Наваждение

– А кто отслеживает, что происходит в поселениях?

– Здесь повсюду установлены камеры. За порядком следит полиция, которая отчитывается перед Наместником.

– Кстати, мне чип сделали, – и молодой человек покрутил перед носом Ревы рукой.

– Значит, ты теперь полноправный житель нашего поселения?

– Угу, – промычал в ответ Степан.

Подумав немного, он спросил:

– Слушай, а как мне добраться до зоны Неприкасаемых?

– Никак.

– Но если у меня теперь есть чип, я могу с разрешения Егора покинуть поселение…

– Не можешь, – перебил его Рева. – Во-первых, твой чип содержит информацию, в которой сказано, что ты преступник, а, следовательно, несешь угрозу для существования Неприкасаемых и Патриархов. Во-вторых, как ты собираешься добраться до них? Ни самолеты, ни машины, ни корабли Изгоев не обслуживают.

– А если я переоденусь в свою одежду? – предположил Степан. – Помнишь, вы с сестрой решили, что я из Неприкасаемых?

– Все равно не получится. Неприкасаемые любят носить много украшений из золота и каменьев, а у тебя таких нет. Они же помешаны на внешней красоте. А ты какой-то щуплый и видно, что никогда не делал пластических операций.

– Щуплый? – обиделся Степан. – Я вообще-то спортзал посещаю три раза в неделю.

Рева не отступал:

– Все равно ты не вписываешься в их стандарты. И вообще, мы уже пришли. Знакомься, твое новое место работы.

Степан с унынием посмотрел на высокое серое здание с небольшими оконцами и прошел через распахнутые настежь ворота завода. Рева, не переставая усмехаться, последовал за ним…

Первым, на кого наткнулись Степан с Ревой, был Егор. Он стоял около огромного контейнера, установленного посреди захламленного двора завода. Мужчина сосредоточенно изучал его содержимое. Не поворачивая головы в сторону поселенцев, Егор тихо произнес, обращаясь к Степану:

– Мне передали, что ты получил чип.

– Да, сегодня ночью, – подтвердил молодой человек.

– Хорошо. Памятуя о нашем с тобой разговоре, думаю определить тебя в бригаду, которая собирает шишки.

– Какие шишки? – опешил молодой человек.

– Кедровые. По деревьям лазать умеешь?

– Наверное.

– Так умеешь или нет?

– Откуда я знаю? В детстве с друзьями лазал.

– Отлично. Бригадира зовут Антон. У него недавно один шишкарь разбился.

– Это как? – заволновался Степан.

– С дерева свалился.

– И что я должен буду делать?

Егор оторвался от созерцания контейнера и посмотрел на молодого человека:

– Задача шишкаря заключается в сборе кедровых шишек.

– С земли? – с надеждой в голосе спросил Степан.

– Чаще с деревьев, – ответил Егор, облокачиваясь о край контейнера. – Залазишь с длинным прутом и… Короче, бригадир все тебе объяснит.

Насупившись, молодой человек исподлобья глянул на управляющего:

– Я не полезу на дерево. Тем более еще и прутом махать. Можешь пристрелить меня за это.

Егор внимательно посмотрел на Степана и процедил:

– А мы не на курорте. Это, если ты еще не понял, поселение, где люди находятся на перевоспитании. Чтобы здесь выжить, надо работать.

– Я никогда не собирал шишки, – возразил молодой человек. – Я просто не умею этого делать!

– А здесь никто поначалу многих вещей не умеет делать, – ответил Егор. – Ладно. Рева отведет тебя к дядьке Михею в производственный цех.

И Егор снова вернулся к изучению содержимого контейнера.

Степан посмотрел на Реву, который, разведя руками, кивком головы показал на заводское здание…

Производственный цех представлял собой довольно внушительное помещение прямоугольной формы с высоченными стенами из щербатого кирпича и цементным полом. Цех был разделен на несколько отдельных участков капитальными перегородками в два человеческих роста.

Несмотря на то, что работали огромные вентиляторы, в воздухе ощущалось присутствие пара. Поднявшись к потолку, он сизым туманом размеренно покачивался подобно облакам в небе.

Между участками цеха сновали работники, слышался шум и лязг от работающих механизмов. Рева довольно быстро отыскал мастера и, представив ему Степана, тут же убежал.

