скачать книгу бесплатно
— И что ты собираешься предпринять по этому поводу? — нетерпеливо спросил Грязнов. — Это же был твой самый важный участник и свидетель преступлений! Неужели провал?
— Да, — согласился Турецкий. — Вот по этому поводу у меня есть предложение, Слава. Бережковой приносила вчера передачу некая Суркова. Дай задание Саватееву разыскать эту особу и побеседовать с нею лично. Только, пожалуйста, не вызывайте повесткой, пусть он подъедет сам. У меня нехорошее предчувствие: наши свидетели исчезают, как только мы ими начинаем интересоваться.
— Будет сделано.
— А что с пожаром?
— Ничего утешительного. По заключению пожарных, взорвались баллоны с газом. Там выгорело все. Огонь, знаешь ли, здорово заметает следы. От недвижимости одни обгорелые стены остались.
— Кроме мальчишек, видевших поджигателей в масках, больше никаких свидетелей не обнаружилось?
— Нет. Так что получается обычная бытовуха. А теперь и счет, оказывается, предъявлять некому.
— Мне, Слава, надо собраться с духом и дочитать этот кошмар — материалы дела по банку «Ресурс». Я больше не могу терять время на изучение документов. Картины в целом не вижу. А у нас тем временем свидетелей убивают.
— Хорошо, Николай сегодня же выудит эту твою Суркову.
10
Женщина стояла на пороге и бессмысленно улыбалась. Потом протянула руки к Саватееву, обняла за шею и томно прошептала:
— Ангелочек ты мой маленький, я жду тебя целую вечность.
— Вы Суркова Марина Демьяновна? — спросил строго Николай, отводя ее руки.
— Я это, душа моя. Понимаю, входи. Эта лестница… соседки, собаки, кошки, мышки…
Она отступила в прихожую, пропуская мужчину. Саватеев заколебался: женщина явно наглоталась наркотиков и вряд ли сейчас способна дать какие-либо показания, но с другой стороны, возможно, именно в таком состоянии она сможет сказать то, о чем побоялась бы и подумать на трезвую голову.
— Кто у вас в квартире? — на всякий случай спросил он.
— Только я и ты, родной. Я видела тебя сегодня во сне, ты летел ко мне на ангельских крыльях.
— Марина Демьяновна, а вы не принимаете ли меня за кого-то знакомого?
— Я же говорю, что видела тебя во сне! И вдруг — наяву. Чудеса, правда?
Саватеев наконец переступил порог и оказался в прихожей. В квартире было необычно холодно.
— У вас не работает отопление?
— Работает, солнце мое! У нас все работает, но мне жарко! У меня все тело горит, — она взяла Николая за руку и повела в комнату, где было широко растворено окно, мокрый ветер шевелил штору. — Я ждала тебя, изнывала от любовного огня. Я сейчас умру.
Женщина прильнула к нему, обвила руками шею, закрыв глаза, ждала его поцелуя. А он резко освободился из ее объятий, усадил в кресло, крикнул:
— Прекратить сексуальную истерику! Я из милиции!
— Да? — изумилась она. — А разве милиционеры не любят женщин? Ты не прав, душа моя. У меня уже был один капитан милиции, и он меня очень обожал, невзирая на то что имел жену.
— Ну, а я пока старший лейтенант. Значит, есть перспектива. Гражданка Суркова, вы вчера приносили передачу вашей сестре Бережковой?
— Да, сладкий мой. Я приносила ей передачу. А через месяц опять понесу. Алла — замечательный человек, я ее люблю, всех люблю, только меня никто не любит, — она захныкала, по-детски вытирая глаза кулаком.
— Вы употребляете наркотики?
— Это не наркотик, это порошочек от головной боли.
— А где вы его берете?
Она вдруг испуганно взглянула на Саватеева и спросила:
— А ты правда из милиции?
— Да.
— И ты меня арестуешь за этого порошочек?
— Нет. Зачем же? Это, наверно, лекарство, коль вам так хорошо помогает. У меня тоже бывают адские головные боли. Скажите, где вы его покупаете?
— У Мирека. Он мне дает по большому блату.
— А вы, Марина Демьяновна, могли бы познакомить меня с ним?
— Могу, но ведь ты, душа моя, не любишь меня, — она кокетливо улыбнулась. — А ты знаешь, я умру без твоей любви.
Глаза ее снова засветились страстным огнем желания. В мгновение ока она кошкой повисла на шее Саватеева и впилась в его губы. Он едва оторвал от себя женщину и не без труда вернул ее в кресло.
— Гражданка Суркова, давайте сначала все обговорим, а потом уж будем объясняться в любви. Вам не холодно? Может, окно закрыть?
— После порошочка мне жарко, я хочу раздеться, ты мне поможешь? Ну пожалуйста!
Она стала торопливо расстегивать блузку. Николай чертыхнулся, появилось желание отхлестать ее по щекам, привести в чувство, но он понимал, что это ему не под силу, следует как можно скорее вызвать бригаду из психоневрологического диспансера. Он же медлил, надеясь еще хоть что-нибудь узнать о наркотике и Бережковой.
— Марина Демьяновна, ответьте мне еще на несколько вопросов, а потом я сделаю для вас все, что пожелаете.
— Ты полюбишь меня, ангел мой? — страстно спросила она. — Полюбишь? Да?
— Разумеется. Но — позже, как в капитаны произведут. Скажите мне, вы собственноручно готовили передачу?
— Передачу готовил Вовочка Козлов, Алкин любовник.
— Разве у нее есть любовник?
— Да, но это секрет, никому нельзя говорить, — женщина приложила палец к губам. — Никому и никогда.
— А чем этот ваш Вовочка занимается?
