скачать книгу бесплатно
Армагеддон. Коллекция
Кир Николаевич Неизвестный
Человечество осваивает космос семимильными шагами: на Луне уже есть база, активно осваивается Марс. На Меркурии действующая лаборатория по гиперпространственному перемещению. Разрабатываются недра самых крупных астероидов, строятся станции – сферы Бернала. Но на каком-то этапе с поверхности Луны вместе с грунтом приносится штамм нового вируса. Им заражается вся планета. Ученые ищут лекарство от инопланетной болезни. И у них почти получилось. В это же время сектанты «Атума» взорвали Луну, а китайские ученые проводят неудачный эксперимент по перемещению в гиперпространстве манекена, отчего Меркурий превращается в черную дыру. От нового лекарства у «условно выздоровевших» развиваются неизвестные мутации, превращающие людей в монстров. В попытке защитить оставшихся немутировавших людей правительствами стран принято решение уничтожить крупные города ядерными ударами. Сопротивление мутантов было почти сломлено. Но после стало только хуже…
Кир Неизвестный
Армагеддон. Коллекция
АРМАГЕДДОН. ЧАСТЬ 1
ГЛАВА 1. ПОСЕЛОК
ГОЛОС
– Человеколюбие и спасение души? А вам сказали, какой ценой? Нет? А что тогда вы собрались спасать, если не знаете, хватит ли размена для такой покупки. И не говорите, что готовы делать это бесплатно! У всего есть цена, особенно у спасения. Но если вы все же настаиваете, так, значит, и купить ничего не сможете – вы банально еще один продавец жертвы. Только кому эта жертва сейчас нужна, на такой товар предложение уже давно превысило спрос. Для души и всепрощения есть своя инфляция, свой порог «бесценности».
– Ха! Они потом поняли, что ошибались. Ошибались, как и все другие люди. Думали, что спасали – убивая, но оказалось, что нет – убивали, чтобы убивать. Ваши, будь они неладны, гены требовали крови. И вы всегда сами себе врали, что делаете это ради людей, ради спасения, но лишь развязали руки своим инстинктам и порокам. А потом этими трупами, жизнями ваших мертвецов расплатились за свое будущее, за право называться человеком.
– Вы всегда верили в жертвенность и заклание, в кровавый ритуал. Верили, что только так можно выкупить обратно свою душу у демона с двумя именами – Мораль и Совесть. Демона, который охотно заберет за бесценок все, что вы ему предложите, но обратно попросит втридорога. Цена действительно неподъемная! Поэтому проще бежать от самих себя, лучше снова требовать жертв, так легко объясняемых необходимостью и верой в лучшие времена. Проще продолжать убивать! И вы убивали, копя чужие души и жертвы для размена, ради своего спасения.
ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА
Такого чистого и вкусного воздуха он никогда еще не пробовал, а теперь его было столько и он был таким густым, что его можно было ложкой черпать. Может быть, это оттого, что мало осталось тех, кто продолжает им дышать, продолжает выбрасывать в него яд, подмешивая тяжелые металлы. А может, все эти мутации случились из-за загрязненного воздуха, может быть, сами люди создали этот вирус, который оказался вовсе не вирусом.
– Например, японцы, – он почесал заросший затылок, – интересно, а живы ли японцы у себя, на краю вселенной, в преисподней? Хотя какая сейчас разница, где кто. Где американцы со своими базами, куда занесло китайцев в экспериментах и живы ли еще индусы в своем веретене? Это уже не имеет значения, потому что цикл жизни не только человечества, а всей Солнечной системы подошел к концу.