К большому изумлению молодого человека мастер как две капли воды был похож на Михаила, если не считать разницу в возрасте. Не удержавшись, он заметил:

– Удивительно, но ты так сильно похож на одного моего знакомого.

– Единственный, на кого я похож, – раздраженно ответил мастер, – так это на своего пра-пра-прадеда. Его тоже Михаилом звали.

– А чем он занимался?

– Был довольно хорошим художником. Только помер рано.

Степан хотел задать новый вопрос, но Михей его опередил:

– Вот что, новенький, бери два ведра, найди свободное место и начинай работать.

Прежде чем взять ведра, стоявшие неподалеку, Степан робко поинтересовался:

– А что я должен делать?

Скривившись как от зубной боли, мастер тяжело вздохнул и скомандовал:

– Шагай за мной!

Взяв два ведра, Степан поплелся за Михеем. Тот, отыскав свободное место, усадил молодого человека между женщиной и пожилым мужчиной.

– Смотри, как работают другие, – произнес мастер. – Сам все поймешь, а мне некогда тебе объяснять.

Он подал кому-то знак и перед Степаном поставили большой мешок, заполненный кедровыми шишками. Взяв одну из них, молодой человек начал медленно обдирать чешуйчатую скорлупу.

– Ты что творишь? – услышал он тихий голос пожилого мужчины.

– Работаю, – ответил Степан, стараясь достать орешки. – А что?

– Кто же так делает? Во-первых, чистить кедровую шишку надо в перчатках, иначе ты весь перемажешься смолой. Как ты от нее избавляться будешь?

– Растительным маслом, – ответил Степан.

Рядом хихикнула женщина, оголив почти беззубый рот:

– И кто же тебе даст такое количество масла?

Пожилой мужчина, крякнув, продолжил:

– Во-вторых, через час у тебя все пальцы и ладони покроются мозолями.

– А где мне взять перчатки?

– Если у мастера нет, то только на складе.

– Понятно, – сказал Степан, скидывая на пол несколько чешуек шишки.

– Шелуху в ведро кидай, а не на пол, – зашипела женщина. – Поставь ведро межу ног и держи над ним шишку. Потом очищенную шишку держишь над другим ведром и скручиваешь в разные стороны.

Степан вопросительно посмотрел на нее. Не отвлекаясь от работы, женщина пояснила:

– Шишка мягкая, зерна будут падать прямо в ведро. Когда оно наполнится, отнесешь ведро в «Заварочный цех», – она внезапно поднялась и добавила: – Все. Перерыв.

– Что за «Заварочный цех»? – спросил Степан у пожилого мужчины.

Тот показал на широкие двери одного из участков цеха и пояснил:

– Там орешки зальют горячей водой, очистят и будут из них всякую вкуснятину делать.

– А зачем шелуху туда тащить?

– Ее измельчат и отправят к Неприкасаемым. Те из нее отвары всякие делают. Внутрь принимают, купаются в них.

Степан почувствовал легкое головокружение. Поднявшись, он сказал:

– Пожалуй, я схожу на склад…

Получив перчатки, Степан не стал возвращаться на работу – он прямиком направился к дому Егора. По дороге молодой человек заскочил в лавку и заказал себе продукты. Молодая девушка, стоявшая за прилавком, приняла у него заказ, после чего, выдав квитанцию, предупредила:

– Лавка закрывается в девять вечера.

– И?

– Постарайся забрать свой заказ до девяти…

Егора дома не оказалось. Был только Фрол. Он сидел напротив старинного лампового радиоприемника и внимательно слушал какую-то передачу. Услыхав, что хлопнула дверь, Фрол повернул голову и, увидав молодого человека, недовольно спросил:

– Чего тебе?

– Мне Егор нужен.

– Нет его. Зайди позже.

– Когда он вернется?

– Не знаю, – раздраженно бросил Фрол.

– Тогда я его подожду, – решительно заявил Степан, подходя к столу.

– Жди, если хочешь, только не мешай слушать, – и, отвернувшись, Фрол еще ближе подвинулся к радиоприемнику.

Степан уселся за стол и, облокотившись об него, подпер щеку кулаком. По радио обсуждали последние новости из жизни Неприкасаемых. Молодой человек прислушался.

– Как ты думаешь, Том, какая из партий будет лидировать в следующем сезоне? – спрашивал своего собеседника бархатистый мужской голос.

– Это будет партия «Природа на все времена», – ответил низкий хрипловатый голос.

