Ведьма. Хранительница миров

Снова пошли дальше, неожиданно из параллельного коридора, перекрытого тяжелой металлической дверью, выбежала светловолосая, хрупкая медсестра. На бейджике надпись сияла «Светлана Воробьева – травница».

– Ольга Николаевна, сок поганок собрали, вышло два килограмма, но Владимира Ивановича это не берет, только показатели на мониторе улучшились.

Женщина посмотрела на папку с историей болезни своего знакомого, который два года ее одними завтраками кормил…

– Пробуйте дальше, он долгое время мне долг не отдает, два года все обещает, а вы Светочка его там лечите, безобразие! Накачайте его большим количеством яда!

После этого Вероника поняла: в медицине есть и обратная сторона медали. Можно выбивать долги. Этакая официально не зарегистрированная коллекторская контора с нетрадиционными методами «лечения».

В конце первого рабочего дня, голова у студентов взрывалась от боли, а Вероника умудрилась спрятаться в морге от стервозной Ольги Николаевны; оказание первой помощи пациентам поступивших в тяжелом состоянии, поставить капельницы, проследить чтобы дедули выпили таблеточки, а не за руки медсестер кусали, протестуя, что их убивают. Периодами и клизму требовали сделать…

Слова Ольги Николаевны кружили в голове у Вероники: «Вы для пациентов и мама, папа, и если нужно, то и сантехниками побудите!», не давали девушки расслабиться.

Вероника вздрогнула и вскочила с мягкого потрепанного дивана. Звук открывающейся двери морга из дальней комнаты дошел до ушей девушки.

Мужчина вошел в комнату и увидел ее. Он не находил забавным, что студенты частенько в морге тусовались:

– Дай отгадаю. Ваш наставник Ольга Николаевна?

– Да, – уставшим голосом сказала Вероника, застегивая верхние пуговицы белого халата и убирая свои каштановые шелковистые волосы в хвост. – хотя должен был быть Валерий Игнатьевич, но как Ольга Николаевна сказала, машина у него сломалась и еще пара… неприятных пожеланий.

– Ну скажу ты не одна такая… Многие студенты под руководством Ольги Николаевны прячутся среди граждан усопших.

– Я Дмитрий Андриевский. – мужчина протянул руку пожимая ладонь Вероники, и улыбнулся ей ожидая, что и она представится.

– Вероника Старкова. – представилась девушка улыбаясь. Она слегка вздрогнула от пожатия, ведь еще ни разу не один мужчина в жизни с ней не контактировал.

В школе мальчишки все ее побаивались.

Будучи маленькой девочкой, сломала шею своему однокласснику, а в институте, невзлюбив одногруппников списывавших у нее, добилась того, чтобы их отчислили.

Девушка растворилась в улыбке Дмитрия уже мысленно планируя их совместную жизнь…

Клинику ординаторы покинули только за полночь, за исключением двух студентов Машки Костевой и Алексей Незнамова. Эти двое в первый день учудили и как сказала Ольга Николаевна: «Такого за все существование нашей клиники не происходило!»

Машке и Алексею в пару дали девяностолетнюю пациентку. Во время осмотра она крепко спала и ребята не смогли нащупать пульс или же найти иные признаки жизни, после чего сразу была доставлена в морг.

Бабку спасло то, что она открыла глаза и заговорила, а вот бедолага-патологоанатом сменил ее на столе.

Не дожил до семидесяти пяти дед Кирилл…

Вероника и Дмитрий шли прогулочным шагом по парку Горького. После полуночи он был почти безлюдным. Ночь была прохладной, на чернильном небе поблёскивали звёзды, луна освещала декоративную красную плитку своим серебристым светом, а поднявшийся густой туман, который окутывал деревья клубящеюся пеленой, добавлял мистичности.

Местные власти уже лет двадцать обещают установить освещение в парке, но каждый год одно и тоже: «Потерпите. Денег в бюджете нет.»

– Так почему ты решила стать хирургом? – спросил Дмитрий с ноткой энтузиазма.

Сделав глоток из бутылки с водой, она ответила с полной уверенностью:

– Однажды ребенком, я играла в доктора, провела операцию коту, кухонным ножом я его резала, потом я поняла, что, когда выросту хочу повторить опыт.

– Правда, соседи не видели кота с тех пор… но бантик на память я им вернула – сказала девушка, вытирая скатившуюся слезинку по щеке о радостном воспоминании своего странного детства…

– Подожди… – в легком шоке был Дима. – Так ты… убила кота будучи ребенком? Жесть!

