скачать книгу бесплатно
– А больше работы в Акведуках нет, если ты еще не в курсе! Так и будешь пахать за дозу, тогда скатертью дорожка!
– Тебе самому-то не противно? Травить людей! Ты сам был зависимым, я знаю, ты еще помнишь этот кошмар!
Клот остановился, его тело колотила дрожь, на руках выступила гусиная кожа, сделав вдох, он медленно присел на бордюр и обхватил руками голову.
– Я знаю, Орфей, что это ужасно, но другой работы нет и не будет. Пока я не выберусь из этих чертовых Акведуков. Либо травись, либо трави. Мы еще успели с тобой пройти, но рабочих теперь хватает, как я и говорил. А значит, люди вынуждены подыхать! Там за забором начинается мир, из которого мы пришли, и я не хочу назад, не хочу! Да, мне придется стать одним из этих пресловутых зеленых воротничков, вечно улыбающихся с плакатов, но это лучше, чем быть забитым уродами на причале! Я пойду до конца, Орфей! Вопрос, пойдешь ли ты со мной?
***
– Ваш кофе, сэр.
– Ещё дольше нельзя было? Понаберут всякий сброд!
– Дорогой, не хами официантам, помнишь, я тоже когда-то была одной из них.
– Быть официанткой на среднем уровне не то же самое, что в Акведуках, посмотри на него — он же точно был наркоманом. Правильно, что их держат в изоляции…
– Дорогой, у нас отходит паром, давай поторопимся.
С этими словами молодая симпатичная брюнетка потянула респектабельного пожилого господина за локоть. Джентльмен явно выражал недовольство, что его отвлекают от любимого дела, но, увидев лучезарную улыбку молодой леди, растаял и ответил нескладной физиономией. «Наверно, так улыбается морж», – подумал Орфей, вглядываясь в блестящую плешь удаляющегося пожилого господина. «Подумать только, прошел всего месяц, как я сюда прибыл, а проход действительно закрыли, как предполагал Клот», – думал молодой человек, поглаживая зеленый воротничок. Юноша медленно потянулся, зевнул, подошел к двери и перевернул табличку с надписью «открыто» – на ее место встала табличка, говорящая посетителям, что заведение не работает. «Налью-ка и я себе кофе», – подумал Орфей, лениво потягивая руки, всматриваясь в лучи медленно гаснущего солнца. «Как хорошо, что в Доках оказался, помимо завода по производству наркотиков, еще и перевалочный порт для круизных лайнеров Конфедерации – все-таки я не смог бы производить эту гадость», – размышлял Орфей, тихонько грея руки об кружку с кофе. Тишину нарушил телефонный звонок.
– Да, слушаю… Алло!
– Привет.
– Эрика? Это ты?
– Да. Ты давно не звонил
– Ну, ты ясно дала понять мне, что не хочешь меня слышать.
– Я говорила тебе это на протяжении двух лет. Но это не мешало звонить тебе по два раза на дню!
– Наверно, мне надоело!
– Я знаю тебя, Орфей, ты не звонишь только когда все хорошо, как только становится тяжело и плохо, ты сразу вспоминаешь, что у тебя есть любящая сестра. Ты опять начал колоться? Откуда у тебя деньги, неужели начал воровать?
– Ты отчасти права. У меня действительно все хорошо. Но я некогда не забывал о тебе. Ты же сказала прошлый раз: докажи делом, а не словом. Вот я и доказываю, я решил не звонить тебе, пока не смогу перевезти тебя на средний уровень града.
– Орфей, где ты, хватит меня мучить! Я боюсь за тебя, и Кевин спрашивает, где его дядя, что я должна ему говорить?
– Скажи, что все хорошо, я работаю, сегодня получил первую зарплату. Кстати, можешь проверить почту, я отослал тебе немного денег, пока больше не могу, прости.
– Так это твой перевод. Орфей, не нужно было…
– Нужно, я столько лет сидел на твоей шее, сестра. Но теперь все изменится, я обещаю!
