Истории Кваэр

Ник Ройтмут

Истории Кваэр

Прибытие

– Вы когда-нибудь были в туманных землях, господа? – голос Люциана заворожил гостей. – Они словно ненасытная утроба великана: поглощают нерадивых путников и знаменитых воинов, чтобы затем изрыгнуть в наш мир чудовищ. Там даже тишайший шорох может стать последним, что вы услышите, прежде чем рассыпаться пеплом.

Люциан сделал паузу, оглядывая слушателей. Внимание знатных семей, элитных воинов и приближенных правителя было приковано к нему без остатка.

– Я был в этих землях бесчисленное количество раз и готов поведать вам самые сокровенные секреты земель, где уже очень давно не ступает нога человека…

В остальной части зала, вычищенного до блеска, царил шум и стоял гул голосов – от страстных споров величественная люстра под потолком едва колыхалась. Все были поглощены собой, и никто не заметил, как четверо крепких слуг медленно распахнули огромную двустворчатую дверь с начищенными до зеркального сияния золотыми вставками.

В проеме стоял юноша с мечом, его длинные черные волосы были убраны в хвост, пара непослушных прядей спадала на лоб. Высокие скулы и мягкие черты лица заставляли его выглядеть немного моложе, чем ему самому хотелось. Изящные руки, лишенные шрамов, но так жаждущие их, лежали на рукояти меча в необычных ножнах. Его золотые глаза мгновенно нашли Люциана в толпе.

Рассказчик изо всех сил сдерживал улыбку, стараясь сохранить лицо невозмутимым. Он не видел Рэйгаса очень и очень давно. Встретившись глазами с другими путешественниками, Люциан легонько кивнул в сторону входной двери. Пообещав скоро вернуться и быстро покинув свой постамент, он молниеносно, но аккуратно пробрался к остальным членам «Кваэр».

Рэйгас выделялся на их фоне усталостью после долгой дороги. Путь из мира живых никогда не был коротким. Поприветствовав друг друга, они сговорись пропустить по кружке Млечности где-нибудь на окраине после вечера. Холодный напиток, нежно мерцающий в полутьме, идеально подошёл бы для такого случая

– Эй, малец, мы ждём продолжения! – раздался из толпы голос.

Люциан лишь тяжело вздохнул. Сегодня ему выпала роль «главной куклы для битья». Путешественников приглашали на такие мероприятия часто, но соглашались они редко. Богатые снобы с толстыми кошельками и невероятным самомнением обожали прерывать рассказ, доказывая, что тех или иных чудовищ не существует, а все истории – выдумка. Поэтому перед каждым таким вечером члены «Кваэр» разыгрывали право отдуваться за всех. На этот раз Люциану не повезло.

Исследователи, приключенцы, а попросту – странники, они обошли почти каждый укромный уголок Нокта. Надолго они не задерживались, так что собрать всю группу в одном месте было редкой удачей. Хозяин, кинувший клич по всем трактирам, очень на это надеялся. Богачи обожали их баллады, истории и песни. Ведь мир мёртвых изобилует странными созданиями и загадочными происшествиями, а за долгую жизнь каждый из «Кваэр» накопил уйму занятных сюжетов.

Люциан вернулся на свой небольшой постамент и его сразу же облепили люди. Он был высок и худощав, с тёмно-рыжими волосами, зачесанными назад. Цвет глаз переливался от зеленого к черному, отчего в темноте казалась, что зрачки имеют острые шипы. У пошитого по фигуре пальто с высоким воротом были закатаны рукава, открывающие жилистые руки с множеством мелких, едва заметных шрамов. На запястье левой руки красовался кожаный ремешок с металлическими вставками, изображающими голову чудовища и острые концы его хвостов. А на правой руке виднелась алая металлическая нить, вшитая под кожу. Она гордо блестела в свете факелов: армейский знак отличия.

Взгляд Рэйгаса бродил по залу. Гигантское помещение тонуло в полумраке, который едва разгоняли сверкающая люстра и десятки настенных фонарей. Натёртый воском мозаичный пол слепил глаза.

«Вычурно до безобразия», подумал он про себя.

***

Крепость осталась позади. Путешественники не спеша брели по широкой дороге, по краям которой кое-где жалобно торчала измученная солнцем трава. Открытые поляны были покрыты жухлыми проплешинами, и только огромные кроны редких деревьев дарили немного спасительной тени. Иссушающие лучи светила почти не несли тепла, и именно поэтому каждый, кто выходил наружу, старался не оставлять ни пяди открытой кожи.

