Strange Love

Как только я вошла, здесь сразу воцарилась мертвая тишина. Те, кто уже находился на своих местах после медпункта, со странным выражением лица пристально следили за каждым моим шагом. Странные шепоты и переглядывания насторожили, но сейчас ни с кем вступать в полемику не имелось желания. Стараясь не обращать внимания, я подошла к своей кровати. На первом этаже спокойно спала Полина. Она громко сопела, лежа в неестественной позе. Всё сжималось при виде хрупкой и беззащитной девушки. Аккуратно, я накрыла её одеялом и убрала упавшие на лицо пряди. Алкоголем разило так сильно, что от одного запаха можно опьянеть совершенно трезвому человеку.

Мне хотелось дождаться Артёма, но силы окончательно покидали, а глаза закрывались на ходу. Я старалась без помощи рук взобраться на второй ярус, корчась в муках и едва не взвыв, как раненый зверь.

Как только голова коснулась скромной тонкой подушки, сон мгновенно овладел, забирая в своё могучее царство.

***

Я бежала по хвойному лесу, не разбирая дороги. Чувствовала чьи-то вкрадчивые шаги и шум сломанных веток под подошвой, но в очередной раз оборачиваясь, никого не обнаружила. Лёгкие горели от бега, но останавливаться было нельзя. Он догонит.

«Кто он? Почему и от чего я бегу?» – мысли, как жужжание пчелиного роя, то и дело путались, перебивая друг друга. Не давали спокойно и ясно думать. Обернувшись в очередной раз, я увидела тень.

– Ты же не думаешь, что тебе удастся сбежать от меня? – шёпот, словно у самого уха. Он сбивал с ритма, вызывал страх. Ближайшая коряга стало моей преградой, и я упала навзничь, сильно ударившись плечом о стоящее рядом дерево. Ожидание своей участи сопровождалось паникой. Рваное дыхание и леденящий душу холодок теперь стали верными спутниками, затягивая в свои оковы.

Преследователь не заставил себя долго ждать и присел рядом на корточки, одетый во всё мрачное, чёрное. Демон, поднявшийся из преисподней, чтобы навести свои порядки, распространить страдания повсюду. Его лицо наполовину скрывала маска, но эти ясные глаза выдавали личность подчистую. Станислав наклонился ближе ко мне и спустил её вниз, обнажив нахальный оскал.

– Вот ты и попалась. – Рука сомкнулась на моей шее, перекрывая кислород. Из горла вырывались лишь короткие хрипы. Я не оставила попыток сопротивляться. Мои ногти расцарапывали в кровь его руки, и он усилил хватку, оставляя на нежной коже уродливые следы. Стеклянные, безумные глаза зловеще заблестели.

– Не смей убегать!

Я вскочила с постели, как ошпаренная, хватая ртом воздух. Холодный липкий пот струился по вискам и шее, пропитывая мятую одежду. Темп колотящегося сердца можно было сравнить с молотом, неустанно стучавшим в набат. Резкая боль в районе живота забрала с собой остатки сна и перед глазами появился накаленный предмет, выжигающий на мне цифру «28». По привычке, я оперлась на руки и тут же взвизгнув, притянула их к груди. На душе скребло. Окунаясь в сон, я надеялась отвлечься, но в итоге даже он не помог мне, а только сильнее разбередил. Безнадежность проникала, словно яд, в подкорку сознания, питаясь вывернуть меня наизнанку. Уверенность поубавилась, но не покинула насовсем. Выход есть всегда, из любой ситуации.

Навесная лампа, что располагалась над входной дверью, освещала малую часть комнаты. Все ещё спали. Сопение и храпы начинали нервировать, а желание поскорее смыть с себя вчерашний день усиливалось. Аккуратно переместившись ближе к лестнице, я развернулась и без помощи рук, спиной, начала спускаться. Каждое движение давалось с трудом. Едва можно описать словами всю ту пучину чувств, которая разрывала изнутри. Коварная последняя ступень оказалась настолько скользкой, что нога тут же соскочила, и мое израненное тело распласталось по твердому паркету.

Стараясь не издавать больше звуков, я встала. Стиснутые зубы заскрипели от напряжения. Какой предел человеческого тела? Сколько еще оно сможет всего вытерпеть?