– Как когда-то сказал мой друг, – он потрепал пса по загривку, – «мы все умрем», именно с того времени все перестало иметь значение. – Они встали вдвоем с дощатого крыльца теперь их общего дома, человек и его пес, и пошли в сторону поселка, навещать призраков прошлого. Теперь им некуда стало спешить, и они могли позволить себе прогулочный шаг. На этой планете не осталось людей и не осталось чудовищ, в которых переродились люди. Первые убивали вторых, сжигая их в ядерном пламени, вторые заражали первых, подвергая их страшным мутациям, а все ради надежды на спасение. Ради этой надежды благими намерениями путь проложили, но не в спасение, а в персональный ад. Но так требовали традиции, так чувствовало сердце и подсказывала совесть. Людям нравилось делать все правильно, как требовала мораль и общество, так хотела эволюция, которая была в каждом человеке, в его крови и коллективном разуме. И если человек брался за оружие, чтобы стать правым в споре, то обязательно напротив него становился точно такой же человек, несший еще большую угрозу. И не каждый раз человек понимал, что это лишь его отражение.
– Сколько могло остаться людей на планете после всего этого? – Сэм попробовал прикинуть в уме – вышла ничтожная цифра. – Почти нигде никого нет. Америка горит ядерными пожарами. Острова утопили в океанах. По Африке гуляют зараженные пылевые бури. В Индии, Китае и на всем Ближнем Востоке засилье мутантов, если там и остался кто, то занят только своим выживанием – ему нет дела до остального человечества. Южная Америка поглощена хаосом раздора – там остатки одной цивилизации расправляются с горсткой другой, оставшейся в живых. По большому счету мест, где еще осталась какая-то жизнь, три, по крайней мере тех, о которых он знал: Канада, Японские острова и Курилы с Сахалином, ну и тут, в Сибири. – Он поднял голову в небо и разглядел все тот же лунный серп нового спутника, родившегося из погибшего планетоида. А вслед за серпом серебряной дорожкой протянулся хвост из осколков погибшей планеты. После того как сектанты взорвали американскую лунную базу, добывавшую дейтерий из внутреннего моря, Луна раскололась на две части – Фатум и Лею и кучу мелких осколков. И после этого мир уже перестал быть прежним, а люди перестали быть людьми.
Сэм нагнулся, дотянулся до стилизованной под старину коробки радио и включил его. Пропела знакомая мелодия, а потом раздался знакомый голос диджея:
– И снова здравствуйте! С вами я, единственный выживший радиоведущий на этой планете, Ник Пензиас. И я продолжаю вещать для всех тех, кто еще жив, не покинул планету или способен меня понимать. – Звонкий голос был жизнерадостен, и казалось, что именно сейчас, когда стало для всех поздно, диджей начал жить по-настоящему. – Сегодня мы рассмотрим еще одну теорию о случившимся. И нынешним экспертом станет многоуважаемый… – Сэм чертыхнулся всем организмом, почувствовав в обуви камешек, который так мешал ему наслаждаться голосом живого человека. – …Ныне покойный, – продолжал вещать Пензиас. – А так как он лично присутствовать не может, то его голосом стану я. Итак, о явлении абасов.
– Фанатики учения бога Улуу Тойон, по преданиям создавшего абасов, утверждают, что настало время перестать противиться истинной природе человека, признать настоящего господина в их боге. Что настало время и грани миров нижнего, среднего и верхнего настолько истончились, что людям живым стало возможно встретиться с людьми умершими. Что абасы – это вовсе не демоны, а проводники между мирами и что вовсе не зло они творили, а все это время пытались достучаться до человека, помочь ему в наступающем новом мире. Что мир этот новым стал уже многие сотни лет назад, но люди не видели протянутых рук друзей, не слышали слов с предложениями помощи. И что, вероятно, опять-таки со слов сторонников новой религии, абасы в какой-то мере являются ангелами небесными, доносящими волю единственного бога, а их целью стало спасение человечества в их мире. Но также есть и другое мнение, поддерживаемое особо радикально настроенными последователями нового-старого бога, что к ним являлся бог и говорил, что и Земля никогда не принадлежала человечеству. Что люди пользовались ею на условиях аренды, но теперь пришло время расплатиться и вернуть планету истинным владельцам. А также есть третье мнение, в противопоставление последователям бога Улуу, мнение ученых, которые предположили, что существует вероятность того, что абасы – это представители древнейших цивилизаций, до этого времени считающихся вымершими. Как видно, в своей основе все три мнения выражают примерно одну суть – что человеку придется признать существование новой формы жизни, а также потесниться в своем доме, на нашей планете. В завершение, как всегда, мнение эксперта: «Как бы то ни было, люди, столкнувшиеся с абасами и сумевшие выжить, отмечали сверхъестественную природу существ и полную противоположность представлениям о живом организме. Сейчас уже сложно отрицать тот факт, что, по крайней мере в пределах одной планеты, человечество не одиноко во Вселенной, и то, что раньше считалось невозможным, теперь уже кажется вполне закономерным. И следующее, что для себя должен понять человек, – как теперь относиться к этому факту и что делать дальше». На этом все, до новых встреч.
