скачать книгу бесплатно
ГЛАВА 6. ВОСЬМОЕ МАРТА
По дороге домой Саша зашёл в магазин и купил маме и Анфисе конфеты, а после взял на рынке два букета роз. Подарки и букеты спрятал в шкаф до завтрашнего дня. И стал сочинять поздравление маме.
«Дорогая мамочка! Поздравляю тебя с 8 марта!
Спасибо тебе за ласковое слово, за заботу, за поддержку! За всё спасибо. Желаю тебе крепкого здоровья, долгих и счастливых лет жизни и светлого, как солнце, настроения!
Твой любящий сын Саша».
И, когда они с отцом и Валеркой на следующее утро поздравили маму и Саша вручил ей открытку, она ничего не сказала, только прижала сыновей к себе и поцеловала каждого в макушку. Такие минуты были особенно радостными и приятными для каждого.
***
В обед родители ушли на прогулку, Валерка отправился на свидание с какой-то девушкой, а Саша остался дома. Вчера они с Анфисой договорились встретиться в пять часов вечера возле кинотеатра «Комсомолец» и пойти на фильм «Тишина». Он сидел в своей комнате, поглядывал на часы, и на сердце было нехорошо оттого, что он обманывал себя и Анфису, и его утешало лишь то, что он проведёт этот праздничный вечер не один.
Они встретились, он подарил ей цветы и коробку конфет. В кинотеатре купили мороженое, Саша взял билеты, и они с Анфисой поспешили в зал. Фильм, который они смотрели, был снят по одноимённому роману Юрия Бондарева, который Саша прочитал в прошлом году. Эту книгу ему порекомендовали в университете, и он нашёл её в книжном магазине и прочитал на одном дыхании. И теперь он был полностью поглощён действием фильма; один-единственный раз он отвлёкся, когда Анфиса достала из сумки конфеты и стала его угощать. А потом, когда они шли из кино, Саша сказал:
– В этом романе, в фильме чувствуется жизненная правда. Хотя я то время, послевоенное, плохо помню, маленьким ещё был, но отец много рассказывал. В сорок пятом, когда война закончилась, он чувствовал, что жизнь начинается заново, да так оно и было! Пройти всю войну и остаться живым – это ведь чудо, это словно вторая жизнь в подарок. Когда папа возвращался домой из Германии, он где-то в Белоруссии подобрал бездомного котёнка – тот тёрся об его ноги, есть просил, и отец разделил с ним паёк, а потом сунул его за пазуху и повёз в Москву. Назвал Абрикосом – потому что нашёл под абрикосовым деревом. Папа оставил его своей маме – сначала он навестил её, а потом поехал к нам. Когда он приехал, мы с Валеркой бросились к нему, повисли на его брюках, хотя и не знали ведь его – я совсем не видел его до этого, а Валерка просто не помнил, ему полгода было, когда отец ушёл на фронт.
– Да, это радостно, когда всё так хорошо заканчивается, – ответила Анфиса. – А Абрикос… он сейчас жив?
– Нет, он четыре года назад умер – отравился чем-то, – вздохнул Саша. – Когда мы переехали в Москву, он был уже взрослым. Это был папин любимец. Солидный такой был кот. Другие коты по улицам бегают – а этот на диване целыми днями лежал.
Они с Анфисой дошли до трамвайной остановки и стали прощаться. Саша ничего не говорил про следующую встречу, ему не хотелось обещать что-то, давать девушке надежду.
Он уже понял, как действовать дальше. Отец накануне сказал, что снова поедет по работе в Ленинград, и, значит, никто не будет подталкивать Сашу к встречам с Анфисой. А когда он вернётся, Саша скажет, что занят – пишет дипломную работу и готовится к итоговым экзаменам. А уж потом он сможет уехать к бабушке и дедушке.
ГЛАВА 7. БЕГСТВО
Введение и первую главу дипломной работы Саша принёс в назначенный день. Но Ирины Алексеевны не оказалось на факультете, и он оставил рукопись на кафедре.
С лёгким сердцем возвратился он домой. Мама прибиралась в его комнате. Отец собирал чемоданы в дорогу – он должен был уехать на вечернем поезде в Ленинград.
– Саша, подойди-ка сюда, – услышал он строгий голос матери.
У него всё похолодело внутри, когда он увидел, что мама держит в руках порванную занавеску.
– Мама, это случайно получилось… Я закрывал створку и случайно порвал… – стал оправдываться он. – Извини, пожалуйста…
– Мы с отцом ради тебя стараемся, обеспечиваем тебя, покупаем тебе всё нужное, а ты ничего не бережёшь! – повысила голос мама. – Всё ломаешь, рвёшь! Ты ещё мало работал и не знаешь настоящую цену деньгам, не знаешь, какого труда всё это стоит!
