Поцелованная тьмой

– Ммм… сеньор, это лучшее, что я пробовала, – довольным мурлыканьем произношу я. Мужчина заливается краской.

– Никто не хочет пробовать мои десерты, синьорина, – его улыбка становится грустной. Я нахмурилась.

– Почему?

– Не верят, что у бедняка может быть десерт лучше, чем в ресторанах, – грустно усмехается. – Но я счастлив, что прекрасная синьорина с божественным голосом оценила мою работу.

Я смеюсь.

– Извините… боюсь, вы так влюбитесь в меня, – шутливо отвечаю. Старик хихикает. И я вдруг ощущаю желание помочь ему. Этот старик достоин большего.

– Я помогу вам, – с улыбкой произношу я. Старик удивлённо вскидывает брови.

У меня есть только один способ привлечь сюда людей – мой голос.

Я подхожу к музыкантам.

– Умеете играть арабские мелодии? – спрашиваю, видя, как мужчина сглатывает. С каждым разом я всё яснее понимала, почему отец считал меня ценной. Если бы из-за моего голоса началась война, я бы не удивилась.

Мужчина кивает. Я приглашаю их к старику, который смотрит на меня в полном недоумении. Музыканты садятся рядом, и я прошу их сыграть любимую мелодию. Керасим бы рассмеялся над моей затеей. Мелодия льётся, и взгляды притягиваются к нам.

Мне неловко, но платок делает меня смелее. Даже если я опозорюсь – кто меня узнает? Никто.

Я начинаю петь. Да, действительно – петь на арабском, и, к моему удивлению, толпа скапливается, заинтересованно ожидая моих действий. Хорошо, что я не надела всё чёрное, иначе они бы попросту меня испугались. Представьте себе – маленькая покрытая девушка, кружится рядом с музыкантами. А им даже представлять не надо.

– Habibi, ya nour el-ain, – пою я, слегка пританцовывая. Поднимаю руки вверх и медленно вращаю ладонями, вычерчивая в воздухе плавные волны фалангами пальцев. Толпа восторженно аплодирует, ловя мой голос. Я медленно подхожу к женщине, нежно касаясь её руки, мягко подталкивая к старику. Она покупает у него десерт, откусывает, показывает друзьям, оживлённо говоря, как это восхитительно. А я радуюсь.

– Бог одарил тебя… какие волшебные глаза… – продолжаю петь, кружась в танце. Старик в суете ловит мой взгляд и одними губами шепчет: «Спасибо». Толпа выстраивается в очередь за его десертами, одновременно хлопая мне и безуспешно пытаясь повторить мои движения. Ах, если бы я могла зажечь здесь как следует…

– Твоё сердце окликнуло меня и сказало, что ты любишь меня… – тяну последние строки, пробираясь сквозь людское кольцо, пытаясь исчезнуть из поля зрения.

– Постой, моя спасительница, как тебя звать?! – выкрикнул старик, стараясь догнать меня.

– Вспоминайте меня добрым словом! – смеюсь я, отступая. – Храни вас Всевышний… Меня зовут Лола! – выкрикиваю и исчезаю за углом старинных домов. Прижимаюсь к стене, стараясь отдышаться. Глаза предательски наполняются слезами. Это была любимая песня папы… Он так любил, когда я пела ему по ночам. Как же я скучаю по своей дерзкой Наиде, по мудрой Аиде… Моя маленькая Фатима – моё бесценное сокровище. Такая беззащитная… Дай Всевышний, чтобы беда обошла их стороной.

Темнеет. Мне пора возвращаться. Но… я напрочь забыла, как сюда пришла. Чёрт. У меня нет ни телефона, ни номера Долорес.

Я брожу по тёмным улицам, в глубине души надеясь, что Домиано найдёт меня. Мне безумно понравилась эта безрассудная прогулка, и я ни капли не жалею, что сбежала. Но… стоило всё-таки дождаться Домиано и уговорить его отпустить меня с охраной. Глупая…

– Ах, вот ты где, – раздался мужской голос, и я облегчённо вздохнула. Наконец-то.

