Риона Санчез. Часть 3. Храм Осириса

Макэдон последовал за ним. Стойка располагалась справа от входа, по левую руку был просторный зал со столиками, расставленными так часто, что официантам приходилось протискиваться между спинами сидящих. У дальней правой стены располагался сцена с шестом, на котором крутилась полуголая девица.

Орест скучающим взглядом пробежался по залу и сцене, подошел к бару и уселся на высокий стул.

– Содовой с клюквенным соком, – сказал Орест бармену и, получив свой напиток, повернулся в зал.

– Парень, ты чего тут забыл? – к Оресту подошла девушка в белом фартуке. – Вали отсюда скорее, если тебе жизнь дорога!

Орест посмотрел на девушку. Короткая стрижка, темные, практически черные волосы, ореховые выразительные глаза.

– С чего вы взяли, что мне что-то угрожает? – невинно хлопая ресницами, спросил он.

– Ты прикалываешься? – девушка удивленно уставилась на него. – Да от тебя за километр несет богатым домом с прислугой! Здесь таких, как ты, рассматривают в качестве добычи. Ты точно не выйдешь отсюда целым! Давай за мной, я тебя через кухню выведу.

Орест с интересом посмотрел на девушку. Она не лгала, не пыталась заманить его в ловушку. Она действительно намеревалась спасти незнакомца от опасности!

– Могу я узнать имя моей спасительницы? – вежливо осведомился парень.

– Бьянка, – ответила девушка, – только к чему мое имя покойнику?

– Меня зовут Орест, очень рад нашему знакомству, – парень галантно кивнул девушке. – Мне бы хотелось увидеться с тобой при других обстоятельствах! Оставишь свой номер телефона?

– Ты что, и правда псих? – Бьянка с удивлением смотрела на Ореста. – Ты знаешь, куда попал? Кто здесь завсегдатаи и что с тобой может произойти?

– Конечно! – серьезно кивнул Орест. – Я все это знаю!

– Тогда вообще непонятно, какого черта ты все еще сидишь на месте, – девушка схватила его за руку и потащила куда-то вдоль барной стойки, в сторону кухни.

Орест послушно дал себя увести. Ему очень понравилась Бьянка, ее решительность и напор. Надо же, даже в таком месте нашлись смелые люди, не побоявшиеся идти против толпы, против устоев того мира, где они выросли и живут! Именно таких людей уважал и ценил Орест, и именно таким только и есть место в его мире! Мире, который рано или поздно будет построен!

Дойти до спасительной двери им, конечно же, не дали. Грубая ладонь схватила Ореста за свободную руку.

– Уже уходишь, малец? А как насчет того, чтобы угостить выпивкой своих новых приятелей? – сиплый голос принадлежал тому самому бородачу.

– Отвали от него, Пьялини! – резко обернулась к бородачу Бьянка. – Не знал он, куда зашел. Сам видишь – блаженный какой-то!

– Да мне плевать, какой он и кто он! – вмиг рассердился бородач. – Пусть хоть сама Дева Мария сюда явится. Здесь есть только один закон – закон силы. Бери все, что можешь! А ты, если боишься замараться, Альгенте, отойди в сторонку и наслаждайся зрелищем.

– Сам отойди! – Бьянка отвесила бородачу звонкую пощечину.

– Ах ты, злобная мелкая гадина! – бородач отшатнулся, но быстро пришел в себя. Последний раз говорю – отвали, а то завтра утром в стоках найдут твои остатки, если, конечно, будет что находить после того, как я с тобой разберусь!

Пьялини намеревался ударить девушку в лицо. Не ладонью, а кулаком! Но когда он уже предвкушал, как будет выбивать спесь из девушки, уже практически слышал хруст ломающихся костей, видел кровь, заливающую ее лицо, в этот самый миг перед бородачом возник улыбающийся Орест.

Он легко остановил летящий в лицо девушки кулак своей ладонью.

Не ожидавший такого, бородач еще несколько секунд давил на руку Ореста, но потом понял, что это бесполезно.

– Я бы попросил вас, уважаемый кем-то синьор, – медленно и членораздельно проговорил Орест, – отстать и от этой девушки, и от меня.

Пьялини расхохотался.

– Ты и правда блаженный! Псих какой-то!

– А я тебе про что, – Бьянка бросала тревожные взгляды на обоих мужчин, – сказала же, человек явно не в себе.

– А я тебе еще раз повторяю, – кипел бородач, – плевать мне на его психическое здоровье!