Саша вспомнил, что бабушка велела ему молчать, не перечить матери, когда она ругает его, и он только вздыхал, слушая её.
На её крик пришёл отец, и мать показала ему занавеску:
– Вот, посмотри, посмотри, что он сделал! Такие хорошие занавески ему в комнату купили, а он взял и порвал! Просто вандал какой-то!
Тут у Саши внутри что-то не выдержало – может, до этого он долго терпел, а может, просто теперь молчать было нельзя.
– Мама, почему я у тебя всегда самый левый? – сказал он. – Почему ты на мне вымещаешь злость? С чужими людьми ты вежлива, моих братьев не обижаешь, хотя эти великовозрастные мальчишки до сих пор смотрят вам с отцом в карман! А тут я по неосторожности что-то сломал, и ты меня сгнобить готова!
Сказав это, он с силой пнул стул, и мать в гневе набросилась на него и стала бить. Отец оттащил её от сына и увёл в другую комнату. Саша бросился на кровать, уткнулся лицом в подушку и заплакал. Как же, чёрт возьми, отвратительно ругаться с близким человеком!..
Немного успокоившись, Саша попытался привстать, но не смог: в груди стало так больно, что он даже не мог первое время ни пошевелиться, ни вздохнуть. У него уже было такое. Когда-то врачи обнаружили у него учащённый пульс, его направили к кардиологу, но тот не обнаружил проблем с сердцем. Но было давно; с тех пор многое могло поменяться.
Постепенно всё прошло, и он даже не стал раздумывать, что ему делать. Сейчас лучше временно уехать к бабушке и дедушке. Саше даже захотелось забросить дипломную работу и не закончить университет. Но он понимал, что у него не хватит на это смелости, поэтому лучше недели две пожить в деревне и вернуться.
Собирая чемодан, он наметил план действий. Сейчас он поедет на вокзал за билетом, а потом отправится к бабе Ане – сестре отца, поживёт у неё до отъезда. Он называл её «бабой Аней», потому что ей было далеко за семьдесят, она была намного старше Никиты Ростиславовича. Баба Аня жила одна в старой квартире и была рада гостям.
Саша взял сбережённые деньги, положил их в карман, с чемоданом вышел в прихожую, потихоньку обулся, взял куртку с вешалки и вышел из квартиры.
ГЛАВА 8. У БАБЫ АНИ
Баба Аня жила на «Маяковской», неподалёку от квартиры писателя Булгакова. Одногруппник Илья рассказывал Саше о той квартире. В ней происходило действие романа «Мастер и Маргарита», который пока ещё не был опубликован, но Илья знал, о чём там говорится. В этой квартире жил сам дьявол со своей свитой, в ней проходил бал сатаны, случались разные мистические истории. Об этом романе говорили теперь многие литераторы, читатели, и Илья узнал о его содержании от филолога Вулиса, читавшего рукопись.
Коридор, тускло освещаемый лампочкой, был забит вещами. Здесь были корыта, сундуки, детская кроватка, велосипед и многое другое. Пробравшись через эти нагромождения, Саша позвонил в дверь. Послышались тихие шаги, баба Аня открыла дверь.
– Заходи, Сашок, заходи…
Она, судя по всему, ещё не спала. Саша прошёл в квартиру, разулся.
– Можно я у тебя два-три дня поживу? – попросился он.
– Конечно, можно, – ответила баба Аня. – Проходи.
В квартире всё было старинное – и диваны, и стулья, и комод, и посуда. Баба Аня вышивала что-то – на столике лежали клубки ниток, шкатулка с иголками и материя с узорами. Они сели в кресла, и баба Аня спросила:
– Ты кушать хочешь? Что-то ты какой-то бледный…
– Нет, нет, спасибо, – ответил Саша. – Я просто устал.
– Ты опять поругался с родителями… – догадалась баба Аня. – Когда вы уже станете жить мирно…
– Мне надо какое-то время пожить у бабушки с дедушкой – так будет лучше. Билет я уже купил, на четырнадцатое число.
– Может, ты у меня поживёшь? Успокоишься, всё обдумаешь и вернёшься домой, помиришься. Вы обязательно помиритесь, вы же родные люди, и я за тебя словечко замолвлю, если надо будет.
– Спасибо, баба Аня, ты очень добрая. Но мне бабушку хочется увидеть, просто обнять её, прижаться к ней. Я ей ничего рассказывать не буду, просто скажу, что соскучился – так ведь оно и есть.
– Это тебе решать, конечно, – вздохнула баба Аня. – Поступай как считаешь нужным. Но на родителей не сердись – они тебе зря никогда ничего не скажут, они тебя сильно любят. Просто они из тебя настоящего человека хотят вырастить.
Она взяла клубок, стала разматывать его, потом протянула Саше иголку и нитку:
– Вздень-ка, а то я уже не вижу. Намучалась с этими нитками…
Саша легко просунул нитку в игольное ушко и протянул бабе Ане.
