Оковы судьбы. Клетка для сердца

Мягкой поступью охотник приблизился к своей пленнице замершей посреди залы, оценивающе её рассматривая с ног до головы. Та вздрогнула, когда грубые пальцы коснулись подбородка и потянули вверх, заставляя поднять взгляд. Нарину обжег темный янтарь его глаз.

– Ты боишься меня? – тягуче протянул Вириан, всматриваясь в блестящие изумруды и не находя того, что хотел бы видеть.

– А ты как думаешь? – тихо парировала, отводя глаза от его лица. Надоела эта неопределенность. Зачем вообще нужен ужин? Чего лорд хочет добиться?

Ороти сжал губы в тонкую полоску и, обхватив рукой девушку за талию, повел к столу. Усадив, зашел за спину и, склонившись к уху, шепнул.

– Тебе не стоит меня бояться… ешь, – затем направился к своему стулу. Потягивая густую рубиновую жидкость, лорд задумчиво наблюдал за невольницей: «Хорошо владеет этикетом, значит из знатной семьи. Однако, почему–то не притрагивается к мясу птиц…»

Нарина чувствовала себя, словно на пытке, сердце громко ухало в груди. Пристальный взгляд мужчины обжигал, тайные намерения пугали, а от его очередной ухмылки в горле встал ком, и девушка потянулась за бокалом с вином. Вириан с придыханием следил, как она сделала несколько жадных глотков, а затем отставила фужер в сторону.

– Рина, потанцуешь со мной?

Уж совсем неожиданно произнес охотник. Они встретились взглядами, и пленница вздрогнула, заметив лавовые искры, заплясавшие в его глазах.

«Потанцевать… с ним?» – от удивления ничего не успела ответить, а Вириан меж тем уже стоял перед ней, приглашающе протягивая руку. Нарина замерла, нерешительно смотря на его ладонь. Усмехнувшись, Ороти ободряюще выдал.

– Давай же, я не кусаюсь, – светлые брови взметнулись вверх.

«Не кусается? Как же…» – скептически подумала. И попыталась откреститься: – Я не умею.

Устав ждать, Вириан сам ухватил тонкую кисть и выдернул девушку из–за стола, властно прижал к своему телу. Невольница судорожно вздохнула, сердце ускорило ритм, устремившись в свой сумасшедший танец.

– Ничего, я научу.

Его бархатный голос обволакивал, а теплое дыхание щекотало кожу лица. В янтарных глазах плясали огневые искорки, отражаясь от парящих в воздухе свечей. Мужчина лукаво улыбнулся и сделал пару шагов назад, увлекая Нарину следом за собой. Остановившись в центре залы, положил одну её руку к себе на плечо, другую взял в свою, переплетая вместе их пальцы.

– Повторяй за мной.

Держа пленницу за талию, Вириан медленно начал ступать по кругу в такт музыке, слегка покачиваясь в стороны. Девушка следила за его движениями, пытаясь повторить, и вскоре у нее начало неплохо получаться. Пара плавно кружила по мраморному полу, правда иногда, Нарина все же наступала на ноги лорда. Но тот лишь недовольно поджимал губы, ничего не говоря.

– Ты грациозно двигаешься. Уверена, что никогда раньше не танцевала? – заговорил вдруг мужчина.

– Нет, не уверена. Но ты мне льстишь.

– Нисколько. Грация заложена в твоей природе.

Вириан отошел на шаг назад и резко потянул пленницу на себя, закручивая в объятья, а затем закружил в более страстном танце. Его горячие ладони обжигали талию, спину, плечи, руки. В местах, где касался охотник, возникала сладкая дрожь, она волнами пронзала девичье тело, стекаясь к низу живота.

«Да что это со мной?!» – мысленно возмущалась Нарина, не понимая отчего взялись эти странные ощущения. Ведь она никак же не могла испытывать к мучителю вожделение, правда?