– Почему ты так думаешь?

– Во-первых, их лидер потрясающая женщина.

– Я с тобой согласен. Она сделала невероятную пластическую операцию.

– Да-да, у нее новый пластический хирург. Ей невозможно дать больше двадцати пяти. Интересно, сколько ей на самом деле?

– Пусть это останется тайной, – рассмеялся бархатистый голос. – А что во-вторых?

– Они опубликовали сведения о том, что нас ждет при смене полюсов.

– Да, я что-то слышал об этом на одной из вечеринок в галерее у Джо.

– Это не та ли вечеринка, на которой в одном из бассейнов утонул Рик Томпсон?

– Да, та самая. Бедняга Рик. Он нацепил на себя столько золотых погремушек, что они утащили его под воду. Это было изумительно. К сожалению, спасатели задержались. Они прибыли только через пару часов. Но его последние минуты жизни засняли многие. Это шедеврально.

Собеседники рассмеялись.

– Но вернемся к нашему разговору, – сказал бархатистый голос. – Так что там с полюсами?

– Ты знаешь, Тед, по мнению некоторых ученых довольно скоро произойдет резкое ослабление магнитного поля планеты, что приведет к скачкообразному повышению уровня солнечной радиации. Это повлечет за собой полное изменение климата. Представь себе: мощные потоки солнечной радиации нагревают верхние слои атмосферы, и все живое на планете умирает в муках. Ну, если кто и выживет, то мутирует в короткий промежуток времени.

– Жабры отрастут?

– Тебе лишь бы шутить. Так вот, все электрические, навигационные и коммуникационные приборы и спутники, находящиеся на орбите, выйдут из строя. При этом заранее рассчитать, где окажется суша, а где вода, невозможно.

– Бррр… Надеюсь, Патриархи не позволят этому произойти. Что в-третьих, Том?

– Партия отстаивает права животных. А как ты знаешь, многие поддерживают это стремление.

– Согласен. Но у всего этого есть и обратная сторона медали. Как быть с теми животными, что обитают в зонах Изгоев? Те же лошади или ослы, на которых пашут или перевозят грузы. Еще меня смущает лозунг этой партии: «Больше животных – меньше людей. Дайте планете отдохнуть от двуногих!». Мне кажется, что они спят и видят, чтобы все заросло бурьяном, а люди полностью исчезли как вид. Где же логика? Или члены этой партии думают, что все человечество исчезнет, а они останутся?

– Вероятно, речь идет о местах, не входящих в нашу зону.

– Но кто в таком случае будет заботиться о нас? Кто будет стирать, убирать, готовить, доставлять продукты, шить и делать многое другое? Кто, в конце концов, будет работать на полях, фермах и заводах?

– Понятия не имею, Тед. Заметь, эти вопросы особо никого не волнуют.

– А зря. Знаешь, Том, если «Природа на все времена» дорвется до власти, то, скорее всего, человечеству придет конец.

– Думаю, что на наш век хватит, а что будет после моей смерти, меня не интересует.

– Смелое заявление. Ну, хорошо. Кто еще кроме этой партии пытается осчастливить человечество? Или они единственные в своем роде?

– Ну что ты. Им на пятки наступают сразу несколько партий: «Нетрадиционных семей», «Традиционных семей» и партия «Насилия и экстремизма», продвигающая идеологию смерти.

– «Насилие и экстремизм»… Это та партия, благодаря которой был принят закон, разрешающий отстреливать Изгоев, приговоренных к смерти?

– Совершенно верно. Только сейчас они хотят открыть дополнительную зону, куда будут сгонять не только смертников, но и больных, а также старых Изгоев. Ты же понимаешь, жаждущие пострелять в человеческую мишень будут с невероятным энтузиазмом голосовать за эту партию…

Не выдержав, Степан заметил:

– Я смотрю у вас здесь сплошное помешательство.

Фрол недовольно зыркнул на него и прошипел:

– Веселимся, как умеем.

– Кто бы сомневался.

Тем временем, Том и Тед стали обсуждать ближайшие планы на выходные:

– Скажи, Тед, где ты собираешься отдохнуть?

– Подумываю посетить «Ярмарку женихов и невест».

– Да ладно! Ты решил покончить с холостяцкой жизнью?

– Я еще не сошел с ума. Меня полностью устраивает холостяцкая жизнь. Но мне нравятся мероприятия подобного рода. Ты был на них хоть раз?