– Там, в поселке, уже нет живых. – Он посмотрел на своего нового лохматого друга. Они, человек и пес, встретились недавно, но уже успели привыкнуть друг к другу и даже, наверное нуждаясь в обществе, прикипели душами. – Кого-то убили, другие просто умерли, покончив с собой, не найдя в себе сил смотреть на все ужасы того времени, а еще одни… им повезло, они спаслись. Вернее, их спасли. Мы к ним пойдем, навестим, пива выпьем. Может, они захотят поговорить со мной, потому что я очень хочу поговорить с ними. И кстати, сегодня родился Иван.
ОДИН МЕСЯЦ НАЗАД
Человечество наивно думало, что ему все известно, природа подчинена, болезни излечены, и следующим шагом оно предполагало вступить в вечную жизнь и освоить межзвездное пространство. Как глупо и легко мы, люди, поддались гордыне! И за это Вселенная уничтожила человечество, оставив жалкие полпроцента от неполных девяти миллиардов.
Не только Вселенная, но и планета устала от людей: от их вечной грызни за пространство, ресурсы, небо и воздух. И тогда она пожаловалась вселенскому разуму, а тот не стал разбираться – смел всех, правых и виноватых, больных и здоровых, детей и стариков, женщин и мужчин. А человек, в попытке усмирить гнев древнего разума, уничтожил Солнце. И теперь если нас не убьет человеческая природа в попытках отобрать и поработить слабого, то черная дыра, как итог эксперимента, сожрет нашу звезду. Что из этого случится быстрее – теперь уже неважно, человек в своем безрассудстве добился главного, к чему шел всю историю своего существования, – самоуничтожения.
Сэм взял бутылку скотча, вышел во двор к своему любимому плетеному креслу, подвешенному верхушкой к металлической штанге, сел в воздух, между землей и небом, разделенными шелковой сеткой, и задрал голову к звездам.
Ночное небо никогда не было пустым, там, глубоко утонувшая в бездонной чаше, бурлила жизнь, пространство и время миллиарда миллиардов звезд и галактик. Там ждала человечество тайна открытий новым Колумбом далеких берегов и тех, кто может протянуть руку в приветствии. И сегодня, когда он задрал голову вверх и потягивал янтарь из горла арт совершенной бутылки, чернота неба не была пустой – разлившись молочным следом до горизонта, выкатывалась Луна, окруженная мириадами звезд, бесчисленных возможностей открытий новой жизни. Сейчас она уже не была одним целым – четыре месяца назад Луну взорвали сектанты, предъявляя свои мелочные требования миру. Луна развалилась на два больших осколка, Лею и Фатум, родившихся, вопреки эволюции, из северного и южного полушария сателлита, и множество мелких крошек, образующих звездные кольца вокруг человеческого мирка и становившихся причиной частых метеоритных дождей. Сэм всегда загадывал желание, когда видел падающую звезду, хотя знал, что его не исполнят. После того, что натворили люди, никто не хочет слышать человеческую речь.