– Я готова возвращаться в особняк… простите, что сбежала… – быстро тараторю, разворачиваясь на голос. Поднимаю глаза… и вижу совсем не тех, кого ожидала. Я отпрянула назад, наткнувшись на неопрятного мужчину со смуглым лицом и закрашенными чёрным веками.

– Что это ты там щебечешь своим ангельским голосом, птичка моя? – обнажил он жёлтые зубы, от одного вида которых меня подташнило. Только этого мне не хватало. Из-за его спины показались ещё двое.

– Ты слишком красиво пела в центре, прекрасная девица, – прохрипел высокий, ухмыляясь. – Теперь ясно, почему Босс захотел получить тебя. – Он скользнул взглядом по мне. – Но меня раздражают эти тряпки, скрывающие твои изгибы. Уверен… там прячется весьма ценный товар.

Я глубоко вздохнула, прислушиваясь ко всем звукам вокруг. Одним быстрым движением выхватила из рукава нож и метнула в ближайшего мужчину. Лезвие вонзилось ему в переносицу, и я услышала мерзкий хруст челюсти. Господи… меня сейчас стошнит. Он рухнул на землю, бьясь в конвульсиях, пока кровь фонтаном била изо рта.

Второй, завизжав, рванул ко мне, снимая пистолет с предохранителя, но я успела вытащить из кармана платья небольшой пистолет, который тайком одолжила у амбала Домиано. Выстрел. Оглушительный хлопок. Из-за сильной отдачи пистолет выпал из рук. Второй мужчина рухнул, простреленный в грудь. Мои руки дрожали. Глаза застилали слёзы. Я снова убила. Двоих. Я убийца.

Внутренний голос пытался убедить: ты защищалась… они умерли не зря… но разум отказывался это принимать. Смуглый с мерзким воплем подбежал и ударил меня по лицу. Боль вспыхнула огнём. Я упала, ударившись ладонью о камни. Чувствую, как из носа течёт кровь, а платок прилипает к губе.

– Я изнасилую тебя во все дыры, а потом отдам боссу и скажу, что ты сама раздвинула ноги перед Доном Риччи, шлюха, – зло процедил он, надвигаясь. Я отползала, прижимаясь спиной к холодной стене, задыхаясь от ужаса. Молилась. И тут раздался ещё один выстрел. Звон в ушах. И тяжёлая туша упала к моим ногам.

Я открыла глаза. Передо мной – труп. Поднимаю взгляд… и встречаюсь с пронзительно голубыми глазами.

– Ну ты и боевая, ниндзя, – усмехнулся мужчина, опускаясь на корточки. Чёрные волосы, крупная шея, татуировка с пауком, идеально выбритое лицо, пирсинг в нижней губе. Он облизывал кольцо, ожидая, пока я закончу его разглядывать. Он мне кого-то напоминал, но вспомнить я не могла.

– Закончила, ниндзя? Может, скажешь, кто ты? – он встал, протягивая большую ладонь. Я опёрлась о стену, встала, обошла тела.

– Ладно, меня зовут Маттео, – он медленно оглядел меня с ног до головы и задержал взгляд на моих глазах. Его усмешка померкла.

– Мне надо домой… – прошептала я, отступая.

– Я помогу, – решительно сказал он и пошёл следом. Я не стала возражать.

– Как тебя зовут? – спросил, подводя к дорогой иномарке. Я замерла. А если он опасен?

– Спокойно. Если бы хотел, давно бы раздел и сделал всё, что задумал. А желаний у меня – будь здорова, – ухмыльнулся он. Я закатила глаза. Почему все мужчины думают только о грязном?

– Меня зовут Лола, – прохрипела я, садясь в машину. Он закрыл за мной дверь и устроился за рулём.

– Лола, значит… А лицо зачем прячешь, ниндзя? – бросил он украдкой.

– Чтобы такие, как ты, не влюблялись, – фыркнула я.

Он усмехнулся, обнажая зубы, облизал пирсинг и кивнул.

– Уделала, ниндзя.