– А для меня же хирургия намного большее, – говорил твердым голосом мужчина. Его улыбка с лица вдруг исчезла, сменяясь чем-то устрашающим. – Это работа с кровью… когда ты вдыхаешь медный возбуждающий аромат, словно это наполняет силой твое тело.

– Ты говоришь это, как вампир. – сказала Вероника и усмехнулась, вспомнив фильм «Сумерки».

– А если бы это было так? – спросил Дмитрий. Неожиданно его лицо снова сменилось. Уголки губ растянулись в улыбке походившую на злорадство, глаза сверкнули красным огнем, скулы стали еще острее.

– О, если бы, ха, – хихикнула девушка, опустив взгляд, скорее больше от усталости, – но мы живем не в сказке, вампиров, к сожалению, не существует. У нас и своих приключений хватает – Ольга Николаевна или те же пациенты…

Они подошли к дому, где жила Вероника. Немного побеседовали, но, что показалось странным… Дима часто возвращался к разговору о вампирах, хотя девушка и не придавала этому значения.

– Спасибо, что проводил. – сказала Вероника, одарив мужчину нежной улыбкой и скрылась в подъезде.

Дима немного постоял у подъезда Вероники, затем не торопясь последовал к себе домой. Он живет, как выяснилось, в двух минутах ходьбы от дома девушки.

Он подошел к подъезду, но, когда собирался открыть дверь, резко остановился. Взгляд – колкий и холодный, словно ему за ворот закинули ледышку жег ледяным огнем между лопаток.

Это был не простой взгляд обычного человека. Человек, не владеющий магией, не может делать свой взгляд ощутимым. Невольно поведя плечами, Дмитрий оглянулся. Девушка стояла в конце улицы между двумя домами.

Она была прекрасна. Красное, длинное, бархатное платье, отделанное черным кружевом, напоминающее узоры паутины, оно ниспадало до самого пола. Густые каштановые волосы зачесаны назад, а передние волнистые пряди, что раньше легко струились ниже плеч сейчас были заколоты на макушке в пучок брильянтовой заколкой. Алые губы кривились в легкой усмешке, а в глазах плясали хищные огоньки.

– Агата… – непринужденно произнес Дмитрий.

***

– Куда-то собираешься? – спросила Вероника у сестры, положила пальто и сумку на комод.

Родители уже спали, в их комнате было тихо-тихо и как-то холодно… Она не могла думать ни о чём другом, как только о Диме.

Она вновь посмотрела на Настю, которая быстро собирала вещи и свои документы в рюкзак, что заставило Веронику вернуться к реальности.

– Ок. Мне не сложно. – Сердито сказала девушка. – Я повторю вопрос. Куда собираешься, Настя?

– Мы с Аней едем на выходные в Питер! – соврала девушка сестре.

Кто-кто, а Настя была хорошей лгуньей…

– А родители в курсе? – строгим голосом спросила Вероника.

– Мне двадцать пять лет. – сказала Настя и подошла к зеркалу. – Как думаешь, должна я отпрашиваться?

Вероника хотела возразить, но не успела, замочная скважина в двери уже издавала звук. Настя ушла.

Глава 3

Перед лицом Вероники открылась дверь ординаторской и оттуда вышли Ольга Николаевна, Дмитрий и девушка в полупрозрачной красной блузке, расстегнутой наполовину, облегающих кожаных юбке и черном жакете с короткими рукавами. Белый халат, небрежно свисавший с плеч, не скрывал столь вызывающий наряд.

– А это кто? – спросила одна из студенток. Девушка стояла за спиной Вероники положив свою руку ей на локоть.

Они обе стояли у поста медсестер с папками своих пациентов, так что, их не могли слышать.

– Это наша новая заведующая терапевтическим отделением. – Воскресенская Агата Владимировна.

Сказала медсестра, проходящая рядом в этот момент. Она несла в операционную два стерилизационных бочонка, и при этом не могла не присоединиться к обсуждению «новенькой».

Слегка склонила голову набок, пробегаясь взглядом с ног до головы по мадам. Свободную руку игриво положила себе на бедро.

Таинственный взгляд Агаты блуждал по Веронике изучая, словно хищник перед охотой.