Члены «Кваэр» не были исключением: их фигуры скрывали длинные тяжелые плащи с глухими капюшонами, а руки плотные перчатки.

В середине пути Рэйгас попросил остановиться – усталость после долгой дороги и непривычные условия давали о себе знать.

Он прислонился к шершавому стволу тенистого дерева, достал флягу, сделал глоток и с тяжёлым вздохом поднял глаза к небу. Огромный огненный шар медленно вращался на цепи, прикованный к гигантским чёрным аркам, что стояли крест-накрест, уходя основаниями за горизонт, в туманные земли. Отсюда, как и из любой точки Нокта, был виден чёрный, как смоль, стержень одной из них. Никто не знал, из чего сделан этот каркас и как он удерживает искусственное светило. Но даже этот шедевр извращённой инженерии не вызывал в Рэйгасе такого отвращения, как другое сооружение – грубая постройка из грязно-чёрного стекла и камня, что выплевывала в небо облако пепла, почти сразу растворяющегося в воздухе. К ней примыкал деревянный короб, залитый темно-желтой смолой, выходящий из-под груды валунов.

– Что, соскучился по печкам? – с лёгкой усмешкой бросил Абай и, стараясь вытащить друга из мрачных раздумий, хлопнул его по плечу.

Он был невысок, чуть ниже среднего роста. Из-под капюшона выбивались тёмные волосы, падавшие на глаза, а в уголке рта кривился небольшой вертикальный шрам.

– Они стали ещё омерзительнее, – буркнул Рэйгас, убирая флягу и поправляя капюшон.

Он помнил, как печи начали появляться здесь ещё до его ухода. Создатели клялись, что мера временная, не нарушающая естественный порядок очистки душ. Великую Реку Душ, что приносила умерших из мира живых, заточили в эти деревянные короба, а огненное ядро сжигало всё, что в него попадало, не давая сильным возродиться в Нокте.

– Давайте побыстрее уйдём отсюда, не хочу заработать ожоги, – сказала Лин.

Несколько туго заплетенных платиновых косичек выбились из-под её капюшона. Характер девушки читался в её лице: сурово поджатые губы, цепкий взгляд, устремленный вперед. Кожа была белой, как снег, и, вероятно, такой же холодной, но проверить это никто не решался. Лин запросто могла оставить наглеца без пальцев за прикосновение без разрешения.

Остальные молча кивнули. Продолжив путь, они принялись допытывать Рэйгаса о жизни в мире живых – на Земле. Тот лишь начал кратко описывать последние события, как его тут же попросили рассказать всё в мельчайших деталях.

***

Из-за холма начал показываться шпиль высокой полуразрушенной башни. Рэйгас сразу же узнал это место. Башню окружали высокие стены, серый камень которых покрылся трещинами и в некоторых местах крошился, словно мел. В самой верхней комнате обвалилась крыша, и тяжелый шпиль с флюгером в форме змеи просел и накренился. Внизу у самой земли стояли широкие подпорки, поддерживающие основание башни, а все прорехи были заботливо залатаны камнями. Из-за того что солнце не передвигалось по небу, предметы всегда отбрасывали тени в одних и тех же местах.

Будучи юнцом, старый командир в отставке Зеон облюбовал это место. В его время здесь были не просто руины, а заброшенная астрономическая башня, в которой каждый желающий за небольшую плату мог посмотреть на звезды, на частички очищенных людских душ, что медленно плыли в глубь небесной темноты, изредка переливаясь самыми необычными цветами, хотя были размером с песчинку. Стоило им немного отлететь, как они растворялись в небесной темноте. С земли их скопление было похоже на пылающую полупрозрачную корону, мягко окутывающую небо и растворяющуюся в небесной дали. Только осколки самых сильных и чистых душ могли вызывать такие явления.

Зеон посещал обсерваторию, когда только поступил на службу. С этим местом у него связана уйма воспоминаний. На накопленные во время службы деньги он решил открыть здесь небольшую таверну. Старая башня находилась в удачном месте, отсюда можно было добраться до Линдеона – известного торгового города, и вокруг было множество богатых поместий, что расположились подальше от столицы. Зеон половину своей жизни был правой рукой самой грани Силы – личного помощника правителя по вопросам армии. Теперь же в его распоряжении была только маленькая таверна. Однако проходя по ней, Зеон чувствовал себя таким же счастливым, словно он опять марширует со своим отрядом по золотым столичным улицам.