Ноги шаркали по полу, неся меня к выходу. Дверь оказалась не заперта, поэтому я спокойно вышла в коридор. Охраны не было, и густая тишина казалась поглощающей. Ни окон, ни намека на связь с миром, лишь множество дверей, ведущих в разные комнаты. Коридор казался бесконечным. Счет шагов постоянно сбивался, и я уже была не уверена, найду ли нужную комнату. Почти наугад провернула ручку двери и вошла. Темно и тихо. Я нащупала включатель и нажала на него. Свет тут же ослепил, ярко раскинув свои лучи, и зажмурившись, пришлось немного подождать, пока глаза не привыкнут. Одинокие капли звонко бились об пол, стекая с душевой насадки. Эта монотонность вызывала необъяснимую тревогу. Нужно быстро помыться и вернуться назад.

В просторном высоком шкафу все полки были открыты, а в них лежали полотенца и предметы гигиены. Я взяла только нужное и поставила на полочку в самой дальней кабинке. Вешалка для полотенец оказалась практически у выхода. Со вздохом повесив его, я разделась догола. Разматывать бинты на руках стало самой сложной задачей. В ход пошли зубы, но все попытки причиняли немалую боль. От каждого напряжения в кистях раны начинали адски жечь, но упрямство не позволяло отступить. Через муки, слёзы и парочку нецензурных выражений всё же удалось справиться с бинтами, и они направились в мусорное ведро в углу комнаты.

Я взвизгнула, когда ледяные капли прошлись по телу, и стала быстро прокручивать краны, стараясь выстроить нужную температуру. Вода поддалась и вскоре чуть горячий поток ласково меня окутал. Он снимал всё напряжение, промывал мои раны и уносил с собой пережитое. Промыть волосы с такими руками казалось невозможным. При помощи мочалки и всяческих изощрений это все же удалось. Как бы ни старалась использовать их бережнее, несколько повреждений все равно вновь закривило.

Постояв еще пару минут, окруженная приятным паром, выключила душ и вышла из кабинки. Сердце сделало сальто, а из горла вырвался громкий вскрик. Я быстро прикрыла руками все свои прелестные места и презрительно прикрикнула на мужчину:

– Что ты здесь забыл? Выметайся!

Стас стоял оперевшись плечом о косяк. Он затянулся сигаретой, наслаждаясь небольшим дымом, что сразу разнёсся по помещению.

– Мне доложили, что ты вышла без спроса, вот я и решил тебя застать тут. – Очередная затяжка. Он двинулся вперёд и звук его лакированных туфель эхом пронесся по помещению.

– Стой!

– А если не хочу? – сказал Стас, но все же остановился. Небрежно растрепанные волосы делали лицо более игривым. Его явно забавляло происходящее.

– Тебе мало наших страданий? Я хотела спокойно принять душ! Прошу, уйди…

– Я, конечно, подозревал, что у тебя ахуенная фигура, но не на столько… – из приоткрытых губ вышел сигаретный дым. Это надменное выражение и пытливый взгляд в совокупности с моей наготой заставил густо покраснеть. Ещё и полотенце так далеко… Я чувствовала, как щеки обожгло, а по спине прошелся ощутимый ток.

– Выйди!

Мои слова не произвели на него и толику впечатления, докурив, он швырнул окурок в сторону и подошел ко мне настолько близко, что можно было увидеть каждую родинку, каждую морщинку на его лице. Я вся сжалась, ожидая худшего не в силах пошевелиться. Одной рукой он резко притянул меня к себе, а второй схватил за шею и прижал к холодной мокрой плитке. Это было не как во сне, Станислав не причинял этим боль, а лишь распалил внизу живота острое желание.

«Почему тело так реагирует? Этого не может быть… не правильно… нельзя!»

Неровное дыхание, учащенное сердцебиение стали завсегдатаями моего тела. Если снаружи я могу себя сдерживать, то все нутро сдает меня с поличным. Твердые соски под рукой возбужденно пульсировали, поддаваясь на эту провокацию.

– Так со мной никто не смеет разговаривать. – Он наклонился так, что наши носы почти соприкасались, а затем и вовсе спустился к шее и оставил на ней легкий тёплый поцелуй. – Но по какой-то причине меня дико возбуждает, когда это делаешь ты.

Его голос опустился до шёпота. Глубокий, грудной, сводящий с ума. Свободной рукой он спустился, очерчивая мои изгибы, и с силой сжал левую ягодицу. Зубы впились в нежное пространство между шеей и плечом, но сразу после я почувствовала, как язык обводит укушенное место, как бы стирая за собой остатки боли. Господи… что же ещё может вытворять этот язык…

Стон не заставил себя долго ждать. Он вырвался из оков, будто давно ждал своего часа. Этот мужчина создает внутри странные чувства, которые никак не должны стоять рядом. Животный страх и желание. Ярость, ненависть и притяжение.

