Пастух, клеймящий рога. Ироническое фэнтези

– Лёва!

– Знаю, знаю! Если у тебя главное не мозг, а половая функция, то жди не прибыли, а разврата! Ну, шучу я, шучу! Сам женат!

– Ты её в окно с подругами видел. – Усмехнулся Андрей. – К нам звал! Слава Богу, что девчонки не зашли, а то сейчас бы весь дом от слухов гудел! Представляешь, в доме сто квартир и все гудят!

Лев Егорыч усмехнулся, поднял бровь:

– У русского слова «гудеть» есть более интересный смысл! А вообще, женщины любопытные существа, нет ни одной, которая была бы на сто процентов довольна своей фигурой, а ещё, они никогда не знают, чего хотят! Вот мужики – другое дело! Разбуди меня ночью, спроси, чего хочешь? Я отвечу: пива и секса! И последовательность тут не важна!

Андрей рассмеялся:

– Пива дам!

Они пошли к Андрею, сели на кухне.

Андрей, едва присев, вскочил, поставил на плиту чайник, включил телевизор, достал из холодильника две оставшихся банки пива, коньяк, заткнутый скрученной бумажкой, (настоящая пробка так и не нашлась), тарелку со вчерашним салатом, вскрыл ещё одну банку шпрот, поставил на стол. Вздохнув (опять посуду мыть!) добавил к натюрморту вилки, рюмку, стакан и чайную чашку.

В телевизоре забубнил ведущий, Льву Егоровичу везло на политические обсуждения:

– А, знаешь, Андрюха, я ведь тоже хотел уехать! А потом понял – не наше там всё! У меня же родственники в Израиле и в Австрии. В Израиле денег маловато, жить тяжеловато! А в Европе, скажу, как на духу! Сытая тюрьма! Слова лишнего не скажи! На дискотеке секс в туалете или минет на танцполе в порядке вещей! А про политику заикнись – тут же в участке окажешься! Вроде зарабатывают прилично, а денег вечно ни у кого нет. Пятёрки до получки не займёшь! На улице частушки не споёшь! Банка пива знаешь сколько стоит? А отопление? А чайник вскипятить? Взвоешь! Вот так, брат! Цена, она, знаешь, как человек – вырастет не обрежешь! Вообще, люди с такой же страстью любят деньги, с какой не любят работать!

Лев Егорыч перекрестился, налил себе полрюмки, выпил, крякнул, подцепил вилкой шпротину, пожевал, проглотил и, указывая вилкой на телевизор, продолжил:

– А я знаю, почему все крупные западные политики и чиновники всякие конфликты поддерживают и, типа, против коррупции и терроризма борются, они, таким образом, тырят бабки, которые им на эти дела из налогов выделяют.

– Можешь доказать! – Улыбнулся Андрей.

– Ага! Докажи! Грохнут. Я так… Свои мысли… Чисто тебе, для ясности!

Лев Егорыч принял ещё полрюмки и снова закусил шпротой.

– От оружейников они тоже немыслимые бабки получают. Что у нас коррупция, там лоббирование. Вот работа!

– Ты бы занялся?

– Кто знает! Я, знаешь, умом всё понимаю, а совестью нет! Может и продался бы кому-то за хорошие бабки, если бы там, на западе, вырос. У каждой валюты свои патриоты!

Чайник засвистел. Андрей выключил плиту, бросил в чашку крупную щепоть листового чая, пару кусочков сахара, залил кипятком. По кухне поплыл благодатный аромат.

В телевизоре заговорили о проблемах идеологии.

– А что тут, сложного в идеологии? Сложно, это когда ничего не понимаешь, или не хочешь! – Лев Егорыч немного опьянел и идеи полились из него, как вода из-под крана. – Что такое идеология патриотизма? Хвали своих – ругай чужих! Доказывай, что всё лучшее – наше! Я вот дочке уже сейчас говорю, что она россиянка и живёт в самой сильной и богатой стране мира! Она и вырастет с этим убеждением! Патриотизм – это брат, любовь к жизни и, в первую очередь, к своей!

Андрей удивлённо посмотрел на Лёву. Он об этом не думал.

– Лёва, знаешь, как-то неудобно себя таким истовым патриотом выставлять!

– Что боишься оскорбить могут? Обматерить? Патриотизм – это не модно? Модно свою страну позорить? То есть модно позорить и унижать себя и свою семью? Я – никогда! Кто над такими, как я насмешки будет клеить – враг! Вот пусть они меня боятся!