Он построил небольшое двухэтажное здание с прочным фундаментом, используя камни из разрушенных стен и местную древесину. Из-за этого любому проходящему мимо казалось, будто таверна была тут всегда. В здании было несколько окон, закрытых плотными ставнями, изнутри они были занавешены темной тканью, так что даже в самое безоблачное время в помещениях царила темнота и спокойствие. Зеон всегда был одет с иголочки – в прямые штаны, белую рубаху и плотный жилет. Он выглядел как обычный мужчина в возрасте: средний рост, седые виски, короткая стрижка, лицо, почти не тронутое морщинами, суровый взгляд. Каждый раз, когда к нему кто-то приходил, трактирщик пристально вглядывался в гостя, словно спрашивая, собирается ли тот принести ему неприятности. Стоило Зеону засучить рукава рубахи, как на свет показывались крепкие мускулистые руки, все в шрамах от укусов и порезов. На левой руке, под кожей, блестела холодная платиновая нить. Ходили слухи, что хозяин таверны может раздавить голову бунтарю одной рукой. Когда его спрашивали, правда ли это, Зеон лишь слегка посмеивался и уходил от ответа шуткой. Лишь раз постояльцы видели, как трактирщик швырнул парня, пристававшего к девушкам, с такой силой, что тот пробил входную дверь, оставив болтаться на петлях пару щепок. С тех пор никто не рисковал устраивать потасовки в таверне «Тень».

Сильные руки Зеона, раньше служившие ему оружием, сейчас помогали готовить лучшие закуски и выпивку в округе. В таверну постоянно захаживали слуги богатых хозяев и закупали по несколько бочек превосходного напитка, и сами пропускали по кружечке. А еще тут бывали и простые землепашцы, и случайные прохожие. Вот и «Кваэр» сегодня решили посетить «Тень».

Шумным облаком приключенцы ввалились в таверну. Только сейчас их задор начал утихать, хотя у каждого был еще как минимум миллион вопросов про жизнь Рэйгаса на Земле.

Внутри здания горели свечи в канделябрах и подсвечниках. Все было сделано из массивной древесины – от стеллажей до барной стойки. Прочный пол без единой скрипучей доски был начищен до блеска, а на стенах висели стяги с изображением военных частей. Зеон с теплотой вспоминал время службы, глядя на них. Столы были хаотично расставлены по залу. Почти все места были заняты, даже на балконе второго этажа. Внутри пахло пивом и мясом, хорошенько прожаренном на углях. Восхитительный запах шел из открытой печи прямо за барной стойкой.

Пока остальные стряхивали с себя дорожную пыль, Люциан быстро скинул капюшон и подошел к стойке.

– Место для четверых найдется?

Зеон, не отрывая глаз от наполняющейся кружки, ответил:

– Есть только места на балконе, но вытяжка забилась, так что, если кто-то начнет курить, придется вам сидеть в дыму.

– Господин Зеон, прошу, мы только встретили давнего друга, уже и не надеялись, что он живой, – легко усмехнулся Люциан и протянул трактирщику пару разноцветных кристаллов, каждый из которых имел прямоугольно-спиральную структуру и отливал необычной радужным блеском.

Трактирщик взял один кристалл, взвесил его на ладони. Строгость в его глазах на мгновение сменилась теплотой

– Судя по всему, повод и правда стоящий. Ладно, с меня лучший эль из погреба и стол в углу.

Не успели они опомниться, как в уютном углу уже стоял большой стол, уставленный кружками мерцающей Млечности и дымящимися закусками.

Глава 1

Гости таверны начали потихоньку расходиться, некоторых спящих Зеон аккуратно будил и отправлял домой. Путешественники сидели за большим столом, не в силах еще что-то съесть или выпить, в головах была приятная вязкость, а в животах – теплота.

Вдруг спокойствие нарушил звук резко открывшейся двери. Две фигуры появились на пороге, вошедшие были явно взволнованы. Когда новые гости сняли капюшоны, посетители таверны увидели верзилу-парня и высокую пышную девушку.

– Ну и где? Я же говорила, что их здесь не будет, – стараясь отдышаться, сказала Клио, обеспокоенно осматривая посетителей.

