скачать книгу бесплатно
– Скоморохово.
Она вытащила карту, поизучала ее немного и безапелляционно заявила:
– Во-первых, если мы тут срежем по лесу, то выедем на этот участок… Наверняка это и есть ваше Скоморохово.
– А во-вторых?
– А во-вторых, вам придется смириться с моим присутствием.
Меркулов промолчал. Ирина продолжала теперь другим тоном – гораздо более мягким:
– Константин Дмитриевич, вы же сами видите, как Шурка мучается от бездействия… А я его лучше вас знаю…
– Значит, ты не против, чтобы он работал?
– Конечно нет. Это хорошо, а то превратится в такую собаку в очках.
– Как это? – удивился Меркулов.
– А вы не слышали? Это сейчас модно – собаки в очках. Мне недавно дочка из Англии звонила, рассказывала. У них там собаки в очках ходят.
– Но зачем?!
– В домашних условиях собака живет дольше обычного, и к продленной старости происходит атрофия мышц, контролирующих восприятие солнечного света. Результат – собаки категорически отказываются выходить на улицу. Вот и изобрели для них такие специальные окуляры… И потом, это суть мужской психологии – он сам себя съест и угробит здоровье, которого и так осталась самая малость. Я не могу ему это запретить. Что тогда мне остается? Только помогать. Пусть считает, что не болеет, а действует. К тому же… – Она замолчала.
Хотя Меркулов и ожидал услышать что-то в таком роде, он все же глянул на нее с легким удивлением. Жена Турецкого собирается активно ему помогать разбираться в его бредовых идеях? Это было что-то новенькое!
– К тому же? – напомнил Константин Дмитриевич.
– К тому же вы не слишком-то умеете разговаривать с людьми. Только приказы отдаете.
Тут уж Меркулов не выдержал и возмутился:
– Ну уж это извините!
Ирина сообразила, что перегнула палку.
– Простите… Просто я сейчас не могу по-другому, поймите меня, Константин Дмитриевич!
Некоторое время оба молчали. Меркулов определенно тяготился этим молчанием больше. Он вообще с неудовольствием поймал себя на каком-то ученическом чувстве по отношению к Ирине, можно было подумать, что он нерадивый троечник, а она его классный руководитель. А ведь Ирина моложе его почти на два десятка лет…
– Константин Дмитриевич, я бы очень хотела быть вам полезной, – проникновенно сказала Ирина.
– Это я понимаю, – ворчливо отозвался Меркулов. – Поэтому ты поперлась со мной в эту тьмутаракань и пьешь из меня кровь.
– Да нет, я в широком смысле.
– В широком смысле?! – притворно ужаснулся он. – Что же от меня тогда останется?
– Вот напрасно вы не воспринимаете меня всерьез. Кроме того, что я жена Турецкого, я все-таки еще…
– Музыкальный педагог.
– При чем тут это? Я психолог. Знающие люди находят у меня неплохие профессиональные задатки.
– Правда?
– Да.
Черт его знает, в самом деле, подумал Меркулов. Вдруг посторонний человек с непредвзятым мышлением на что и сгодится?
– Хорошо… Мы, Ирочка, видишь ли, ловим какого-то психа…
– Я уже поняла, к сожалению.
– Не перебивай. Так вот. Сделай мне доклад о природе агрессивности.
Ирина деловито достала блокнот.
– Ну что ты там записываешь? – с досадой отозвался Меркулов на это ее движение. – Я уже все сказал.
– «О при-ро-де… агрес-сивности», – повторила Ирина и закрыла блокнот.
– Только я тебя прошу, не надо всяких научных премудростей, – строго предупредил Меркулов. – Человеческим языком. Коротко и внятно. Понимаешь?
Ирина кивнула и снова достала блокнот. Меркулов простонал.
Она вдруг хитро глянула на него и неожиданно сказала:
– Если из двух полушарий ведущим является правое полушарие мозга, то у человека преобладает эмоциональная сфера. Если ведущим оказывается левое полушарие, то у человека аналитический склад ума преобладает над эмоциональностью.
– Что? – удивился Меркулов. – К чему это ты?
– Хотите психологический тест, Константин Дмитриевич?
– А я не знаю, какое у меня – большее…
– Вот об этом я и говорю. Давайте разберемся, кто вы такой. Тест как раз и позволит выявить ведущее полушарие. Это является признаком врожденным и, как правило, не меняется до конца жизни. Правда, нужно учитывать, что при сильном волнении ведущие полушария могут меняться: левое на правое и наоборот. Вы же сейчас не сильно взволнованы?
– Я совсем не взволнован.