– Так вот, синьор, – Орест отпустил его руку, – если вам дорога ваша жизнь.

– Всё, малец, ты нарвался на серьезные проблемы! – хищно улыбнулся бородач.

Орест все так же продолжал неподвижно стоять спиной к девушке. Слегка обернувшись, наконец он произнес:

– На улице у входа стоит автомобиль. Ты сразу его узнаешь. Водителя зовут Армандо, скажешь ему, что ты от меня.

– А как же ты? – Бьянка с тревогой смотрела на Ореста.

– Ты бы лучше прислушалась к совету своего приятеля, – вклинился в разговор Пьялини, – вали отсюда, пока есть возможность! Так и быть, разрешу тебе с ним попрощаться! Точнее, с тем, что от него останется.

– О, ты думаешь, что я зашел сюда случайно? – Орест посмотрел на бородача. Зашел, не зная истории этого места и его настоящей репутации? И теперь сижу весь такой с наивным видом и не понимаю, что мне грозит? – Орест внимательно посмотрел в глаза бородача. – Ты действительно уверен, что все это случайность?

На одно короткое мгновение Орест видел, как промелькнуло сомнение в глазах бородача, промелькнуло, словно теплый порыв ветра холодной зимой и пропало.

– Уходи, Бьянка, – с улыбкой сказал Орест, – я не хочу, чтобы ты смотрела на продолжение!

– Вот именно, – мерзко ухмыльнулся бородач, – уноси отсюда ноги.

Бьянка с тоской посмотрела на Ореста, а тот одобрительно ей подмигнул и взглядом указал на дверь.

Когда девушка скрылась на кухне, с лица Ореста мгновенно слетела вежливая улыбка. Теперь его лицо больше напоминало каменную маску, холодную и застывшую в суровом выражении.

– Я не хотел, чтобы она видела то, что будет дальше, – сказал Орест бородачу.

– Это я понял, – рявкнул тот, – не хочешь, чтобы она глядела, как из тебя все дерьмо выбивают…

– Скорее наоборот! – откликнулся Орест. – Не хотел, чтобы она видела, как я выбиваю все дерьмо из тебя, твоих дружков, как я раскатываю это грязное место по бревнышку!

Бородач схватил Ореста за плечо и замахнулся здоровенным кулаком. Орест не стал ничего делать. Просто накрыл ладонью кулак бородача.

Глаза бандита полезли на лоб, когда тощий с виду пацан с легкостью оторвал его руку от себя и сжал с такой силой, что у него потемнело в глазах.

Бородач запрыгал на цыпочках и заплясал вокруг Ореста, а тот с каменным выражением лица вышел в центр зала.

– Эй, Пьялини, славного ты себе петушка нашел! – раздался глумливый голос из толпы. – Надеюсь, он несет золотые яйца, раз ты так танцуешь перед ним!

Толпа разразилась хохотом. Бородач ничего не отвечал – он вряд ли даже слышал мерзкую шутку, все его чувства были сейчас сосредоточены в одном месте – в его правой кисти, которую все сильнее и сильнее сжимал незнакомый парень.

Орест продолжал давить. Сильнее, и еще, и еще!

Кулак бородача лопнул, как перезрелая виноградина. Орест услышал звук ломающихся костей, почувствовал как между его пальцев проступила кровь.

Он оттолкнул от себя бородача и замер на месте.

Пьялини заорал, как сумасшедший. От его правой ладони остался лишь кровавый бесформенный обрубок.

– Это все он! Этот малец! Он мне руку вырвал совсем, такое не восстанавливают! – бородач орал и плакал одновременно. – Убейте уже его наконец!

Просить дважды не пришлось. На Ореста со всех сторон кинулись посетители бара. Самый прыткий оказался и самым удачливым. Не добежав, он запнулся о собственную ногу и растянулся на полу, сильно ударившись зубами о грязные доски.

Орест с каким-то отстраненным интересом наблюдал, словно в замедленной съемке, как к нему бегут разъяренные мужчины. Он чувствовал огненную плеть в своей правой руке.

– Вам всем нет места в моем мире, – негромко проговорил он, а затем сделал изящное круговое движение правой рукой, очертив вокруг себя идеальную огненную окружность.

С десяток обезглавленных тел с грохотом повалились к его ногам.