– Пусть там и отец поворчит, и мама замечание сделает – ты не обижайся на это. Они всё правильно говорят. Я твоего отца давно знаю. У нас ведь такая же семья была, как у вас – сестра, то есть я, и четыре младших брата. Я помогала маме за ними ухаживать, воспитывать их. Никита вообще всегда был лучшим из них. Те трое – себе на уме, а он честный, отзывчивый, трудолюбивый. Его и наши родители больше всех детей любили. Он и гимназию с отличием закончил, и в университете выучился, и работать начал рано. Всем помогал – и матери после смерти отца, и братьям. Старший из братьев, Пашка, сварливый да жадный, помню, он хотел тягаться со мной из-за маминого жилья, думал, мама мне всё оставит. Но мама Никите всё оставила, и правильно. А Пашка – просто небокоптитель. За копейку удавиться готов. Сейчас ещё живой, в Подмосковье где-то живёт, правда, плохенький уже, еле-еле держится. Самый младший – Севка – выпить любил, поэтому у него ни в работе, ни в семье не было лада. Он на войне погиб. Царствие ему небесное, и Косте тоже. Костя хороший был, но за языком не следил. Его за какое-то выступление или анекдот забрали и расстреляли в тридцать восьмом году.
– Отец хороший, не буду спорить, просто он хочет, чтобы мы все жили по его правилам, слушались его, и не даёт нам сделать свой выбор, – Саша вспомнил случаи с аспирантурой, с Анфисой. – И его не переспоришь.
Настроение у Саши стало лучше, он приободрился. Они с бабой Аней стали пить чай, она рассказала, как идут дела у её семьи. Её сын и невестка с детьми жили на юге Москвы. У бабы Ани было два сына, но старший погиб на войне.
– Сноха завила кудрявые волосы, говорит, мол, как у космонавтки, сейчас многие женщины такие причёски делают.
– Кстати, отец просто с ума сходит по Терешковой, – сказал Саша. – Всё время про неё говорит.
– Да он, наверное, просто шутит, – махнула рукой баба Аня. – Эх, старый волокита…
Тут в дверь позвонили, и Саша пошёл открывать.
– Кто там? – спросил он.
– Кто, кто… Дед Пихто! – раздался знакомый голос. – Я так и знал, что ты сюда побежишь. Открывай!
Саша вздрогнул, отпер дверь. На пороге стоял Никита Ростиславович.
ГЛАВА 9. ПРОЩЕНИЕ
В коридор вышла баба Аня.
– Так… Никита, если ты пришёл ругать Сашу, то ступай обратно, – сказала она. – Вы с Ларисой довели мальчика, он уже не может жить с вами! Сколько ему ещё терпеть вашу грубость?
– Я не собираюсь его ругать, – ответил Никита Ростиславович. – Саша, собирайся, поедешь со мной в Ленинград. В дороге поговорим.
– Я никуда с тобой не поеду.
– Саша, не веди себя как ребёнок, – вздохнул отец. – Одевайся – и поедем. Я долго говорить не буду, скажу лишь, в чём ты не прав, а дальше сам решай, что тебе делать.
– Я уже купил билет к бабушке.
– Мы его сдадим, возьмём билет в Ленинград, – решил отец. – К бабушке ты успеешь съездить, вот закончатся все дела в университете – и езжай, никто тебя держать не будет.
Он снял с вешалки куртку Саши, подал её сыну, взял его сумку, оставленную в прихожей. И Саша стал одеваться. Когда родители собирались вместе, они могли поругать его за что-то, могли даже довольно долго его песочить, но когда он оставался с кем-то из них наедине, то всё было мирно, особенно с отцом. Поэтому он знал, что даже если отец будет ругать его, то без злости.
– Всё будет хорошо, – успокоил он бабу Аню и обнял её на прощание.
***
На вокзале отец смог всё устроить, и Саша поехал вместе с ним. В купе они не спеша разделись, заварили чай, и Никита Ростиславович не стал оттягивать разговор.
– Ты неправильно поступил с матерью, – сказал он. – Она любит тебя, заботится о тебе, беспокоится за тебя, а ты говоришь, что она тебя сгнобить готова. Ей было очень обидно это слышать.
– Но ведь так и есть, – возразил Саша. – Из-за каких-то занавесок она устроила такой скандал! Да куплю я новые, куплю!
– Дело не в занавесках, я сам куплю новые, – не согласился отец. – Дело в твоей злости. Из-за неё ты ломаешь, портишь всё, что тебе покупают, из-за неё ты и враждуешь с матерью.
– Занавески я порвал по неосторожности.
