Дилерия: Пророчество песков

Кэнан побежал, перепрыгивая через ящики. Солнечный свет слепил. Где-то снизу раздался выстрел – предупреждающий или прицельный? Пуля просвистела где-то сбоку, рикошетом отскочив от трубы. Агент Малкора был быстр. И решителeн.

Он достиг края крыши. Пожарная лестница на соседнем здании шаталась под его весом, скрипя пронзительно. Снизу наконец подняли головы. Тирр увидел его. Его лицо исказилось яростью и недоверием. Он выхватил пистолет.

– Блэкстоун! Стой! Руки вверх!

Кэнан не останавливался. Он вскарабкался на крышу следующего здания – склада парусины. Серебристая нить горела в его сознании, указывая на прыжок. До причальной стенки было метра три. Внизу – узкая полоска воды между стенкой и бортом «Морской Девки». Гаррет и несколько матросов с ужасом смотрели на него сверху.

– Капитан! Безумие! – крикнул старый боцман.

Кэнан отшатнулся, разбежался и прыгнул. Мир замедлился. Внизу – оскаленные лица солдат, поднятые мушкеты. Рядом – свист пули (выстрел Тирра?). Где-то сзади – крик агента Малкора, не успевшего выстрелить.

Он пролетел над головами солдат, над узкой полосой воды. Удар о деревянный причал пришелся на плечо и бок. Боль пронзила, выбив воздух. Он покатился, едва не свалившись обратно в воду. Рука нащупала швартовый кнехт.

– Капитан на борту! – орал Гаррет, первым опомнившись. – Рубить концы! Отдавай фок! Марса-фал отдать! БЫСТРО, ЧЕРТ ВАС ПОБЕРИ!

Матросы бросились исполнять команду. Топоры обрубил канаты. Паруса начали падать, ловить ветер. «Морская Девка» дрогнула и начала медленное движение от причала.

Тирр подбежал к самому краю, его лицо было багровым от ярости. Он целился из пистолета.

– Предатель! Связи с эльфами! Контрабанда! СТОЙ, ПО ПРИКАЗУ КОРОЛЯ!

Кэнан поднялся на колени на корме, стиснув зубы от боли в боку. Он посмотрел прямо на Тирра. Не с вызовом. С усталым пониманием.

– Ты ошибаешься, Драгон! – крикнул он через нарастающее расстояние. – Настоящий враг не в лесу! Он в песках! Он повсюду! И если ты не очнешься, он сожрет нас всех!

Выстрел. Пуля ударила в кормовую надстройку в метре от Кэнана, выщербив дерево. Тирр перезаряжал пистолет, крича что-то солдатам, указывая на отплывающий корабль. Но погони не было – у Тирра не было под рукой быстрого судна.

Кэнан увидел еще кое-что. На крыше склада парусины стоял тот самый агент Малкора. Он не стрелял. Он просто смотрел на отплывающую «Морскую Девку». И на его лице не было ни ярости, ни разочарования. Было удовлетворение. Как будто план, в котором Кэнан был лишь пешкой, шел точно по графику. Он поднес руку к уху, что-то сказал в спрятанное устройство, и растворился в тени.

«Морская Девка» набирала ход, выходя на фарватер. Харадун с его башнями, рынками и тайнами оставался за кормой. Впереди лежало море и… эльфийский берег. Лес Лориэндар.

Кэнан опустился на палубу, прислонившись к мачте. Бок горел. Он достал из-за пазухи эльфийский свиток. Он был теплым, и серебристая нить в его сознании теперь тянулась не на крыши, а на восток, к темному, загадочному силуэту леса на горизонте. К Ивиэль.

Гаррет подошел, протягивая флягу с водой. Его лицо было серьезным.

– Куда теперь, капитан? И… кто они были? Синие мундиры – понятно. А те… в песочном?

Кэнан отпил тепловатой воды, глядя на удаляющийся берег Альмарэна.

– Теперь, Гаррет, – сказал он тихо, – мы идем туда, куда нас никто не ждет. Туда, куда не ступала нога порядочного моряка. В самое логово «островных колдунов». В Лориэндар. – Он сжал свиток. – А те, в песочном… это тени. Тени человека, который, возможно, играет с огнем, способным спалить весь мир. И мы только что стали его разменной монетой. Так что готовь «Девку» к тихому ходу у чужих берегов. И молись, чтобы эльфы оказались добрее, чем о них говорят. Или чтобы мы нашли ее раньше, чем нас найдут их стрелки… или новые «тени».

Он посмотрел на восток, где уже угадывалась темная полоса древнего леса. Путешествие только начиналось. И цена за знание о Тьме оказалась гораздо выше, чем он мог представить. Теперь он был беглецом, преследуемым своей же родиной, и шел навстречу тем, кого эта родина считала врагами. Всё ради того, чтобы найти серебристый свет во тьме надвигающейся бури.

