скачать книгу бесплатно
– Приветики, приветики, приветики, – раздалось в трубке.
– Ну, слышу, ты уже жутко бодрый.
– Жаркая ночка.
– Ой, заткни хлебальник.
– Да, да.
– Сесили Симмонс?
– Она.
– Срань господня!
Он рассмеялся.
– Не один ты отличился, – не утерпела я.
– Опять кувыркалась с Генри?
– Не-а. Интереснее.
– С кем? С одним из старичков Ташенов? Завела себе папика?
– Фу-у! Не я, Мила и Найл.
– Хорош!
– Правда, я сейчас еще у Найла.
– Не тройничком, Фил?
Теперь рассмеялась я.
– Ну, все к тому и шло. И правильно.
– Ага.
– Где-то тут собака зарыта, – помолчав, сказал Дил. – Не думаешь, что смерть так действует? Говорят, что она возбуждает выживших. Вон как узники в Освенциме, известный факт – сношались как кролики.
– Какая херня.
– Мне можно об этом говорить, я еврей.
Я вспомнила Генри, когда он вернулся в квартиру в Олбани и был просто одержим сексом. В словах Дила явно был смысл.
– Пойдем пообедаем, – предложила я. – Хочу знать все подробности про Сесили.
На улице было морозно, но сухо, и я решила прогуляться по Ламбетскому мосту. В дорогу включила «Кровь на рельсах» Боба Дилана. Как-то Дил сказал мне, что песня «Простая ирония судьбы»[7 - Simple Twist of Fate – композиция из пятнадцатого студийного альбома Боба Дилана «Blood on the Tracks».] всегда заставляет его задуматься о нас, конкретно о том, что мы как близнецы. Я стояла и смотрела в направлении течения реки на колесо обозрения на южном берегу и на Вестминстерский дворец на северном. Прогулки по городу всегда так на меня действовали – обнаруживалось что-то новое в улицах и зданиях, которые я хорошо знала. Было забавно иногда взглянуть на город глазами туриста.
Воды реки были неспокойны и непроницаемы. Если спрыгнуть с моста, погибнешь? Мне стало страшно.
Как я и ожидала, вновь встретиться с моими подопечными детьми было здорово. Эта работа подвернулась мне совершенно случайно. Объявление я увидела в кафе, куда мы зашли с Дилом после променада в Хэмпстед-Хит в очередное похмельное будничное утро.
– А что, попробуй, – посоветовал Дил, заказав нам по бутерброду с сыром. – Ты уже который месяц собираешься уйти из паба.
– Не знаю вообще, нравятся мне дети или нет? – размышляла я вслух.
– А кого это волнует? – пожав плечами, аргументировал Дил. – Зато это хоть какая-то зацепка. Так продолжаться дальше не может. Каждый вечер я зависаю в твоем пабе – моему кошельку нужна передышка. Да и у тебя никогда не будет времени что-то писать, если ты по ночам работаешь, а потом весь день спишь.
Я думаю, Терри с ее мужем Рафом наняли меня только потому, что я согласилась приступить немедленно. Ну, еще получилось так, что их дети сразу прониклись ко мне, причем без видимых на то причин, и как я поняла уже теперь, это было для них просто нормой. А вот к чему я не была совсем готова, так это с какой легкостью и скоростью я полюбила детей в ответ.
Когда я вошла, дети бросились мне навстречу с криками: «Няня Джо! Няня Джо!» Кларе было семь, Джему – пять. Его макушка все еще источала тот сладковатый младенческий аромат. Первой меня обняла их мать.
– Здравствуй, родная, – мягко сказала она, удерживая меня в объятиях.
– Здравствуйте, Терри, как вы?
– Прекрасно, родная, все хорошо. Мне так жаль твою подругу.
– Да, спасибо, все нормально.
– Представляю, как это ужасно для тебя.
– Я уже в порядке. Спасибо за предоставленный отпуск.
Терри выпустила меня из объятий, но продолжала пристально всматриваться в глаза.
– Дети, – сказала она, – сегодня вы будете вести себя очень хорошо, так ведь? У няни Джо была тяжелая неделя.
Джем судорожно вздохнул. Я ему подмигнула.
– Почему твоя подруга умерла? – спросила Клара.
Я посмотрела на Терри в надежде на подсказку, но она просто стояла и, грустно улыбаясь, смотрела на меня.
– Ну, это был несчастный случай, – справилась я сама.
– А сколько ей было лет? – теперь спросил Джем.