– Ты прекрасна, Рииина – шепнул Ороти на ушко и прикусил мочку.

Хоть он и не впервой, так сокращал ее выдуманное имя, в душе что–то царапнуло. На последнем аккорде музыка стихла, и жестом отпустив всех слуг, лорд повел девушку на балкон. Нарина, стиснув ладонями края парапета, глубоко вдохнула свежий ночной воздух, стараясь успокоить царившую внутри бурю эмоций. Прохладный ветерок милостиво обдувал пылающие щеки.

– Будешь?

Предложил Вириан, протягивая хрустальный бокал с тёмно–янтарной жидкостью. Пить хотелось неимоверно, поэтому невольница с благодарностью приняла напиток. Поднесла к носу, приятный аромат букета защекотал нос, пригубила, почувствовав необычный вкус.

– Это мой любимый сорт вина, для него лирийский виноград и плоды етига выращивают только в этом саду, – пояснил мужчина, тоже сделав пару глотков.

– Оно действительно вкусное, – произнесла Нарина, допивая остатки.

– Как и ты, малышка… – неожиданно выдал он.

От такого своеобразного сравнения девушка поперхнулась и, откашлявшись, недовольно взглянула на обнаглевшего лорда. Охотник усмехнулся и поднял руки в примеряющем жесте.

– Прости. Кстати, у меня для тебя есть подарок.

– Подарок? – переспросила Нарина растерянно. Кивнув, охотник забрал у неё бокал и, поставив его на стоявший рядом столик, зашел ей за спину.

– Да, тебе понравиться сюрприз. Закрой глаза, – пленница вздрогнула и недоверчиво покосилась на Ороти через плечо. – Ну же.

С неохотой, все же послушалась. Почему–то возникло желание именно послушаться. Вириан тем временем достал из кармана изумрудный кулон в форме полумесяца (это за ним он отлучался из замка на целую седмицу, такие важные вещи хранят в подходящем хорошо защищенном месте), и, отодвинув волосы, надел его на тонкую шею. Щелчок замочка для Нарины показался слишком громким. И следом в ушах появился какой–то звенящий нарастающий гул.

– Всё, можешь посмотреть, – бархатно шепнул мужчина. Как только девушка взглянула на кулон, её пробила нервная дрожь. Резко обернувшись, с ужасом промолвила:

– О–откуда?

Внезапно закружилась голова, а в сердце словно ударил маленький разряд молнии. Дыхание на миг остановилось, и невольница покачнулась, но охотник не позволил упасть. Рукой он стиснул светлые волосы на затылке, заставляя смотреть на себя. Глаза лорда горели красным.

– Узнала, значит. Я нашел его, когда ты убегала от меня у долины… теперь больше не убежишь.

И Вириан смял алые губы в поцелуе. Нарина протестующе замычала, пытаясь оттолкнуть мужчину, но силы будто иссякли. А довольный охотник поднял на руки свою добычу и понес вон из залы.

За окнами давно опустилась глубокая ночь, и все уже разошлись по покоям. Никто им не встретился на пути, не считая разве что стражников. Некоторые из них преспокойно дремали, прислонившись к стене в обнимку со своим оружием, но сейчас лорду было глубоко наплевать на пренебрегающих своими обязанностями людей. Хотя при других обстоятельствах, им бы сильно не поздоровилось.

Пройдя по главному коридору замка, Ороти свернул в подземелья. Виргинское зрение прекрасно помогало идти и не оступаться в густой тьме, зажигать факелы он не стал.

– Куда ты меня несёшь? – в полубреду, еле ворочая языком, пробормотала девушка. Ее мутило, глухие звуки шагов мужчины долетали до слуха словно издалека.

– Потерпи немного… – ответил Вириан то ли ей, то ли себе.