– Где ты работаешь?
– В Доках. Официантом в одной прибрежной кафешке.
– Тебя взяли в Доки? Ты не врешь, Орфей?
– Я не вру, сестра.
– Я так счастлива за тебя, нет, я просто горжусь тобой, брат, приходи в гости на выходных. Мы переехали на одиннадцатый причал, это, конечно, не Доки, но из всех причалов в Акведуках он самый приличный. Это единственный причал, где не продают наркотики, теперь тут живут люди, которых не пустили в Доки, но они не хотят возвращаться к прошлой жизни. Ой, подожди секундочку, Кевин пришел, сейчас позову к телефону.
– Дядя, ты тут?
– Привет, Кевин, как у тебя дела?
– Хорошо, как у тебя? Ты почему к нам не приходишь?
– Я приду в гости к вам на выходных.
– Ты не обманываешь?
– Нет, не обманываю. Как там дела в школе?
– Да все хорошо.
– Точно? Я же приду, проверю.
– Тебя мама зовет.
– Ну, дай ей трубку.
– Алло, Орфей, прости, но нам пора, приходи в субботу.
– Обязательно приду! Пока.
– До встречи!
Орфей медленно положил трубку и закурил сигарету, вглядываясь в закат через блеклое окно закусочной. В такие моменты юноша становился излишне наигран, несмотря на то, что рядом с ним никого не было. Стряхивая пепел на лакированную барную стойку, Орфей размышлял о ней. Нет, он был рад разговору с сестрой, но в глубине души понимал, почему не звонил ей и избегал встречи. Сестра для юноши была чем-то вроде спасательного буя в то время, когда от него ушла Она. Именно из-за того, что юноша был отвергнут любовью всей его жизни, он и начал употреблять наркотики, а сестра действительно, как буёк, вытянула его из океана скорби и отчаянья. Но в этом и заключается вся проблема! Как можно увидеть буй и упустить из виду океан! Поэтому поход к Эрике вызывал двоякое впечатление у Орфея. Вроде бы, конечно, и очень хотелось увидеть сестру, но в то же время он уже начал думать о Ней, а это плохо, очень плохо…
Размышления Орфея прервал стук в закрытую дверь закусочной. Юноша поднял глаза от стойки, увиденное ввело парня в ступор. В дверь кафетерия стучалась молодая девушка с того самого плаката, который Орфей видел в первый день в Доках. Юноша сразу узнал её, несмотря на то, что вместо лучезарной улыбки на ее лице застыло отражение истинного ужаса. Ярко-зеленый воротничок стал багровым из-за раны в предплечье, из которой обильно сочилась кровь. Девушка зажимала рукой рану и что-то умоляюще кричала. Секунду помедлив, Орфей все же побежал ей навстречу и отпер входную дверь. Девушка рухнула без сил, Орфей еле-еле успел ее подхватить. Оттащив потерявшую сознание леди к стойке, юноша почему-то побежал к двери и убрал капли крови у порога, затем вышел из кафе и проделал тоже само с пятнами в паре метрах от закусочной. Быстро вернулся назад, запер дверь на ключ, подбежал к девушке и аккуратно перенес ее на кухню, сам же спрятался за барной стойкой. За стойкой был такой угол, из которого можно было разглядеть зеркало на соседней стене, а через зеркало просматривался вход в кафе и два окна возле него. При этом снаружи, естественно, юношу никто бы не увидел. Опасения Орфея оказались не напрасными: как только он скрылся за стойкой, мимо закусочной начали туда-сюда шнырять какие-то типы, некоторые стучали в дверь, другие всматривались в окно. Орфей думал только об одном: лишь бы его спутница оставалась без сознания.
А между тем, незнакомцы все усиленнее вглядывались в окно закусочной; осознав, что происходит, Орфей с ужасом проронил: «Зрячие».
Глава 5.