– Ну, Лёва, тебя в президенты надо! А как гендерное неравенство? Сейчас это больной вопрос!

– А тут вообще всё ясно! – Лев Егорович набрал в грудь воздуха и с трудом выговорил: – Ядерный транс-сексуализм! Это оттуда ползёт! Это свобода любви! А любовь у них сейчас – это не сочувствие, не эмпатия, а секс со всем, во что можно член засунуть. Путают свободу с презервативом! А раз это так, то, значит, этого кто-то очень хочет! И намеренно пропаганду наводит! Потому что – это бабки всё! Ну, вот в семье, двое детей – мальчик и девочка, скажи, зачем переделывать девочку в мальчика, а мальчика в девочку, когда они уже от природы есть? Зачем уродов плодить? А потому что, бабки! Сколько операция стоит? Как две моих машины! Но и даже не это главное! Главное – тебе потом постоянно в платной больничке наблюдаться надо и таблеток кучу жрать, чтоб твой искусственно переделанный организм в куски не развалился! Представь себе – в мире сейчас чуть больше семи миллиардов народа и все у тебя наблюдаются и эти таблетки покупают! Да ты, за такие бабки, не то, что пропагандировать смену пола будешь, ты это всё божьей благодатью объявишь – ведь, вывод прост: раз это возможно сделать, то Господь это предусмотрел! Да и Бога тут не нужно упоминать! Наоборот, объявить его вредным, старым и ненужным, мешающим предаваться настоящим удовольствиям! Тут ты и чиновников купишь и закон издашь, об обязательной гомосексуализации населения и поголовной смене пола! Что «там» – Лев показал пальцем куда-то в окно. – И происходит!

Выговорившись, перекрестился, звякнув о рюмку коньячной бутылкой налил себе пару капель, выпил, крякнул и добавил:

– В президенты не хочу, у нас сейчас есть кому страну доверить, а патриотизм – это не тогда, когда родное болото хвалишь, а когда своим соотечественникам бескорыстно помогаешь! Некоторым нашим начальникам неплохо бы это выучить! Хотя, думаю, знают они всё, да не хотят! Невыгодно это начальству!

– Лёва! Ну, у тебя всё про бабки!

– Про них, родных! Про них, дорогой! Ну как жить без бабок? От холода и голода помрёшь! Деньги – это ключ, открывающий новые возможности! Эх! Хорошо зашло!

– Главное, чтоб плохо не вышло! – Усмехнулся Андрей.

– Да ладно тебе! Пойду я! Пойду! – Лев Егорыч поднялся, взял коньяк и пиво. – Спасибо тебе! Пойду с Богом!

– Коньяк заткни! Вон бумажка скручена! Пробку вчера потеряли!

– Ага! Давай! С Богом!

Андрей проводил гостя до прихожей, закрыл за ним дверь.

– Тьфу, ты! Блин!

Под вешалкой остались кроссовки Льва Егорыча, на которых лежала его таксистская кепка. Опять Лёва ушёл в тапках Андрея.

Андрей схватил кроссовки, кепку, выскочил в коридор – Льва Егорыча в подъезде уже не было. Выскочил на улицу – на улице Льва тоже не было. Вернулся, позвонил в квартиру Льва – никто не открыл.

Андрей пожал плечами, вернулся домой, прошёл на кухню, там вытащил из морозилки два заснеженных жёлтых пакета.

На одном «Борщ» было написано синим фломастером, на другом красным.

Юморная Люся на пакете с красной надписью нарисовала перекрещивающиеся серп и молот, а чуть выше их добавила звёздочку, получилось, как на флаге СССР.

Андрей замешкался – Люся ничего зря не делает!

Если разным цветом написано – значит для разных задач приготовлено! Поколебавшись пару секунд, Андрей выбрал пакет с красной надписью и бросил его в раковину – размораживаться.

Похмелье практически прошло. Тошноты не было. Наоборот, он ощутил прилив сил, как будто сбросил с плеч мешок угля и решился на новый эксперимент. Взял шимо, двинул верх зелёную кнопочку и укололся. Комната погрузилась в сине-зелёный сумрак. Появились какие-то деревья, опутанные лианами. Почувствовав под собой что-то твёрдое и неровное, обнаружил, что сидит не на диване, а на замшелом, липком полуистлевшем бревне. По бревну ползала какая-то крупная красно-коричневая гадость – то ли ящерица, то ли насекомое. В мозгу пронеслось: «Блин! Опять штаны испачкал!». Впрочем, горевал он недолго. Из кустов, которые росли прямо перед ним, зубасто улыбаясь, вышла такая же гадость – только ростом почти с него самого. Противная, покрытая ядовитой слизью тварь, играя чёрным раздвоенным языком, и неприятно перебирая своими многочисленными мохнатыми лапками, поползла к Андрею. Он затрясся, перевалился через бревно и бросился было бежать от этой ожившей смеси насекомого и пресмыкающегося, но, сделав шаг, больно ударился о какое-то препятствие, напоминающее бетонную стену. Шимо выпало. Реальность вернулась, только в этот раз он оказался в ванной.

«Может это все галлюцинации?! Я все время находился здесь, в квартире, а все эти гудящие казаны с огоньками и насекомые, размером с динозавра, мне просто привиделись?! А может, это такое домашнее интерактивное кино? А может и наша жизнь – это интерактивное кино? Кончилось – покинь зал?!»

Бриджи оказались испачканы древесной смолой. Значит не галлюцинации? И не кино?

Любопытство разыгралось не на шутку! В этот раз он передвинул в случайную позицию белую кнопочку.

Дыхнуло ледяным ветром. Провалившись почти по грудь в сугроб, Андрей оказался на бескрайней снежной равнине, по которой бежали гибкие змейки позёмки. Холод был ужасный, заломило босые ноги, перехватило дыхание, заледенели щеки. Когда он сделал вдох, показалось, что замёрзла слюна во рту. Боковым зрением он увидел вдалеке слева от себя какую-то громадную массу, которая бесшумно поднялась из векового снежного пласта и, блестя темно-вишнёвыми глазками, похожими на капли раскалённой магмы, поднимая тучи снежной пыли, двинулась к нему. «Медведь? Дракон?» Время потекло, как в замедленной киносъёмке. Чудище неумолимо приближалось. Андрей успел рассмотреть длинные полупрозрачные когти на огромных мохнатых лапах, синие искры молний, вырывающиеся из пасти вместе с клубами пара, огромные, острые как бритвы ледяные зубы, и даже белый, шипастый язык. По замерзающему мозгу пронеслась мысль:

– «Почему у него язык белый?»

Мороз и ветер обжигали горло, но Андрей вспотел от страха. Нажал нижнюю кнопку, повернул – а она не выскочила! Пропотевшая майка примёрзла к телу образовав ледяную корку. Чудище, одним прыжком, преодолев оставшееся расстояние, протянуло к нему лапы – Андрей увернулся, дракон взревел и поднял лапу для удара – конец подумал Андрей! Со всей дури он стукнул шимо себе по лбу – чтоб выбить кнопку! Ему повезло – он опять оказался в своей квартире. Швырнув шимо на диван, роняя снег, посиневший от страха и холода, побежал в ванную. Там, не снимая заледеневшей одежды, трясясь от озноба, встал под горячий душ. Чуть отогревшись, сообразил, что истово крестится. Придя в себя, скинул в ванну мокрую одежду, вытерся, прошлёпал в комнату, одел свежие трусы, накинул домашний халат и прилёг на диван. Лоб саднил и болел.

Тяга к экспериментам на время пропала.

Минут через тридцать, вспомнив про тещу и борщ, Андрей собрал волю в кулак,  встал, оделся, сходил в магазин, купил пару пакетов молока, пару пачек сметаны, буханку дорогого хлеба местной выпечки – он любил заправить густой, горячий борщ сметаной и есть его большой деревянной ложкой вприкуску с хлебом, запивая молоком. Дома положил хлеб в хлебницу, молоко и сметану в холодильник, скинул майку и бриджи, снова лёг на диван, накрылся пледом и задремал.

Разбудило Андрея какое-то негромкое ворчание. Открыв глаза, он увидел тёщу, в недоумении рассматривающую трусы и носки, висящие на люстре.

Клавдия Марковна пришла не в настроении.

С ней случилась неприятность.

Недавно она узнала, что есть экопункты по сбору пластиковых бутылок и алюминиевых банок. Кто-то ей сказал, что за каждую бутылку или банку дают по 10 рублей.

Предприимчивой Клавдии Марковне пустые банки и бутылки неделю носил весь дом – она сказала соседям, что хочет нарезать бутылки на ленты, из лент плести коврики и авоськи, а из пустых банок делать оригинальные вазочки и продавать это всё через Интернет «Буквально за копейки!»

Ну, как откажешь в помощи российской пенсионерке?

Первая попытка сдать бутылки оказалась неудачной, выяснилось, что бутылка должна быть с пробкой, с этикеткой, а «чистой» – это значит просто пустой, а не вымытой с порошком от остатков клея, который Клавдия Марковна соскребала в ванной с матом и в муках.

Одев плащ с глубоким капюшоном и отнеся ночью все отмытые бутылки на дальние помойки (чтоб соседи не засекли), Клавдия Марковна объявила новый сбор.

Во второй раз, набрав за неделю больше двухсот бутылок, Клавдия Марковна сложила в большие сумки штук сорок – пятьдесят, и напевая «Очистим Россию от мусора!» попёрла их в соседний район, к экопункту, подальше от своего дома, чтобы о её предприимчивости не узнали соседи.

Удивившись тому, что возле экопункта нет очереди, которая, по её мнению, должна была уходить за МКАД, она приступила к сдаче. Мысли о том, что за неделю можно получить две, три, а то и больше тысяч халявных рублей, грели душу. Но бутылки и банки не хотели лезть в автомат – автомат их выталкивал.

Наконец дело пошло – автомат проглотил бутылку и предложил Клавдии Марковне нажать на кнопку, чтоб получить чек. Это её несколько удивило – она думала, что из автомата сразу полезут деньги.

Нажав на кнопку и получив чек, она прочитала, что этот чек нужно зарегистрировать на каком-то сайте!

Проходящий мимо мужчина сказал: «Зря стараетесь! Я тоже так попался, во-первых, не каждую бутылку и банку принимают, запихивать затрахаешься, а во-вторых, там, на сайте, после регистрации, дают какие-то баллы, которые не пойми, где и как использовать. Мы с женой тоже пробовали, а теперь, как и раньше, всё бесплатно на помойку носим!»

Возмущенной Клавдии Марковне пришлось искать помойку, потому что она приметила полицейских, внимательно следивших за её действиями – видимо разочарованные предприниматели, не раз, и не два, бросали у экопункта пустую тару.

Вернувшись домой уставшей и без денег, на которые она так рассчитывала, Клавдия Марковна взвыла – на площадке, около дверей её квартиры, стояло с десяток бутылок и банок, заботливо оставленные соседями.

– Андрей! Трусы на люстре что делают? Мух гонял? Синяк на лбу кто повесил?

Андрей подскочил, рванул к люстре, сорвал носки и трусы, прошёл на кухню, бросил их в мусорное ведро. Вернулся в комнату, снова лёг на диван, накрылся пледом.

Глянул на тёщу и глухо произнёс:

– Варите борщ, мама!

Клавдия Марковна топнула ногой и, что-то ворча, про нелёгкую долю своей несчастной дочери, отправилась на кухню.

13. Мелица

Светлый Учитель с утра вызвал своего второго референта.

– Дылд! Надо что-то делать! Через два месяца проверка! Мы с тобой не выкрутимся!

– Почему «мы с тобой!», я делал только то, что Вы мне доверяли! Как же так, уважаемый Светлый Учитель? Мне вообще проверка не положена!

– Если меня возьмут, проверять будут всех – всё окружение! Понял? Иди и думай!

И Дылд и Светлый Учитель были из племени шиисха.

Ши-ис-ха – «Люди, не знавшие снега»

Уроженцы тёплых, благодатных районов Песчаного моря были светлокожие, синеглазые, широкоплечие, ростом больше двух с половиной метров, умные, расчётливые и хитрые. Именно они носили длинные белые тоги, которые Андрей и принял за банные простыни. Не теряя времени, шиисха потихоньку захватывали власть на Сиббат.

Власть – это сласть! Очень приятная штука!

Почему многие незаконно разбогатевшие хотят перемены власти? Потому что при этой наворовались и им нужны потрясения, которые позволят отмыть незаконно нажитое!

На Сиббат, как и везде, народ был разнообразным. Например, Секретарь, который стырив шимо и мелицу убежал на Землю, был уроженцем жаркого засушливого края, поэтому был худ, невысок и честен.

Племён и наций на Сиббат было полно, причём не только сухопутных, но и морских. Например, нация ккткт – люди похожие на дельфинов и говорящие на странном языке, в котором не было гласных, шипящих и мягких согласных! Что удивительно, эта морская нация любила петь! Ши-мо им почему-то не помогало и поэтому дальние космические путешествия ккткт совершали на кораблях, наполненных морской водой.

Кроме шимо и интира, на Сиббат была ещё одна интересная штука – оку-инти (тело души) – приспособления для лечения различных недугов и для проверки мозга. Эта штука, в ответ на специально подготовленные вопросы, считывала всю информацию, которую выдавал мозг.

Если спросить у человека о том, что он кушал в прошлом году утром девятого марта, он вряд ли вспомнит, а вот наш мозг помнит всё, только нужно знать, как считать информацию. Игнорировать такую интересную штуку, как оку-инти сиббатанианцы не могли и раз в год устраивали проверки чиновников. Вопрос задавался один:

– Нарушали ли Вы закон и свои должностные обязанности?

В ответ, под воздействием оку-инти, мозг чиновника, крупного предпринимателя или потенциально преступника, отказывающегося давать показания, выдавал всё, что более или менее было связано с этими действиями!

Следствие занимало несколько минут, главное, поймать подозреваемого и привезти в участок, где подследственный помещался в специальное кресло для считывания информации с его мозга.

Если были нарушения, дело передавалось в суд.

Тюрьма на Сиббат была такая же, как и на других планетах, только, чтоб не смешивать многочисленные нации в одной камере, преступников размещали и по племенным признакам, и по составу преступлений.

Если нарушивший закон был рождён в северной части планеты, его на «посиделки» отправляли в южную – дело в том, что хотя Сиббат давно объединился в единое государство, неприязнь между племенами было очень и очень высокой! Межплеменные конфликты были постоянными.

Такой порядок «отсидки» позволял не только соблюдать условия содержания преступного контингента, но и уменьшало шансы возможного побега из-под стражи.

В мирное время народы и племена могут терпеть друг друга, даже, иногда, дружить между собой, но любить друг друга никогда не научатся!

Ненависть – страшная сила, она, вскипев в сердце, ломает не только судьбы других, но и собственную. Очень жаль, что многие люди это понимают тогда, когда уже ничего поменять нельзя.

Что касается ме-ли-ца (открыт-запрет-мысль) – эта штука была придумана и сделана по заказу одного из известных преступников планеты Сиббат. Сделана астральными умельцами из элементов, находящихся в земных человеческих черепах. Мелица стоила недёшево, вставлялись за лобную кость и напрочь блокировала реакцию мозга.

На общегодовой проверочный вопрос: – Нарушали ли Вы закон и свои должностные обязанности?

Ответ мозга, защищённого мелицей, был всегда один: – Нет!

Но, была и особенность – использовать мелицу можно было только два – три дня, потом наступал паралич мозга.

Разум, как тепло или холод, везде одинаков – везде и всегда выживает тот, кто хитрей, сильней и умеет думать быстрей и лучше других.

Хищник более приспособлен к жизни, чем добросердечное существо – у антилопы или лани нет острых, как ножи, когтей, только быстрые ноги, а у гепарда есть и быстрые ноги, и острые когти, и крепкие зубы.

У кого-то есть быстрые ноги, у кого-то острые когти, а человеческий разум оказался ещё умнее – он придумал оружие.

Тебе кажется, что ты прав, пока не столкнёшься с тем, кто ещё более прав!

И ничего тут не сделаешь – так природа задумала.

14. Мечты сбываются

Псих проснулся в два часа ночи. Что-то ему не давало спать. Может муха залетела? Вроде ничего не жужжит. Как будто кто-то в окно постучал. Беспокойство подняло его с постели. Он поплёлся на кухню, выпил воды. Вернулся, лёг, взял смартфон, включил какую-то игру.

В комнату заглянула мать: – Ты чего не спишь, что-то случилось? Ты простыл? Может покушать хочешь?

– Мам! – раздражённо произнёс Псих. – Иди спать! Нормально всё! Просто я днём немного поспал!

Мать ушла, Псих слышал, как она помолилась, улеглась, минут через пять раздался не сильный, но явственный храп. Псих давно привык к этому храпу, мать стала храпеть после смерти деда и никак не могла избавиться от этого неприятного специфического процесса, сопровождающего её сон.

Психу пришла в голову интересная мысль: он снова встал, включил ноут, зашёл в браузер, сделал себе вторую почту и уже с этой почты послал Анне письмо, в котором, пересилив себя, написал не гадости и угрозы, а что увидел её на улице и, что она красавица, и что он хотел бы познакомиться с ней поближе. Отправил. Выключил ноут, снова улёгся, помечтал о том, как бы было хорошо служить у кого-то сильного, позволяющему ему делать всё, что он захочет! Он бы убил какого-нибудь злобного врага человечества, и торжественно, принародно, подарил бы его голову Анне – чтоб она поняла, что круче Психа никого во Вселенной не существует!