– Слаще мёда… – рука поменяла свою траекторию, и массивные пальцы впились в бедро, оставляя следы. – Алиса, как тебе в моей стране чудес?

Огоньки плясавшие в его глазах лишь усиливали эффект от прикосновений. Слова куда-то пропали, и я как тряпичная кукла просто стояла и не могла пошевелиться. Мужчина внимательно изучал мои приоткрытые губы и подался вперед.

Резкий вдох. Закрыла глаза. Ожидание.

Громкий стук в дверь заставил открыть глаза. Стас отпрянул и недовольно уставился на дверь. Его густые брови нахмурились, а губы скривились, будто он хотел высказать пару «ласковых» слов.

– Станислав Борисович, вас срочно к телефону. – Послышался басистый голос охранника.

– Блядство. – Прошептал брюнет и уже громче добавил: – Иди, я скоро подойду.

– Есть, Босс.

Воспользовавшись его замешательством, я выскользнула из-под его руки и подбежала к полотенцу. Быстро повязав его на груди, я обернулась, натыкаясь на довольную ухмылку.

– Твой зад…

– Хватит! Тебе нужно идти, вот и иди!

Даже знать не хочу, что он хотел сказать, после этих слов… Слишком опасно…

Он раскатисто рассмеялся, запрокинув голову назад и взяв меня под локоть, потянул за собой.

– Пошли, тебе нужно к врачу, проверить раны.

Как в мгновение ока у него может так поменяться настроение и тон? С каждым разом этот человек все загадочнее и это ужасно, ужасно пугает.

Мы шли в полном молчании, будто между нами ничего и не было пару минут назад. Снова холодный и отстранённый. Я поскорее отвернулась, чтобы скрыть свои эмоции. Ненавижу эмоциональные качели. Нас разделяла невидимая стальная стена, что так и вторила: «Ошибка, нельзя». Это даже к лучшему, с ним не может быть ничего, кроме боли и страданий.

Стас завел меня в медкабинет и, кивнув врачу, удалился.

Все тот же взрослый мужчина с кудрявыми светло-русыми волосами в белом медицинском халате пригласил меня сесть на кушетку. Я послушно расположилась, продолжая придерживать полотенце, и протянула свои руки. Раны на них уже не казались такими глубокими, как вчера и благодаря Стасу не воспалились.

– Ты решила поселиться тут? – со смехом спросил врач, расставляя на столике рядом стерильные принадлежности. – Зачастила с приходами.

Он аккуратно нанёс мазь на мои порезы. Жгло так, что терпеть приходилось изо всех сил.

– Если бы не подруга меня вообще тут не было… – выдавила я, смотря на худое точёное лицо. Его карие глаза на секунду поднялись, отвлекаясь от работы. Он будто хотел что-то сказать, но мешкал, и в итоге лишь сочувственно кивнул, приступив к наложению бинтов.

– Если боль станет сильнее, придешь на осмотр. Вот мазь, нанесёшь её на клеймо и заклеишь этим пластырем. – Он протянул мне миниатюрный тюбик и несколько больших пластырей. – Я выйду, можешь переодеться здесь. Чистую одежду оставили на тумбе…

– Подождите…

– Слушаю.

– Эм… – я замялась, боясь задать свой вопрос, но тянуть было нельзя, больше никто пока что не сможет дать мне нужную информацию. – Что с нами со всеми будет? Где мы находимся?

– Алиса…– он перешёл на шёпот. – Я не могу тебе ответить на эти вопросы. Сейчас, стоя тут и выслушивая тебя, я рискую своей жизнью…

Мужчина, смерив меня внимательным взглядом, вышел, закрыв за собой дверь. Персонал тоже запуган. Шансы выудить что-то всё больше приравниваются к нулю.

Я встала, снимая с себя мокрое полотенце, и быстро принялась натягивать одежду. На стеллажах вокруг стояло множество лекарств, шприцов и прочей утвари. Неожиданная мысль прошибла меня с ног до головы, и я быстро ринулась к полкам. Сейчас самый подходящий момент, чтобы найти небольшое «оружие» для сопротивления. С ним наш побег будет в разы удачнее. Один стеллаж сменялся другим, но ничего дельного не попадалось. Уже почти отчаявшись, я заглянула в закрытие дверцы, которые на мою удачу оказались не заперты. Хлороформ! Если налить его на ткань и прислонить к дыхательным путям, то это сразу отправит любого человека в глубокий сон.

