скачать книгу бесплатно
– Ты немного запоздал, Михаил, – банкир сдвинул ксерокопию приказа на край стола, – я решил продать свой завод, но не успел предупредить тебя. – Он улыбнулся. – Это первое. Второе, – банкир взял последний лист приказа. – Где ты увидел название моего предприятия?
– Ну как же? – Косоглазов встал и указал на третью строчку.
– Прочти вслух, – терпеливо попросил Матиас.
– НПО «ПриборЭкспо», п/я 172, – подчинился майор, ничего не понимая.
– «Почтовый ящик», – расшифровал банкир. – Закрытое учреждение, оборонка, Москва. Я же купил грозненский ЗАО «Прибор-Экспорт». Гроз-нен-ский!
«Черт!» – качнул головой Косоглазов. Лишняя пара букв в названии и незаметный дефис фактически лишили его денег. Зря старался, удрученно подумал он.
В комнате на несколько мгновений воцарилась тишина, после чего Косоглазов сделал попытку атаковать:
– Алексей Михайлович, вы не говорили о том, что завод в Грозном. – И прикусил язык: в списке вообще не упоминались ни города, ни села.
– Но все равно – спасибо. – Банкир открыл ящик стола и сунул в конверт пару стодолларовых купюр.
Выпроводив майора, Матиас срочно вызвал к себе шефа своей службы безопасности.
Герман Адамский явился через пару минут. У него был свой, не менее роскошный кабинет, только без книжных шкафов, расположенный этажом ниже. Адамский был в курсе всех проблемных дел своего босса, порой реагируя на них намного раньше. Его сотрудники выявили на ранней стадии три покушения на жизнь банкира. Хотя МВД, ФСБ и Генпрокуратура такими сведениями не располагали.
Герман сел напротив и взял предложенные шефом бумаги. Он прочел приказ и пояснения к нему дважды. За это время банкир успел выпить бокал шампанского, чуть приправленного коньяком.
– Отметил ответственное лицо за проведение антитеррористических учений? – поинтересовался он, отставляя бокал в сторону.
Буквально вчера Адамский прочел газетную статью, посвященную теме антитеррористических учений, «которые в обстановке строжайшей секретности проводились в аэропорту Воронежа». Тема напрямую соприкасалась с совбезовским приказом.
Статья называлась «Милиция проворонила «террористов» из ФСБ». Трое оперативников УФСБ Воронежской области, чьи приметы были заранее разосланы в отделение милиции аэропорта, должны были разными путями пронести муляжи взрывчатки в авиалайнер.
«Террорист» номер один проник на территорию летного поля, перемахнув через забор за контрольно-диспетчерским пунктом. Причем зря: чуть дальше было несколько удобных лазов. Он бродил по летному полю, «подходил к самолетам, похлопывал по фюзеляжам, шасси. Заходил в служебные помещения, травил с сотрудниками анекдоты и выспрашивал у них, как бы ему побыстрее вылететь в Москву».
Маршрут «террориста» номер два простерся до здания аэровокзала. У него были билет на самолет и российский паспорт с чужой фотографией и без личной подписи. Под одеждой скрывался пояс для похудания, а под ним – пакет с веществом, содержащим пластит. В кошельке хранился незаряженный электродетонатор и патрон для лампочки от карманного фонарика с проводами. Он беспрепятственно проник в зону предполетного контроля. «При прохождении через рамку металлоискателя он «зазвенел». «Террорист» выложил из карманов все металлические предметы. Детонатор с патроном от лампочки у него изъяли и пропустили дальше. Сидя в кресле самолета, офицер ФСБ признался, что на нем «пояс шахида».
«Террорист» номер три имел на руках старый паспорт СССР с фотографией, сделанной еще в 18-летнем возрасте. Его задержали и напомнили, что пора вклеить новую фотографию, отвели в отделение, составили административный протокол и отпустили. Он пошел к грузчикам и договорился с одним «грузилой» за пятьсот рублей передать в Москву замотанный скотчем пакет. Тот согласился и передал посылку пилоту рейса ПО-774 авиакомпании «Полет», заплатив последнему сто рублей. Грузчика уволили, а в отношении пилота «рассматриваются меры дисциплинарного воздействия» [1 - Владимир Перекрест, «Известия».].
«Да, – кивнул Адамский на вопрос шефа, мысленно повторяя за ним, – я отметил ответственное лицо за проведение антитеррористических учений». Воспроизвел вопрос дословно, будто оттягивал время.
– Что мы можем выжать из этого? – спросил банкир.
– Смотря какие цели ставятся, – ушел от прямого ответа Адамский.