– Очень молодая, всего двадцать девять.
– Это старая.
– Ну, не такая старая, чтобы умирать.
– Наш кот умер, а ему было восемнадцать, – подхватила Клара.
– У кошек не такая долгая жизнь, как у людей, Клара, малышка, – вмешалась Терри.
– Он на одиннадцать лет был моложе, чем твоя подруга, – не сдавалась Клара.
– С математикой у тебя все хорошо, – сказала я.
Терри ушла, и дети повели меня к себе наверх и показали подарки, которые они получили на Рождество: Клара – айпад, а Джем – замок «Лего» с подъемным мостом и драконом. Клара сердилась, что я выказала больше интереса к замку, что было правдой.
Мы решили пойти в парк. Джем позволил натянуть на него толстенную куртку и укутать шарфом, но Клара настояла на том, что ей будет тепло в одном джемпере. В парке я так высоко раскачала Джема на качелях, что он визжал от страха и восторга. Клара стояла неподалеку и болтала с девочками из своей школы – руки в боки, волосы растрепаны. Я всегда замерзала быстрее детей и, чтобы соблазнить их пойти домой, пообещала им купить в кафе «бэби-капучино» – просто взбитое молоко, налитое в маленькие стаканчики навынос. Они очень любили его из-за пенки, состоящей из сотни или тысячи пузырьков. Дети пили его на ходу, как «мама делает». Вернувшись домой, дети расположились за столом на кухне рисовать, пока я отваривала брокколи и запекала котлеты по-киевски.
Мне нравилось погружаться в рутину их семейной жизни: красивые детские спальни, аккуратно заплетенные волосы Клары и пухленькие ручки Джема. Нравилась энергетика всего их дома с развешанными повсюду разномастными картинами, с антикварной мебелью. Терри и Раф, наверное, во всем этом разбирались. У обоих была престижная и творческая работа, но они всегда находили время для приятного общения как друг с другом, так и со своими детьми. Они по-прежнему были влюблены друг в друга. Иногда, перед тем как забрать детей из школы, я заскакивала на минутку в дом и натыкалась на трогательные свидетельства прошлого семейного вечера: окурок косячка в камине, два бокала, оставленных в ванной. Они оба смотрелись непринужденно стильными как в своих выходных нарядах, так и в интерьерах собственного дома: она, неравнодушная к анималистическому принту, а он – приверженец неподражаемой замшевой куртки с бахромой на широких плечах. Они были просто классной парой. Глядя на них, думалось: какая забавная молодая семейка.
После ужина я купала детей – с пеной, игрушками и хихиканьем по поводу попок. Затем укладывались спать: сначала Клара, за ней Джем. Иногда я читала им сказки на сон грядущий, но они больше любили, когда я сама сочиняла всякие истории прямо на ходу. Я называла героя или героиню их именами и погружала их в мир, который, знала, им точно понравится. Для Джема что-нибудь, связанное с драконами, желательно, чтобы он в конце пожирал злого короля. Клара же предпочитала, чтобы героиня с ее именем оказывалась на концерте одной из любимых ею звезд и чудесным образом ее приглашали потанцевать на сцену. Сначала они начинали посапывать, потом наконец засыпали, а я спускалась вниз, чтобы успеть навести на кухне порядок до прихода родителей, и затем покидала их уютный устоявшийся мир, чтобы вернуться в свой собственный – зыбкий и неопределенный.
4
Младшего брата Дила хоронили в ноябре. День был холодный и пасмурный. Такую погоду мама называла «пресной».
– А денек-то сегодня пресный, не находишь? – обратилась мама к отцу, сидя на переднем сиденье нашего старенького «Фольксвагена».
Помню, как мне было неудобно в новом черном платье. Мама купила его на благотворительной ярмарке за день до похорон. Я теребила застежку на куртке и таращилась в окно, считая телеграфные столбы. В автомагнитоле играла кассета с альбомом «Малыш Джеймс»[8 - Sweet Baby James – второй студийный альбом Джеймса Тейлора.] Джеймса Тейлора. В то утро, когда я уже собралась идти в школу, отец рассказал мне, что случилось неделю назад.
– Пап, знаешь что? – обратилась я к отцу, спускаясь в гостиную. – Мне приснилось, что я плыву в лодке, точно как в стишке «Филин и Кошка»[9 - The Owl and the Pussy-Cat – стихотворение английского художника и поэта Эдварда Лира.]. Так странно!
– Правда?