– Да и хрен с ними! – особо ни к кому не обращаясь, чертыхнулся Сэм. – Жили без вас, а теперь, когда все сдохли, стало только лучше! – Он послушал улицу, но ему не захотели ответить. – Только я! Слышите вы меня! Только я Альфа и Омега! – Сэм прислушался к тишине, но ему никто не возразил. – Бог умер!
И все. Полная тишина и абсолютное пренебрежение им и его ничтожными попытками задеть чьи-либо чувства, возразить его хуле на бога. Под ним не разверзлась геенна огненная, его не поразило молнией и не испепелило огнем. Так было вчера, и позавчера, и неделю назад. Сэм понимал, что так будет до самой его смерти, и он теперь точно знал, что раз нет бога, то нет рая и ада, а потому:
– Да и хрен с ними!
Он откинулся в своем кресле, глотнув вместе с изрядной порцией чистейшего кислорода огненного янтаря, и подумал о том, можно ли было все изменить, если бы человечеству дали второй шанс? Он начал вспоминать, как все было.
ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА НАЗАД
У Сэма, как он сам считал, была самая лучшая профессия – он работал лесным инженером, а в простонародье – егерем. Примерно шесть лет назад его пригласили в Россию восстанавливать популяцию сибирского кедра, существенно пострадавшего от локальных пожаров и массовой вырубки последних лет. И он с радостью согласился, Сэм давно мечтал попасть в эту огромную страну, богатую историей и традициями. Проехать по бескрайним просторам на поезде навстречу восходу, увидеть великий Байкал и великолепие сибирской тайги. Правда, поначалу все было не так, как он себе представлял: глаза резало грязными городами с разбитыми кривыми улочками, а неулыбчивые, подозрительные местные жители сторонились Американа, как успели прозвать его местные, со слишком открытой улыбкой, со слишком хорошими зубами, что резко контрастировало с местными жителями. Правда, когда ему приходилось с ними выпивать, приходило на ум, что, возможно, еще не все потеряно для этих людей – к ним возвращалось хорошее настроение и душевная теплота, и тогда Американ становился «в доску своим».
А еще ему нравилось работать с русскими, именно на работе его принимали за своего, никто не сторонился и не чурался его. Нравилось, что русские всегда объединялись в трудные минуты, всегда приходили на помощь, готовы были поделить последний кусок хлеба с ним, с чужаком. В такие минуты он сам хотел стать русским, хотя, наверное, он стал им. За те шесть лет перед катастрофой, что пробыл в чужой для него стране, он выучил все «хорошие и не совсем», как говорил его друг Иван, слова и научился их вставлять в нужных местах, отчего фразы получались витиеватыми, а иной раз незнакомыми, непривычными для слуха и потому вызывающими одобрительный смех русских парней. Благодаря этому неожиданному качеству он смог заслужить уважительное прозвище Молоток.
Вечером последнего дня недельной смены все собирались «У Анатолича», в местном трактире, где здоровые дровосеки не прочь были выпить по кружке-другой крепкого сибирского пива, с пеной такой густой, что ее не каждый раз получалось сдуть через край пивной кружки. А потом все расходились по домам, к своим семьям. Дом Сэма стоял на вершине холма и был только его. До приезда никто не хотел занимать этот дом на окраине, на вершине высокого холма – очень тяжело было карабкаться после рабочей недели вверх в неуклюжих, негнущихся рабочих сапогах.
Дом достался ему в то время, когда только приехал, и на него местные подозрительно озирались, единодушно видя в Сэме «американского шпиона», и ничто не помогало их разубедить, даже то, что он канадец. Думали, что, не справившись с тяжелой российской реальностью, уедет холенный хорошей жизнью Американ, сдастся, а он не уехал, остался. Ну а потом, когда его узнали и он понял, каким нужно быть для этих «диких» мужиков, – к нему привыкли. Его даже хотели переселить на равнину, в большой и светлый дом, но он уже полюбил это спартанское жилище и отказался. Сэм находил некоторую романтику в своем простом существовании на окраине всего цивилизованного мира.