– Ладно, пусть так. Неважно. Просто это твоя мать, она родила тебя, воспитала, она каждую минуту беспокоится за тебя, она последнее тебе отдаст… Это твоя мать, и этим всё сказано. Знаешь, как она волновалась, плакала, когда ты болел в детстве? Знаешь, как она радуется твоим успехам? И к кому ты идёшь, если тебе нужна помощь, поддержка, если тебе страшно? В первую очередь к матери. Поэтому не обижай её, никогда не говори ей злых слов, а люби и понимай её. Пусть она кричит – ты молчи и слушай. Потом скажи: «Прости, мама» – и всё. Неужели это так трудно?
– С мамой довольно трудно не пререкаться, для этого нужно огромное терпение, – заметил Саша.
– Да, характер у неё всегда был трудным, – согласился Никита Ростиславович. – Даже тогда, когда я женился на ней. Но по сравнению с моей матерью она всегда была золотом. У меня мать суровой была, всё время командовала нами, детьми, ругала нас, запросто могла выпороть. И всё-таки я как-то её терпел. А когда она умерла, то мне жалко её было, я плакал, жалел, что ещё добрее к ней не относился… А твоя мама по характеру куда лучше. Но всё-таки все люди разные, ты должен это понимать. Первое время мы жили очень мирно, потом уже твоя мама стала на меня покрикивать. Я сначала тоже кричал на неё, а потом перестал. Когда молчишь – и на душе спокойнее. У некоторых моих однополчан вообще были такие жёны, что они от них на фронте отдыхали.
Никита Ростиславович засмеялся, и Саша тоже.
– Просто надо как-то отвлекаться от этого, находить то, что тебя радует. Или просто отгораживаться от скандалов. Я допоздна задерживаюсь на работе, говорю дома, что дел было много, а сам сижу в кабинете, читаю какую-нибудь книгу, домой не спешу, чтобы снова не поругаться с твоей мамой. А когда поздно приезжаю, то у неё уже ни времени, ни желания нет ругаться. Теперь же вот влюбился, и это здорово мне помогает.
Глаза отца засияли от радости.
– Валентине очень понравилось поздравление. Конечно, она поняла, что его не я сочинил – у меня такого таланта нет, как у тебя… Знаешь, как мне было радостно, приятно, когда я пожимал ей руку! А знаешь, какая у неё красивая, чудесная улыбка!
– Ну ты и втрескался! – с завистью ответил Саша, раскладывая матрац на полке.
Они опять посмеялись с отцом и стали укладываться спать.
– Так что ты помирись с матерью, – сказал отец. – И не обижайся больше на неё. Она тебе только добра хочет.
Вскоре он заснул, а Саша долго ещё лежал и смотрел в темноту.
***
Как только они прибыли на следующее утро в гостиницу, Саша позвонил матери, сообщил, что они с отцом в Ленинграде, и сказал:
– Мама, прости меня за вчерашнее. Я очень обидел тебя. Но я сгоряча сказал это, не подумав, я был не прав. Извини. Такого больше не повторится. Я тебя очень люблю.
– Всё в порядке, – прозвучал в трубке мамин голос. – Давай простим друг друга и забудем про этот случай. Я тоже тебя люблю, сынок.
И, когда Саша положил трубку, отец просто молча обнял его.
ГЛАВА 10. ПИСЬМО БАБУШКЕ
Несмотря на то, что Саша помирился с матерью, он всё равно ходил как в воду опущенный, переживал о чём-то.
– Ты не заболел? – спрашивал Никита Ростиславович и трогал его лоб. Но Саша не был болен.
Однажды, когда отец ушёл по делам, он достал из чемодана бумагу, ручку и стал писать письмо бабушке.
«Здравствуй, моя дорогая бабушка!
Я очень сильно соскучился. Как вы с дедом поживаете? Как ваше здоровье? Передавай деду огромный привет.
У меня всё нормально. Мы с отцом приехали в Ленинград по делам. Ты же знаешь, как я люблю этот город! Здесь какая-то особая, близкая моей душе романтика.
Мне каждую ночь снится наша деревня. Во сне случаются какие-то события, я разговариваю с кем-то, а проснувшись, забываю, что и когда, помню только, что это было в нашей деревне. Знаешь, вроде я живу у себя дома, с родными людьми, но всё равно чувствую, что я в гостях, а не дома. Это у вас с дедушкой я дома, там всё родное. И вроде я должен привыкнуть ко всему, потому что живу в городе почти всю жизнь, но как-то не привыкается.
Я много думал, почему всё так, и понял, что там отношения другие, ценности общества совсем другие. Для меня всегда важно было понимание, настоящая доброта, и никакие материальные блага не могут мне это заменить. Но мне этого недостаёт, поэтому я и рвусь к вам с дедом. Моя семья – обычная, хорошая семья, однако в ней нет настоящей добросердечности, взаимопонимания. Посуди сама.