Я смотрела в окно. Знакомые места… В паре минут отсюда – особняк Домиано.

– Останови здесь, прошу, – попросила я, взглянув на Маттео. Он хмурился, но остановился.

– Я рядом живу. Брат… ревнивый. Если узнает, что меня подвёз мужчина… убьёт, – пояснила я, выходя.

– Ты ведь не пойдёшь за мной? – осторожно спросила, заметив, как он выходит из машины.

– Нет, ниндзя. Но я обязательно тебя найду, – его улыбка заставила меня смутиться.

– Спасибо за помощь, Маттео, – прошептала я, скрываясь в тени деревьев. Услышала, как ревёт мотор и визжат шины.

Глубоко вздохнула. Лишь бы Домиано не вернулся. Но, подходя ближе к особняку, заметила толпу людей в спецодежде. Один из них поднёс рацию к губам:

– Босс, она сама вернулась. Принцесса на территории.

– Живо доставить её ко мне! – рявкнул голос Домиано. И я поняла – мои испытания на сегодня ещё не закончились.

***

Страх сковывает моё тело с каждым последующим шагом в злосчастный кабинет зверя. Я остановилась у двери, глазами умоляя мужчину защитить меня, но он даже не взглянул в мою сторону. Приказ Домиано. Я уже хотела завлечь его голосом, как вдруг он постучал и открыл дверь. Мои глаза встретились с язвительно чёрными. Слюна скапливается во рту, и я громко её проглатываю.

– Живо зашла, – зашипел он убийственным голосом. – А ты закрой дверь и распусти всех, – он следил за каждым моим движением, пока я медленно заходила внутрь. Послышался звук захлопнувшейся двери, и я поняла – сейчас будет мясо.

– Ты, сука, умудрилась вырубить женщину, – медленно произнёс Домиано, вставая со своего кресла. – Переодеться в её одежду, выйти за пределы особняка и снова вырубить амбала, который втрое больше тебя? – он почти дошёл до меня, и я попятилась назад. – Я бы восхитился твоим поступком, если бы ты не решила сбежать от меня! – заорал он так, что мои уши взлетели в космос.

– Дом… – я вскрикнула, когда в нескольких миллиметрах от моей головы пролетел нож и остриём вонзился в стену.

– Блядь, промахнулся, – зло рявкнул он. – Не смей сейчас произносить ни слова. Ты посмела сбежать от самого опасного Дона практически всего мира и думаешь, что останешься безнаказанной? Чёрта с два! – он широким шагом двинулся ко мне, и я быстро метнулась к углу. – Не будь глупой, принцесса, остановись.

– Прошу тебя, Домиано, я не собиралась сбегать от тебя! – пискнула я, когда он двинулся ко мне. Бегу к его рабочему столу, который оказывается между нами.

– Ты ослушиваешься меня? Я сказал тебе – заткнись! – вены на его шее вздулись, в глазах лопнули капилляры. О Всевышний, как же мне страшно.

– Я хочу объясниться, – быстро ответила я, жалобно хныкая. – Адриано не разрешил мне погулять с Долорес и Керасимом по городу, он сказал, что ты запретил. Я просто хотела посмотреть город! – закричала я, закрывая глаза. Услышала, как он перепрыгнул через стол, и от неожиданности осела в кресло, шокированно глядя ему в глаза.

– Ты решила, что раз я запрещаю выходить в город, значит, у тебя есть привилегия сбегать? Ты мой товар, принцесса! – моё сердце издаёт вопль от этого заявления. – Если мой товар попадёт в чужие руки, я не смогу получить желаемый доход с его продажи, сечёшь? – его стальной голос окатывает меня, и я начинаю злиться.

– Я тебе не товар, Дон, – со всей ненавистью смотрю ему в лицо. – Не такой ты и крутой, и бояться тебя не стоит, ведь я с лёгкостью смогла сбежать отсюда, – гордо вскинула подбородок, замечая, как участилось его дыхание. – А если бы со мной был Керасим, ты бы меня больше никогда в жизни не увидел.