А потом до их деревни докатился слух о новом смертельном заболевании, которое стремительно распространялось по всему миру, убивая без разбора старых и молодых. Сначала были только слухи, и особо никто в это не верил, хотя и допускали, что «что-то где-то» происходит, но точно не у них, иначе все бы давно об этом знали. И как-то после очередной недельной смены они с Иваном собрались к «У Анатолича», раздавить по паре кружек, перед тем как Иван вернется «в тот ад», как он сам говорил про своих детей и жену.
– Говорят, что в Китае новая зараза появилась, – заявил Иван, когда они встретились у джипа Сэма.
– Снова грипп? – нисколько не удивившись, формально спросил Сэм, возясь с ключами и пытаясь найти нужный, тот, который открывает машину. Он уже не раз слышал, что Китай становился причиной многих заболеваний. Хотя большей частью новости были раздуты прессой, нежели существовала реальная опасность.
– Не знаю. Пока только слухи, но как всегда – лекарства от этой болезни нет. – Иван пожал плечами. Он, как и Сэм, считал, что эта новость для них имеет не столь большое значение, как для столичных жителей. Обычно для жителей сибирской глубинки большее значение имело резкое изменение погоды или ранняя смена сезонов. Но сегодня синоптики обещали только сильный дождь с грозой, поэтому ничего неожиданного они не ждали, а потому и в жизни ничего не могло случиться – все уже было предсказано.
– В Москве снова карантин? – Сэм перебросил бензопилу в другую руку. Они подошли к джипу и стали загружать инструмент в кузов.
– Вполне вероятно. – Иван вздохнул. – И почему эти случаи учащаются?
– Да брось, – Сэм махнул рукой. – То ли еще будет, – пошутил он. – Я тут недавно слушал по радио, – он решил перевести тему, – что те же китайцы удачно провели опыт дальней космической связи.
– Погоди, а раньше что, ее не было? – Казалось, Иван обрадовался новой теме.
– Нет, там история другая, – Сэм оживился, оседлав интересующую его тему. – Они какую-то технологию придумали, и теперь ждать ответа собеседника не надо, а люди общаются, как сейчас мы с тобой, без задержек. Связь назвали электроволновой телепортацией.
– Ну и что? – не понял Иван.
– Да как что? – удивился его незадачливости Сэм. – А то, что расстояния в космосе просто огромные! Это не как на Земле – позвонить в соседний город, в космосе миллиарды километров, и порой, чтобы дождаться простого «Здравствуй», нужно ждать несколько часов.
– И в чем же уникальность технологии? – отказывался понимать Иван.
– А в том, что теперь сигнал не нужно ждать, он приходит мгновенно. Ты что-то сказал, а тебя уже услышали и ответили.
– Как на телефон позвонить! – догадался Иван.
– Точно! Но это еще не все – китайцы говорят, что готовы пойти дальше и приступить к телепортированию живых существ.
– Откуда и куда телепортировать будут?
– Они базу обустроили на Меркурии, в районе… – Сэм замялся, вспоминая название, – какого-то бассейна, – так и не вспомнив название, продолжил он. – Там есть области, которые заряжаются от космических лучей, и ученые, подключив приборы, получают даровую энергию. Я понимаю, энергии для телепортации нужно очень много, и как раз ее там с большим запасом. Поэтому все сейчас говорят, что ученые оценивают будущие успехи опытов с хорошими шансами на успех.
– Да, Китай в науке впереди планеты всей, – одобрительно прокомментировал Иван. – Вот только кушать перестали бы все подряд.
– Это точно.