Орест брезгливо преступал через дергающиеся в конвульсиях тела. Крови не было – огненная плеть мгновенно прижигала раны. Упавший на пол один из бандитов, увидев весь этот ужас, забился под тяжелый стол. Орест, проходя мимо, рассек стол и сидящего под ним мужчину надвое. Воздух наполнился запахом сожженной плоти.

К чести завсегдатаев заведения, сбежать и спрятаться пытались единицы. Другие с ревом, криками и проклятиями пытались напасть на Ореста.

Тот методично и без злобы уничтожал преступников. Он чувствовал себя огородником, пропалывавшим грядки, избавлявшимся от вредоносных растений, чтобы они не мешали расти и развиваться плодоносным культурам.

Побоище продолжалось недолго. Через десять минут в баре было пусто. Лишь в центре зала стоял изящно одетый юноша.

Орест тяжело дышал – от усталости и от удовлетворения. Его гнев, наконец, нашел выход. Сердце парня сильно и мощно бухало в груди, гоня по венам кровь вперемежку с огнем.

Юный Макэдон осмотрелся и остался доволен своей работой. Он щелкнул огненной плетью, и барная стойка занялась жарким пламенем, который подбирался к бутылкам с алкоголем на стеклянной витрине.

Орест на правился к выходу.

– Кто ты такой? – раздался сиплый голос за его спиной. – Какого дьявола ты тут устроил?

Орест медленно повернулся на голос. Бородач стоял, держа в целой руке здоровенный револьвер. Ствол оружия был направлен прямо в грудь парня.

– Я Орест Макэдон, и я предлагал тебе отпустить меня по-хорошему. Я был милосерден, хотя каждый, кто сегодня погиб, заслуживал смерти! Я давал тебе шанс, не так ли?

Бородач нервно сглотнул подступивший к горлу ком.

– Я тебя убью, – выдохнул он.

Орест блаженно улыбнулся: все-таки для полного удовлетворения ему не хватало еще и этой смерти.

Орест сосредоточился на оружии, раскаляя металл силой мысли. Револьвер рванул в руке бородача не хуже гранаты. Пьялини с криком боли отлетел в сторону. Орест неспешно приблизился к нему. Кажется, бородач остался без обеих кистей: на месте левой теперь красовалась обугленная головешка.

– Какого черта?! – бородач катался по полу и вопил от боли и страха. – Что я тебе сделал?

– Ты – нарост на теле общества, ты мешаешь ему развиваться, – жестко сказал Орест, наступая ботинком на руку мужчины, – я пропалываю сорняки, давая возможность прекрасным цветам вырасти! Знаешь, что нужно делать с сорняками, чтобы они больше никогда не прорастали?

Юноша наклонился. Пьялини дико закричал, когда вместо человеческих глаз на него посмотрели два бездонных колодца, в которых плескалось белое пламя.

Орест вышел из дверей бара в языках пламени, которые нисколько его не задевали, и направился к машине. Бьянка стояла рядом с Армандо и со страхом смотрела на приближающегося Ореста. Позади юноши раздался взрыв, дверь бара слетела с петель и, вращаясь, врезалась в стену здания напротив.

– Поехали домой, Армандо, – сказал Орест ошарашенному водителю, – Бьянка, если хочешь, можешь поехать со мной. Обещаю, ты будешь в безопасности.

– Кто же ты все-таки такой? – с интересом, но уже безо всякого страха спросила девушка.

– Я владелец дома, которому отчаянно требуется женская рука, – ответил Орест.

Армандо снова мчался по ночному шоссе. Вся поездка в город не отняла и трех часов.

Время меж тем перевалило далеко за полночь, когда автомобиль с шоссе свернул на боковую дорогу, ведущую к поместью Макэдонов.

Орест не спал. В его крови бушевало пламя, адреналин зашкаливал. Мысли, как сумасшедшие, прыгали от одного факта к другому. Бьянка, утомленная ночными перипетиями, отчаянно боролась со сном, но в итоге уступила Морфею и уронила голову на плечо юноши. Орест сперва нервно дернулся, но поняв, что в этом жесте не было ни капли манипуляций и желания его задобрить или привлечь его внимание, расслабился и позволил девушке дремать у него на плече. Волосы Бьянки пахли жимолостью и виноградом. Орест вдыхал этот аромат и неожиданно для себя успокаивался. Мерное дыхание девушки заставляло его сердце стучать медленно и размеренно, словно убаюкивало его.

Армандо аккуратно припарковал машину у входа в здание.

Орест выбрался из автомобиля. Бьянка сонно потирая глаза вышла следом.