Он хватает меня за ворот платья, поднимая с кресла. Если секунду назад на его лице были отражены все эмоции, то сейчас на нём не было ничего.

– Отпусти меня, что ты делаешь? – испуганно кричу я, когда вижу, как он ведёт меня к шкафу напротив своего стола. Он отодвигает его с такой лёгкостью, словно это был не шкаф, а пенопласт. За ним скрывалась массивная дверь.

– Принцесса, ты знаешь, что даёт абсолютную власть над другими? – глубоко дыша, шепчет Домиано.

Моё сердце бешено колотится, чувствую, что вот-вот упаду в обморок. Мы заходим внутрь большого помещения. Моих обонятельных рецепторов касается отвратительный запах гнили. Зверь включает приглушённый свет, и я вижу различные орудия пыток. Смотрю на стену – и ужасаюсь при виде гниющего тела с пробитой головой.

Моё тело леденеет. Домиано отпускает меня, когда я начинаю неистово вырывать всё, что было в желудке. Руки дрожат, не могу успокоиться.

– Не знаешь? А я тебе скажу… – он опустился рядом, глядя мне в лицо. – Абсолютную власть над другими даёт страх. Страх смерти. Страх боли. Страх мучений. Страх потери, – перечисляет он своим глубоким голосом, заодно поднимая меня за рукав платья. Мы идём прямо в центр.

– Принцесса, вы когда-нибудь практиковали гвоздестояние? – с ухмылкой произнёс Дон, подводя меня ближе к двум доскам с забитыми в них гвоздями. – Если я спросил – надо отвечать! – прорычал он у уха, и я замотала головой, всхлипывая. – Хорошая девочка… тогда я буду твоим первооткрывателем.

Его рука указала на доски. Домиано приказал встать на них.

Я поджала губы, стараясь не разреветься в голос. Слёзы лились градом по щекам. Он толкнул меня ногой вперёд, и я осторожно встала на гвозди. Громкий вой вырвался из моего горла от остроты боли.

Гвозди были заточены и вонзались в мои пятки, но я не чувствовала, как они разрывают кожу – от этого становилось только мучительнее.

– Браво, моя маленькая принцесса, – мой мучитель сел на стул и смотрел на меня абсолютно равнодушным взглядом.

Домиано даже не жалел меня.

– Умоляй меня. Скажи, кому ты принадлежишь. Скажи, что никогда не посмеешь сбежать от меня! – прорычал он. Его напряжённые мышцы проступали сквозь белую рубашку, словно готовы разорвать её. Я посмотрела на него с отвращением, оглядывая с ног до головы.

– Не смей так смотреть на меня. Ты сама виновата. Разве не знала, что находишься у монстра? Разве не знала о последствиях? – он вскочил со стула, надвигаясь на меня. – За каждое непослушание следует наказание. Ты должна это усвоить! – он всучил мне в руки тяжёлые цепи, которые добавили веса на гвозди. Я закричала, задрожав всем телом.

Такой боли я ещё никогда не испытывала в своей жизни.

– Ну же, умоляй – и получи поощрение, – сладко прошептал он у моего лица. Я уже не справлялась с разумом. Сознание мутнело.

– Скажи, что принадлежишь мне… – его глаза встретились с моими.

– Ни за что. Ты шайтан, Домиано Риччи, – прошипела я, приближаясь к его лицу. – Во мне течёт арабская кровь, а, как ты знаешь: мы, арабы, любим смерть так же сильно, как вы любите жизнь.

В глазах потемнело. Вдруг я почувствовала, как становится легко и невесомо. Боль в ногах исчезла, и я блаженно выдохнула. Наконец-то сон. Наконец-то темнота. Наконец-то это закончилось.

Я очнулась от пальцев, щекочущих мои пятки. Мычу, открывая один глаз. Передо мной – Керасим, хмуро мажущий мазью мои ноги. Он заметил, что я пришла в себя, и облегчённо выдохнул.

– Наконец-то ты очнулась, моя госпожа, – со вздохом произнёс мой друг, нежно обнимая меня.