Заведующая прижалась к Дмитрию просунув свою руку под локоть ему. На минуту стоявшие рядом однокурсница и медсестра подметили Вероники, что выглядели они как муж и жена, от чего у девушки кольнуло что-то очень похожее на ревность…

Они наблюдали как, Агата и Дмитрий удаляются, и Вероника, неотрывно смотря им в след, «испепеляла» своим взглядом их спины, скрестив руки на груди.

***

– Я смотрю ты медлишь, властелин усопших, – низким голосом шептала Агата и оглядывалась по пути на пациентов, оценивая по состоянию их здоровья своим магическим чутьем, кто-то бы стал следующей ее жертвой для обряда.

– Лилия дала приказ, привезти обеих сестер в лес. Анастасия уже там, а Вероника еще даже не обращена…

– Ну же, где твое вампирское обаяние?

Дмитрий закатил глаза и фыркнул недовольно, что Королева ада и эта «старая» ведьма его вздумали контролировать.

– Так вот зачем ты устроилась в клинику? – спросил он. Приподняв брови и растянув широкие губы в улыбке льстивой, добавил:

– Признайся, ты хочешь просто ближе быть ко мне? Я давно заметил этот взгляд и прикосновения.

Агата резко повернулась к нему лицом, направила руку в его сторону. Из кончиков ее пальцев вылетела молния и, потрескивая, коснулась плеча Дмитрия.

Он упал на пол, схватившись за плечо и поджав ноги лежал на боку возле двери в палату номер «6».

Глаза его налились багровым оттенком, стали расти клыки острые, как нож, жилки под глазами проступили до самых скул становясь отчетливо заметными.

– Думай с кем разговариваешь! Я создала тебя, я тебя и уничтожу!

Ведьма нахмурила брови и зло скривила свои алые губы.

– И вот тебе еще одна новость, охотник ищет тебя…

С этим словами Агата обернулась вороной и улетела по коридору прочь.

***

Дмитрий и Вероника сидели в кафе, ели пончики с ванильной глазурью и посыпкой сахарной, запивая растворимым кофе и мило разговаривали о работе.

Кафе было наполнена теплой и спокойной атмосферой. Можно было замедлиться и отдохнуть от врачебной суеты, под звучащий, согревающий душевный джаз

Яркие чизкейки и капкейки с ягодным кремом украшали витрину, при виде которых глаза разбегались, но больше медицинскому персоналу нравился исходящий запах свежеиспеченных булочек с корицей и яблочным сиропом, что делало это место настоящим волшебным уголком.

– Я сейчас проходил мимо Ольги Николаевны, она там рвет и мечет. – Сдерживая смех, сказал Дмитрий.

– А это опять Машка Костевая и Алешка Незнамов выделились,

Вероника смотрела на пончик в коробочке, вдыхая его сладкий ванильный аромат, и, не спеша, отпивала кофе из своего стаканчика.

– Пришла пациентка с гайморитом, – сказала Вероника, откусывая пончик. – Когда женщина выходила от врача, Машка и Лешка заметили ее темно-синюю ногу, которую она отсидела на стуле в кабинете… эти два «недоординатора» экстренно отправили ее в операционную и были готовы провести ампутацию.

Вероника, разговаривала с Дмитрием, краем глаза заметила заведующую терапевтическим отделением, она прошла к соседнему столику и бросила свой халат, как истинная бизнес-леди, на одно из кресел.

Сев эксцентрично за соседний столик напротив Вероники, она не сводила взгляда с Дмитрия и девушки.

– Дима, – перебила девушка Дмитрия от рассказов про кровь и трупов, переводя взгляд с него на женщину за соседним столиком и обратно. – Что тебя связывает с Агатой Владимировной?

– Ваши утренние прикосновения не оставили без внимания никого, вы дали всем в клинике повод шептаться о вас.

Вероника откинулась на спинку кресла и не терпеливо ждала, что же скажет Дмитрий спустя минуту молчания, повисшего в воздухе.

– Долгая история, мы учились вместе. – соврал Дмитрий.

Ему было не впервой, ведь он на протяжении недели врал ей в глаза, или скрывал от нее правду?

– Позже расскажу…

– Позже, так позже. – пробубнила Вероника, скривив лицо в недовольстве, от ощущения, что ее обманули. Она встала и быстро ушла.

В тот же миг, как только девушка скрылась из виду, Агата уже сидела рядом с Дмитрием и словно сжигала его ведьмовским взглядом.

– Не медли, у тебя осталось немного времени.