– Армандо, распорядись, чтобы нашей новой гостье подготовили комнату, – сказал Орест.

Водитель кивнул и скрылся в дверях дома.

– Ты здесь живешь? – девушка осматривала диковинное сооружение, которое в предрассветных сумерках казалось еще более несуразным и странным, чем при свете дня.

– Да, пока я живу здесь, – ответил Орест.

– Мне нравится, – неожиданно заявила девушка, – всё такое странное. Словно совершенно новое! Ты понимаешь меня? Всё, что уже построено или сделано в этом мире – это как будто повторение старого, того, что уже было! А это… это что-то совершенно иное!

Орест кивнул – он прекрасно понял, что имеет в виду его новая знакомая.

В этот момент вернулся Армандо и увел Бьянку располагаться в ее новом жилище.

Орест повернулся к усадьбе спиной и посмотрел на черное зеркало пруда. В темной воде отражались последние звезды. Уже совсем скоро начнет розоветь восток и солнечные лучи прогонят тьму. Белый солнечный огонь очистит землю от темных порождений ночи. Так и он, Орест, словно солнечный луч, призван очистить человечество от грязи и тьмы.

– Мистер Макэдон! – к Оресту бежал запыхавшийся Армандо. – К вам посетитель!

– Что? В такую рань? – Орест вскинул брови. – Что за посетитель и как он смог пройти через защитные системы здания?

– Я не знаю, – ответил Армандо. – Но он называет себя Алеком Макэдоном, говорит, что он ваш отец!

Орест дернулся, как от пощечины, и бросился в здание.

Он практически пробежал два коридора и с треском распахнул двери в свой кабинет.

– Кто вы и что вам от меня нужно? – жестко спросил он у мужчины, сидящего в кресле.

Лицо посетителя было скрыто в тени.

– Ах, сынок, разве так приветствуют горячо любимого папочку? – раздался до боли знакомый голос, и мужчина подался вперед.

Орест отшатнулся, на него и впрямь смотрел его отец. Но этого не может быть! Орест сам видел, как он умер! Гестон волок тогда по каменному полу безжизненное тело! Не может быть, чтобы его отец выжил!

– Кто вы такой? – холодно повторил Орест, и в его руке полыхнуло пламя.

– Сет говорил мне, что вас так просто не проведешь! – незнакомец в кресле рассмеялся и снова скрылся в тени. – Меня зовут Морф, и я предлагаю вам свою помощь.

Глава 2. Призрак прошлого

Снег шел уже целую неделю. Школа Фалько Россо была укрыта белым одеялом. Поля и рощи накрылись белоснежным покрывалом, на шпилях корпусов белели огромные шапки снега. Техника и работники школы не справлялись со стихией, и ученикам каждое утро приходилось пробивать себе дорогу к учебным корпусам. К вечеру, когда занятия заканчивались, снег уже заметал протоптанные дорожки, и возвращаться в общежитие приходилось все так же, пробивая себе путь через сугробы.

Ребятам вроде Хильды и Хайне, родившимся в северных снежных странах, такие шутки погоды были не в новинку, и они переносили эти испытания с легкостью и даже весельем. Рионе приходилось несладко: выросшая в теплом и солнечном Майами и видевшая снег до этого по большей части лишь в кино да на картинках в книгах, теперь она постоянно мерзла, одежда ее была постоянно мокрой из-за растаявшего снега. Тем не менее девушка поняла (неожиданно для самой себя) что ей нравится зима, нравится пение вьюг за окном и белый пейзаж вокруг.

На Рождественские каникулы Риона осталась в школе. Она связалась с матерью и пообещала приехать при первой же возможности, но самый главный зимний праздник ей хотелось провести в школе – тем более, что Хильда и Хайне тоже никуда не уезжали. Родные звали их к себе погостить, но ребята отказались.

– Да чего я у них не видел, – шутил Хайне, пряча изуродованные глаза за черными очками, – там и смотреть-то не на что.

Риона видела, как морщилась от этих шуток Хильда, которая очень переживала за брата, да и у нее самой каждый раз сжималось от боли сердце, когда она видела, как Хайне водит рукой перед глазами, проверяя, не вернулось ли к нему зрение. Все на свете отдала бы девушка, чтобы друг ее пришел в норму и снова мог видеть. Однако это было не в ее силах.

Риона в бессильной злобе сжимала кулаки, обещая себе отомстить Оресту за то, что он сотворил с ней, с Хайне, со всей школой.

