На шипах

скачать книгу бесплатно


– Это много. – Сказал он, вернувшись в кресло. – Столько даже в высшей лиге не каждому платят.

– Понимаю. – Ответил я. – Но для меня это важно. Знаю, что прошу большие деньги, но готов отработать каждую копейку и в каждом матче выкладываться на двести процентов, что бы привести Пегас к великим победам.

– Похвально. – Сказал президент, вновь уставившись в монитор.

– Вы скажете, что я стар. Но вместе с возрастом пришел и опыт. А в молодой команде всегда нужен дядька, который будет идти впереди и стальным наконечником пробивать все возникающие препятствия.

– Про наконечник это сильно. Тысячи долларов будет достаточно.

– Этого мало!

– Больше у нас нет. – Президент развел руками.

Легкая дрожь пробежалась по телу. Сомнение предательски закралось в толщи ясного ума. Я знал, что некоторые здесь получают и по семь тысяч долларов. Мне же, забивавшему на Стад Де Франс, игравшему на одном поле с Зиданом, многократному призеру чемпионатов России предлагают какую-то тысячу. Оскорбленный унизительным предложением, чувствуя кислый привкус блефа, я решился пойти ва-банк.

– Я согласен опуститься до трех. – Сказал я.

– Нет. – Президент оставался непреклонным.

– Тогда нам не о чем разговаривать.

Я решительно направился к выходу. Чувствуя затылком разгневанный липкий взгляд президента, продолжал надеяться, что он окликнет меня и вернет в кресло. Но он молчал.

– Подожди! – Раздался голос духовника. Рука замерла на дверной ручке.

– Прислушайтесь к голосу разума. – Продолжил он, расхаживая по кабинету. – Ведь все мы в одной лодке, имя которой «Пегас». Подобно Ною с его Ковчегом мы пытаемся достичь вершин. Долгие месяцы, Алексей Александрович вместе с тренерами отбирал лучших из сотен приходящих на просмотр игроков. В итоговом списке просто не может быть случайных людей, а это значит, что все мы вместе должны работать во благо великого дела. Ссоры нам ни к чему. Раздор лишь делает нас слабее. Сила в единстве, ибо едина святая троица: бог отец, бог сын и бог дух.

– Сядь! – Приказал президент. И я покорно вернулся на место, с нетерпением ожидая продолжения священного монолога.

– Вспомните, что говорил Иисус! – Продолжал священник. – У одного богатого человека было так много урожая, что он не знал как с ним обойтись. Подумав, он решил построить новые житницы и наполнить их до краев. Чтобы потом мякнуть в праздности, есть, пить и веселиться, не зная проблем. На что бог сказал ему: на тот свет с собою этого не заберешь.

– Вот именно! – Воскликнул президент. – Довольствуйся, тем, что есть. А там посмотрим.

– Но с другой стороны! – Возразил Тихон. – Мы должны поступать мудро и справедливо. Ибо в библии сказано, что будет горе тому, кто заставляет ближнего своего работать задаром и не отдает ему платы его.

– Не понял. – Сказал президент.

Доселе расхаживающий из стороны в сторону Тихон остановился.

– Да воздастся каждому по делам его! – Громко произнес он, вознеся указательный палец. – Мы можем принять соломоново решение. Назначить оклад в тысячу долларов, о которой говорит президент, и Константин будет ее получать вне зависимости от результатов и выходов на поле. Но, помимо этого, за каждую победу он получит пятьсот долларов в благодарность. Разумеется, если примет участие в матче.

А Тихон не так прост, как кажется. В его словах был здравый смысл, ведь с одной стороны, я получал оклад, предложенный президентом, и здесь он не делал мне никаких уступок. А сдругой, появлялась возможность заработать больше. В среднем, в месяц проходит четыре-пять матчей, а это значит, что я мог получить те же три тысячи и даже больше. Правда для этого нужно пробиться в основу или хотя бы добиться права выхода на замену, а Пегас должен щелкать одну победу за другой. В целом, и то и другое не выглядело неосуществимым. По составу Пегас тянул на высшую лигу, а я и сам не так давно боролся за самые высокие места. Предложение отца Тихона казалось благоразумным, даже несмотря на то, что для получения должного заработка придется бесперебойно надрывать задницу. Внесенное предложение произвело впечатление и на президента. Алексей Сафонов сидел в кресле. С дымящей сигарой он прикидывал возможные расклады.

– Гениально! – Закричал он, не скрывая благоговения, испытуемого перед духовником. До треска сжав мою руку, президент подтвердил готовность подписания соглашения на озвученных условиях. Сложности меня не пугали. Ведь теперь, если не все, то многое зависело от меня и это не могло не радовать.