Агата притянула к себе стаканчик кофе Вероники, коснувшись своей ладонью добавила жидкости и сделала теплее его своей магией.

После с хладнокровной улыбкой посмотрев на Дмитрия сказала:

– Действуй, вампир! Действуй!

Ведьма встала и оглянулась, чтобы убедиться, что никто не смотрит, она исчезла, растворившись в клубящемся черном дыме.

***

– Девушка, ваш изысканный кофе из нашего уютного уголка сие клиники для великолепной девушки, – произнес Дмитрий, когда подбежал к Вероники и протянул ей стаканчик с кофе в качестве извинения.

Он сделал мягкий и нежный голос, стараясь загладить вину перед ней.

– Подкат засчитан, – Вероника повернулась к нему с натянутой улыбкой, хотя смотрела она него все еще с недовольством, но кофе девушка взяла, чувствуя обязанной принять жест примирения. Её пальцы нежно сжали картонный стаканчик, и она сделала небольшой глоток, наслаждаясь вкусом крепкого эспрессо.

Вероника положила свободную руку на бедро, слегка наклонила голову и пристально посмотрела на Дмитрия. – Но пока не расскажешь, что вас связывает с заведующей, разговаривать не буду с тобой.

Её тон был прохладным, но в нём уже не было той резкости, что была ранее.

Дмитрий промолчал.

Но в душе он ликовал, когда Вероника пила кофе – ведь буквально пять минут назад он добавил туда своей вампирской крови, а значит они были на шаг ближе к осуществлению задуманного, оставалось ждать следующих указаний…

***

Настя и Анна шли по узкой лесной тропе, окруженной высокими деревьями.

Внезапный ледяной порыв осеннего ветра, кружащийся вихрем, сбил девушек с ног. Они рухнули на землю.

– Ты видишь? Даже лес нам говорит, чтобы мы отправлялись домой!

Настя выпрямилась, усевшись на земле и стряхнула с себя песок и осеннюю листву. Листья медленно упали вниз, зависая в воздухе легким хороводом.

Ане повезло чуть меньше… вихрем ее перекинуло через высокий камень. Были видны ее каблуки походных сапожек, да звуки слышны прерывистого дыхания – удар о землю оказался сильный.

Настя вскочила и подбежала к ней, оббежав камень дугой, девушка остановилась, посмотрев на Аню; ноги к верху, раздраженно морщится, хихикает: «наверное нервное», сжимала кулаки:

– И оставить все веселье таинственному красавчику? – сквозь стиснутые зубы выдавила она.

Аня перебросила кудрявые, рыжие длинные волосы с лица на землю и погладила их жестом, который вызвал у Насти грустные воспоминания. Так она гладила свою собаку в детстве.

Настя протянула руку Ане помогая девушке подняться с холодной земли, стряхнула грязь и листву со спины черной кожаной куртки подруги. И двинулись дальше в глубь леса.

Непреодолимый сладковатый запах крови заползал в ноздри и заставлял сердца биться чаще. Настя старалась не думать об этом, но каждая клеточка ее тела чувствовала, что здесь какие-то «силы»…

– Похоже он свернул сюда. – сказала Настя, указывая правой рукой на две покосившиеся громадные ели, которые поднимались высоко к небу. Мохнатые ветви переплетались между собой, образуя над головами девушек непроницаемый темный свод, сквозь который то в одном месте, то в другом выглядывал солнечный луч и золотым пятном обжигал желтоватый мох.

– Да нет же, он туда пошел, – сказала Анна, уловив расплывчатое быстрое движение в березовой роще.

– У тебя при падении произошел сбой в зрительной системе? – спросила Настя подругу. Обе хихикнули. Затем Настя обхватила ее за локоть и потащил в противоположную от березовой рощи сторону. Она спешила к подножию горы, на которой расстилался ковер лесной северной ягоды, что так и манила своим видом.

– …он сюда пошел!

– Но я же видела! – пыталась протестовать Аня. Она думала, что все-таки нужно идти в березовую рощу.

– Ты сильно ударилась головой, тебе показалось, нужно будет сходить в больницу провериться на сотрясение. – была на все сто убеждена Настя.

Спор двух девушек продолжался не долго. Они шли по березовой роще, а Аня со своим упорством ликовала.

После 16:30, как показали часы в телефоне Насти, небо окрасилось в мягкие краски оранжевого и розового тонов. Для ранней осени, как показалось Ане, вечер оказался морозным.