– Ну, от земли и правда не увидишь, а вот отсюда их хорошо видно, – сказал Бехимет с легкой усмешкой и направился к столу путешественников.

Завидев старых друзей, Люциан, не скрывая улыбки, встал со своего места и направился к ним. Остальные же, довольно переглянувшись, последовали его примеру. Девушки горячо обняли друг друга – лицо Клио сияло от переполняющих ее эмоций, из-под холодной маски Лин показалась теплая улыбка. Такое редко можно было увидеть. Парни обменялись крепкими рукопожатиями.

– Да что ты как неродной, – весело воскликнул Бехимет и стиснул Рэйгаса в сильных объятиях так, что тому стало нечем дышать.

– Я тоже рад тебя видеть, Бехимет … – ответил Рэйгас, выдохнув последний воздух, что оставался в легких.

Бехимет был высоким и мускулистым, он постоянно слышал в свой адрес слова «верзила», «шкаф», но не обращал на это внимания. Годы тяжелой работы в поле со своей семьей сделали его крепким и сильным. Он был надежным как меч и выносливым как бык. Темные глаза, нос с горбинкой, что появилась из-за неправильно сросшегося хряща, и темные волосы, подстриженные по бокам. Он носил обычные штаны и рубашку, поверх накидывая стеганую куртку.

Клио же хоть и была высокой девушкой, но рядом с Бехиметом казалась крохой. Ее пышные бедра и грудь, хорошая осанка всегда привлекали внимание, а любовь к платьям по фигуре только усиливали эффект. Изящные руки и пальцы она всегда украшала тонкими браслетами или кольцами. Некоторые девушки ей завидовали, кто-то восхищался. Она всегда избегала прямых столкновений. «Шрамы украшают только мужчин», – обожала повторять она.

Рэйгасу потребовалось время, чтобы отдышаться после крепких объятий. Он стоял, опершись на деревянную балку, и наблюдал, как его товарищи о чем-то болтают. Их лица озаряли улыбки. Люциан попал в захват, и Бехимет нагло трепал его по уложенной шевелюре, а Абай хихикал над этой ситуацией. Клио подошла к Рэйгасу сбоку и вытянула руки вперед, предлагая свои объятия, в которые он упал не задумываясь.

Пусть Клио не позволяла беспокойству и переживаниям отражаться на своем лице, внутри нее бушевал ураган чувств и вопросов. «На что пришлось пойти Рэйгасу, чтобы выжить? Через что пришлось пройти?»

Рэйгас освободился из мягких объятий, и на него нахлынули приятные чувства. Это место, этот запах, они снова помогли почувствовать себя в безопасности. Больше нет монстров и чудовищ, людей, жаждущих насадить тебя на вилы или просто убить за пару монет в кармане. Есть полутемная таверна, хорошая выпивка и люди, на которых он мог бы без раздумий положиться.

Люциан вытащил из нагрудного кармана небольшой гребень и несколькими движениями привел волосы в идеальный вид, с наигранным недовольством смотря на Бехимета.

После теплых приветствий все приключенцы, захватив еще пару стульев, уселись за свой стол. Помощники Зеона уже успели выставить пару новых блюд и наполнить кружки.

Разговоры снова зашумели.

– Понимаю, тебя уже могли достать с этим вопросом, но что сейчас твориться в мире людей? Мы там последний раз были еще до пожара в Линдеоне, и уверен, что в мире живых немало чего интересного произошло, – с горящими глазами сказал Бехимет. Он обожал мир людей и если бы мог, то остался там насовсем.

– О-о-о-о, – протянул Рэйгас, – тебе бы там понравилось. Сейчас почти все из металла и стекла, а дома устремляются к небу, они будут повыше любой здешней астрономической башни.

Бехимет немного погрустнел, но Люциан подбодрил его:

– Когда-нибудь проходы вновь откроются и мы снова сможем посещать мир людей. К тому же Рэйгас говорил, что люди теперь немного лучше относятся к своей истории, устраивают выставки, реконструкции, что бы это слово ни значило, так что тебе будет чем заняться.

– Главное, нас с собой не таскай, – тихо подметил Абай, и все за столом расхохотались.

– Но как ты смог прожить там так долго? Почему тебя не постигло отрешение?

За столом повисло молчание. Вопрос Клио был прямолинейным и, возможно, даже бессмысленным. Почти все понимали, что Рэйгас предпочтет утаить личные подробности от чужих ушей, спрятать как можно глубже туда, где их никто не отыщет, как он делал всегда. Однако Клио это не волновало, ее сердце было словно разбито с того самого момента, как хозяин вечера упомянул юношу с золотыми глазами, представившего членом «Кваэр». Она не находила покоя даже в своих мыслях.