– Нет. Тем более что они проходят в зонах Надежных, а меня туда как-то не тянет.

– Поверь, тебе стоит ее посетить. Представь себе: огромный стадион, по которому блуждает неимоверное количество людей, жаждущих пристроить своих близких. Это еще то зрелище! Везде видеокаталоги претендентов со всеми данными претендентов.

– Надеюсь, у них имеются разрешения на брак?

– Конечно.

– Это правильно. Весь этот сброд нужно контролировать. Бесконтрольное размножение может привести к большим неприятностям.

– А ты куда собираешься, Том?

– На побережье, в ресторанчик « Морские деликатесы».

– Боже мой! Это одно из моих любимых мест. У них есть одно потрясающее блюдо – сырые медузы с луком и чесночным соусом. Ты обязательно должен его попробовать. Кстати, как тебе обсуждаемый проект Патриархов о больных и пожилых Неприкасаемых? Он чем-то перекликается с призывами партии «Насилие и экстремизм».

– Не пугай наших слушателей. Призывы этой партии касаются только Изгоев, а здесь речь идет о проживающих в нашей зоне. Если хочешь знать мое мнение – этот проект великолепен. Больным, инвалидам и пожилым не место в нашем обществе. Эти категории граждан будут селить либо в специальных резервациях, из которых они не смогут докучать более молодым, либо в зоне Надежных. К тому же родственники и друзья в любой момент смогут их навещать. Я понимаю, что у многих этот проект вызвал неоднозначную реакцию.

– Лично у меня пока нет определенного мнения по этому вопросу. В конце концов, мы тоже в какой-то момент времени постареем и станем беспомощными и больными.

– К сожалению, наше время эфира подошло к концу, и мы вынуждены покинуть эфир.

– Отличная новость!

– Слушайте нас ровно через неделю. Всех любим и обожаем. С вами были Тед и Том…

Из радиоприемника послышалась легкая музыка и Фрол, сплюнув, выключил его. Развернувшись к Степану, он спросил:

– Как тебе на новом месте?

– Терпимо, – ответил Степан.

– У нас лучшее поселение в округе. И все благодаря Егору. Он старается, чтобы людям было хорошо. Это, конечно, незаконно, зато народ не бунтует, как в других местах.

– Это радует, – отозвался Степан.

– А у нас большое событие. Через пару дней с инспекцией прилетает Наместник. Так что не вовремя ты появился. Иди-ка лучше работать. Нечего даром свой хлеб жевать.

Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился Егор. Было видно, что он чем-то расстроен.

– А вот и управляющий, – радостно воскликнул Фрол. – Кушать будешь? Я тут капусту потушил.

– Вот что, старик, неси сюда всю бухгалтерию, – приказал Егор, садясь за стол.

Фрол тут же суетливо подскочил и засеменил в другую комнату.

Заметив Степана, Егор строго спросил:

– Рабочий день в самом разгаре.

– Поговорить надо, – сказал Степан, поднимаясь с табурета.

В комнату с кучей тетрадок в руках вернулся Фрол. Положив их перед Егором, он отошел в сторону. Тот тут же стал их листать.

– Так как насчет разговора? – напомнил Степан.

Егор оторвался от просмотра записей:

– А подождать это не может?

– Нет.

– Говори.

– Я хочу вернуться домой. Немедленно.

Егор вопросительно посмотрел на молодого человека:

– И как, по-твоему, я это сделаю?

– Прикажи Реве отвести меня к землянке. И прошу, не стоит ломать передо мной комедию. Я знаю, что ты тот самый Егор, с которым меня познакомил Миша. Я по твоим глазам вижу, что ты узнал меня.

Егор взглянул на Фрола:

– Старик, сделай нам чайку. И прянички достань.

Фрол медленно подошел к плите. Поставив на плиту чайник, он достал из подвесного ящика небольшую коробку с пряниками и, вернувшись, поставил ее на стол.

Потерев глаза, Егор сказал, обращаясь к Степану:

– Довести до землянки могу и я, только вряд ли у тебя получится попасть домой. Думаешь, это так просто? Зашел и вышел? Нужен…

– Туман? – перебил его Степан.

– При чем здесь туман? – не понял Егор.

– Дымка. Я зашел в землянку из-за проклятой дымки.