– Да, в лодке еще был Дил. Мы в открытом море, а волны такие огромные, просто ужас!
– Ого.
– Да! Я думала, что мы вот-вот потонем.
– Джоани, подойди сюда и присядь на минутку, пожалуйста. Я должен сказать тебе кое-что.
Я села.
– Сегодня тебе не надо ходить в школу.
– Почему?
Отец сделал такое лицо, которое означало, что сейчас он скажет что-то очень важное. Но мне его физиономия показалась потешной, и я уставилась на свои ботинки, чтобы не рассмеяться.
– Случилось несчастье, – произнес отец.
Его правая рука лежала на столе, но выглядело это так, будто отец удерживал стол, чтобы тот не сбежал.
– Малыш Бен умер.
Я молчала. По правде, я ничего не почувствовала, но понимала, что весть печальная, и постаралась изобразить соответствующее выражение на лице.
– Это была чудовищная случайность. Дилан и Бен вместе плескались в ванне, и Дилан ушел, оставив Бена одного. Нельзя такого маленького оставлять одного в ванне с водой, и Бен утонул.
Мне показалось это маловероятным. Да, Бен был еще совсем маленький, но ведь и ванна не такая большая, чтобы в ней утонуть.
– Ты понимаешь, что нельзя оставлять малышей одних в ванне с водой?
– Да.
– Даже если высота воды в ванне будет всего дюймов шесть, ребенок может захлебнуться и умереть, – пояснял отец.
«Шесть дюймов – это сколько?» – пыталась сообразить я, зная, что воду измеряют в миллилитрах.
– Да, – снова согласилась я, а сама думала: почему же родители Дила оставили его присматривать за младшим братиком, если понимали, что Бен еще совершенно беспомощный? Он даже вставать самостоятельно не мог, его и на секунду нельзя было оставить одного. Совсем недавно мы с Дилом играли с ним, и Бен свалился с кровати, когда мы отвлеклись буквально на минуту. Тогда мы огребли кучу неприятностей. Присматривать за ним было очень нудное занятие.
– Пап?
– Да?
– Значит, это Дил виноват?
– Нет. Дил не виноват, но он не должен был оставлять Бена одного, понимаешь?
– Да.
– Я думаю, ты представляешь, как расстроены Дэвид и Шерон. И наша мама очень расстроена. И я тоже.
– И я, пап.
Отец положил руку мне на плечо. На удивление она оказалась очень тяжелой.
– Нам придется вести себя очень мужественно, – сказал отец и, вернув руку снова на стол, похлопал по нему ладонью, как обычно подбадривают собак. – Знаешь, то, что произошло, – это просто ужасно, но когда мы увидимся с Дэвидом и Шерон и с Диланом, мы ради них должны быть сдержанными, понимаешь?
Я кивнула, а сама пыталась придумать, что скажу Дилу, когда мы встретимся.
– Так, пап, мне не надо идти в школу сегодня?
– Нет.
После завтрака, поднимаясь в свою комнату, я проходила мимо спальни родителей. И тут я услышала жуткие стоны, доносившиеся из-за двери. Звуки походили на звериные, будто кому-то было очень больно из-за того, что его придавило чем-то большим и тяжелым. Раньше я никогда не слышала, чтобы мама так плакала. Мне захотелось заглянуть за дверь и посмотреть, что там происходит, но я испугалась: в ее стонах слышалось что-то очень интимное и неловкое. Оказавшись в своей комнате, я отыскала свою старую куклу Пеппер и пошла с ней в ванную. С Пеппер я не играла уже несколько лет. Игры с куклами стали казаться мне слишком детскими и еще очень девчачьими. Я наполнила ванну и залезла в воду вместе с Пеппер. Я нянчилась с ней, намыливала, а затем опустила в воду вниз лицом. Она плавала.
Где-то на сто сорок восьмом телеграфном столбе я сбилась со счета, и мы подъехали к небольшому дому. Только это был не просто дом, а молитвенный зал.
– Вот мы и на месте, – сказала мама.
«Как быстро», – подумалось мне. Я не хотела, чтобы поездка заканчивалась. В машине было тепло и спокойно, а снаружи все незнакомо и холодно. Дила я еще не видела и неожиданно для себя не желала встречи. Я смущалась своего тесного платья и детских носков с рюшками.
– Можно я останусь в машине? – заканючила я.
– Нет, родная, – отрезала мама. – Пошли, Дилан обязательно захочет увидеться с тобой.