Кривой мозг унёс мысли в сказочную даль: Он и она стоят на огромной сцене, возле трона на котором сидит сам Владыка. Толпа рукоплещет, он, измотанный, окровавленный, уставший от боя, в рыцарском плаще с огромным мечом в правой руке, и с головой поверженного врага в другой! Она, благосклонно улыбаясь принимает кровавый подарок, он, вручая ей свой кошмарный дар, кланяется ей! Он, такой всесильный, крутой и могучий, предан ей, только ей!

Забилось сердце, нахлынуло дикое возбуждение, граничащее с истерикой.

Псих снова встал, снова пошёл на кухню, выпил воды. Стало легче. Вернулся на свой старый диван, на котором спал, завернулся в одеяло и, вроде бы, задремал.

Псих обитал в большой комнате с балконом и на ночь раскладывал старый диван, спальня матери была в маленькой, двенадцатиметровой комнате.

Сквозь подступающую дрёму Псих явственно услышал, как кто-то тихонько стучится в балконную дверь. Стало страшно. Второй этаж! Он, напрягся, задрожал, накрылся с головой одеялом – надеялся, что показалось.

Но стук раздался снова. Потом кто-то поскрёбся в балконное стекло.

«Может соседский кот? Забрался и вылезти не может? Или голубь залетел?»

Немного успокоившись, Псих сначала включил в комнате свет, а уже потом пошёл к балкону.

Отодвинул штору, открыл дверь и обмочился от страха – на балконе, улыбаясь, стоял огромный синеглазый человек в длинной белой тоге.

15. Что такое Рай

Десять вечера.

Андрей рассеяно крутил в руках шимо, потом бросил его на диван, встал, натянул на себя футболку и бриджи – в запасе оставалась ещё одна пара бридж, благо недавно Люся купила на распродаже «Четыре по цене одной!» Правда, Андрей потом увидел такие же в магазине, умножил их цену на четыре – получилось, что лучше бы они купили здесь, потому что тогда, без всяких скидок, вышло бы пять пар.

Снова лёг.

«Почему говорят «пара брюк»? Разве бывает половина пары брюк? А половина – это одна брюка? Или как?»

Потом он задумался о Клавдии Марковне.

Причиной раздумий было следующее: когда он проснулся, тёщи уже не было, а по квартире разливался ароматный запах высококачественного борща, приготовленного на свиной мозговой косточке.

Клавдия Марковна в советское время работала поварихой пятого разряда и отлично готовила. Особенно ей удавались популярные в СССР котлетки в панировке, за двенадцать копеек штука, мастерски приготовленные из хлебного мякиша, пропитанного жирным мясным бульоном – отличить их от мясных не мог даже директор столовой, который слыл не меньшим мастером и умел приготовить из одной курицы восемь натуральных котлет по-киевски на плечевой косточке, вместо обычных двух.

Андрей рванул на кухню. Кастрюля, стоящая на плите, была ещё прилично горячей и Андрей, представляя, как он обгладывает разварное мясо с сахарной кости, схватил тарелку, скинул с кастрюли крышку и сунулся в борщ половником.

Борщ был наваристым, но довольно жидким – одна капуста и пустые кости.

Мяса и картошки, того, что делает борщ борщом, в борще не было.

Мясо и картошку Клавдия Марковна выловила и унесла с собой.

Решив, что и так, пустого поест, потому что, аппетит с похмелья был зверский, Андрей полез в холодильник за сметаной и молоком.

Сметаны и молока в холодильнике не было.

Чертыхаясь, Андрей полез в хлебницу.

Хлеба не было.

Клавдия Марковна решила, что зять, если ему надо, купит, а она пенсионерка и имеет право.

Плюнув в раковину, Андрей поднял кастрюлю и через край выпил столько борща, сколько смог. С грохотом водрузив кастрюлю обратно на плиту, оставляя красные, жирные следы на белой вафельной ткани кухонного полотенца, вытер рот и, забыв закрыть борщ крышкой, вернулся на диван.

Размышление были прерваны появлением Секретаря. Он вылез из шкафа, подошёл к дивану и начал молча смотреть на Андрея.

Андрей, привыкший за этот день ко всяким неожиданностям, бровью не повёл и спокойно сказал.

– Привет! Хочешь борща попить? У меня есть! Тёща сварила! И дверь в шкафу закрой!

Секретарь повернулся, подошёл к шкафу, закрыл дверцы. Андрей сел, посмотрел на Секретаря и спросил.