьев. Он процитировал ее как ясное свидетельство «современности летописца» временам Ивана III (текстологически доказал эту современность только А.А. Шахматов полвека спустя). См.: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. 3. Т. 5–6. М.: Наука, 1989. С. 207.

19

Полное собрание русских летописей. Т. 20. Ч. 1. СПб., 1910; 2‑е изд. М., 2005. С. 355. Ср. Летописный свод 1518 г.: «Того же (1590) лета, месяца июня 5, противоу недели, в 3 час нощи, преставися дияк великого князя Василей Момырев в чернцех, в схиме, и наречен бысть Варсонофей; а в дияцех был 20 лет без двоу и 8 месяц, а всех лет 60 без двоу да полшестадесят дний; и полоджен оу Троици в Сергееве монастыри июня 7». – Полное собрание русских летописей. Т. 28. М.; Л.: Наука, 1963. С. 320.

20

Полное собрание русских летописей. Т. 26. М.; Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1959. С. 265; см.: Назаров В.Д. Свержение ордынского ига на Руси. М., Наука, 1983. С. 42; ср.: Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. Л.: Наука, 1980.

21

Связь событий в Москве с международным положением читателю не слишком очевидна, поэтому поясню. Хан Большой орды Ахмат (1460–1481), сюзерен великого князя Московского до 1480 г., потерпел поражение в стоянии на Угре во многом благодаря союзнику Москвы, Крымскому хану Менгли-Гирею, с 1478 г. вассалу турецкого султана. В жесткие объятия Стамбула Менгли-Гирея толкнули попытки Ахмата резко усилить Большую орду, установив власть над Крымом. Менгли-Гирей еще в 1465 г. своим нападением сорвал поход на Москву Махмуда, брата Ахмата, правившего тогда Большой ордой. Претендовали Махмуд и Ахмат и на наследство Тимуридов, за которое лихо рубился и туркменский султан Узун-Хасан, досаждая одновременно османам. Последний, правда, был непричастен к тому, что в 1472 г. Ахмад был вынужден свернуть поход на Москву, так и не перейдя Оки, – этого добился узбекский хан, чингизид Мухаммед Шейбани, разгромив экспедиционный корпус Ахмата и оставив того без наследства Тимуридов, которое Ахмат отвоевывал с конца 1460‑х г. Представление о ситуации в Большой, Крымской и Астраханской ордах, узбекском ханстве и Османской империи в Москве, через купцов, имели, но без понимания сил и возможностей властителей, которых посетил гость Василий, картина была неполна. Вы скажете, что Москва в своих размышлениях об отношении с Ахматом, исправно платя тому дань, заходила слишком уж издалека. Но ведь Иван III, которому служил посольский дьяк Василий Мамырев, и перед Стоянием на Угре 1480 г., и во время Стояния сомневался в необходимости и возможности освобождения от вассальной зависимости. – Об этом сообщает нам великокняжеский летописный свод конца XV в. (к которому восходит и который помогает нам реконструировать Львовская летопись), уделивший столько внимания Мамыреву.

22

Полное собрание русских летописей. Т. 20. Ч. 1. С. 339; там же. Т. 6. Вып. 2. М., 2001. Стлб. 294.

23

Государственный архив России XVI столетия. Опыт реконструкции / Подготовка текста и комментарии А.А. Зимина. Ч. I–III. М.: Ин-т истории СССР АН СССР, 1978. С. 90–127. «Приписи» (удостоверяющие записи) дьяка Василия Мамырева есть и на документах великого князя Ивана III, не попавших в госархив. См.: Акты феодального землевладения и хозяйства XIV–XVI веков. Ч. 1. М.: Издательство Академии Наук СССР, 1951. № 193. С. 175; Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV – начала XVI в. Т. 1. № 346. С. 253; Т. 3. М.: Наука, 1964. № 19. С. 36; № 88. С. 119–120; № 206. С. 216; № 273. С. 288; № 467а. С. 507; и др.

24

Полное собрание русских летописей. Т. 39. М.: Наука, 1994. С. 161.

25

Иоасафовская летопись. М.: Издательство Академии Наук СССР, 1957. С. 119.

26

Свод конца XV в.: Полное собрание русских летописей. Т. 25. М.; Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1949. С. 329, 331, 333 (то же: М., 2004). Последнее известие подтверждают Летописные своды 1497 и 1518 гг.: «Тое же весны (1492) посылал князь великий дияка своего Василя Коулешина рубити города Володимеря древяна по Василеву окладу Мамырева; и срубиша его в два месяца». – Полное собрание русских летописей. Т. 28. М.; Л.: Наука, 1963. С. 157, 322, а также Софийская II летопись: Полное собрание русских летописей. Т. 39. М.: Наука, 1994. С. 166. Еще один источник уверяет, что Мамырев закончил работу сам: «Того же (1485) лета срублен град Володимерь, а рубил его дьяк Василей Мамырев». – Видимо, ошибочно, так как под 1492 г. (в несохранившейся в рукописи части сочинения, восстановленной по списку Оболенского Никоновской летописи) приведена статья о строительстве Владимира «по Васильеву окладу Мамырева» дьяком Василием Кулешиным: Иоасафовская летопись. М.: Издательство Академии Наук СССР, 1957. С. 126, 184.