– Так климат же меняется, что ты ожидала! – ответила Настя на замечание подруги о погоде.

Настя невольно оторвалась от навигатора в телефоне, она пыталась понять куда они забрели, ведь к вечеру девушки заблудились, и Аня не хотела признавать этого. Хотя сейчас это не сильно волновало девушку после перепалки с медведем, что произошла полчаса назад, за отстаивание прав на свою добычу.

Аня была голодна, и ради тушки оленя, сожженного на костре, готова на все, включая наорать на медведя. Медведицу, в присутствии не совершеннолетних медвежат, благим матом, как говорится: «видела все».

Настю привлек внешний вид подруги, который явно был не погоде крайнего севера.

На ногах походные сапожки из кожи горного козла с плоской подошвой, высокие чуть выше колена. По рассказам Ани, передавались они из поколения в поколение, от матери к дочери.

Изящное платье, длиною в пол, света хаки, из средневековья. Оно было сшито из плотной, но мягкой на ощупь ткани, которая подчеркивала стройный силуэт подруги. Кожаный корсет на талии, украшенный шнуровкой, который делал фигуру еще более точеной.

Длинные обтягивающие рукава подчеркивали изгибы девушки.

Платье было с глубокими разрезами по бокам, благодаря которым каждый шаг давался легко.

Платье было не просто одеждой, а словно ее броней, подчеркивающей уверенность девушки.

И небрежно наброшенная на плечи черная кожаная куртка добавляла некий шарм.

Вдруг послышался хруст веток, и из-за деревьев вынырнул силуэт. В темном плаще, с длинными когтями, по которым стремительно стекали капли все еще свежей, теплой крови.

Он был высоким и худощавым, со сверкающими зелеными глазами дьявола, но жуткими, а вот само лицо его было скрыто за капюшоном темного плаща.

– Вы заблудились? – произнёс он звериным рыком.

– Мы… – собиралась ответить Настя, но Аня поняла кто перед ними стоит, остановила подругу, приказав ей бежать. Девушка толкнула ее в спину, направив вниз по склону к водопаду, а сама осталась.

Настя бежала не оглядываясь, она знала, с Аней лучше не спорить, девушка с первого их знакомства в универе на экономическом, была странной.

Однажды, девушка, разозлившись на своего однокурсника, принесла кровь кролика и руны. Многие не знали, что задумала Аня, но к совпадению или нет, студент неделю пролежал дома с острой диареей…

Аня и незнакомец, чуть наклонившись вперед в боевой позе, кружили по березовой роще, не сводя друг с друга глаз

Девушка достала два острых кинжала из куртки, спрятанные во внутренних карманах.

– Скинь маску свою, я хочу видеть глаза того, кого убиваю! Вампир… – процедила Аня сквозь зубы выдыхая теплый пар в морозном воздухе.

– Ведьма! А ты не сильно изменилась! – с этими словами незнакомец подлетел с невероятной скоростью в прыжке свалив Аню на землю и острыми, как лезвие ножа, когтями попытался ударить ее прямиком в грудь. Но девушка, в ярости, одним лишь взглядом отбросила его.

Пока вампир приходил в себя, Аня, в следующие секунды, появившиеся у нее, вскочила и метнула в него кинжал. Клинок пролетел по воздуху с легким свистом. Он увернулся и острие металла вошло с глухим звуком в кронку ели.

Вампир стянул капюшон, он казался прекрасным с легкой щетиной, выразительным взглядом и глубокими скулами.

Светлые волосы, аккуратно были зачесаны набок, челка слегка касалась его бледного, высокого лба.

– Беру свои слова назад, ты потеря хватку, рыжая.

– Проспала пятьсот лет в гробу. И вообще, я только разминаюсь. – процедила девушка. Она держала руку на плече, пульсирующую от боли, полученную при падении на холодный камень.

Он улыбнулся хладнокровно, щёлкнул пальцами, и в следующий миг случилось нечто ужасное.

Анна вдруг замерла, как будто невидимая паутина схватила её тело. В её глазах ярко отразился ужас, когда она медленно начала деформироваться: кожа натянулась, как пленка, и в ней зародились трещины, из которых струилась тёмная, кипящая кровь.

Она пыталась кричать, но лишь издала, приглушенный стон, пропитанный болью, которая отражалась в ее глазах.

С каждым мгновением тело девушки теряло человеческие черты.