— Он бизнесмен, у него магазин, дома, пароходы… Не знаю, не пытайте. Прежде он работал с Алкой, а потом, когда банк лопнул, он занялся собственным делом. Но Алку любит. Так любит! Интересуется, заботится. Я ему говорю: пока она в тюрьме, полюби меня. А он смеется, он все время смеется…
— А каким образом погиб муж Бережковой?
— Я не знаю… У него, наверно, что-то было с сердцем, уснул и не проснулся. Хороший был человек, царство ему небесное.
— Марина Демьяновна, а как мне разыскать Мирека, чтобы порошочка у него купить от головной боли?
— У меня есть телефончик, душа моя. Но ты меня уже достал своими вопросами, — капризно сказала она, протягивая ему записную книжку. — Я сейчас тебя, мой сладенький, проглочу.
— Минуточку, Марина Демьяновна, один звонок Миреку — и я в вашем распоряжении.
— Хорошо, я воды попью и вернусь, а ты готовься.
Николай быстро набрал номер Грязнова, сказал:
— Я у Сурковой, она наглоталась наркотиков. Гоните сюда медицину. Я пока заговариваю ей зубы.
— Жди меня, — ответил Вячеслав.
Женщина повисла у Николая на шее сзади, ладони ее с силой сжали его горло, он локтем ударил ей в живот, и она упала на пол.
— Мерзкий, мерзкий мальчишка! Зачем ты меня бьешь?
Он помог женщине подняться:
— Простите, Марина Демьяновна, я боюсь щекотки. Вы же набросились на меня, как сиамская кошка.
— Это ты хорошо сказал, мой козленочек. Я кошечка, маленькая, ласковая, погладь меня. Пожалуйста, пожалей маленькую Маринку…
Саватеев усадил женщину на диван, сам сел рядом, стал гладить ее по голове, и она затихла, притаилась под мужской рукой. Время тянулось медленно, он с нетерпением ждал, когда же появится бригада врачей, когда приедет начальник. Оставаться одному с обезумевшей женщиной было невыносимо.
От резкого звонка в дверь женщина чуть не подпрыгнула, испуганно огляделась, но, увидев Николая, слабо улыбнулась, сказала:
— Мне было с тобой замечательно. У нас все, все было!
— Вам это приснилось, Марина Демьяновна. Позвольте, я открою дверь.
— Нет, не надо. Нам помешают. Я еще хочу любить тебя.
— Гражданка Суркова, успокойтесь.
Саватеев быстро пошел к двери, она вцепилась в его руку, пытаясь удержать.
Когда на пороге возникли трое в белых халатах, а вслед за ними вошел Грязнов, Марина Демьяновна захлопала в ладоши, захохотала, приглашая в дом:
— Ангелы белые! Господи! Сколько мужчин! У меня никогда столько не было! Ангелы белые.
Санитары без лишних слов надели на пациентку смирительную рубашку, а врач записал данные больной, и все четверо покинули квартиру.
Глядя на растерянного Саватеева, Грязнов засмеялся:
— Попал в переплет?
— Как кур в ощип!
— Что узнал?
— У Бережковой был любовник, некто Вовочка Козлов. Так сказала Суркова.
— Интересное сообщение, передашь Турецкому.
Грязнов закрыл окно, проверил, выключен ли на кухне газ. Саватеев бегло осмотрел квартиру, возле постели нашел завернутую в бумажку щепотку белого порошка.
— Смотрите, Вячеслав Иванович, уж не это ли вещество употребляла Суркова?
— Не исключено. Передай его на биологическую экспертизу в наше ЭКУ [1 - ЭКУ — Экспертно-криминалистическое управление ГУВД.].
Они вышли из квартиры, щелкнув автоматическим замком.
11
Грязнов и Саватеев заехали во двор Петровки, 38, но тут им навстречу выбежала дежурная следственно-оперативная бригада во главе со следователем Мосгорпрокуратуры Олегом Величко.
— Ты куда, Олежка?
— Что-то случилось на Красной площади. Голые бабы! Спешим.
— Все бабы в Москве сегодня посходили с ума? — недоуменно спросил Грязнов. — Просто наваждение какое-то. Николай, смотайся с ними. Что-то все это мне очень не нравится.
Оперативный микроавтобус помчался в сторону Кремля.
На Красной площади было многолюдно, толпа полукольцом обступила двух обнаженных девиц с распущенными длинными волосами и горящими глазами.
— Одержимые бесом! — крестилась набожная старушка и крестила несчастных срамниц.
Олег Величко выскочил из автобуса, стянул с себя плащ, набросил на первую попавшуюся девушку, повел к автобусу, а она и не сопротивлялась, обнимала оперативника, ласкалась к нему. Другую укрыл Саватеев казенным одеялом.
Девицы оказались совершенно невменяемыми, ничего не помнили, несли какую-то чушь и требовали немедленной любви.
«Похоже, они употребляют тот же наркотик, что и Суркова», — подумал Николай.
— В клинику! — приказал Величко шоферу.
Девица сбросила с себя его плащ, закричала:
— Мне жарко, я горю! Отпустите меня! Дайте воды!
Николай, имея уже кое-какой опыт общения с наркоманкой, снова укутал девушку плащом, сел рядом, стал гладить по голове. Олег, взглянув на него, таким же манером стал успокаивать другую фурию.
Психоневрологическая клиника приняла двух пациенток. Дежурная следственно-оперативная бригада вернулась на Петровку, 38, уже затемно. Николай отправился к начальству докладывать о странном совпадении реакций Сурковой и двух ошалелых девиц с Красной площади, которые, скорее всего, жертвы одного и того же странного наркотика.