Не веря своему счастью, я быстро спрятала бутылёк в карман и не спеша вышла из кабинета. Если буду торопиться, то привлеку подозрение и ненужное внимание. Спокойствие, только спокойствие.

Проходя мимо того зала, где проходила игра, заметила нескольких охранников. Они сидели, на диване, о чем-то оживленно болтая. Я сделала вид, что прошла мимо, а сама примкнула к стене, пытаясь хоть немного подслушать.

– Не думаю, что псих-Романов способен на жалость. Скорее я стану оперной певицей, чем он сжалится над кем-то. – Хохотнул один из них.

– Эта девчонка что-то задела в нем. Я никогда не видел его таким обеспокоенным, как вчера, когда он увел ее, чтобы самому обработать порезы. – Послышался следом голос Глеба. Чертов ублюдок…

Стоп… Они имеют в виду меня? А псих-Романов – это… Стас? Интересно. Романов Станислав Борисович, что же тебя заставило стать таким? Вообще может ли быть у этого причина? На мгновение мне стало жаль его. Насколько он был травмирован, что сейчас не выходит из роли убийцы и самого настоящего садиста?

За поворотом коридора послышались тяжелые шаги, и я отпрянула от стены, делая вид, что целенаправленно шла в общую спальню. Мимо прошел амбал, бросая на меня подозрительный взгляд из под опущенной одной сплошной брови. Про себя назвав его «Господин-Монобровь», я как ни в чем не бывало, пошла дальше. Почти все находящиеся здесь отстранённо держались своих коек, переваривая происходящее. Страх и неизвестность витали в спёртом воздухе. Угнетающий свет противно замигал, делая из без того подавленную атмосферу ещё хуже.

Артём тихо сидел на кровати Полины и поглаживал её по спине. Я аккуратно подошла, и он кивнул мне, выдавив лёгкую улыбку.

– Как она?

– Нормально, всё ещё отходит. Где ты была? – парень внимательно изучал моё лицо, пытаясь понять мои эмоции.

– У вр…

– Опять с ним? Тебе стоит держаться подальше от этого психопата, он играет с судьбами людей, будто это пешки в игре. Не заметишь, как воткнет тебе нож в спину. Не тешь себя глупыми иллюзиями, Алиса.

Я шокировано захлопала глазами, сгорая со стыда. Он был прав, но никаких иллюзий и в мыслях не было…

– Я была у врача на перевязке, а до этого сходила освежиться, тебе не о чем волноваться.

– Думаешь, я не вижу его пожирающие тебя взгляды, его возбуждение. Перевязка? Ты в курсе, что здесь никому даже обезболивающего не дадут. Врачи помогают тебе только по приказу этого урода. – Он устало вздохнул и потер переносицу. – Извини, я слишком наседаю.

– Ничего, я понимаю твои опасения, но в моей голове сейчас лишь план побега от этого ужаса, но не думаю, что это когда-нибудь произойдёт. Всё слишком сложно.

– У нас есть несколько догадок и намётки плана, но их слишком мало. Миша был бы не против ещё одному единомышленнику.

– Миша?

– Да, пошли. – Тёма взял меня за руку и повёл в направлении дальних кроватей, где обитала та самая компания, с которой мы сразу же не сдружились. Я уже собиралась возразить, но мы прошли мимо них, подходя к тому самому парню, что проколол себе язык на вчерашнем задании. Его лицо казалось слишком бледным, а под глазами залегли синие тени. Капельки пота, стекающие по его шее, сразу дали понять, что тут что-то не так.

– Это Алиса, у нее тоже есть мысли на счет нашего вчерашнего разговора. – Артём говорил всё так же тихо, стараясь не привлекать лишнего внимания.

– Кто же не знает её. – Улыбнулся Миша и его серые глаза с озорством заблестели. Речь была чуть искажена, но, кажется, этого никто не замечал, кроме меня.

– Ты себя нормально чувствуешь? – поинтересовалась я, подойдя ближе и прислушиваясь к его дыханию. Чуть быстрее положенного, уверена и сердцебиение у него тоже зашкаливает. – Высунь язык.

– Всё в порядке. – Отмахнулся он, немного отходя. – Я просто очень устал, а шепелявость из-за прокола, нужно время на заживление. Когда-то моя сестра втайне от родителей проколола язык и не разговаривала ни с кем неделю, чтобы они не узнали.