И омерзительным звуком тело девушки разорвало на части, оставляя в воздухе туман, окрашенный в алый оттенок.

Кровь текла ручьем вдоль камней по тропинке, окрашивая землю в багровые тона; на замерзшей осенней траве лежало темное сердце девушки, оно слабо отбивало последний ритм отголоска жизни. Это все, что осталось от Ани в эту ночь…

***

Настя бежала вдоль реки, простилающейся с севера на восток; бежала по темному лесу, спотыкаясь о валуны. Еловые ветви хлестали девушку по лицу, оставляя кровоточащие царапины на нежно-розовой коже.

Пару раз она останавливалась, до дрожи костей пугал вой волков и истошный крик… Ани.

Наконец-таки она достигла горы, самой высокой точки ее, куда касался свет луны. Ани все еще не было.

Ноги девушки дрожали в коленях, Настя присела на небольшой камушек. Она пыталась восстановить свое прерывистое дыхание; под боком кололо, от боли ее лицо было сморщено, и было тяжело о чем-то думать.

Внезапный шорох листвы вернул ее к реальности. Ее глаза улавливали быстрые расплывчатые движения силуэта.

– Аня?

Лишь вылетело имя с ее губ, как последовал удар, чем-то тяжелым по голове девушки.

Тело Насти стало безвольно заваливаться в бок. Все попытки удержать сознание потерпели оглушительное поражение, «это фиаско, подруга», и она свалилась в обморок.

Глава 4

Прошло три месяца; Настя сидела в темном подвале, пропитанным сыростью, морозный декабрьский воздух пробирал до костей, от чего девушку уже неделю лихорадило.

Настя была слаба и истощена, она тонула в своей одежде, что когда-то ей была в пору.

– Да… сомневаюсь, что мне сейчас дали бы статус «мисс Россия Кольского полуострова». – подумала девушка, рассматривая свой ужаснейший вид в луже на каменном полу, образовавшейся из стекающих капелек по каменистой стене.

Настя, как и последние три месяца, снова гуляла по запертому подвала, как она только не пыталась выбраться от сюда: и проломить стену кувалдой, лежавшей в старом, разваливающимся шкафу с инструментами, но они не поддавались удару, словно были защищены чем-то не человеческим.

Единственный выход, что стоял на пути к ее свободе, была металлическая дверь, с прутьями в небольшом оконном проеме, и украшенная символами похожие на древние, затерянные руны.

Каждый раз, когда девушка дотрагивалась до этих прутьев ее обжигало жаром с такой мощью, что Насте становилось тяжело дышать. Ее легкие будто в этот момент пылали огнем.

В ночи, хотя ночь на Кольском полуострове зимой была вечной, и все же… когда девушка пыталась уснуть, как по закону подлости, а может быть от голода или это и вовсе ночной образ жизни, из щелей в стене выползали крысы, их было трудно со считать. Двадцать, тридцать… пятьдесят.

Каждую ночь, грызуны впивались своими крошечными, но острыми зубками в плоть.

Настя чувствовала эту боль каждую ночь. Ее пальцы кусали в кровь до самого мяса. Девушка пускала слезы, молила о помощи, но никто не отзывался… по ту сторону металлической двери ответа, либо того, кто мог бы ей помочь не было.

За три месяца взаперти, в мрачном подвале, характер Насти стал ломаться. Все, что ей казалось светлым и добрым, стало темным, а все зло – не просто темным, а опасным. Способным пролить кровь без сожаления.

И вот, в эту очередную ночь, Настя снова не могла уснуть, ожидая мелких тварей, но внезапно, она уловила лязг поворота ключа в замочной скважине и со скрипом дверь отварилась.

В подвал зашли три фигуры, тусклый свет, пробивающийся через приоткрытую дверь, падал на них делая их силуэты расплывчатыми. Две фигуры, высокие, крупные. Они разговаривали между собой с шипением.

– Бросай ее здесь и пойдем. – сказал один из них, властным голосом.

Эти двое, удерживая по середине третью фигуру толкнули ее рывком вперед, она упала с глухим ударом на каменный пол.

Свет луны, проникающий с улицы в подвал, коснувшись лица неизвестного силуэта, заставил Настю вздрогнуть. Это была ее сестра.

– Вероника. – прошептала она.

Она не могла пошевелиться, ноги ее были связаны в лодыжках, а руки стянуты веревкой за спиной.