– Сколько я спала? – спрашиваю, устало кладя голову ему на плечо.

– Почти неделю, Лола, – я шокированно всмотрелась в его лицо. – Как сказал врач, у тебя был болевой шок. Тебя ввели в искусственную кому, потому что первые два дня ты мучилась кошмарами и пыталась убежать, не давая ногам зажить, – объяснил он, тяжело вздыхая. – К счастью, ты очень быстро идёшь на поправку. Ещё два дня – и всё будет как новое.

– Он с тобой ничего не сделал? – прошептала я, виновато опуская взгляд.

– Он заставил меня отмыть весь особняк одной зубной щёткой, – мучительно захныкал Керасим, и я ужаснулась. – Мне понадобилось двое суток и ещё один день, чтобы очистить всё. Я даже спал в одном из коридоров с щёткой в руках, – сморщила нос. – Этот ненормальный заставил Долорес спать рядом с гниющим трупом два дня. Её покусали мухи, – мои глаза расширились.

– Что? За что Долорес?! – прокричала я.

– Домиано не глуп. Он понял, что Долорес догадалась, кто ты. Она не винит тебя, не переживай. Больше всего досталось, конечно, тебе и Адриано, – нахмурился Керасим. – Он выстрелил в него дважды за то, что тот не сообщил о твоём желании, – я в ужасе закрыла рот. – Адриано жив и даже не злится на Дона. Говорит, что это наказание за невыполнение приказа. Но, Лола… я больше не могу смотреть, как этот ненормальный человек убивает тебя. Мы должны как можно скорее вернуться на арабские земли.

– Керасим, ты видел, на что способен Домиано… Ему плевать на всех. Он готов убить своё доверенное лицо и даже женщину, которая растила его. Мы должны быть осторожны, – испуганно прошептала я. Керасим нахмурился, но всё же согласился.

– Я очень голодна, – добавила я, и Керасим тут же подскочил с кровати.

Он зашёл в гардеробную и достал для меня белое платье-халат с цветочным синим принтом. Помог надеть его и осторожно поднять меня на ноги. Ходить было не больно, только слегка неприятно. Я пошла в ванную и умылась.

Мои серые глаза казались ярче, чем обычно – от слёз. Белая кожа стала ещё бледнее, а губы – розовыми и искусанными. Я надела светло-голубой платок и под присмотром Керасима спустилась вниз. Меня встретила Долорес и крепко обняла.

– О, хабибти \[прим. «любимая»], прости меня. Прости ради Всевышнего, – горько заплакала я, крепче обнимая полюбившуюся мне женщину.

– Не переживай, моя девочка, всё хорошо. Я не злюсь на тебя. Помнишь, я обещала, что помогу тебе сбежать? Мне показалось, что таким образом я выполню своё обещание, а потом и Керасим сбежит… но увы… – она поджала губы.

Мы прошли на кухню и сели завтракать. Я съела всю свою порцию яичницы с помидорами и блаженно улыбнулась. Чьи-то шаги заставили меня напрячься. Я затаила дыхание, увидев Адриано с разбитой губой и синяком, проступающим у виска.

– Адриано, прости меня, – дрожащим голосом прошептала я. Он ухмыльнулся.

– Ты всё-таки дала крепкий газ, принцесса. Я восхищён, – сказал он, и я облегчённо выдохнула. – Босс велел передать, чтобы вы с Керасимом были готовы через десять минут. Мы улетаем.

Я нахмурилась.

– Куда мы летим? – спросил Керасим, заметив мой взгляд.

– В Рим. В поместье Риччи, – с воодушевлением проговорил Адриано и напомнил, чтобы мы уложились в указанное время. Нас ожидало прощание с Долорес, вещи же перевезут другие люди.

– Зачем нам лететь в Рим, Долорес? – тихо спросила я, обнимая её.

– Босс сейчас в Сицилии, но его родной город – Рим. Там находится родовое поместье, где собираются все члены семьи на важные собрания или семейные праздники, – объяснила она. – Скоро праздник Тьмы, поэтому господин должен там присутствовать.