Готовый расписаться на каждом листе контракта, я жаждал ринуться в бой, чтобы за кратчайшие сроки погасить все имеющиеся долги. Однако, кроющийся в деталях дьявол, зацокал копытом. С наскока взявшись за формирование нового футбольного клуба, амбициозное руководство настолько раздуло ранее запланированную смету, что пришлось подключать внутренние резервы завода, являющегося генеральным спонсором и владельцем команды. В Пегасе все оформлялось криво. По контракту с клубом мне полагался оклад лишь в пятьсот долларов. Так же в нем прописали и бонусы, на которые я мог рассчитывать в случае успешных выходов на поле. Оставшуюся часть оклада возложили на завод, в котором я, благодаря компьютерному прошлому, получил должность системного администратора. Простая формальность не возлагала дополнительных обязанностей, и появления на заводе от меня никто не ждал, однако тонкий невидимый мост между командой и огромным предприятием был построен. Так или иначе, я чувствовал свою связь с многочисленными работниками завода.

Глава 3. Сочи

Не успели засохнуть чернила, на подписанных контрактах, как я вновь сквозь толстое стекло иллюминатора считал пробегающие мимо облака. Чартерный самолет держал курс на юг, где среди скалистых гор и пальм, у берегов черного моря Пегасу предстояли решающие предсезонные сборы.

Закрыв глаза и, откинувшись в кресло, я наслаждался полетом. В безумном темпе нового года наконец-то появилась возможность собраться с мыслями. Ведь я даже не ожидал, что все сложится так удачно. Проведенные в Челябинске дни стали слишком суматошными, чтобы познакомиться с партнерами по команде. Оставаясь белой вороной я надеялся наверстать упущенное, после приземления на сборах. А пока моим единственным другом оставался Суббота.

Он сидел рядом, развалившись в кресле в самой расслабленной позе. В состоянии полусна, он тупо уставился в потолок, источая из приоткрытого рта запах ядреного перегара. Аэрофобия, приобретенная им несколько лет назад вынуждала бороться со страхом. Раньше он спокойно летал часами, не испытывая никаких проблем. Но как-то сел в самолет и, будто попал в «Пункт назначения», после чего стал панически бояться полетов.

Играя в Москве или Ростове было несложно передвигаться наземными видами транспорта, ведь большинство городов находились относительно близко. Заменяя поездом самолет, он изрядно раздражал тренеров, которые хотели видеть его вместе с командой. Переезд на Урал стал потрясением, с которым мог справиться только человек с железным характером. Чтобы как-то перебороть страхи, Субботе приходилось идти на крайние меры.

Еще за день до вылета он расчехлил бутылку с изображенным на этикетке белым крылатым конем и вместо чтения книг глушил одну рюмку за другой, принципиально пренебрегая закуской. И лишь дым сигарет как-то разбавлял проникающую внутрь дрянь. Не ручаюсь, что от выпитого ему становилось легче, но так он хотя бы мог заставить погрузить себя в самолет. Совмещая приятное с полезным, Суббота входил в состояние глубокой летаргии. Осуществляя подобный ритуал перед каждым полетом, он демонстрировал бескрайние способности своего богатырского организма, что даже тренерский штаб не знал о его слабости. А может и знал, но закрывал глаза, делая правку на игру в воротах. Ведь на своей территории Суббота всегда отличался надежностью.

Козлов наверняка догадывался о пороках своего голкипера, а вот на счет Майера сказать сложно. Он вообще довольно странный мужик. Ему об этом лучше и не знать, ведь, что русскому хорошо, то немцу… С другой стороны, каждому с детства известно, что все тайное рано или поздно выплывет на поверхность. Тем не менее, прежде чем уйти в астрал, Суббота молил меня прикрыть его перед «фашистом». И все бы ничего, если бы не разносящееся по округе амбре. Пришлось истратить целый флакон, подаренных Танькой духов, чтобы замести следы. Чего только не сделаешь ради друга.

Как бы ни была благосклонна судьба, все самое сложное было еще впереди. В то время, как за окном расстилалось чистое небо, впереди ждали тучи и шторм. За место в основе нужно еще побороться. А в конкурентах настоящий футбольный монстр Вячеслав Кривоножко.