Клио была реалисткой и прекрасно знала, что любой ноктиец не сможет протянуть в мире живых дольше пяти земных лет. Словно сама земля начинала отвергать не принадлежащее этому место тело. Любая еда становилась омерзительной и переставала приносить насыщение, а мир мало-помалу терял краски, все вокруг делалось серым, организм слабел день ото дня.

Рэйгас окинул расфокусированным взглядом таверну, словно собирая воспоминания по кусочкам.

– Люди, они и их творчество, поэзия, музыка, мысли о доме. Если найти в мире живых что-то настолько воодушевляющее, оно сможет поддерживать жизнь приличное количество времени. Хотя, только вернувшись в этот мир, я проспал в небольшом трактире столько, что хозяин, верно, подумал, что я больше не проснусь. Неси они мое тело аккуратнее, может, и дальше бы спал, – добавил Рэйгас, разминая рукой шею.

Клио ответ не удовлетворил, она пристально смотрела на Рэйгаса. Юноша, безусловно, был силен, но продержаться под постоянно окутывающим тело разрушением обычное воодушевление не поможет. Во взгляде девушки не было осуждения или злости, лишь искреннее переживание. Люциан только хотел нарушить вновь повисшую тишину, как Клио мягко улыбнулась. В ее голове пронеслось: «Он все тот же».

Переживания Клио немного поутихли, всю дорогу до таверны она думала только о том, что пришлось сделать Рэйгасу с собой, чтобы выжить. Но сейчас он сидел перед ней, словно никуда и не уходил, только помятость лица выдавала небольшую усталость.

– А знаешь, ты поведал нам свою историю, теперь наша очередь. К тому же с твоего ухода мы толком все вместе и не собирались, так что, думаю, у всех найдется что-то интересное, – заговорщически сказал Люциан, окидывая взглядом сидящих за столом.

Абай засиял от радости, вытаскивая из дорожной сумки колоду карт.

– С проигравшего история, – быстро сказал он.

Никто не был против, все любили подобные занятия. В таверне уже стало тихо, почти не было разговоров и оставалась всего парочка гостей. Свечи с тихим потрескиванием догорали на столе. Помощников Зеона не было ни слышно, ни видно, они уже отдыхали где-то в подвале, в обнимку с вяленым куском мяса. Только сам Зеон стоял у барной стойки и тихо протирал кружки и стаканы, раскладывал вымытую посуду по ящикам. Он сам с удовольствием послушал бы какую-нибудь из историй путешественников.

«Кваэр» были одними из Путешественников по мраку – частью отдельной структуры в Нокте, что выполняли небольшие заказы. До прихода тумана путешественники были востребованы, они всегда могли сделать работу быстрее, чем запрос дошел бы до представителей власти или того, кто мог выделить людей. Но затем земли Нокта окутал туман, густой как молоко и непроглядный, что даже свет от костра не пробивался сквозь него – не самое приятное время. Многое изменилось, когда появилось искусственное солнце. Его свет не позволял монстрам вылезать из тени и мрака, это был дружеский подарок соседей – Крувов из смежного мира Юрдуса. Туман отступил и крохотная часть материка слова стала безопасной. Все чудовища теперь обитали в землях, поглощенных туманом, и стоило тени дерева или здания коснуться белой пелены, как это открывало путь для его ужасных обитателей к своей добыче. Однако на оставшемся крохотном клочке земли, властям стало куда проще решать проблемы населения. Это отобрало львиную долю работы у путешественников. Теперь заказы были в основном на сопровождение в землях, близких к туману, или, что еще хуже, – на вылазки в сам туман. Несмотря на то что с вылазок мало кто возвращался, желающих пополнить ряды бесстрашных покорителей безлюдных земель меньше не стало. Связано ли это с тем, что путешественниками становились в основном те, кто даже после смерти не находили покоя, или же с высокой стоимостью такой работы, ответить сложно. Тем, кто шел в путешественники, всегда чего-то не хватало. В своих скитаниях по миру они искали то, что даст их жизням цель.

Заказов на устранение вредителей становилось все меньше, поэтому теперь путешественники зарабатывали в основном как барды. В остальное время они странствовали по землям и искали всевозможные проходы, лазы или просто дороги в новые земли.