– Праздник Тьмы? – Керасим скептически оглядел её.

– Это день, когда зародилась первая итальянская мафия. Домиано Риччи – прямой наследник первого мафиози в Италии. Можно сказать, он воплощение Тьмы своих предков. В этот вечер все преклоняются перед ним и дают клятву верности, а он обещает защиту и покровительство своим… рабам. – Долорес замолкла, заметив выражение наших лиц.

– Что за бред? Они должны поклоняться человеку? А как же Бог? – возмутилась я.

– Для нас есть лишь один Бог, Лола. Это Домиано Риччи, – она поджала губы.

– Нам пора, Лола. Долорес, мы будем по вам скучать, – с улыбкой произнёс Керасим, прижимая ладонь к сердцу.

Я крепко обняла её и кивнула, когда она попросила быть осторожнее.

– Не держи зла на Домиано, Лола. Постарайся заглянуть в его душу, даже если она колючая. Там ты найдёшь все ответы, – прошептала она, отпуская меня.

Что она имеет в виду?.. В ту ночь, когда я металась в лихорадке, Домиано был удивительно ласков и заботлив. Почему же он снова поступил так со мной? Чего он добивается?..

Странный мужчина. И эта странность притягивает.

Мы прибыли в аэропорт, и я впервые за долгое время увидела его – огра. Он был одет во всё чёрное, и это лишь усиливало его сатанинскую притягательность.

Мы сели в частный самолёт. Я устроилась у окна, рядом расположился Керасим. На другом конце – Домиано, изредка бросавший в мою сторону изучающие взгляды. Несколько раз наши взгляды встретились, но я тут же хмурилась и отворачивалась. Вскоре меня одолел сон, и я, опершись на плечо Керасима, задремала.

– Мы прилетели, добро пожаловать в Рим, – я очнулась от голоса стюардессы. Ощутив под щекой что-то твёрдое и высокое, я приоткрыла глаза… и увидела Домиано. Моя голова покоилась на его плече.

Я вздрогнула, с усилием сглотнув. Его лицо казалось почти мирным. Немного отросшая щетина лишь подчеркивала его жесткую, опасную красоту. Густые, идеально ровные брови едва подёргивались, губы были влажными и поджатыми.

О Всевышний… я ненавижу его. Тогда почему сердце выдает себя?..

– Что тебе мешает меня поцеловать, принцесса? – раздался хриплый голос. Я отпрянула. Осмотрев салон, заметила Керасима на том месте, где до этого сидел Домиано. Тот насупился и скрестил руки на груди.

– Ты же сказал, что не тронешь меня, – нахмурилась я.

Домиано ухмыльнулся – так мило, что этой ухмылкой мог бы покорить весь женский мир.

– Я тебя не трогал. Этот сопляк любезно уступил мне место, а ты сама устроилась у меня на плече, – без всякого стеснения бросил он. – Какая бесстыдница, принцесса Лола…

Я залилась краской. Он пристегнул меня, и мы начали снижение.

На выходе Домиано прикрыл моё лицо концом платка. Я закатила глаза, но промолчала. Он оставил меня с Керасимом и спустился к ожидающему мужчине и охране.

– Этот шайтан приставил мне к голове пистолет, вот и пришлось встать, – зло прошипел Керасим. Я едва не расхохоталась.

Мы подошли к машине, где стоял Домиано.

– Это принцесса Лола, дочь Асада, а это её сопляк-слуга, – бесцеремонно произнёс он. Я заметила, как сжались кулаки Керасима, и осторожно коснулась его руки. Тот сдержался.

Домиано взглянул на меня так, что я тут же убрала руку.

– Для меня честь познакомиться с принцессой Аравии, – сладко проговорил мужчина лет тридцати пяти. Он был значительно ниже Домиано, но обладал крепким телосложением. Волосы спадали до плеч, а на брови пересекался шрам. – Я Винченцо Веласко, дядя Домиано, – он улыбнулся.

Дядя?..