Они сели в кабину, и Сэм, включив радио и вывернув руль, тронулся в путь, к «Анатоличу». А на радиоволне на русском языке уже вещал ведущий одной из популярных просветительских станций Канады, весьма уважаемой Сэмом:
– И снова здравствуйте, наши дорогие слушатели! Мы возвращаемся в студию прямого эфира, я, ведущий передачи «Доступно о сложном» Ник Пензиас, и наш гость, Арно Браун, заведующий кафедрой астрофизики и звездной астрономии Гарвардского университета, штат Массачусетс. Мы продолжаем разговор на тему «Основные задачи и трудности ГПР-передачи». Напоминаю, что реклама нас прервала на интереснейшей теме – получение энергии на Меркурии. Помнится, в первой части программы вы упомянули электромагнитные пояса вокруг планеты.
– Да, вы совершенно правы. Но прежде всего хотелось напомнить слушателям о том, что такое ГПР-передача. ГПР на самом деле – это простое сокращение гиперпространства.
– А вы можете дать определение гиперпространству? Мне часто приходится слышать это слово, но, если честно, я не совсем в теме. Что же значит «гиперпространство»? Слушателям, я думаю, будет интересно, особенно тем, кто не знает, что это за «овощ» такой. А тем, кто знает, вдруг получится услышать что-то новое.
– Хорошо. Наше пространство трехмерно, это все прекрасно знают. В этом пространстве человек хорошо ориентируется и передвигается: влево, вправо, вперед, назад и вверх, вниз. Есть еще четвертое измерение, это время. Оно линейно и не подлежит изменению.
– К сожалению.
– Согласен, к большому. Но. Гиперпространство – это особая форма всех известных нам измерений, оно свертывает и сжимает до точки все доступные нашему пониманию системы отсчета. Гиперпространство из четырех измерений создает свое, пятое.
– Ого! Вот это интересно!
– Весьма. Благодаря такой технологии можно перемещаться в пространстве в разы быстрее света, почти мгновенно. Гипотетически.
– До последнего «гипотетически» все звучало очень даже обнадеживающе. Что же, теперь нам не ждать чуда?
– Я бы так не торопился с выводами, так сказать – время покажет.
– Ну хорошо, давайте вернемся к нашей теме – электромагнитные пояса вокруг Меркурия.
– Это не совсем пояса. – Сэму пришлось отвлечься и совершить несколько маневров, объезжая зазевавшихся автомобилистов. – Наши ученые предположили, что энергия, накапливаемая скалистыми новообразованиями, кроется в двух причинах. Первая и самая очевидная – явление магнитных вихрей, так называемый эффект «Косы Вероники» – сплетенных узлов магнитного поля, которое захватывает заряженные частицы солнечного света, при этом образовывает низкоэнергетическую плазму. И вторая, косвенная причина – эффект «динамо», формируемый жидким металлическим ядром планеты, которое, к слову сказать, имеет диаметр три четверти планеты. Особенно сильным эффект «Косы Вероники» стал около четырех лет назад, достигнув рекордных тысячи шестисот километров в поперечнике.
– Скажите, Арно, а вот этот эффект «Косы Вероники» – это нормальное явление для Меркурия?
– Не совсем. Обычно для планеты свойственно иметь относительно ровное магнитное поле, с редкими включениями одного – двух вихрей, достигающих в поперечнике четырехсот – шестисот километров. А тут мы имеем дело с объединением нескольких магнитных вихрей, отличных друг от друга размером и структурой. Такая аномалия и стала причиной негативных последствий.
– Ого. И каких же?
– По Меркурию в первые два года с начала эффекта прокатилась череда землетрясений, впрочем не достаточно сильных, чтобы существенно изменить ландшафт планеты. Но все же пара неприятных извержений произошла, вызвав смещение пород на дне Рахманиновского бассейна, с выходом лавы и новообразованиями как раз тех самых скальных пород. Вот там, на глубине почти пяти с половиной километров, в вечной тьме и засверкали электричеством первые ВЕ-феномены. Извините за излишнюю литературность, пришлось сказать ради красного словца, надеюсь, что радиослушатели меня простят за это.