Можешь называть меня Богом
Без воли к самосовершенствованию потухнет даже самый сильный разум…
Кто-то постучал в дверь.
– Сэр, профессор Вальмер уже внизу, – медленно отрапортовал статный голос дворецкого.
– Попроси прощения за нерасторопность, я спущусь через две минуты.
– Слушаюсь, сэр.
Каблуки туфель дворецкого быстро зацокали вдаль, становясь все тише и тише, пока не сникли вовсе.
«И какой костюм мне сегодня выбрать? Может быть, бежевый, его сшил молодой талантливый портняжка, как там его… Нет, пожалуй, сегодня подойдет что-то более консервативное, а вот и он, шикарный вельветовый, темно-коричневого цвета. Да, Дэниэль несомненно продал душу, чтоб научиться шить такие вещи. Жаль, что он оказался шпионом сопротивления, сам виноват — пусть теперь шьет костюм дьяволу! Так, ладно, хватит тратить время впустую. Сегодня после курса истории подготовка к параду, так что костюмы не к месту, надену сразу форму. Интересно, что сегодня расскажет профессор. Пора узнать это».
Рассуждая про себя, юный господин надел парадную форму штандартенфюрера сил Конфедерации и спустился в кабинет, где его ждал преподаватель.
– Доброе утро, профессор. Мои глубочайшие извинения за то, что Вам пришлось ждать — дела, дела.
– Guten мorgen, юный господин, не переживайте, Михаил скрасил мой досуг приятной беседой и чашечкой чая.
– Предлагаю не терять более времени и приступить к Новейшей истории.
– Позволите ли вы отвлечь Вас еще на секунду, юный господин?
Юноша не проявил ни капли интереса к словам профессора, что последний расценил как разрешение к разговору.
– Понимаете, мой кузен, очень способный мальчик, служит капралом на востоке Конфедерации, на границе с Синтеррой, времена сейчас неспокойные, сами понимаете…
– Вы просите его перевода?
– Не совсем.
– К сути, профессор, вам ли не знать, как дорого мое время.
– Я прошу Вас взять его под свое крыло, господин.
– Я надеюсь, вы шутите, с какой стати мне это делать? Мне присылали героев фронта со всех уголков Конфедерации, и вы прекрасно осведомлены, что я отказался от каждого. Чем же ваш капрал такой особенный?
– Ничем, но я хочу, чтоб он стал особенным, а ваше покровительство – лучшее портфолио, какое я могу ему обеспечить.
– Вы уверены, что можете? Чем же вы планируете меня заинтересовать, профессор?
– Один из моих студентов подложник[4 - Подложник — офицерский чин в рядах сопротивления, обычно подложники являются начальниками крупных лагерей.]сопротивления. И он начальник не простого лагеря, прошу заметить, а целой капсулы[5 - Капсула — союз трех и более лагерей сопротивления.]!
– И он вам доверяет?
– Больше чем себе, после взятия капсулы вы наверняка получите звание оберфюрера!
– Предложение более чем заманчивое, я его обдумаю, а сейчас все же перейдем к истории, профессор!
– Конечно, юный господин, так на чем мы остановились? А, создание диалексида, точно, вспомнил! Восемнадцатого мая тридцать седьмого года, в институте имени Александра Тимофеевича Верховского был дан старт созданию сильнейшего антидота на земле. А именно диалексида. Диалексид. Конечно, его трудно назвать антидотом в полном понимании, но более точной формулировки я подобрать не могу. Финансировала данный проект тогда еще никому не известная организация ЗАО «Рабочий день».
– Коммунисты?
– Да, верно, сейчас они обзавелись даже своим государством. И занимают добрую половину мира. Парадокс, не правда ли? Коммунисты захватили власть над всем Западом благодаря успеху коммерческой организации.
– Я слышал, что они готовятся к союзу с демократами.
– О, это вряд ли, на территории демократов вот уже двадцать лет заправляет всем церковь. Коммунисты и церковь просто не совместимы. Но вернемся к делам минувшим. Работы в институте имени Верховского увенчались успехом. Через двенадцать лет гениальный ученый Лев Егорович Мелков создал лекарство, которое взорвало фармацевтический рынок. Диалексид — свойства его столь же просты, как и необъяснимы. Побочный эффект любого препарата сходил на нет, если его принимать вместе с диалексидом. Параллельно возникал еще и положительный эффект! К примеру, ацетилсалициловая кислота (аспирин) приводила к тяжёлым патологиям почек, мозга, лёгких и печени. При приеме вместе с диалексидом, наоборот, оказывала восстановительный эффект почти на все органы. Открытие столь потрясающего препарата привело к демографическому, социальному, индустриальному прогрессу по всему миру.
Но на этом прогресс не остановился — через пятнадцать лет Лев Егорович Мелков совместно с коллегой Коневым Марком Борисовичем презентуют новую версию диалексида, диалексид Nt2. Спектр действия препарата значительно шире: достаточно сделать инъекцию (четыре миллиграмма), и работа на вредном производстве пойдет во благо. Уже через полгода такие вещи, как респираторы и противогазы, можно было увидеть только в музеях. Главным потребителем препарата все же стала не медицина, а оборонная промышленность. Бактериологическое, химическое оружие, последствия лучевой болезни — все это утратило смысл с изобретением препарата. Наступил Золотой век человечества, средняя продолжительность жизни составила сто двадцать лет. Но счастья Мелкову это не принесло. И двадцать четвертого февраля девяносто восьмого года, в то время еще герой всего мира Лев Егорович Мелков публично застрелился, ведя лекцию в Сорбонне. Последними слова Льва Егорыча были «Я просто не могу смотреть, как из моего лекарства делают орудие геноцида!» Мелков умер, и вместе с ним умер свет его творения. Через два года Конев, товарищ и коллега Мелкова, который помогал ему дорабатывать первую версию деалексида, представил миру далексид Nt3. ЗАО «Рабочий день» позиционировала продукт Конева как финальную версию препарата. Новаторство заключалось в том, что диалексид усваивался с алкоголем. Алкоголь был теперь не то что не вреден — он был полезен! Алкоголь укреплял мозг, печень, стимулировал работу почек. Уже через месяц появились полезные сигареты, а через полгода и наркотики. Мало того, что диалексид нового поколения убирал патологии от наркотиков, он еще и развивал возможности человека. Я поясню. Если раньше марихуана губительно сказывалась на памяти, то после ее употребления с диалексидом нового поколения человеческая память становилась более емкой примерно на процентов пятнадцать, через год этот показатель вырастал до сорока. Первыми легализацию всех видов наркотических средств приняли страны Южной Америки, такие как Аргентина и Бразилия, надеясь улучшить рост своей экономики. Следом, на всеобщее удивление, консервативная Великобритания. Через полгода наркотики были не легализованы только в трех странах Земли. Не было смысла сдерживаться. Воздерживаясь от наркотиков, ты становился хуже других. Более слабое здоровье, менее развитый интеллект, сравнительно слабое физическое развитие. Таковы были последствия неупотребления наркотических препаратов. Героин стали прописывать беременным женщинам и детям. Естественно, такой мир не мог просуществовать долго. Первоначальные плюсы быстро перешли в минусы, экономика рухнула, в мире наркоманов никто не хотел работать. От демографического роста не осталось ни следа, выросла преступность. Люди при всей своей развитости превратились в стадо, ведомое только животными потребностями, в редких случаях, и материальными благами. Они забыли главное: без воли к самосовершенствованию потухнет даже самый сильный разум. Немногим удалось сохранить благоразумие и рассудок. Эти немногие стали лидерами в будущей войне и созданном после нее новом мире.