Недельный снегопад хоть и превратил школу и всю долину в посыпанное сахарной пудрой имбирное печенье, все же не смог скрыть ран, нанесенных Орестом Макэдоном. Черные, обгоревшие остатки ипподрома проступали сквозь белое одеяло. Словно гнилые зубы, остатки трибун и колонн торчали тут и там и разбивали идиллический зимний пейзаж.

Директор Барк только хмурилась, когда ей задавали вопросы о том, что будет дальше с этими обгоревшими останками.

– В Совете попечителей сейчас, после смерти Алека Макэдона, настоящий бедлам, – сказала она однажды Рионе, когда та практически прижала директрису к стенке, – они никак не могут выбрать главу Совета, а страдает от этого школа! Да и снегопад чертов – не получается пока подогнать нужную технику для разборки ипподрома. Скорее всего, будет он тут располагаться до самой весны.

Риона с ненавистью смотрела на черные остовы конструкций. Ей так хотелось обратить время вспять и исправить все, что было сделано! Как она могла так легко поверить Оресту?

А кстати, чем он сейчас занят? Что задумал? Каким будет его следующий шаг? Риона только терялась в догадках.

Знак сокола на груди и огненная плеть на запястье – оба артефакта хранили молчание. Риона пробовала призывать огненную плеть, но у нее ничего не выходило. Только возникал сильный зуд в руке, который снять удалось, да и то не до конца, – только с помощью медитаций и самоконтроля.

Риона была разочарована. Ей-то казалось, что нить судьбы из древнего пророчества должна быть чем-то посущественнее обычной (хорошо-хорошо, необычной) огненной веревки! Тем более, что ни один артефакт, ни одно пророчество не стоили того, что произошло с Хайне! Риона с радостью бы отказалась от всех этих штук, лишь бы к ее другу вернулось зрение. Врачи, к сожалению, давали неутешительные прогнозы. Глаза Хайне были повреждены очень серьезно и в текущем моменте развития медицины восстановить их работоспособность не представлялось возможным.

Хайне, казалось, не слишком-то и унывал по поводу своей травмы.

– Нужно смотреть на все с позитивного ракурса, – говорил он, – зато теперь я стал лучше слышать, стали острее вкус и обоняние. Я раньше думал, что это байки, но после занятий с мистером Филином понимаю, что никакие это не выдумки – так все и есть!

Фил Филин появился в школе совсем недавно. Донна покопалась в своей записной книжке (причем это была именно что бумажная записная книжка с кучей номеров, заметок, приклеенных на страницы визиток) и нашла номер этого самого Филина и пригласила его в школу.

Филин был специалистом по реабилитации и интеграции в общество людей с проблемами со зрением. Только он не учил пострадавших принимать свою травму, а учил жить с ней, использовать оставшиеся чувства, чтобы вполне себе равноправно существовать рядом со зрячими людьми.

Хайне занимался с Филином больше месяца, и прогресс явно был на лицо. Теперь уже Хайне вполне спокойно ориентировался в пространстве, узнавал ребят по шагам, голосу и запаху.

– Да он сделал из меня просто непревзойденного мастера по игре в жмурки! – смеялся Хайне.

Долгие зимние вечера Хайне проводил у мистера Филина, иногда возвращаясь в общагу далеко за полночь.

Риона видела, как переживает за брата Хильда. Она несколько раз пыталась поговорить с подругой, но Хильда, прежде умная, веселая и разговорчивая, теперь все больше молчала, избегая разговоров и общества Рионы.

Девушка понимала, что Хильда винит в травме брата ее, да и сама Риона чувствовала вину за то, что произошло.

Гестон говорил ей об эффекте воронки, – так что магические, сверхъестественные события будут происходить с Рионой даже против ее воли, и чем дальше, тем более опасными эти события окажутся. Это неминуемо повлечет за собой опасность не только для самой Рионы, но и для всех, кто ее окружает.

Девушка поделилась этими мыслями с Донной Барк.

– Мне кажется, ты слишком себя накручиваешь, – Донна с тревогой посмотрела на воспитанницу, – Гестон тоже был не всеведущим. То, что он сказал, больше похоже на попытку выдать желаемое за действительное. Вот так просто объяснить свою слабость. Свалить вину за тысячелетнее бездействие на подростка.

