скачать книгу бесплатно
– Погоди, погоди, – приятель просто так не сдавался, – ты кого-то навещаешь?
– Да.
– Случайно не ту девчонку, которую сбил?
Вадим помедлил с ответом.
– Что-то ты, брат, зачастил туда, – опередил его Сергей. – Ты же вчера к ней ходил.
– И что?
– Нет, ничего, – коротко хохотнул приятель. – Только сдаётся мне, это неспроста.
– Шёл бы ты знаешь куда! – зашипел в трубку Вадим, задетый его прозрачным намёком.
– Ладно, ладно, не ворчи, – примирительным тоном заговорил Сергей. – Я просто хотел предложить пивка попить или в бильярд сыграть. Ты как?
– Сегодня не могу. Ты же знаешь: я работаю.
Чтобы иметь дополнительный заработок, Вадим чуть меньше недели назад устроился таксистом в частный автопарк. Теперь по вечерам после основной работы он на собственной машине развозил по городу клиентов. А что делать? Долг хоть и небольшой, но сам по себе не рассосётся.
– Жаль, – разочарованно протянул приятель. – Я думал, мы культурно посидим, отдохнём.
– Обязательно посидим. Обещаю. Только денька через два-три, не раньше.
– Договорились. Ладно, старик, бывай. Привет красотке! – Трубка отключилась.
Вадим вернулся к девушке и взглянул на часы. Действительно пора на работу. Он через силу доел противную ваниль и тщательно вытер носовым платком липкие пальцы. Наташа с задумчивым видом смотрела себе под ноги. Рядом на скамье лежал заметно «похудевший» пакет с мороженым. Вадим заглянул в него.
– Всего два осталось. Теперь ты и сама справишься. – Он протянул лакомство девушке. – Извини, но мне нужно идти.
Наташа поднялась с лавочки и взяла у него из рук пакет.
– Да, конечно, спасибо за угощение.
Он немного помолчал, раздумывая, как быть дальше. Потом не слишком уверенно произнёс:
– Если хочешь, я приду завтра.
– Тебе не жалко тратить на меня своё время?
Вадим отвёл глаза в сторону. Что ей сказать? Он, наверное, и сам не смог бы ответить себе на этот вопрос.
Наташа расценила его молчание по-своему. Вежливо улыбнувшись, протянула для прощания руку. Но потом спохватилась и неловко спрятала её за спину. Такой жест мог означать только одно: девушка начинала чувствовать себя прокажённой. Это наблюдение тронуло его до глубины души. Глядя на её худенькую, стройную фигурку в розовом спортивном костюме, он твёрдо сказал:
– Я обязательно приду, – и добавил: – В это же время…
Как и обещал, он появился в больнице вечером следующего дня. Наташа находилась в палате и читала какую-то книгу. Сегодня Вадим чувствовал себя в женском обществе гораздо увереннее, чем в прошлый раз. Увидев его, девушка улыбнулась и отложила в сторону книжку.
Он машинально отметил на тумбочке уже знакомую ему стеклянную банку с розами. Цветы немного подвяли. Нового букета рядом не было.
Чтобы не сидеть в душном помещении, они снова спустились в больничный двор. Неторопливо прогуливаясь по узким тропинкам и беседуя на разные темы, незаметно углубились в отдалённую часть парка. Здесь буйно разрослась бузина, а пышные кусты сирени создавали ей достойную конкуренцию. Из высокой травы скромно выглядывали неизвестные Вадиму бледно-голубые цветы, похожие на васильки. Наташа замедлила шаг, потом присела на корточки и с нежностью провела рукой по их лепесткам.
– Знаешь, – не оборачиваясь, грустно сказала она. – Я вдруг поняла, что начинаю дорожить каждым прожитым мгновением своей жизни и ценить чужую.
– Скажи: а какие ты больше всего любишь цветы? – спросил Вадим только лишь для того, чтобы увести девушку от опасной темы. – Мне кажется, это красные розы.
– Не угадал. – Наташа выпрямилась. – Я люблю лесные цветы: ландыши, подснежники. А с чего ты взял, что мне нравятся красные розы?
– В палате на тумбочке.
– А-а, – она вздохнула. – Гера тоже так считал, поэтому и принёс их.
– Гера? Он твой парень?
Наташа смешно поджала губки и развела руками.
– Ещё пару дней назад я именно так и думала. Но теперь… – Она умолкла.
– А что теперь?
– Он пропал. – Девушка выдавила из себя подобие улыбки. – Узнал о моём диагнозе и исчез. Вместе с моей лучшей подругой. Ни звонка, ни весточки… ни-че-го.
– Всё понятно, – едва слышно проронил Вадим, а про себя коротко добавил: «Без комментариев…»
* * *
В воскресенье, решительно наплевав на всех и всё, Вадим взял себе выходной. Стеклопакеты всегда были, есть и будут, а вот подорванное здоровье не купишь ни за какие деньги. К тому же его трудовой героизм всё равно никто не оценит.
Единственное, что он позволил себе в этот день, – потаксовать по городу часа три-четыре, не больше. И не потому, что заработанные деньги он сразу получал на руки, – просто ему нравился сам процесс. Говорят, на свете есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно: на то, как горит огонь, течёт вода и… стремительно стелется под колёса автомобиля серая полоса асфальта.
Всё-таки ему здорово повезло с машиной! «Коровка» оказалась достаточно приёмистой и комфортной. Впечатление не портила даже немного жестковатая подвеска, но при всём при этом ямки и неровности «глотала», как родные. И пусть на чей-то взгляд машина внешне казалась скучноватой, зато в её рабочих качествах Вадим нисколько не сомневался.
Он высадил очередного клиента возле супермаркета и сам ненадолго заглянул в магазин. Купил бутылку минералки и две плитки шоколада. Чего греха таить: шоколад он всегда любил, особенно горький. На улице Вадим облегчённо вздохнул: клиент, которого он сюда привёз, был последним на сегодняшний день. Теперь можно было спокойно перевести дух.
Погода стояла просто шикарная. Небо чистое, ни облачка. Солнце слегка припекало, но мягкий игривый ветерок приятно освежал лицо, вызывая состояние, близкое к блаженству.
В такую погоду хорошо дремать где-нибудь на даче в гамаке под тенистым покровом яблони и лениво прислушиваться к далёкому писку стрижей. Вадим с завистью подумал о дачниках. Вот кому сейчас хорошо: рыбалка, шашлычок, свежий воздух… Ему такой отдых пока только снится. Он вздохнул. Сергею, что ли, позвонить, а потом, взяв пивка, вместе рвануть на речку?
Едва он об этом подумал, как в кармане заиграл телефон.
– Ну ты, Серёга, и вредный! – вместо приветствия пошутил Вадим. – Только что о тебе вспоминал.
– Хорошо или плохо? – осведомился приятель.
– Это смотря какое чувство вызывает у тебя холодное пиво.
– О-о, – простонала в ответ трубка, – неужели ты созрел?
Вадим ловко прижал мобильник щекой к плечу и открутил крышку на пластиковой бутылке с водой.
– Созрел. Хотел вот тебя на речку позвать. – Он сделал глоток прямо из горлышка.
В трубке несколько мгновений стояла тишина.
– Ты знаешь, Вадюх, я сейчас на дежурстве, – выдохнул, наконец, Сергей. – Генку подменяю. У его жены сегодня день рождения. Так что освобожусь только вечером. Предлагаю вместо речки культурно посидеть в нашем сквере. Скажем, часиков после восьми. Идёт?
Вадим сел в машину и, не скрывая разочарования, хлопнул дверцей.
– Договорились, – вздохнул он. – В начале девятого я жду на нашем месте.
– Отлично, а пока запасайся пивом.
Вадим завёл двигатель и покатил в сторону дома. Он уже представил себе, как сначала пообедает, а потом часиков до пяти засядет за компьютер. Как раз к этому времени в больницу начнут пускать посетителей – и тогда вместо пятнадцати-двадцати торопливо выкроенных минут он сможет побыть с Наташей почти до самого вечера. Да здравствует выходной!
Уже с порога он учуял одуряющий запах котлет (кажется, слегка пережаренных) и торопливо сглотнул слюну. Из кухни выглянула матушка – раскрасневшаяся, растрёпанная, с опущенной на глаза чёлкой.
– Вадю-ю-шка пришёл, сыно-о-чек, – растягивая гласные, произнесла она. – А у меня котлетки готовы.
По первым звукам её голоса Вадим понял: она немного навеселе. Он всегда безошибочно угадывал степень её опьянения. В данном случае «доза» не превышала трёх-четырёх рюмок. Пока вполне нормально для адекватного общения. Но видеть мать в подвыпившем состоянии всегда было для него мучительно и неприятно. Василий неотвратимо тянул её за собой на самое дно, а родной сын ничего не мог с этим поделать.
Мать быстро вернулась на кухню и засуетилась возле плиты. Вадим сел за неубранный стол, брезгливо отодвинув от себя грязные тарелки. Отчим никогда не убирал после еды посуду, считая это чисто женской обязанностью. Впрочем, чистюля-мать сама набаловала Васеньку, подбирая за ним все крошки. Это было удивительно, но стоило ей выпить лишнего – как чистота и порядок сразу же отходили на второй план.
– Вадюш, как у тебя дела? – спросила она, накладывая ему котлеты.