– Я думаю, что слушатели нас поймут. Вы говорили о феномене, и я хочу спросить о его интересном названии. Что оно значит?
– ВЕ на маори значит «плазма». В составе научной экспедиции, первой спустившейся на дно бассейна, был маори Моана. Ему не повезло – он попал под разряд плазмы. В честь погибшего сотрудника все научное сообщество единогласно решило назвать этот феномен ВЕ.
– Теперь понятно. Мои соболезнования семье погибшего героя. Скажите, Арно, эти ВЕ-феномены как-то связаны с новообразованиями?
– Мы до конца не уверены, но думаем, что да.
– У вас есть какая-то теория?
– Да. Ученые исследовательского центра базы «Маринер» предположили, что «Косы Вероники» аккумулируют плазму индукционным способом с помощью жидкого металлического ядра планеты и так заряжают скалы на дне Рахманинова. А еще не так давно стало известно, что эти скалы полые внутри и, когда наполняются энергией, начинают низкочастотно вибрировать. Это можно почувствовать, если прислонить руку к породе.
– Но это, наверное, опасно?
– Весьма. В начале «знакомства» с этими скалами мы ничего не знали об этом «эффекте», и группа, которая доставила исследовательское оборудование, первой попала под удар. Люди просто ходили и прикасались перчатками скафандров к породе, кстати, именно тогда стало понятно, что если скала вибрирует, то она заряжена по самую макушку и оттого смертельно опасна, если ничего не ощущается, то емкость, скорее всего, недавно разрядилась. Именно тогда случилась первая серьезная трагедия, которую потом назовут в СМИ «Убийство в подвале мира».
– Да, я что-то слышал. Это, наверное, вы говорите о «Серебряных джетах»?
– Печально известные «Джеты», – подтвердил Браун. – Они унесли жизни сразу трех космодесантников.
– Жаль, что нам приходится такой ценой учиться на своих ошибках.
– Полностью присоединяюсь.
– Скажите, Арно, а есть ли еще что-то столь же необычное, связанное с этим кратером и самой планетой?
– Да, конечно. После вышеупомянутой серии землетрясений нашими сотрудниками были обнаружены импактные зоны, которые окружили новообразования, причем сформированные не аллогенной брекчией, а вытесненными гранитными породами с необычными геохимическими свойствами. Эти породы в своем составе содержали ряд элементов, еще неизвестных науке, в том числе и с сильными магнитными свойствами. Мы элементы изучили, смогли расшифровать их свойства и уже потом на их основе создали сплавы и материалы, с применением которых создали инструменты перемещения в пространстве.
– Да, да! Именно этого я ждал, ждал этого припасенного вами сюрприза! Вы хотите рассказать нам о барокамерах?
– Ну, раз все уже знают…
– Пока только слухи.
– Хорошо, тогда только по секрету. Вы же умеете хранить тайны?
– О, безусловно!
– Тогда ладно. Сейчас как раз проводятся опыты с барокамерой трансляционной станции телепортации живых организмов. Если можно так сказать – ГПР-передача.
– И как вы думаете, каковы шансы на успех в деле ГПР-передачи, скажем, человека на орбиту Юпитера?
– О телепортации человека говорить еще рано, но, скажем, лабораторное животное уже пробовали и добились некоторых результатов.
– О каких результатах вы говорите?
– Скажем так, мышь переместилась сквозь пространство.
– Надеюсь, что мышь живой переместилась.
– Не все еще, к большому сожалению, у нас пока получается, и не каждый раз опыт заканчивается удачно…
– Вы о «вывертах»?
– Слухи даже об этом знают?
– Так говорят.
– Да, это так. Но в части экспериментов мы добились значительных результатов…
Дальше Сэм не стал слушать, потому что они подъехали к трактиру «У Анатолича». У них получилось синхронно выйти из пикапа и закрыть двери, и тут Иван не выдержал: