Человеческое, слишком человеческое

638

Странник. Кто хоть до некоторой степени пришел к свободе разума, тот не может чувствовать себя на земле иначе, чем странником, хотя и не путником, направляющимся к определенной конечной цели: ибо такой цели не существует. Но он хочет смотреть с раскрытыми глазами на все, что, собственно, совершается в мире; поэтому его сердце не должно слишком крепко привязываться к единичному; в нем самом должно быть нечто странствующее, что находит радость в перемене и тленности. Правда, такой человек не будет иметь недостатка в дурных ночах, когда он утомлен и находит запертыми ворота города, который мог бы дать ему отдых; быть может, к тому же, как на Востоке, за воротами города начинается здесь пустыня, так что то издали, то вблизи раздается рев хищных зверей, подымается сильный ветер и разбойники похищают его вьючных животных. Тогда ужасная ночь опускается на пустыню, как вторая пустыня, и сердце его утомляется странствиями. И когда восходит перед ним утреннее солнце, пылая, как бог гнева, когда открывается город, он видит в лицах здесь живущих, быть может, еще больше пустыни, грязи, обмана, неверности, чем перед воротами, – и день предстает ему едва ли не хуже, чем ночь. Такие мгновения могут выпадать на долю странника; но позже в награду приходят блаженные утра новых местностей и дней, когда уже на рассвете он видит, как мимо него с пляской проносятся в горном тумане рои муз; и когда он потом тихо прохаживается под деревьями, в соразмерности дополуденной души, – с вершин деревьев и из засад их убранства к нему падает одно лишь доброе и светлое – дары всех тех свободных духов, которых родина – горы, лес и одиночество и которые, подобно ему, предаваясь то радости, то размышлению, живут философами и странниками. Рожденные из таинств утра, они мечтают о том, какое чистое, сияющее, просветленно-радостное лицо может иметь день между десятым и двенадцатым часом – они ищут дополуденной философии.

СРЕДИ ДРУЗЕЙ. ЭПИЛОГ

1

Хорошо молчать совместно,Лучше – вместе посмеяться,Под шатром шелковым неба,На зеленом мху под буком.Сладко громко посмеяться,Зубы белые поскалить.Помолчим, коль дело ладно,Если ж худо – посмеемся,Поведем его все хужеИ опять смеяться будемИ, смеясь, сойдем в могилу.Други, так ли? Жду признанья!Так аминь! И до свиданья!

2

Мне не нужно извиненья!Кто свободен и беспечен, —Этой книге неразумнойВ сердце дай своем приют!Верьте, други: не проклятьемГлупость мне была моя!Что ищу, что нахожу я —Разве в книге то стоит?Вы во мне глупца почтите!В этой книге вы прочтите,Как умеет даже разум«Образумить» сам себя!Правда ль, други? Жду признанья —Так аминь! И до свиданья!