В свое время он играл не хуже Андрея Шевченко, вместе с которым покорял Европу в составе киевского Динамо. Андрея потом забрали в Милан, а Славу в Шальке-04. В первом же сезоне он чуть не выиграл Бундеслигу. Но уже через год, идущая на взлет карьера, резко пошла под откос. Говорят, что поймав звезду, он стал слишком заносчивым и проявлял не лучшие стороны своего характера. Если в Киеве, подобные шалости сходили с рук, то на чужбине его сразу спустили с небес на землю. Бундеслига исторгла его также молниеносно, как ранее приняла в свои объятия. Но вернувшись в Киев, он не смог заручиться тренерской поддержкой и, подобно буйному казаку, отправился в ссылку на Урал.

Пегас пригласил его как звезду для поднятия собственного имиджа, а для Кривоножко переход стал шансом для реанимации карьеры. В свои двадцать шесть он еще мог по-новому засиять на футбольном небосводе. Суббота по пьяни даже сказал, что хохлу (так здесь называли Кривоножко) платят чуть ли не пятнадцать тысяч в месяц, но правды никто не знал.

На позиции атакующего полузащитника у меня был серьезный оппонент. Я бы с удовольствием сменил амплуа, но на других позициях тренер меня не видел. Опуститься в оборону я не мог, так как не был ей обучен, да и игра в отборе никогда не являлась моим лучшим качеством. На чистого форварда тоже не тянул, не хватало скорости и мощи. А игра на флангах требовала лошадиной выносливости, которая с возрастом полностью улетучилась. Оставалось надеяться на то, что мне удастся превзойти конкурента за счет опыта и чувства паса. Или мечтать, что тренер найдет место одновременно для нас обоих, однако проповедуемый им футбол, не представлял такой возможности.

Самолет плавно заходил на посадку. Из окна ковром растиралась мерцающая морская гладь, щекочущая волнами пустынный пляж. В дюбель пьяный Суббота тихо храпел на моем плече, а я наслаждался последними минутами спокойной жизни.

За долгую футбольную жизнь я успел повидать многое, но даже в чумовые девяностые никогда не встречал такой причудливой команды как Пегас. Чудаковатый президент, берущий африканца только по тому, что он черный, а меня благодаря умению играть в гонки на компьютере. Да и тренера немца он наверняка тоже взял исключительно по национальному признаку. Влиятельный духовник, с загадочным прошлым, якобы владеющий сверхспособностями. Такой степени магии и воцерковления, с молитвами, исповедями и обрядами я не видел нигде. Интересно, какие еще сюрпризы спрятаны за этим ликероводочным брендом?

В любом случае, сколько бы я не удивлялся, жизнь снова казалась прекрасной. Я вернулся в футбол, готовый биться до последней капли пота за место в основе. Играть и выигрывать. Побеждать и решать все проблемы. В конце концов, с кем черт не шутит, взять и выиграть трофей. Да, я уже давно смирился с проклятием быть вечно вторым, но кто знает, может быть судьба дает шанс все исправить? Может быть, я вернусь с кубком домой и с гордостью покажу его сыну. Вдруг в этом и есть мое предназначение? Не знаю, так это или нет, но я снова с мальчишеским оптимизмом смотрю в будущее. Ведь ежу понятно, что Пегас команда чудес.

Встретившая нас сочинская прохлада казалась настоящей жарой после тридцатиградусных уральских морозов. До конца дня полагался отдых, а уже завтра предстояло включаться в тяжелый тренировочный режим. Никто не ждал поблажек на решающих сборах перед стартом большого сезона.

Настоящей пыткой было тащить на себе полуживого Субботу. Двухметровый гигант весил более сотни и, еле передвигая ноги, волочился, опершись на мое плечо. Я всерьез опасался, что он споткнется и раздавит меня как козявку. Наверняка так бы и случилось, если бы не Николай Кандауров. Поджарый парень, с которым мы двумя днями ранее пересеклись в часовне на исповеди, помог дотащить Субботу до гостиничной койки. Не желая дышать перегаром, я проводил вечер в прогулках по набережной, наслаждаясь закатом и свежестью морской волны.

Вдохновляющее утро озарило комнату солнечным светом. С чемпионским настроем я отрывал лицо от накрахмаленной подушки, и даже не смутился громкому храпу. Суббота спал как большой переросший младенец, не совсем умещающийся в кровать. Не знаю, как он будет сегодня тренироваться, но с опухшей рожей, в воротах ему делать нечего. Задержав дыхание, я открыл нараспашку окно, пытаясь снизить концентрацию углекислоты.

Суббота называет тренера «фашистом», а сам травит меня газом. До утренней тренировки оставалось менее двух часов. Так и не сумев разбудить товарища, я отправился на футбольное поле, чтобы заранее подготовиться к предстоящим нагрузкам.