– Нормально, – сдержанно произнёс Вадим. – Конечно, не так кайфово, как у тебя, но жить можно.
Мама поставила перед ним тарелку.
– Что ты такое говоришь, сынок, я и выпила-то всего ничего, – обиделась она и, низко склонив голову, принялась собирать грязную посуду.
– Я уже заметил.
Вадим отрезал кусок хлеба, взял вилку и принялся за котлеты. Мало того, что они оказались пережаренными, – соли в них было столько, что её хватило бы на целую бочку огурцов. Влюбилась матушка, не иначе. Он отодвинул тарелку – есть это было просто невозможно.
– Мам, у нас ещё суп остался? – спросил он.
Мать мыла посуду.
– Остался. А котлетки чего же не кушаешь? – не оборачиваясь, ответила она.
– Первого захотелось.
– Хорошо, я сейчас разогрею.
Всё так же избегая смотреть на него, она полезла в холодильник за кастрюлей. Подозрительная суетливость в поведении матери насторожила Вадима. Опасаясь самого худшего, он попросил:
– Мам, посмотри на меня, пожалуйста.
Крышка упала с кастрюли и загромыхала по полу. Мать торопливо провела рукой по волосам, напуская на лицо взлохмаченные пряди.
– Сейчас, сейчас… только кастрюльку на плиту поставлю.
– Мам, повернись.
Она неловко выпрямилась, встав к нему правым боком.
– Чего на меня смотреть-то? Слава богу, я не девка на выданье.
Вадим поднялся из-за стола. Подошёл к матери и, взяв её за плечи, повернул лицом к себе. Так и есть: скула под левым глазом покраснела и немного припухла. Матушка поспешила отвернуться, но он удержал её на месте.
– Этот гад снова распускал руки, да? – В груди у него всё заклокотало от гнева. – Ну что же, папенька, держись, сам выпросил!
Он оставил мать и метнулся в родительскую комнату, порывисто распахнув дверь. Охватил нетерпеливым взглядом пустую разобранную кровать, раскиданные на полу вещи да небрежно сдвинутые на одну сторону занавески. Солнечный свет бессовестно заливал всё пространство. В спальне отчима не было. От ярости Вадим не смог разжать челюсть, поэтому процедил сквозь зубы:
– Где он?!
Мать повисла у него на руке:
– Вадюша, сыночек, успокойся, – причитала она, трезвея на глазах. – Не связывайся с этим дураком. Покалечишь ведь, а он опять в милицию жаловаться пойдёт. Посадит тебя ни за что ни про что.
– А ты, значит, и дальше будешь терпеть его издевательства!
– Я сама виновата. – Мать приложила руку к груди. – Мы с Васей немного выпили, а потом он за колбасой в холодильник полез, но не нашёл – и стал ругаться. Я сзади подошла, хотела показать. В это время Вася повернулся и задел меня локтем по лицу. Нечаянно. Теперь вот из дома ушёл – тебя испугался.
Вадим с сожалением смотрел на мать. Как она может так не ценить себя? Опустилась до байки «бьёт – значит, любит», да ещё выгораживает этого проходимца!
Он просто не узнавал её. Отец – тот никогда не позволял себе поднять на неё руку. Вадим даже слова плохого от него не слышал. А этот… и за что, спрашивается, она его любит? Нет, ему никогда не понять женщин! Даже собственная мать для него неразрешимая загадка. И тем не менее Вадим не собирался спускать на тормозах сегодняшний инцидент. Пусть мать рассказывает о неуправляемом локте отчима другим, а он уже большой мальчик и в сказки давно не верит.
Вадим прислонился спиной к дверному косяку и заглянул в глаза матери.
– Скажи: зачем тебе это животное? Он же тебя оскорбляет, вытирает ноги, как о тряпку, а ты всё терпишь. Почему ты за него держишься, чем он лучше отца?
– Ты всё равно не поймёшь, сынок, – хлюпнула носом мать. – Может, он и не лучше отца, но пусть уж рядом будет такой мужик, чем совсем никакого.
– Господи, мама, ты ведь ещё молодая, интересная женщина! Ты вполне можешь найти себе более достойного человека, а не это…
Мать только рукой махнула.
– Да все вы одинаковые. Что менять шило на мыло? А Вася хоть и грубый, но ласковый.
Услышав последнюю фразу, Вадим потерял дар речи. Грубый и ласковый – это как? Но, видимо, для того и существует женская логика, чтобы сочетать несочетаемое.
Он устало покачал головой.
– Ему всё равно это с рук не сойдёт.
– Вадюша, прошу тебя: не вмешивайся, – заплакала мать. – Мы сами разберёмся в наших делах. Пожалуйста, сделай это ради меня, сынок. Пообещай.