– Приятно познакомиться, Винченцо Веласко, – любезно произнесла я. Его глаза скользнули по мне и задержались на племяннике.

– Она моя, дядя, – предостерегающе произнёс Домиано.

– Игрушки моего дорогого племянника для меня вне доступа, – усмехнулся тот и открыл дверцу.

Я не игрушка… Пусть Всевышний простит, но чтобы все, кто зовёт меня товаром и игрушкой, не выходили из уборной из-за нескончаемого поноса. Аминь.

– Керасим, скажи «Аминь», – прошептала я, садясь у окна.

Он зловеще ухмыльнулся.

– Аминь. Аминь. Аминь, – я поджала губы, чтобы не рассмеяться вслух.

Мы ехали недолго. Скоро передо мной предстало огромное поместье – не такое величественное, как моё, но всё же поразительное. Мы проехали ворота, охраняемые солдатами. Вокруг раскинулись зелёные лужайки и ухоженные деревья. Это место невозможно было описать словами – его можно лишь увидеть.

У входа нас встретил Домиано.

– Там будут мои родственники. Ты – моя женщина, ясно? – хрипло бросил он. – Если они узнают, что ты гостья, тебя будут бить, пока не сдохнешь от мук, – произнёс он и оставил меня в состоянии ледяного шока.

Огромные двери распахнулись, и моему взору предстал роскошный зал с массивными лестницами, мраморными стенами, диванами и круглым столом для азартных игр.

– Босс, наконец-то вы удостоили нас чести, – послышалось. Нас окружили женщины разных возрастов.

– Босс, наконец-то вы удостоили нас чести, – послышалось, когда мы шагнули вперёд. Нас окружили женщины разных возрастов.

– Адэлина, – устало произнёс он, когда на него налетела молоденькая девушка. Он холодно обнял её и тут же отцепил. Кто она?

– Домиано, кто они? – любопытно оглядела нас белокурая девушка моего возраста. Её взгляд задержался на Керасиме.

– Это моя женщина, Лола, а это её брат – Керасим, – ответил он, подходя ближе ко мне.

Я и Керасим переглянулись, прекрасно понимая: если мы сейчас выдадим себя – нам не сносить головы.

– У тебя появилась женщина?! – удивлённо закричала она, подбегая ко мне, чем едва не напугала, – Кузен, почему я ничего не знаю? – она пристально оглядела меня с головы до ног.

– Адэлина, успокойся, – к нам подошла взрослая женщина лет пятидесяти. Она была статной, словно герцогиня, и морщинки на её лице гармонично сливались с зелёными глазами и тёмными волосами. – Дорогой Босс, я, конечно, знала, что ты горячий ревнивец, но настолько? – она ухмыльнулась, оглядывая меня цепким взглядом.

– Если бы я позволил ей ходить раздетой, войны бы никогда не заканчивались, Агнес, – хмыкнул он.

К нам подошло несколько мужчин и пара кузенов Домиано. Он представил их, и я, с трудом, но всё же запомнила имена.

– Лола, ты ещё не знакома с моим братом. Он скоро спустится, – прощебетала Адэлина, широко улыбаясь мне. Она была такой жизнерадостной, словно и впрямь не замечала гнетущего напряжения в воздухе. Адэлина пыталась заговорить с Керасимом, но тот упорно игнорировал её.

– Керасим, не будь врединой, – с улыбкой произнесла я, и он, наконец, сдался.

– Неужели у моего брата-ловеласа появилась женщина? – я вздрогнула, услышав голос, который запомнила на всю жизнь.

Медленно повернувшись, я столкнулась с ярко-голубыми глазами, в которых явно промелькнуло удивление, когда они встретили мои – серые.

– Это Маттео, мой верный брат, – произнёс Домиано, подводя меня к нему, – А это Лола, моя принцесса. Кстати, можешь здесь показывать своё лицо. Члены семьи для тебя безопасны, – сказал он, и я медленно стянула с лица платок.

Тишина упала на комнату. Все замолчали, уставившись на меня, словно на нечто первозданное и неизведанное.