– Сделай все, чтобы эта жаба – ты знаешь, кого я называю жабой – долго плавилась под моим паяльником. Лучше – лудильником.
– Нет такого инструмента, – мягко возразил Герман.
– Так изобрети его!
Адамский знал «жабу» по имени и что такое предприятие ЗАО «Прибор-Экспорт» тоже. Это раздолбанный завод, фактически голые стены, зато с государственным договором на восстановление солидной части разрушенного нефтегазового комплекса Чечни. Масштабная подготовка, предшествующая покупке грозненского предприятия, вылилась в преамбулу банкира: «В России, чтобы получать нормальную прибыль, нужно купить весь бизнес целиком. Был бы «Прибор-Экспорт» «дочкой» «Роснефти», я бы не стал тратить деньги зря, будучи съеденным «мамой». Специфика заключается в рабочих местах, занятости, местной политике и – главное – нефти. Попробуй съешь».
– Гаденыш! – снова взорвался Матиас. Он плеснул в бокал коньяка, запенившегося с остатками шампанского, и сделал приличный глоток. – Я могу поименно назвать банки, которые оперативно подчиняются ему, и все вместе они заинтересованы в покупке предприятия. Вот так, используя кремлевские рычаги, эти суки решили его судьбу в свою пользу.
Банкир прошелся по кабинету, остывая с каждым шагом. Теперь он привычно рассуждал вслух и будто не замечал Германа Адамского.
– То просится называться обычными разборками между Москвой и провинцией – если бы провинция не называлась Чечней. Груздев встал на капитанский мостик, плохо представляя себе, что творится в трюме, кубриках, что за матросы собрались на этом судне. Я могу легко поднять бунт на корабле и показать этому элитному гаденышу всю прелесть змеиного болота.
– Я могу взять эти документы? – спросил Герман, в очередной раз прослушав всю речевую гамму босса.
– Да. Я бы посоветовал тебе позвонить Руслану Гарееву. Вызови его, нужно поговорить с ним.
Они были на «ты». Тем не менее Адамский избегал «тыкать» начальнику – лишь в крайних случаях, когда он был недоволен боссом, пренебрегшим тем или иным советом.
Матиас указал на совбезовский документ в его руках:
– Мне кажется, это и есть руководство к нашему лудильнику.
– У меня вопрос.
«Можешь спросить», – жестом разрешил банкир.
– Пошел бы ты на крайние меры, если бы в списке проверяемых объектов значился грозненский «Прибор-Экспорт»? – И сам же покачал головой: «Вряд ли. Грозненское предприятие трогать нельзя, по поводу любого ЧП на нем скажут: месть банкира».
Банкир промолчал. Тем не менее спросил:
– Еще вопросы есть?
Вопросов не было.
3
Два дня спустя
– Откуда у тебя эти документы? – Как раз тот случай, когда Адамский грубо, будто показывал на него пальцем, «тыкал» начальнику. – Мне нужно знать имя человека, где он работает и каким образом он заполучил их. Кто он? Михаил Косоглазов?
Адамский задал несколько вопросов, делая небольшие паузы. Матиас ответил сразу, пакетом, на последний:
– Да, он. – Банкир пересел на диван и попросил Германа присоединиться к нему. Дотянулся до светильника и включил свет. – У тебя есть что-то конкретное?
– У меня есть конкретный план, но в нем Косоглазов проходит свидетелем.
Матиас некоторое время не сводил с собеседника глаз.
– Я не люблю этого слова. Свидетели нам не нужны. Тебе нужен нал?
– Да, и много. – Адамский назвал сумму. Матиас коротко покачал головой:
– Только не ошибись.
Он устроился поудобнее на диване, положив ногу на ногу, и слушал Адамского. План, рожденный в его аналитической голове, Алексею Михайловичу понравился. И даже сумма, которую запросил на это мероприятие Адамский, в этот раз ему не показалась большой. Если акция выгорит, он может рассчитывать на премиальные. Как всегда, рассчитывал на них и майор Косоглазов. Он же майор-секретарь, а теперь еще и свидетель.
– Стечение некоторых обстоятельств позволяет убрать майора и не навести подозрения на нас. В общем и целом я остался доволен работой парней Виктора Семенова.
Матиас кивнул. Семенов возглавлял службу наружного наблюдения. А вообще похвала из уст Германа прозвучала намеком на дополнительное вознаграждение.
– Они выяснили следующее, – продолжал Адамский. – Три дня назад майор Косоглазов подрезал на перекрестке «Жигули» шестой модели, в результате его джип «Паджеро» получил серьезные повреждения. Майор поставил его на ремонт, а сам пересел за руль «Тойоты», принадлежащей шурину. Последний имеет три машины и две квартиры.