27

Сводов этих, построенных один на другом, предположительно, было множество (Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV–XV вв. М.: Наука, 1976; Клосс Б.М., Лурье Я.С. Русские летописи XI–XV вв. (Материалы для описания) // Методические рекомендации по описанию славяно-русских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР. Вып. 2. М., 1976. С. 113–122; Лурье Я.С. Генеалогическая схема летописей XI–XVI вв., включенных в «Словарь книжников и книжности Древней Руси» // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. XC. Л.: Наука, 1985. С. 190–205; и др.). Но, учитывая разногласия в их атрибуции, здесь картину лучше упростить. В основном текстологи ведут речь о Московском великокняжеском летописном своде 1572 г., отраженном Вологодско-Пермской и Никаноровской летописями; об основанном на нем своде 1479 г., вначале реконструированном А.А. Шахматовым по отражению в последующем летописании, а позже найденном им в списке XVIII в; о своде митрополита Геронтия, составленном около 1489 г.; о своде конца XV в., продолжившем официозное освещение событий до 1490‑х гг. К самому концу XV в. относится Летописный свод 1497 г., изданный К.Н. Сербиной и описанный Я.С. Лурье как «Летописец от 72‑х язык», В 1518 г. был создан еще один крупный свод, отразившийся в Львовской и Софийской II летописях; он также опубликован К.Н. Сербиной в ПСРЛ.

28

Мельник А.Г. Московский великокняжеский дьяк Данило Мамырев // Древняя русь. Вопросы медиевистики. 2006. № 2 (24). С. 28–32.

29

О дьяках времен Ивана III, которых за все годы насчитали уже 62, см.: Зимин А.А. Дьяческий аппарат; Алексеев Ю.Г. У кормила Российского государства: Очерк развития аппарата управления XIV–XV вв. СПб.: Издательство СПб ун-та, 1998; Савосичев А.Ю. Дьяки и подьячие второй половины XV в. // Вопросы истории. 2009. № 9. C. 110–120.

30

Или одним летописцем: велококняжеское летописание 1470–1480‑х гг. подчеркнуто безавторское, о личности летописца трудно даже строить предположения, несмотря на немалую, местами, смелость его текстов, в которых некоторые усматривают даже «оппозиционность» великому князю Ивану III.

31

Прохоров Г.М. Пахомий Серб // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. Ч. 2. Л.: Дмитрий Буланин, 1989. С. 167–177.

32

Клосс Б.М. Избранные труды. Т.I. Житие Сергия Радонежского. М.: Языки русской культуры, 1998. С. 378, 404, 412, 425, 432–438; Т. II. Очерки по истории русской агиографии XIV–XVI веков. М.: там же, 2001. С. 91–97, 126–128, 158–161 и др.

33

РГБ. Ф. 173. Собрание МДА. Кн. 20. Л. 1 об. См.: Кучкин В.А. Судьба «Хожения за три моря» Афанасия Никитина в древнерусской письменности // Вопросы истории, 1969, № 5. С. 69–71; Кучкин В.А., Попов Г.В. Государев дьяк Василий Мамырев и лицевая книга пророков 1489 г. // Древнерусское искусство. Рукописная книга. М., 1974. С. 112–115.

34

ГИМ. Собр. Успенского собора. Кн. 64. Л. 36 об. Указано: Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV–XVII вв. М.: Наука, 1975. С. 316.

35

О его жизни и трудах: Богданов А.П. «Прения с греками о вере» 1650 г.: Отношения Русской и Греческой церквей в XI–XVII вв. М., 2020.

36

Автор признает возвышенность целей внешней разведки и отдает должное подвигам русских разведчиков: Плугин В.А., Богданов А.П., Шеремет В.И. Разведка была всегда. М., Армада, 1998. – Однако служение Родине, хотя в итоге и спасает душу, отличается от хожения по святым местам с конкретной целью спасения души.

37

Употребление термина для сочинений более раннего времени – традиция позднейших издателей (ср.: Путешествие стольника П.А. Толстого / Толстой Д.А. М., 1888; Путешествие стольника П.А. Толстого по Европе 1697–1699. Издание подготовили Л.А. Ольшевская, С.Н. Травников. М.: Наука, 1992).

38

Книга хожений. С. 418. Другие современные исследования «хожения гостя Василия» в контексте жанра также сделаны по публикациям: Seemann K.D. Die altrussische Wallfahrtsliteratur. Theorie und Geschichte eines literarischen Genres. München, 1976. S. 267–270; Малето Е.И. Антология хожений русских путешественников XII–XV века; и др.