***
– Война, – медленно протянул молодой человек, профессор хотел продолжить, но заметил, что юноша устремил взор куда-то сквозь него. Больше минуты стояла мертвая тишина, профессор начал нервничать, молодой человек все молчал. Так больше продолжаться не может, кричало что-то внутри старца! Почему-то профессору было крайне тяжело сидеть с этим хмурым молодым человеком; взгляд юноши становился все тяжелее и тяжелее, Вальмеру стало казаться, что его душат, в глазах мутнело, ноги становили ватными, а веки наполнялись свинцом. В итоге, профессор отключился и растекся по спинке кресла. Юноша заговорил.
– Знаешь, Михаил, я, конечно, слишком молод, но мне кажется, нынешняя война куда страшнее третьей мировой.
Из-за угла медленно вышел дворецкий и присел рядом с юным господином.
– Возможно, вы и правы, сэр, та война была прихотью черни, глупого стада. Туча наркоманов с завышенной самооценкой, каждый из которых мнил себя новым Че Геварой. Наркотики усилили их хлипкий разум, дав им хоть какое-то отличие от животных. Но они потеряли и это, опустившись еще ниже, самореализовываясь убийством себе подобных.
– Тогда единицы достойных поделили планету на три оплота и спасли нас от страшной участи. Но чернь вновь недовольна, когда же букашки успокоятся!
– Сэр, сегодня враг серьезней и организованней, чем у ваших предков. К повстанцам благоволят не только многие из нашей элиты, скорее всего, революцию спонсируют коммунисты. Сопротивление пока что слабо, но с каждым днем становится все сильнее, если мы проиграем, это будет конец всему человечеству. Шаткое равновесие в мире держится только на благоразумии дворянства Конфедерации и мудрости нашего монарха. Сэр, вы получили свое звание штандартенфюрера не из-за происхождения, а потому что являетесь мастером закулисной игры. Несомненно, вы серый кардинал этого нового мира!
– Михаил, прекрати это немедленно! Я ненавижу льстецов! Я не такой, как мой отец, моя гордыня не является моей слабостью! Я никому не позволю мной манипулировать! Особенно таким примитивным методом как лесть! Приведи в чувство это ничтожество, – взор юноши пробежал по Вальмеру, который до сих пор находился без сознания, — пусть направляется ко мне, я жду его в кабинете, и побыстрее, у меня сорок минут до репетиции!
– Слушаюсь, господин.
Юноша со скрипом отодвинул кресло, резко встал и направился к кабинету. Ударом ноги распахнул дверь. Дверь затрещала и захлопнулась. Сделав глубокий вдох, присел на деревянный резной стул ручной работы, хотел было бросить ноги на стол, но вовремя сдержался, расслабился, закрыл глаза, скрестил пальцы и замер. Прошло минут пятнадцать, пока взбухшая вена на левом виске господина не приняла нормальный размер. В дверь кто-то постучал, юноша открыл глаза.
– Секунду.
Молодой офицер открыл верхний ящик стола, вытащил трубку и пакет с белым порошком, высыпал немного на стол и …
– А, это вы, профессор, я решил принять ваше предложение по поводу кузена, проходите, нам есть о чем поговорить.
Глава 6. Безумия
В мире нет тайн только для Господа, бармена и тюремщика…
– Скажу вам правду, викарий, что-то не то с этим каноником. Мы пытали несколько часов, а он только орал, что ему было виденье, мол, он теперь пасынок господень.
– Где он сейчас, министрант?
– Да ясно где, в камере, попросил плеть, мы думали, повеситься хочет, а он лупит себя и говорит, что за грехи так себя наказывает. Вы меня, конечно, извините, но где это видано, чтоб после пыток заключенные еще сами себя мучили! Чокнулся ваш каноник, как пить дать.
– Это решать не викарию и уж тем более не министранту!
– Значит, все же решили снять томницу, леди Саша?
– Моя обязанность быть стойкой, викарий! Но все же я бы попросила провести меня побыстрей до камеры — не скрою, это место мне неприятно.
– Как пожелаете, министрант, идите вперед, будете освещать нам дорогу.