Он вспоминал об этом с таким милым выражением лица, чуть посмеиваясь, что я невольно улыбнулась. Наверное, слишком накручиваю себя и мерещится, что везде есть какой-то подвох.

– На счёт плана. – Блондин сел, приглашая нас присоединится и, после того, как мы устроились рядом, продолжил. – За всё время пребывания мне удалось выяснить расположение скрытых камер практически везде, где мы уже бывали. Я думаю, нам нужно узнать, где центр управления и придумать, как туда попасть, чтобы взломать систему и заменить записи на экранах. Пока камеры действуют, нас сразу же поймают, но если всё-таки получится – это будет гигантский шаг до свободы. Но, есть загвоздка…

– Какая? – спросил Артём, нервно кусая ногти.

– Я не знаю, где и что расположено, все коридоры однотипны, и в них легко запутаться.

– Весь путь от той комнаты, где нас держали впервые и до всех остальных, я знаю только в количестве шагов и поворотов. Если удастся примерно нарисовать план, то и передвигаться будет гораздо проще. Ни ручки, ни листочка нет. – Я вздохнула, понимая, чем нам может обернуться не до конца продуманный план. На кону жизни не только наши, но и всех остальных.

– Алиса, ты просто чудо! – неожиданно вскочил Миша. – Это намного быстрее упростит нам задачу, осталось только придумать, как достать хоть небольшой клочок бумаги и любой пишущий предмет.

– У меня есть идея, но я не думаю, что Алисе она понравится. – Изрёк Артём, виновато поглядывая на меня.

– Говори.

– Ты ближе всех из нас к Стасу. По какой-то причине он держит тебя рядом. Если будет момент, когда ты будешь рядом и сможешь найти нужное, то это будет огромным прогрессом.

– Попробую это сделать, но ничего не могу обещать… – я аккуратно вытащила бутылочку, показывая его парням и тихо начала объяснять. – Это Хлороформ. Мне удалось его стащить из медкабинета. Им можно тихо усыпить. Именно так и похитили всех нас.

– Одна новость лучше другой! Спрячь, как следует, он очень пригодится нам при побеге. Алиса, на тебе бумага и ручка, Артём, ты попробуешь узнать, где находится комната с видеонаблюдением, ну а я буду думать, как незаметно отвлечь и проникнуть к ним, чтобы заменить записи. – Раздал задания Миша, счастливо улыбаясь. Настроение заметно улучшилось, когда первые наметки плана уже принимали свой облик.

Как только мы собирались вернуться к Полине к нам подошли две девушки. Только не они…

– Ну что, любимая шлюшка психа, как тебе его толстый член? Уже успела его опробовать в разных позах? – блондинка с отвращением обвела нас взглядом и скривилась.

– Следи за языком! – процедил сквозь зубы Артём, загораживая меня собой.

– Иначе что? Расскажете всё ему, чтобы он и нас убил, как Игоря? Да, Алиса? – она выплюнула моё имя словно яд. Во рту образовалась непонятная горечь, при воспоминании о лезвии, разрезающем шею парня и его предсмертные слова. Как они узнали это? В медкабинете, кроме нас никого не было…

– Что за бред ты несешь? Совсем рассудка лишилась?

– Спроси эту шлюху! Из-за неё его убили! Кто действительно заслуживает смерти, так это она! – её крик срывался, показывая слабую нежную сторону своей личности. В глазах пылала не только ярость, но и неподдельная скорбь. Я чувствовала себя ужасно от осознания того, что она в чём-то права. Из-за меня покинули мир уже двое. Подступающий ком не давал спокойно сглотнуть, разрывая глотку острыми шипами.

– Он мёртв не из-за неё, а из-за себя. Никто не заставлял его драться с нами.

Девушка больше не могла сдерживаться и, всхлипнув, убежала в сторону выхода. Её подруга направилась за ней, презрительно фыркнув. Озябшими пальцами я провела по лбу, стараясь сохранить самообладание. Тёма сразу увидел перемену во мне и крепко прижал к себе. В этих тёплых объятиях все мои чувства разом вырвались, покрывая его футболку солёными слезами.

***

День быстро приближался к концу. Многие находились в состоянии транса, тихо уставившись в одну точку не вставая с кроватей лишний раз. Не смотря на трёхразовое хоть и скромное питание, большая часть отказывалась от еды. Я насильно запихивала в себя безвкусную овсянку. Склизкая и неоднородная, она неприятно скатывалась по горлу, но выбора не было. Для предстоящего побега нужны силы, а откуда им взяться, если постоянно голодать? Перед глазами снова появился образ самого родного человека. То, как она по утрам готовила похожие каши, заставляя скушать всё, потому что они очень полезны для растущего организма. Это чудесным образом отвлекало меня, и еда давалась проще.