Достигнув нужной двери, с помощью магии открыл замок и зашел внутрь, не забыв накинуть полог тишины. Никто де должен узнать, что сегодня здесь произойдёт. Сразу же в нос ударил сильный запах воска, повсюду горело множество свечей. У стен стояли стеллажи с книгами и какими–то предметами, а посреди комнаты располагалась широкая кровать под тяжелым чёрным балдахином. Лорд направился к ней и уложил свою ношу на холодные бордовые простыни. Затем достал из заранее приготовленной шкатулки древние свитки, раскрыл и положил по обе стороны от постели.

Нарина смотрела в каменный потолок, всё вокруг плыло, кружилось и качалось. Густой туман окутавший разум не давал связать воедино расползающиеся мысли.

«Да что со мной такое?!» – негодовала она. Внезапно что–то тяжелое придавило её сверху, и перед глазами появилось лицо охотника. Обнаженного охотника.

– Нет! – с уст сорвался шепот ужаса, и невольница подобно змее принялась извиваться, стараясь выползти из–под мужчины.

– Да, Рииина. Теперь ты моя, – Ороти победно ухмыльнулся и приник к мягким манящим губам в жадном поцелуе.

– Ммм! – запротестовала девушка, изо всех оставшихся сил пытаясь выбраться из каменных объятий. Но сильные руки лорда держали крепко, пресекая на корню малейшие попытки движения. Прижавшись к ней вплотную, он хрипловатым от переполнявшего его желания голосом прошептал.

– Моя строптивая малышка, сегодня я всё равно возьму тебя, – и не выдержав более, просто разорвал красный шелк платья вместе с бельем, отбросив ненужные клочки ткани в сторону. Он и так слишком долго ждал этого.

По оголенной коже пробежали мурашки, и спазм страха сдавил горло. Нарина в оцепенении смотрела в темно–янтарные омуты глаз Вириана и не могла вымолвить ни слова. Удовлетворенно хмыкнув, охотник завел обе кисти девушки наверх, придерживая их одной своей рукой. Другая ладонь заскользила по обнаженному телу, оглаживая упругие холмики грудей, переместилась на живот и устремилась еще ниже. Прикосновения мужчины жгли огнём, расползаясь по коже удовольствием, которого и в помине быть не должно! Почему она испытывает к нему желание?! Он ведь… Пленница против воли застонала. Но сумев совладать с собой, зло прошипела.

– Не трррогай меня, меррзавец! – она рванулась всем телом вверх, силясь скинуть с себя мучителя, но разумеется не вышло, и ей лишь оставалось сверлить наглеца убийственным взглядом, с его помощью передавая весь буйствующий внутри нее гнев и нанесённые обиды.

– Хм, а ты сильная, – удовлетворённо протянул Вириан. – И знаешь, мне это определенно нравится.

Затем склонился над ней, лизнул горячим языком ушко и зарылся носом в светлые волосы, вдыхая их сладкий аромат, поцеловал в шею. Нарина всхлипнула, когда он прикусил нежную кожу у ключицы, и закусила щёку, чтобы сдержать рвущиеся из груди стоны.

– Не надо! – выкрикнула она, отворачиваясь, но поцелуи спустились ниже. Мужчина сжал грудь свободной рукой, а другую накрыл губами, прихватывая зубами сосок, поигрывая с ним языком. Нарина выгнула спину, неизведанные доселе ощущения шквалом обрушились на неё и затопили и так уже захмелевшее сознание, ещё пуще подогревая возбуждение.

– О да, малышка… – хрипло пробормотал лорд.

Ему нравилось, как его пленница отзывалась на каждое его прикосновение, нравилось, как с её уст срывались стоны наслаждения. Он и сам уже еле сдерживался, но спешить не следовало. Все нужно сделать правильно. Вириан коснулся внутренней стороны бедра девушки, поднимаясь выше. Та попыталась сжать колени, но лорд быстро втиснулся между ними, закидывая ноги к себе на талию.

– Нет… остановись, пожалуйста! – обреченно шептала, понимая помутненным разумом, что сейчас произойдет.