– На чем он нажился? – мимоходом поинтересовался банкир.
Герман пожал плечами:
– Какая разница. Меня устраивает любая сфера бизнеса косоглазовского родственника. А нынче в любом бизнесе есть трения, конкуренты и их зубы.
– Про зубы я знаю больше тебя, – медленно и со злостью напомнил банкир. – Что еще?
– Еще конкретная работа: завтра Косоглазов едет в Чехов к матери. А сегодня…
– Сегодня приезжает Руслан Гареев, – снова напомнил Матиас. И рассмеялся. Руслан был наполовину ингушом, наполовину чеченцем. Ходячая боевая единица расколовшейся республики. – Когда мы впервые встретились, – вспомнил банкир, – он рассказывал, как в детстве его по-русски кормили с ложки: «За маму, за папу».
Этот разговор имел прямое продолжение. За маму Руслан совершал теракты в Чечне, а за папу-ингуша – в Ингушетии. За всех вместе – на всей беспредельной территории России. Он был близок к террористу №1, который допрыгался на минном поле, но с успехом прихрамывал в ту же Ингушетию мочить плохих «мусорных» ингушей и принимать помощь от хороших. Ему было тридцать пять. Высокий, сильный, сухопарый, светловолосый. Возглавлял боевой отряд при Министерстве экономики Чечни, держал под рукой до тридцати наемников – как чеченцев, так и «пришлых», к которым относились дагестанцы, русские, арабы. Все прошли хорошую подготовку в диверсионных лагерях и в любую минуту были готовы к работе.
Руслан приехал в Москву на второй день после звонка от банкира и первым делом отправился в его офис. Хотя была мыслишка позвонить в проездные ворота Боровицкой башни, залечь под парапетной стенкой и устроить подошвенный бой, обстреливая все, что находится на уровне брусчатки.
– Как такое могло произойти? – спокойно спрашивал Руслан банкира. «Прибор-Экспорт» контролировали боевики министра экономики Чечни, заинтересованного в поддержке столичных управляющих компаний Матиаса. Руслан Гареев лишь присутствовал на переговорах с держателями акций. Хотя в дальнейшем все рассчитывали поучаствовать не только в восстановлении нефтепровода, но и в законной прибыли от перекачки «черного золота», заключая, правда, фиктивные договора на долевое участие.
Поучаствовали. Все. Скопом.
– Что мы можем сделать? – спрашивал Руслан. – Кого поддавить?
– Никого, – уверенно отвечал банкир.
– Ты вызвал меня, чтобы сказать «ничего»? Сука, – вяло ругнулся Руслан. – Пойду куплю кино про Наполеона.
– Зачем?
– Хочу посмотреть на Москву, спаленную пожаром.
Матиас рассмеялся. Он выложил перед гостем столицы совбезовский приказ.
– Интересуешься безопасностью на режимных объектах?
– Зачем спрашиваешь? Не я, так другие заинтересуются.
– Герман кое-что выжал из этого документа. Прочти. Есть возможность получить полную информацию о работе служб охраны, слабые места, сильные стороны. Око за око.
– Ценная вещь, – воодушевился Гареев после прочтения и покивал коротко стриженной головой. Он был одет в черную кожаную куртку, майку. На шее массивная золотая цепочка. Матиас прикинул вслух:
– Да, не довелось для полного счастья повесить на твою цепь оригинальный кулон.
– Какой кулон? – не понял Руслан.
– Заветный пузырек с нефтью.
Гареев кисло усмехнулся и промолчал.
– Поговори об этом с Германом, – посоветовал банкир. – Вместе придумайте что-нибудь толковое. Поддавить никого не получится, а раздавить необходимо.
– Тебе деньги вернули? – спросил Руслан.
– Да. Банк принял деньги в половине первого. За минуту до прекращения всех операций с переводами и приемами платежей.
– И мне ничего не сказали. Приеду – устрою разборки.
– Не заводись прежде времени, – посоветовал Матиас.
4
Юрий Дудников с любым автомобилем был на «ты». Отношение к тачкам было восторженно-поэтическим. Недавно он вернулся из недельного отпуска в Италии, где ему довелось погонять на «Ламборджини» с автоматической коробкой передач, и он доставал всех экзальтированным словоблудием:
– Вам приходилось слышать, как работает «Ламборджини»? Слышали хор из десяти бензопил, работающих абсолютно синхронно? Десять звучащих в унисон пил, рвущих из-под тебя как десятки мотоциклов! Не с постоянным ревом, а с натягом, с натугой пилящих нескончаемый ствол. Дерево то поддается, то уступает, а цепи на пилах то звенят, то переходят на приглушенный надрывный лязг. Но до того мелодичный, что хочется слушать эту силовую симфонию вечно!.. А как гудит асфальт под «Ламборджини», слышали когда-нибудь? Как он ловит малейшие трещины, неровности, как аккумулирует под колесами и под днищем и передает эту симфонию в салон? Как гудит он на траве и взвывает на асфальте, шуршит на песке и трещит на гальке, – эти переходы слышали? Но не оглушающие, а мягкие, как кошачье урчанье. Сотню урчащих кошек слышали когда-нибудь?