***

Напряжение висело в воздухе, колода была разыграна, все зависело только от карт в руках участников. Люциан сверлил глазами свою руку, постоянно касался краешков карт и явно нервничал. В игре, помимо него, остались только Лин и Абай, остальные успели выйти из партии, не проиграв. Лин закинула одну ногу на стул и что-то усиленно прикидывала в уме, только Абай был спокоен. С ним было очень опасно играть в любые азартные игры. Друзьям он множество раз говорил, что никогда не мухлюет, играя с ними. В ответ на это почти все вопросительно поднимали брови и лишь отвечали легкой усмешкой. Даже если это и была ложь, на него не злились, а только использовали моменты игры, чтобы учиться видеть обманки и мухлеж. Навыки, что товарищи Абая получили за долгое время игры с ним, не раз спасали их жизни и кошельки. Хотя на первых порах после знакомства с Лин Абай все же был пару раз достаточно близок к хорошей взбучке за лишние козыри на руках.

Пришло время открывать карты и сравнивать очки. Это был последний момент для выхода из партии. Лин бросила карты на стол со словами:

– Я пас, нет ни малейшего шанса на мою победу, поэтому даже рисковать не хочу.

– Сдайся сейчас, я же знаю, что у тебя карты не очень, – сказал Абай с неким наслаждением, легко проведя пальцами по верхушкам раскрытых веером карт Люца.

– Вот сейчас и посмотрим, – решительно ответил тот.

Карты были открыты. Абай, даже не взглянув на них, почти запел:

– А расскажи про тот случай с песчаными жуками, когда ты еле вылез из их кокона при помощи осколка лезвия в руке. Или про то, как тебя очаровала красивая женщина, а потом попыталась съесть. Не находишь, всякая нечисть все время хочет тебя сожрать?

Но Люциан лишь с усмешкой смотрел на своего друга, откинувшись на спинку кресла. Его лицо практически сияло: он отыгрался за тот раз, после которого был единственным рассказчиком на приеме.

Все вокруг были приятно удивлены и ждали, когда Абай опустит взгляд на карты. Тот старательно сдерживал это желание и просто продолжал смотреть на Люциана. Люциан в свою очередь уселся поудобнее на стуле, сложив руки на груди, и снисходительно смотрел на своего соперника.

Абай посмотрел на свои карты. В сумме они давали меньше очков, чем у Люциана. Тяжело вздохнув, он подавил в себе стыд за то, что обрадовался победе раньше времени, и начал аккуратно складывать колоду в стопку.

– Я все-таки учился у лучшего, – тепло сказал Люциан.

Пораженного Абая эти слова немного приободрили.

– Есть предпочтения? – собравшись с мыслями, спросил Абай у товарищей.

– Думаю, сегодня Рэйгас выбирает, – сказал Бехимет.

Все поддержали эту идею. У Рэйгаса загорелись глаза:

– Давай что-нибудь интересное, про любовь, про несчастную любовь! Он – прекрасен и великолепен, а она – тает от силы его обаяния.

– Я смогу такое рассказать, только если еще раз умру. Ты же знаешь, такое не ко мне. – Абай поднял брови домиком. Он не отрицал любовь и ее прекрасные проявления, просто не любил подобных историй.

– Да я просто пошутил, – весело ответил Рэйгас. В его золотых глазах отражалось пламя свечей. – Не смог удержаться.

Громкий смех Бехимета эхом отражался от стен. Шутка была обычной, но он расхохотался, ведь обычно никто, кроме Рэйгаса, не подкалывает Абая на тему любовных историй.

– Тогда что-нибудь захватывающее и головокружительное, – добавил Рэйгас, немного поразмыслив.

После этих слов у Абая в голове словно что-то щелкнуло. Он знал, какая история идеально подойдет.

Глава 2

Абай

Однажды меня занесло в самый дальний край Нокта – плодородные долины Зери. Виды бескрайних полей, тянущиеся к небу колосья и бесконечные ряды виноградников с легкостью покорят любого. С запада поля, заключал в объятия огромный горный хребет, у его подножья тут и там раскинулись непроходимые чащи. С другой стороны гор поджидали туманные земли. В самой долине не было гор или гигантских рощ, что могли отбрасывать тени, а облака туда редко доходили, так что растения купались в искусственном солнечном свете, словно не ощущая его обжигающих лучей.