– Но ведь по факту – он прав, – упрямо наклонила голову Риона, – амулет Гора выбрал меня, потом эта проклятая нить судьбы, Македонский, его сынок, чтоб ему пусто было! Что будет дальше? Драконы, эльфы? В океане обнаружат кракена? Почему все эти события стали происходить именно с моим приходом в школу? Донна, может быть, мне здесь не место? Я подвергаю опасности других…

– Опасности их подвергают властолюбивые, жестокие и беспринципные люди, типа Ореста Макэдона, – Донна хлопнула по столу ладонью, – ты же, Риона, пытаешься защитить тех, кто слабее, тех, кто тебе дорог!

– Но если бы меня не было рядом с Хайне, то он бы не потерял зрение! Темный никогда бы не пришел в квартиру моей матери, если бы меня там не было! – в отчаянии воскликнула девушка. – Никто бы не пострадал тогда!

– Почему ты в этом так уверена? – Донна изогнула изящную бровь. – Во-первых, пострадала бы ты, оставшись в Майами и став девушкой какого-нибудь Рауля, или не став, продолжила бы противостоять злу и неизбежно бы проиграла! Так что ты здесь на своем месте. Во-вторых же, если бы ты не помешала Оресту завладеть нитью судьбы, то неизвестно сколько человек бы еще пострадало от его действий, что бы вообще происходило, завладей он артефактом? Да, тебе не позавидуешь – в том смысле, что столкнуться со всей этой чертовщиной пришлось именно тебе, но знаешь, что делает героя героем? Не артефакты и не способности. Героя определяет его выбор. Что он будет делать со своей жизнью? Тебе выпали и, боюсь, еще выпадут тяжелые испытания, но как ты будешь с ними справляться? Забьешься в нору и попытаешься переждать тяжелые времена? Или выйдешь навстречу опасности, гордо подняв голову? Мы не выбираем обстоятельства и времена, в которых живем, но мы выбираем то, как мы будем поступать в этих обстоятельствах.

Риону не слишком-то успокоили слова Донны, но она все же постаралась не думать о том, что было бы, если она не оказалась рядом с друзьями.

Время шло, зима перевалила за середину. Приближался февраль и день рождения Рионы. Она излишне не распространялась о дате своего рождения. Так сложилась ее жизнь, что день рождения был для нее не особо отличающимся от остальных днем. Единственное, что менялось для нее в этот день – это то, какую цифру она будет называть, если ее спросят о возрасте. Так что праздника она не ждала, ровно потому, что не считала этот день особенным.

Погода быстро менялась. Теплые и солнечные дни сменялись холодными и даже морозными, со вьюгами и снегопадами. Февраль вступил в свои права. Зима все еще не сдавала свои позиции, но в воздухе уже пахло талым снегом, растущей травой – весна была совсем близко.

– С днем рождения! – в комнату Рионы ввалились ее друзья во главе с Хайне.

Парень улыбался, постукивая по кровати Рионы своей тростью.

Ошарашенная девушка улыбалась и не знала толком, как реагировать на это внезапное вторжение.

Ее тормошили со всех сторон, однокурсники поздравляли ее, желали хорошей учебы, светлого будущего, успехов и всего-всего-всего. На кровати перед ней выросла целая горка подарков, что для Рионы было и вовсе неожиданным. Растерянная девушка не знала, куда спрятать раскрасневшееся от смущения лицо. Совсем она опешила, когда в комнату вошла Дарья Озендок и, слово королева, поздравила ее с днем рождения.

– Тебе, Санчез, предстоит еще многому научиться, но и того, что ты продемонстрировала за короткое время в школе, уже достаточно, чтобы понять – ты будешь одной из лучших выпускниц Фалько Россо! Только не смей зазнаваться и почивать на лаврах, в этом году я намерена взять реванш на соревнованиях!

Дарья трижды расцеловала Риону в щеки и с тем же царственным видом удалилась.

– Вечером в гостиной будет вечеринка в твою честь, – шепотом сказал Рионе Хайне, – там и увидимся!

Хайне рассмеялся. Риона вдруг с тоской поняла, что один человек все же ее не поздравил. Она обвела глазами комнату и увидела Хильду, которая стояла у двери, опустив голову.

Хайне замер, затем повернулся к двери, словно проследив за взглядом подруги.

– Так, ребята, освобождаем помещение, – Хайне принялся активно размахивать руками, выдворяя столпившихся ребят прочь из комнаты, – все остальные поздравления, шутки, подарки, фокусы и загадки оставим до вечера. Просьба не опаздывать, наша именинница крайне не любит непунктуальных людей. Выходим, выходим, выходим!