Громкий протяжный гудок пронёсся, как раскатистый звук грома в полной тишине. Я вздрогнула и опрокинула на себя стакан с прохладной водой, и она оставила противные липкие пятна в районе груди. Соски тут же показались из тонкой ткани, показывая свои очертания. Неловко прикрыв их руками, я встала за спину Артёма, ожидая новостей. В комнату вбежала охрана в количестве пяти человек, и все тут же вскочили со своих мест. Их оружие с металлическим отблеском угрожающе свисало с плеч.

«Что происходит?»

– Всем проследовать за нами!

Тон охранника, как всегда не предвещал ничего хорошего. Я сразу разбудила Полину, коротко объяснив ей, что происходит. Не торопясь народ стал выходить за Глебом, кинуть вызов амбалам равносильно тому, что тебя просто сотрут с лица земли, поэтому лучшим из вариантов будет подчиниться. Волнение витало повсюду, сковывая своими цепями, и чем ближе мы приближались, тем сильнее ускорялся пульс. Нас снова завели в злосчастный зал и рассадили на тот же кожаный диван, а сами охранники заняли свои места, стоя у выходов. Я пристально рассматривала комнату, пытаясь найти отголоски вчерашней игры, но нигде не было и следа крови. Меня вновь стало мутить, а чувство вины захлестнуло с новой силой.

Двое погибших из-за меня.

Нет, больше не хочу думать об этом. Они без зазрения расправились бы со мной, если бы Стас не опередил, лишив их жизни.

Когда вошёл Романов, напряжение дало новую волну, а испуганные побелевшие выражения лиц следили за каждым его шагом. Уверенная широкая походка, цепкий взгляд и привычный нахальный оскал. Он вполне бы мог стать моделью или актёром со своими данными, но выбрал быть дьяволом. Самым страшным деспотом.

– Думаю, многие догадываются, почему находятся здесь. – Он холодно глянул в сторону своих пленников и потёр ладони. Странное предчувствие обожгло, разгоняя тревогу по венам. Я боюсь, до ужаса боюсь узнать то, что перевернёт мою жизнь ещё больше. – Не буду томить, расскажу кратко. Я собрал вас здесь не просто так, из-за прихоти. Это отбор. Ваша задача пройти мои испытания и выжить, найти выход из любой ситуации. Одна игра уже пройдена, из тридцати вас осталось двадцать восемь. Те, кто останутся в живых станут моими наёмниками. Я жду от вас преданности и чёткого выполнения задач. Любое сопротивление и жизнь не только вас, но и ваших родных закончится мгновенно. Решать только вам.

Это шутка такая? Какой отбор? Услышанное тяжёлым грузом давило на лёгкие. Казалось, будто весь кислород разом откачали, принуждая биться в мучении, как рыба без жизненно важной среды. Нас держат здесь, как подопытных крыс. Не ставят ни во что.

Я сильнее сжала руки на груди, впиваясь ногтями в предплечье. Болело не только тело, покрытое множеством шрамов, но и душа, которая терзалась внутри, пытаясь вырваться из оков.

– К чему такая жестокость? – раздался сбоку дрожащий голос Полины.

– Я ещё даже не начинал показывать вам истинную жестокость. Видимо ваш Босс делал сам всю грязную работу, раз вы считаете это жестокостью.

Я шокировано уставилась на Стаса, не понимая, что тот имеет в виду.

– О чем ты говоришь? Какой ещё Босс? – хриплый безрадостный голос робел от страха. Я не узнавала его совершенно.

– Ох, синичка, твои друзья тебе не рассказали, что они работники моих врагов? Ты единственная, кто оказался здесь без причины, просто потому что тебе не повезло с подругой.

Его слова как на заевшей пластинке, повторялись вновь и вновь. Я посмотрела на Полину, Артёма и Мишу. Они виновато опустили глаза, съёжившись и не осмеливаясь сказать и слова. Паника начала пускать свои корни всё глубже, как и неизбежная истерика, стремительно маячившая на горизонте. Не успеваю отойти от одной ситуации, как тут же происходит другая. Это обескураживает, тяготит.

– Сегодня я дал вам выходной, оставшееся время используйте с пользой. Подумайте, примите верное решение. Только после отбора вы узнаете остальную часть информации, а пока что готовьтесь проявить себя в играх.