– И что? Простое совпадение, – отмахнулся Егор. – Нужен состав, позволяющий специальному устройству перемещаться во времени.

– И в чем проблема? – спросил Степан, наблюдая за тем, как Фрол ставит на стол три кружки.

Егор подвинул к себе кружку и взял из коробки небольшой пряник. Сунув его в рот, он прожевал лакомство и шумно отхлебнул из кружки.

– Ты чай-то пей, – посоветовал он Степану.

– Спасибо, не хочу, – отказался молодой человек, снова садясь на табурет.

– Зря. Чай хороший. Что касается состава, то у меня его больше нет, – и Егор опять шумно отхлебнул из кружки.

У Степана заходили желваки:

– А куда же он делся?

Сунув в рот следующий пряник, Егор ответил:

– Кто-то умудрился разбить емкость, в которой он находился. Ты случайно не в курсе, кто это мог сделать?

Степан покраснел:

– Ты говоришь о бутылочке?

– О ней. И бутылочка эта была составной частью устройства, которое и создавало тот самый эффект перемещения.

Обхватив голову руками, Степан пробормотал:

– Откуда я мог это знать? И потом все получилось случайно. Интересно, какой идиот установил на буржуйке устройство и не поставил табличку с надписью: «Не трогать – опасно для жизни»?

– Я, – тихо откликнулся Фрол. – Я и есть тот самый идиот.

От неожиданного признания Степан растерялся, а Егор произнес:

– Фрол не просто мой помощник и бухгалтер. Он когда-то был довольно известным ученым. Физиком.

– Физиком? – поразился Степан. – А как ты здесь очутился?

Ничего не ответив, Фрол скрылся в другой комнате.

– Он здесь из-за своей жены, – внезапно произнес Егор и, показав глазами на кружку Степана, спросил: – Так ты будешь пить чай?

– Не буду, – ответил молодой человек.

Егор протянул руку и, забрав кружку, притянул ее к себе.

– Что ты имел в виду, когда сказал, что Фрол здесь из-за жены? – задал вопрос Степан.

Егор провел рукой по волосам:

– Он влюбился в очаровательную женщину, которая посещала запрещенные законом собрания. Однажды ее арестовали. Фрол писал письма, хлопотал за нее, клялся, что ей запудрили мозги. Обещал увезти в глухую деревню, где она выбросит всю эту дурь из головы. Его слушали, обещали помочь, а через полгода арестовали и самого. Это произошло лет двадцать пять – тридцать назад. Ему тогда было всего сорок.

– И все это время он живет здесь? – ужаснулся Степан.

– Как видишь.

– А его жена?

– Эмма умерла через год после ареста.

– Она тоже сидела здесь?

– Нет. Их поселили в разных зонах для Изгоев. Однажды Эмма попала под сильный дождь. Было очень холодно и ветрено. Она заболела и вскоре скончалась. Медицина для Изгоев примитивная. Спустя пару лет после смерти жены, Фрол прочитал в одном старинном издании, что у Патриархов есть технология перемещения во времени. С тех пор он просто помешался на этом. Хотел вернуться назад, чтобы предотвратить ее арест.

– Я так понимаю, что ему удалось раздобыть то самое устройство перемещения?

– Разумеется.

– Каким образом? Не думаю, что ваши Патриархи мечтали подарить Изгою такую технологию.

Егор допил чай и отодвинул от себя кружку. Сцепив пальцы рук, он положил их перед собой на стол и продолжил:

– Ласло умудрился достать это устройство. Не спрашивай как – у этого парня свои источники поставок. Я и сам порой поражаюсь. Фрол соорудил землянку собственными руками и поместил в нее устройство. Он несколько раз пробовал изменить события, но каждый раз все заканчивалось тем, что его жену арестовывали за связь с заговорщиками. Фрол все пытался понять, кто написал на нее донос, и оказалось, что этим человеком был ее собственный отец.

– А он не пробовал перерезать тому глотку? – попытался пошутить Степан.

Егор даже не улыбнулся:

– Пробовал. Только ее биологическим отцом является Неприкасаемый. Эмма об этом даже не знала. Фрол отчаялся. Когда я попал сюда и познакомился с ним, то предложил другой выход: Фрол открывает мне проход в более отдаленное прошлое, я нахожу место, где потерпел аварию корабль Патриархов и уничтожаю всех оставшихся в живых. Только так мы сможем изменить будущее не только его жизни, но и жизни всех землян.