Но охотник не внял просьбам. Его губы вновь нашли её, целуя властно, грубо сминая рот, языком изучая глубины. Широкая ладонь накрыла лоно, проводя пальцами по лепесткам, проникая внутрь. «Ммм!» застонала девушка, извиваясь под ним. Сладкий голосок музыкой звучал для ушей охотника, и ему захотелось сделать своей добыче приятное. Он задвигал двумя пальцами внутри, а большим нашёл чувственный бугорок и принялся теребить его. От сего действа Нарина задышала чаще, с уст всё резче срывались стоны, а вскоре её накрыла безудержная буря наслаждения, и от неожиданности она громко вскрикнула, выгнувшись дугой под охотником, невольно прижимаясь к тому теснее.

– Арррр! – рыкнул мужчина, вдыхая разлившейся по комнате сладкий аромат её возбуждения.

Его пленница была влажной, для него. А ещё узкой. Это стало последней каплей. Выработанный летами контроль сорвало к чертям и, расположившись поудобнее, он резко рванулся вперед. Нарина вскрикнула от боли. Ороти замер. В его нос ударил сладкий запах крови. Её крови. Вириан неверующе всматривался в девичье лицо: глаза зажмурены, из уголков скатывались слезы: «Неужели…? Канан действительно не тронул её?!»

Губы лорда тронула ухмылка, подобная самому дьяволу. И отпустив на свободу внутреннего зверя, он больше не сдерживался, неистово вбиваясь в девушку. Ороти брал свое, теперь принадлежащее ему по праву. Праву первого.

В порыве страсти с уст мужчины срывались слова на древнем наречии. Они нарастающим эхом отражались от каменных стен, заполняя маленькое пространство комнаты, проникали под кожу, стремясь коснуться души. Свитки подле кровати задымились, а потом вспыхнули фиолетовым огнём, озаряя помещение ярким сиянием. Но несмотря на горящий, шипящий пергамент, повеяло холодом.

– Jus sanguinis… jus primae noctis Narienae! (Право крови… право первой ночи Нарина!)

Глаза охотника налились кровью, клыки удлинились, и Вириан впился в шею пленницы. Та закричала, солнечное сплетение пронзили короткие разряды молний. Лорд достиг своего пика и излился в девушку с рыком. Затем рухнул рядом на кровать, прижимая к своей груди вздрагивающее тело и укрывая их одеялом.

– Теперь ты моя, – произнёс Ороти, засыпая.

А невольница ещё долго смотрела невидящем взором в стену, мысленно повторяя: «Я никогда не буду твоей!» С изумрудных глаз срывались горькие слёзы, расчерчивая измученное лицо на части. На улице ударил раскат грома, а следом капли дождя застучали по крышам и ставням. Вместе с девичьем сердцем рыдало и небо.

– Никогда… – вновь прошептала Нарина. Веки закрылись, и сон принял её в свое безмятежное царство. И там белая волчица наперегонки с черным волком бегала по дремучему лесу, а над ними, паря в облаках, кружил пестрый ястреб.

Глава 11

Вириан открыл глаза и поморщился, нос защекотал резкий запах крови. В голове промелькнули вчерашние события. Лорд нахмурился и скользнул взглядом по девушке, нет… теперь уже женщине, что спала на самом краю постели, сжавшись в комочек. Даже во сне она старалась быть, как можно дальше от него.

Мужчина тяжело вздохнул, понимал, что обошелся с ней жестоко. Но, главное, теперь был сделан огромный шаг вперед. Как говорится, цель оправдывает средства. А его цель являлась смыслом его жизни. Сожалел ли он? Нисколько. Ведь от него зависела судьба клана…

Стараясь не разбудить девушку, охотник медленно поднялся, сел на корточки возле её головы, осторожно достал из вороха одеял изумрудный кулон. Тот оказался ели теплым.

«Неужели получилось?» – уголок губ Вириана дрогнул в неуверенной улыбке, но затем ликование поутихло. Ведь кристалл мог нагреться и от тепла её тела. Хоть Нарина была и девственна, однако ещё слишком рано судить.

Пленница тихо застонала, но не проснулась, лишь сильнее поджала ноги. Лорд коснулся её лба, кожа показалась холоднее льда и бледнее чем обычно. Тогда мужчина обнажил бедра, ткань простыни ожидаемо была насквозь пропитана кровью.

Чертыхнувшись про себя, он поднялся, оделся и, взяв на руки слабеющую с каждой секундой девушку, вышел из комнаты. Выбравшись из подземелий, накинул магию иллюзии и первой попавшейся на глаза прислуге велел послать за главным целителем. Служанка оторопело кивнула, провожая удивленным взглядом уходящего господина с обнаженным окровавленным мечом в руке. Ведь ран на его теле не наблюдалось…

Прошло два дня, а Нарина все никак не приходила в себя.

Вот и сейчас она металась в постели. Лоб покрывали бисеринки холодного пота, шумное прерывистое дыхание вырывалось из груди. Временами поднималась температура, и начинался бред, во время которого с уст срывались ели слышные непонятные фразы. Девушка никак не хотела просыпаться, словно кто–то держал ее там, за гранью, цепкой хваткой.

Лекарка, Жанна, места себе не находила. Нарина стала ей дорога, как младшая сестра, посему сердце женщины обливалось кровью и разрывалось на части от тревожности за неё. Младшая помощница постоянно возносила мольбы всем известным ей богам, сжимая маленькую девичью ладошку в своих, загрубевших от нелёгкой работы руках.

– Пожалуйста, госпожа, проснитесь, – все роптала кареглазая с надеждой, изредка косясь на дверь, за которой стояла усиленная охрана.

С тех самых пор, как Нарина впала в беспамятство, лорд Вириан, словно с цепи сорвался: ходил хмурый, орал по пустякам, наказывал слуг за малейшую провинность. Всё ему казалось не так и не эдак! Даже приставучих наложниц, своих любимиц, выпроваживал вон из покоев. А те ещё пуще воспылали ненавистью к наглой девице, ведь из–за неё они впали в немилость своего господина. Но затаив злобу, они могли лишь выжидать, когда их мужчина наиграется с новой диковиной игрушкой.

Слишком бдительная охрана была к ней приставлена, лучшие из лучших, воины–виргины, следили буквально за каждой тенью, за каждым шорохом шуршавшим возле опочивальни пленницы. И пока случая извести главную соперницу не представлялось возможным. Но не следовало спускать со счетов обозленных женщин.

Жанне же, охотник велел не отходить от Нарины ни на шаг, не то пообещал голову снять с плеч. А она и рада. Лекарка не знала, что произошло между ними пару дней назад, помнила лишь, как прибежал какой–то слуга за главным целителем, её наставником. А когда, спустя несколько часов, тот вернулся, то ничего не пояснил. Мол, не могу, клятву хозяину дал. И посоветовал не лезть в это тёмное дело, коли своя шкура дорога. Вот и мучилась в неведении женщина, ещё и дар молчал.

– Жанна… – раздался рядом слабый голос.

– Госпожа! Вы очнулись! – неверующе воскликнула лекарка, подскочив на месте.

– Тише… прошу, не кричи! Голова раскалывается, – Нарина сжала ладошками виски. Кареглазая, пролепетав извинения, кинулась к тумбе за целебным отваром.

– Вот выпейте, станет легче, – ласково прощебетала, помогая выпить восстанавливающий силы напиток. Затем уложила обратно на подушки.

Пленница обвела взглядом комнату, отмечая что находится в своих привычных покоях. Все тело нестерпимо болело, словно по нему проскакало стадо лошадей, особенно низ живота. Но эту боль не сравнить с той, что терзала изнутри душу.

– Госпожа, вы помните, что с вами случилось? – робко спросила Жанна, всматриваясь в грустные зеленые глаза. Они казались пустыми, словно из них исчез огонек жизни.

Нарина вздрогнула. Да, она никогда не забудет прошлую ночь.

– Что случилось? Я стала женщиной… – горько прошептала и отвернулась к распахнутому окну. Солнце стояло высоко над горами, разбавляя хмурые небеса тёплыми лучами. Вдруг ей показалось, что мимо форточки пронеслась тень, всколыхнув ветви цветущей сливы.

Ястреб… теперь она знала кого он звал. Страж звал её. В ту секунду, как Вириан одел на нее родовой кулон, вернулась их связь. Спало заклятье запечатавшее силы древней крови, а также и воспоминания о происхождении, включая и истинное имя. Своеобразная защита Древних… Да, хорошо придумали Творцы, чтобы обезопасить клан, даже в далеком будущем. Личный страж напрямую связан с кристаллом, поэтому и прилетал к замку, чувствовал отголоски силы камня.

– Нарина… – пораженно произнесла лекарка.

Она не находила слов, ведь по всему выходило, что лорд просто изнасиловал её. Жанна много слышала о жестокости Ороти, вокруг него постоянно витали жуткие слухи, от которых дух захватывало ужасом. Он всегда добивался желаемого, любыми путями и средствами. Да, были и гордые женщины в его гареме, но рано или поздно все они ломались под гнетом охотника. Мужчина любил играть со своей добычей и порой невообразимо жестко.

Сейчас смотря на молодою госпожу, у Жанны сжималось сердце. Как бы она хотела для нее другой судьбы. Но лекарка не видела её будущее… и это пугало. Однажды, когда лорд Вириан был сильно ранен, провидицу посетило туманное видение, и там она видела светловолосую девушку: «Надеюсь, это не ты…»

Младшая помощница никому не рассказала, в тайне надеясь, что такого никогда не произойдет. Такой участи кареглазая ей не желала. Но сущность дара провидения заключалась в абсолютности видений, и предначертанного не изменить…

Дверь с громким скрипом открылась, пропуская в покои хмурого и раздраженного лорда.

– Выйди! – бросил он ледяным голосом.

Лекарка вздрогнула и немедля удалилась, напоследок сочувствующе взглянув на невольницу. Вириан постоял немного, прошелся хмурым, цепким взглядом по закутанной в одеяло фигурке Нарины и, присев на край постели, накрыл её ладонь своей. Но та, не поворачиваясь, одернула руку, по–прежнему смотря в окно.

«Ненавидишь… твое право», – мрачно усмехнулся лорд. То, о чем ему поведал главный целитель совсем не порадовало. Однако, несмотря на допущенную ошибку, девушка всё же выжила… Хотя при таком раскладе и количестве потерянной крови, шанс был совсем крохотный.

Мужчина досадливо цыкнул на себя. Сейчас он ощущал себя полнейшим идиотом. Да, он сильно переборщил с цветком, но в итоге ритуал прошел успешно. Почти. Однако теперь Нарина не сможет уйти.

– Знаю, что ненавидишь, но тебе придется смириться со своим положением. Думаю, ты уже многое поняла, – пророкотал лорд.

Пленница, наконец–то, соизволила взглянуть на своего мучителя. О, как сверкали её глаза, каким диким огнём! Гнев – это лучше, чем безразличие. Вириан усмехнулся, не сломалась. Что ж, тем интереснее, всё может сложиться даже лучше, чем он планировал вначале.

Ороти резко подался вперед и схватил Нарину за подбородок, большим пальцем погладил по щеке. Девушка дернулась, но охотник удержал и склонился ещё ближе, заглядывая в полыхающие злостью изумрудные омуты. Не удержавшись, приник к алым губам. Хлесткая пощечина последовала незамедлительно, сил на более активные действия сейчас не было.