– Ну так как же?
– Ладно, – улыбнулся Меркулов.
– Готовы?
– Валяйте.
– Вопрос номер один. Переплетите пальцы рук и…
– Что – и?
– Вы заметите, что сверху всегда оказывается один и тот же палец, если левый – вы человек эмоциональный, правый – у вас преобладает аналитический склад ума.
Меркулов переплел пальцы и отчитался:
– Правый у меня. Значит, аналитический, верно?
– Вопрос номер два, – проигнорировала его комментарий Ирина. – Попробуйте прицелиться, выбрав себе мишень и глядя на нее через своеобразную мушку – карандаш или ручку…
Меркулов попробовал.
– Ну, какой у вас глаз ведущий?
– Левый, – сказал он после нескольких зажмуриваний.
– Ясно. Правый ведущий глаз говорит о твердом, настойчивом, более агрессивном характере, левый – о мягком и уступчивом.
– Что за ерунда, – рассердился Меркулов, – как это у заместителя генерального прокурора характер может быть мягкий и уступчивый?!
– Чего в жизни не случается! Не отвлекайтесь, пожалуйста. Вопрос номер три. Если при переплетении рук на груди наверху оказывается левая рука, вы способны к кокетству…
– Правая у меня сверху, – сказал Меркулов и тут же схватился за руль, потому что машина сильно скакнула на кочке.
– …Если правая – вы склонны к простоте и простодушию. Вопрос номер четыре. Какой рукой вам удобнее хлопать по коленке?
Меркулов похлопал обеими руками и сообщил:
– Правой.
– Если удобнее хлопать правой рукой, можно говорить о решительном характере, левой – вы часто колеблетесь, прежде чем принять решение.
– Вот так-то! – оживился Меркулов. – Характер решительный и… нордический. Хм… – он немного смутился собственной реакции. – Поздно мне уже, Ириш, в такие игрушки играть.
– Хочется выглядеть решительным и аналитич-ным? – сочувственно спросила Ирина.
Меркулов немного подумал и честно сказал:
– Хочется им быть.
За поворотом дороги неожиданно открылась зеленая долина, по которой протекал ручей. Направо и налево от ручья раскинулась деревня. Перед въездом в нее – сломанный мост, сразу за ним, на правой стороне, – разрушенная церковь.
– Мы приехали?
– Похоже на то.
– Ура! По деревенской улочке шла женщина с бидоном.
Меркулов притормозил рядом с ней и сказал максимально приветливым голосом:
– Добрый день.
– Здрасте! – Голос у женщины был визгливый и в то же время усталый, какой бывает у женщин, потративших значительную часть жизни на мелочную борьбу с повседневными невзгодами.
– Не подскажете, где здесь дом Плетнева?
Женщина посмотрела на Меркулова настороженно:
– Это… какого такого Плетнева?
Меркулов вспомнил начало своего разговора с Турецким и чуть было не сказал «пианиста и дирижера».
– Антона. Антона Плетнева.
Женщина попятилась, убыстрила шаг и скрылась
в одном из ближайших домов.
Меркулов с досадой глянул на Ирину и поехал дальше.
– Вот видите? – не удержалась она.
– Ничего я не вижу. Пустая улица. Чокнутая тетка. Богом забытая деревня.
– Я не о том.
– А о чем?
– О том, как вы с людьми говорите, – напомнила она максимально мягким голосом. – Мне она чокнутой не показалась.
– Чего же она тогда сбежала от меня?
– О чем и речь!
– Ну, знаешь! – возмутился было Меркулов, но все-таки заставил себя замолчать и медленно поехал дальше по деревенской улице.
«Черт-те что в самом деле, – думал Константин Дмитриевич, – ведь она же права. Права! Что это такое со мной последнее время творится? Со всеми спорю и ругаюсь. Отдохнуть, наверное, стоит… С другой стороны, вон тот же хулиган Турецкий всю жизнь так себя ведет – и ничего… Хм, как это ничего?! Было б ничего, не лежал бы сейчас в больнице… Ох, Турецкий, Турецкий, со своими фантазиями на мою голову… Ну, посмотрим, что из них выйдет».
Следующий, кого они увидели на улице, был пошатывающийся дед, тащивший за собой велосипед.
Вполне возможно, что велосипед его как-то поддерживал.
– Ах ты брыкаться?! – заорал вдруг дед, по всей видимости обращаясь к велосипеду.
Ирина вздрогнула от неожиданности.
Меркулов невольно улыбнулся. Все же она просто женщина. Хоть и музыкант, и психолог, и прочая, и прочая… Просто женщина. Не стоит забывать.