Сейчас Дудников вел угнанную «десятку», недавно, судя по всему, прошедшую капремонт, и мог подпортить свой лирический «исходник»: «Слышали рев бегущих к бензоколонке носорогов?»
Дудников никому не рассказывал, что он едва не угробил «Ламборджини». На автодроме, где он за пятнадцать кругов заплатил бешеные деньги, он на первом же плавном повороте, вписываясь в него, сбросил скорость. Коварный автомат потащил машину прямо на бетонную стену. Если бы не надежные тормоза «Ламборджини», она превратилась бы в груду бензопил и мотоциклов. Итальянский инструктор долго жестикулировал: за счет скорости выходи из таких поворотов, за счет скорости!
Вот уже десять минут Дудников следовал за не очень скоростным японским джипом, держась от него на почтительном расстоянии. Когда водитель «Тойоты» заметил за собой слежку, он прибавил газу.
Рановато, прикинул сидящий на заднем сиденье Владимир Рукавишников, одетый в кожаную куртку. Вместе с напарником они рассчитывали нагнать джип майора Косоглазова за постом ДПС в районе Львовского; тот, что находился в районе Быковки, они благополучно миновали. Теперь придется нагонять как «японца», идущего иноходью «четыре на четыре», так и время.
Владимир Рукавишников попал в поле зрения Адамского в 2001 году. Он фактически остался не у дел в синдикате так называемой «рыбной мафии», когда по заказу своих боссов разобрался с несколькими рыбопромышленниками. Его образ (но не имя) попал на полосу одной из центральных газет, описавшей то ЧП следующим образом. Поздним сентябрьским вечером 2001 года в контору одной из рыботорговых фирм в японском порту зашел молодой человек в серой куртке. Поприветствовав присутствующих по-русски, он выхватил пистолет и открыл стрельбу. Двух положил «наглухо», третьего случайно ранил, но добивать не стал, что говорило о его профессионализме. «Японию на какое-то время охватила паника: российская мафия перенесла свои разборки на ее территорию! Заговорили о неумолимо надвигающейся волне русского насилия, о десятках киллерах-профи».
Рукавишникова полиции задержать не удалось ни по горячим следам, ни по холодным. После покушения «наследник кровавого КГБ» скрылся на одном из российских рыболовецких судов, которые ежедневно заходят в японский порт, расположенный в нескольких десятках километров от Сахалина.
…Вечерело. Встречных машин, едущих в город, было несравнимо больше; обратный поток слабел с каждым километром.
– Догони его, чего телишься! – Рукавишников держал на коленях автомат Калашникова и недовольно покрикивал на товарища. Не нужно быть провидцем, чтобы предугадать действия майора Косоглазова, сидящего за рулем джипа: когда впереди обозначится пост ГАИ, а перед ним знак, ограничивающий скорость до семидесяти километров, – майор не станет убирать ногу с педали газа, он резко затормозит напротив постового: «За мной гонятся – вот эта машина, у них оружие».
Косоглазов обнаружил за собой «хвост» всего пару минут назад. Этого времени ему вполне хватило, чтобы позвонить в милицию и ждать помощи гаишников. «Ай-ай-ай», – качал головой Владимир, обвиняя во всем Дудникова. Тот не совладал со своим гоночным темпераментом и нарисовался-таки в зеркалах заднего вида джипа.
Рукавишников вздрогнул, когда Дудников, отчаянно жестикулируя правой рукой, выкрикнул:
– У него трафик! Смотри!
– Какой трафик? – не понял напарник, всматриваясь в дорогу.
Дорога плавно шла под горку, и в какой-то момент джип выпал из поля зрения. Но зато нарисовались на вершине очередного подъема два «КамАЗа». И только сейчас до Рукавишникова дошло, какой трафик имеет в виду Дудников. Встречный транспорт двигался все так же плотно, и джип, догнав «КамАЗы», не сможет обогнать их на полном ходу, во всяком случае, сделать обгон ему будет очень непросто. Он обязательно притормозит. А у «десятки» впереди около трехсот метров свободной полосы.
– Понял?
– Да. Действуй. Я готов.