Прибытие в Лориэндар

Тень Лориэндара накрыла «Морскую Девку» задолго до того, как корабль коснулся берега. Не физическая тень, а ощущение. Воздух стал густым, пропитанным запахом хвои, влажной земли, цветущих папоротников и чего-то древнего, дремучего, как сама память мира. Звуки моря – крики чаек, шум прибоя – стихли, сменившись гулкой, живой тишиной, нарушаемой лишь шелестом листвы где-то высоко-высоко и редкими, чистыми трелями невидимых птиц. Солнце, пробивавшееся сквозь невероятно плотный полог леса, казалось, светило зеленоватым, рассеянным светом.

Кэнан стоял на носу, затаив дыхание. Даже его привычная моряцкая уверенность дрогнула перед величием и таинственностью древнего леса. Деревья здесь были исполинами, их стволы, покрытые узорчатой корой цвета лунного серебра и темного янтаря, уходили ввысь, теряясь в зеленом сумраке на недосягаемой выстуре. Воздух вибрировал от незримой силы – магии, столь же естественной здесь, как воздух и вода. И она была настороженной.

– Бросить якорь! – скомандовал он тихо, словно боясь нарушить священный покой. – Шлюпку на воду. Я иду один.

– Один, капитан? – Гаррет поморщился, нервно оглядывая непроницаемую стену зелени. – В проклятый эльфийский лес? Да вас там стрелой приколотят к первому же дереву, прежде чем вы «здравствуйте» скажете!

– Если захотят приколотить, то и с десятком вооруженных до зубов не справимся, – отозвался Кэнан, проверяя, надежно ли запрятан за пазухой эльфийский свиток Вейна. Он горел слабым теплом, и та серебристая нить в его сознании тянулась куда-то вглубь чащи. К Ивиэль. – А я иду не воевать. Я иду говорить. По карте. – Он похлопал по груди. – И если Ивиэль там… она не даст в обиду. Надеюсь.

Спуск шлюпки на воду прошел в напряженном молчании. Матросы крестились, бросая на лес полные суеверного страха взгляды. Кэнан спустился по трапу, взял весла. Последний взгляд на «Морскую Девку» – островок знакомого мира в этом море древней, недружелюбной зелени. Затем – толчок, и скользнул в узкую бухточку, скрытую скалами и свисающими до самой воды лианами.

Берег был не песчаным, а усыпанным мелкой, темной галькой и мягким мхом. Шлюпку Кэнан вытащил повыше, замаскировал ветвями. Сердце колотилось. Он стоял на пороге Лориэндара. Воздух здесь был еще насыщеннее, каждый вдох казался глотком живой энергии. Но была в ней и нота… тревоги. Словно лес затаил дыхание.

Свиток горел. Кэнан развернул его. Эльфийские письмена светились мягким серебристым светом, а начертанная карта ожила. Она показывала не тропы, а потоки. Потоки магии, энергии, струящиеся между гигантскими деревьями, как реки. Один поток, ярко-серебристый и теплый, тянулся прямо от него вглубь леса. Путь к Ивиэль. Или к тому, что ее вело.

Он пошел. С первого шага понял, что лес – не просто деревья. Он был чувствующим. Ветви склонялись, образуя арки там, где поток на карте был чистым и сильным. Колючий кустарник сдвигался, расчищая узкий проход. Но там, где поток на карте мерцал тревожно, темнел или прерывался, путь преграждали сплетенные корни, густые заросли колючей ежевики, источавшей сладковато-гнилостный запах, или внезапные пропасти, затянутые иллюзорной пеленой зелени. Лес направлял. И предупреждал.

Он шел час. Два. Время теряло смысл в вечных сумерках Лориэндара. Он видел чудеса: светящиеся грибы, мерцающие голубым и сиреневым; ручейки, вода в которых искрилась, как шампанское; деревья, чьи стволы были покрыты живыми, переплетающимися узорами света. Видел и страшное: огромный дуб, почерневший изнутри, его листья осыпались, а кора трескалась, сочась черной, липкой субстанцией, пахнущей как в храме Атаримы. Свиток в его руке гас, когда он приближался к таким местам, серебристая нить в сознании рвалась, заставляя искать обход.

Тень растет, – вспомнил он слова Вейна. Она была здесь. В самом сердце эльфийской силы. Пожирала ее изнутри.

И тут он услышал. Не шелест и не птиц. Пение. Высокое, чистое, полное невыразимой скорби и силы. Оно вибрировало в воздухе, отзывалось в листьях, в самом камне под ногами. Пение Ивиэль. Оно вело его.

Кэнан ускорил шаг, забыв об осторожности. Серебристая нить пульсировала в такт песне. Он миновал последнюю завесу из плакучих ив и замер.

Сердце Рощи.

Это была огромная поляна, освещенная не солнцем, а мягким, внутренним светом самого места. В центре возвышалось дерево – не просто великан, а исполин. Его ствол был шире башни, серебристая кора мерцала собственным светом, а крона терялась в небесах, уходя в эфирные потоки, которые здесь, над поляной, струились особенно ярко и плавно. Это был Антараэль, Древнее Сердце Лориэндара. Источник силы леса.