– Хм, гордая… – усмехнулся лорд, прижимая её ладонь к своей горящей щеке.

Он позволил ей этот удар. В конце концов – заслужил. Девушка с ненавистью взирала на лорда, пытаясь высвободить руку из стальной хватки.

– Сегодня я прощаю твою дерзость, однако, в следующий раз подумай прежде.

Охотник слегка прикусил зубами внутреннюю сторону захваченной ладошки, отчего невольница дернулась, как ужаленная.

– Я не трону тебя ещё пару дней. Набирайся пока сил. Как ты уже поняла, мне нужна не просто твоя кровь… – обрадовал. – Да, мне нужен ребенок.

Пленница задохнулась в ужасе. Нет!!

– Это невозможно без…

– Цсс! – перебил Вириан, прижав палец к её губам. В янтарных глазах вспыхнуло ликование. Он продолжил: – Без согласия? Да. Но его можно обойти. Ты сама добровольно позволила надеть родовой кристалл и выпила сок цветка Рихты.

Вириан наслаждался её потрясением и, предупреждая следующий вопрос, произнес.

– Да, именно вино. Откуда всё это мне известно, малышка? – он удовлетворенно улыбнулся при виде скривившегося личика. Прозвище ей определенно не по нраву. – Я живу уже очень, очень много зим, и у меня множество связей по всему миру. Долгое время меня постигали одни неудачи, ведь найти девственную представительницу вашего рода практически невозможно. Их тщательно оберегают с самого рождения и до самого замужества, следя за каждым шагом. Ведь традиции не рушимы, так? А ты сама попалась в мои руки.

– Не–е–ет… – пораженно пролепетала Нарина, не замечая, как из глаз скатываются одна за другой слезы.

Возможно лорду было даже немного жаль девушку. Но в этом мире выживает сильнейший. Вириан отпустил её, и она тут же отползла в дальний угол кровати, прижимая к груди одеяло.

– После Великой войны, четыре тысячи зим назад, род виргинов стал медленно вырождаться, – продолжил рассказ охотник. – В чем настоящая причина битвы никто так толком и не знает. По официальной версии: будто мы, виргины, возомнили себя богами, захотев править всем миром… Но это не так. Причина кроется в чем–то другом. И она сокрыта мраком Древних.

Но после тех печальных событий, что унесли многие жизни, у нас стали реже рождаться дети, словно наш род прокляли в тот день. Мы оказались на грани вымирания. Тогда Главами кланов было принято решение разбавить чистоту крови… межклановые браки. И далеко не всегда с согласия обоих сторон.

Но и это не очень помогло. Из–за смешения крови выносить потомство выходило практически невозможно. У беременных падал иммунитет, и многие погибали от поразивших их даже самых легких болезней, так и не разродившись.

Но были и выжившие. В основном дети, женщины редко долго проживали. Да, потомство оказалось сильное. Мы приобрели многие способности: перестали боятся солнечного света, преодолели жажду, смогли повелевать некоторыми стихиями, постигли знания целительства, даже появились единицы провидиц. Однако со временем исчезла способность «читать память крови», и мы стали более уязвимы. Пришлось скрываться, впрочем, и по сей день. Многие века нас считали и считают до сих пор монстрами, несущих ужас на своем пути…

Вириан замолчал, ему тяжело далось признание слабости рода, а особенно своего клана.

Нарина же, утерев слезы, внимательно слушала. Монстры… действительно, использовать такие методы. О той войне она знала лишь вскользь. Клан Юмей редко контактировал с другими. Его проблема рождаемости никогда не касалась, но он был вынужден скрываться, так как на клановцев всегда велась охота из–за меха и крови оборотней, которая способна исцелить многие болезни.

Проклятый дар доставшийся от Древних… Большинство представителей истребили много столетий назад и лишь единицы выжили. Сокрылись в Безымянной долине, которую никто так и не нашел. Сама мать–природа оберегала их.