В гордом одиночестве наслаждался чувством свободы, бегая трусцой за катящимся по газону мячом. Тело плавно вспоминало давно забытые движения. Комплекс для разминки был довольно прост: конусы, ворота и скакалка. Я чередовал одно с другим и довольно быстро разогрел коленки. Мяч снова лип к ноге, я жонглировал им как флорентийский циркач и уже сбился со счета, когда услышал громкий треск со стороны забора. Пригляделся и увидел, как большая спортивная сумка грохнулась с высоты на землю. Затем, компактный смуглый человечек ловко выскочил из-за высокого забора и спрыгнул вниз. Уверенной походкой он двигался в мою сторону. Смуглый коротышка выглядел как пижон. Из ободранных джинсов торчали коленки, на небритом лице держали планку модные солнцезащитные очки, а не по сезону одетая гавайская рубашка была расстегнута, обнажая волосатую грудь.

Я подумал, что местный болельщик решил взять автограф у старого аксакала и рефлекторно захлопал по бедрам, пытаясь найти ручку, которой у меня не было.

– Аршак! – Представился он с типичным армянским акцентом. – Ты новенький?

– Ну да. – Растерянно ответил я. – Буквально на днях присоединился.

– Точно! Я же тебя знаю! Ты за Динамо играл и во Франции бегал. Я в детстве за тебя болел.

С широкой улыбкой нн смотрел на меня сквозь черные стекла очков. Я улыбался в ответ, абсолютно не понимая, что это за гном.

– Все верно. – Ответил я, ударив мячом по воротам.

– А чего так рано на поле вышел? Я думал, что все еще спят.

– Да вот решил костями потрясти для разогрева. Вспомнить молодость. А ты что? Местный альпинист или папарацци?

Сняв очки, он внимательно посмотрел на меня и только потом закатился смехом. Аршак тоже был игроком Пегаса, причем попал в команду по личному приглашению Томаса Майера, которому нравились шустрые и техничные футболисты. Но куда интереснее было то, что он делал за забором, в то время когда вся команда видела последние сны.

Аршак– местный Казанова, любящий весело проводить время в компании молодых красоток. На карте России нет города, где бы его не ждала боевая подруга, готовая нырнуть в объятья горячего мачо. Естественно, что на сборах приходилось проявлять особую осторожность и по возможности не попадаться никому на глаза, ведь бесчувственный тренер мог устроить фашистскую экзекуцию даже самому любимому игроку. Под покровом ночи Аршак покидал базу, чтобы предаться плотским утехам и также незаметно возвращался на нее, преодолевая самые высокие заборы.

Я обещал сохранить его секрет в тайне и предложил потренироваться, ведь нахождение на поле с раннего утра будет наилучшим алиби. Не тратя время даром, мы устроили маленькие состязания. Я с сожалением заметил, что старею, ведь в точности дальних ударов он почти ни в чем мне не уступал, хотя был моложе лет на десять. Настучав мячом по перекладине, мы перешли к дриблингу и здесь он даже меня превзошел. Шустрый, как ракета, он здорово раздергивал меня из стороны в сторону, и ловко удерживая мяч, несколько раз прошел защиту. Его главным оружием была невероятная скорость. Он буквально выжигал поле на стометровке. Мне оставалось лишь с завистью смотреть на удаляющиеся пятки шипованных бутс. Были в его технике и изъяны, но кто из нас не без греха? Тем более в его возрасте, когда многое сходит с рук, и все еще можно исправить. Аршак оказался общительным и веселым парнем. Глядя на его игру, я практически не сомневался, что с таким форвардом в связке мы сумеем свернуть горы.

Аршак задал такой темп состязанию, что до начала тренировки у меня практически не осталось сил. Я пытался отдышаться. Холодный газон охлаждал разгоряченную спину, провоцируя спазмы кашля. «Надо бросать курить» – говорил я себе, понимая, что не в силах этого сделать.

К счастью, первая тренировка оказалась не сложной. Большую часть времени мы сидели в раздевалке и выслушивали тактические поучения от немецкого специалиста. Козлов усиленно переводил с басурманского на русский, каждое выроненное тренером слово, но и это не сильно прибавляло интереса. Многие из ребят откровенно скучали, испытывая голод от нехватки игры. Тонкие черты лица, бурная немецкая речь и мотание указкой у доски с абсолютно холодным взглядом делали тренера максимально похожим на фашиста. Пытка теорией продолжалась целый час. За это время я успел отдохнуть, отчаянно сопротивляясь зевоте от скуки. Временами поглядывал на Субботу, лицо которого походило на спелую тыкву.