– И что он?

– Фрол согласился, хотя не был уверен, что изменив ход истории в глобальном масштабе, сможет встретить свою Эмму.

– А когда корабль Патриархов должен свалиться на нашу планету?

– Через пару дней, восьмого августа. А ты все испортил.

– Не жди от меня извинений, но я хотел бы уточнить одну деталь: зачем являться в поселок за несколько лет до катастрофы, если можно сразу переместиться в тот день, когда она произошла?

Егор задумчиво посмотрел на собеседника:

– Чтобы уничтожить пришельцев, мне нужны помощники и время на подготовку.

Степана внезапно осенило:

– Ты планировал забрать с собой других поселенцев?

Егор грустно посмотрел на молодого человека:

– Если бы ты только знал, сколько порядочных и ни в чем не повинных людей пытаются выжить в этом месте…

– И сколько человек ты собирался переправить в мое время?

– Человек сто, не меньше.

– А где ты собирался их всех расселить? – опешил Степан, думая о том, что все, о чем говорит Егор – это сплошная утопия.

– На самом деле я уже переправил и расселил в разных поселках человек пятьдесят. У них все замечательно – они работают и собирают для меня кое-какую информацию.

– Как же ты умудрился спокойно шастать туда и обратно, если здесь ведется жесточайший контроль за всеми?

Фыркнув, Егор ответил:

– Я очень старался получить должность управляющего, которая дает некое подобие свободы. Из кожи вон лез, чтобы меня заметил Наместник. В остальном меня прикрывал Фрол.

– А твои жена и дети знают, что ты из будущего?

На мгновение Егор замер и долго смотрел на молодого человека. Потом широко улыбнулся и сказал:

– У меня нет жены и детей. Это легенда для жителей поселка. Надо же было как-то оправдать мои исчезновения.

Он начал нервно барабанить пальцами руки по столу. Степан лихорадочно переваривал полученную информацию. Наконец он решился спросить:

– Егор, а как ты сам оказался здесь?

Управляющий прекратил барабанить и, подумав немного, ответил:

– Я вырос в хорошей семье. Мать – врач, отец – первоклассный повар. Сестра – школьница. Учился в Университете и обещал стать хорошим управленцем. Отстаивал идею о том, что народы обязаны иметь не только общий дух, но и общую идею, общие интересы и разделять единую идеологию. Считал что разные языки, в том числе традиция и культура, лишь мешают объединению народов в одно целое, а потому должны быть ликвидированы как вредная субстанция, не дающая создать единый народный дух. Я ратовал за строгую цензуру, за уничтожение вредных – с идеологической точки зрения – книг и публикаций. Мой отец часто повторял, что если ты вступил в клуб, то должен подчиняться правилам только этого клуба. Пятнадцать лет назад арестовали нашего соседа. Его обвинили в том же, что и жену Фрола. Я был первый, кто клеймил его позором и призывал уничтожить, как разрушителя нашей стабильной жизни. А спустя пару месяцев арестовали всю мою семью: родителей, меня, не пожалели даже восьмилетнюю сестренку. Они сказали, что мы могли заразиться крамольными идеями соседа, потому что были с ним в хороших отношениях, а все мои заявления лишь для отвода глаз. Нас судили и отправили на перевоспитание в разные зоны Изгоев. Я до сих пор не знаю, где находятся мои родители и вместе ли они? Сестренку отпустили спустя десять лет. С ней все хорошо. Она вышла замуж и родила по квоте двух здоровых ребятишек. Они с мужем занимаются фермерством. Живут уединенно в одной африканской провинции и выращивают на продажу крокодилов. Первые пять лет я надеялся, что произошла чудовищная ошибка, полиция разберется, и меня отпустят. Но надежды оказались пустыми и ложными. Потом я познакомился с Фролом и другими достойными поселенцами. Много с ними говорил, много думал и пришел к выводу, что Патриархи и есть та самая раковая опухоль, которую нужно просто вырезать. Вот и вся история.

Подумав еще немного, Степан спросил:

– Я никак не могу понять, каким образом ты собираешься уничтожить Патриархов, если те обладают мощным оружием? Шансы у тебя нулевые. И если честно, я сомневаюсь, что поселенцы, которых ты уже перетащил в мое время, согласятся пойти на верную смерть ради тебя, меня или кого-то еще. Тем более что они прекрасно там устроились.