Ничто не длится вечно и даже тактика от Томаса Майера имеет свой конец. К радости игроков, тренер завершил тактические учения и выпустил нас на поле. После небольшой разминки мы перешли к двухсторонке, получив возможность, почувствовать друг друга и поймать нить игры. И здесь я испытал главное удивление, когда увидел Аршака с натянутыми на руки вратарскими перчатками. Он нарочно не сказал о своем амплуа, и я был уверен, что это игрок атаки. Впервые в жизни я видел вратаря ростом ниже ста семидесяти сантиметров. Но первая же тренировка показала, что и при таком росте можно парировать самые сложные удары. Словно бешенная обезьяна он бросался на каждый мяч ни в чем не уступая хмельному Субботе. Правда, если Виктору было достаточно вытянуть длинную как шлагбаум руку, , то Аршаку, что спасти ворота, приходилось делать тигриный прыжок.

Двусторонняя тренировка оживила полусонных игроков. Аршак, угрюмый негр и Николай Кандауров играли в моей команде. Персонально против меня действовал главный оппонент Вячеслав Кривоножко. Нет сомнений, что в Пегас он пришел для возрождения звездной карьеры. Он выкладывался на тренировке, уверенно накручивая соперников, в том числе и меня. Пушечными ударами посылал мяч в ворота, и лишь неимоверная самоотверженность Аршака не позволяла долгое время забить первый мяч. Несмотря на тренировочный характер, хохол вел игру довольно жестко и грубо, стелясь в подкаты и прихватывая исподтишка. Чего не скажешь о его главном партнере – Евгении Чичикине, парне, который попал в команду благодаря игре «футбольный менеджер». Он всегда улыбался и подбадривал игроков обеих команд. Но именно с ним великолепно взаимодействовал Кривоножко, начиная любые комбинации в атаке.

У меня аналогичным образом образовалось взаимопонимание с юным форвардом Андреем Суворовым. Шустрый и компактный парень, прорывался сквозь оборону словно метеор. В свои восемнадцать он выглядел настоящим самородком и мог заявить о себе не хуже Дмитрия Сычева. Я регулярно выводил его на ударные позиции, и он не подводил, заставляя трезветь Субботу после каждого пропущенного гола.

Мы вели в счете, вызывая бешенство Кривоножко. Поначалу я не обращал внимания на его прихваты, подкаты и толчки. Не исключал, что мне только кажется это грубым. Но в момент, когда Суворов, ловким финтом унизительно просунул мяч ему между ног, сомнений на этот счет совсем не осталось. Хохол вспыхнул и, подбежав к Суворову, пнул его ногой так, что бедолага вылетел на гравийную дорожку. Допущенная бестактность неизменно привела к потасовке. Кривоножко, не скрывая гнева, посыпал проклятьями юношу. Я сочувствовал парню, ведь за полчаса игры успел проникнуться к нему теплым отеческим чувством. Оба вратаря влетели в гущу событий. Аршак и Суббота, как злые собаки с лаем накинулись на хохла, заслоняя молодого парня.

Тренерский свисток остановил вакханалию. Томас Майер подозвал Кривоножко. Они долго спорили на немецком. Все-таки два сезона за Шальке не прошли даром. Размашистыми жестами и высоким тоном Кривоножко изъявлял недовольство.Махнув рукой, он вернулся на поле, а тренер возобновил игру. В воздухе сохранялось высокое напряжение, но до потасовок больше не доходило. По окончании тренировки Козлов заставил Кривоножко отнести в раздевалку авоську мячей. Со скандалом и криками, чувствуя себя униженным, он выполнил тренерский приказ.

В шумной раздевалке мы весело обменивались впечатлениями о тренировке, благодаря которой я сумел немного познакомиться с товарищами по команде. И должен признаться, что Пегас собрал в себе весьма боеспособную дружину, наполненную сильными характерами и талантами. Конфликты случаются, но на то и проводят сборы, чтобы притирка была наименее болезненной. Мы весело общались. Чичикин нахваливал Суворова за невероятную игру. Он просто не мог поверить, что парень уже в восемнадцать лет выполнял такие трюки. «Если будешь так и дальше играть, место в ЦСКА или Спартаке тебе обеспечено» – говорил он. На что Суворов скромно опускал глаза. Аршак тоже не терялся и, вопреки утренней конспирации, налево и направо рассказывал о своих похождениях. Суббота, раскинув длинные ноги, тихо откисал в стороне.