Чувства

– Дорогой мой! – С доброй улыбкой произнесла Мария. – Я уже настолько подкованный человек, что «странность» – слово мне незнакомое. И несмотря на ваши неожиданные шутки и непредсказуемое поведение, я вас сразу же полюбила всем сердцем. Счастье – обогащает внутренний мир! А Ваши лингвистические способности – это еще один подарок мне, от вашего волшебного царства, под названием – Перу!

Новоиспеченные друзья перекусили в оживленной обстановке. Потом на пользу пришел полуденный часовой сон. Когда Мария проснулась, чувствуя огромный прилив сил, она заметила, что никого нет. Пройдясь по небольшому внутреннему пространству лесного домика, она получила впечатления схожести. – Когда-то совсем давно, отец брал ее с собой на охоту. Место дислокации между перевалами, было похоже на этот охотничий домик, наводивший подлинную романтическую атмосферу природного зова.

Девушка аккуратно прикасалась ко всем предметам, имеющим ценность для ее взора, перенимая их энергетику и информацию времен. Встречались и фотографии. Одна из них так выделялась каким-то странным свечением, что Мария тут же подошла к ней. Этот обрывок из прошлого оказался очень интересным. Люди, запечатленные там, были настоящим девушки. Слева стоял ювелир Вадим, он подмигивал и указывал руками на всех остальных участников снимка, являясь верхушкой просветленной пирамиды – пути самопознания. Рядом с ним стоял Андрей, друг Вадима – основатель школы медитации в России, он соединил руки в мудры, указывая на свою принадлежность к их знакомству. Костюм его состоял из двух цветов, белого и черного, раскрывая дуальность всего, что развивается. Рядом красовался Михаил, только в отличие от всех остальных, он имел ореол вокруг всего тела, но не то, чтобы света, а по составу, схожего с клеем. Он словно соединял всех на этой фотографии. Рядом красовались два друга – неразлучника: Джим, ее новый проводник и безымянный водитель, все в тех же лохмотьях. Они и на фотографии широко улыбались и строили друг другу козни, даже «рожки» красовались над головой. Фотография была настолько живой, что Мария почувствовала от нее сильное тепло. Затем ее зрительное восприятие начало меняться. В глазах появилась рябь, потом и вовсе затуманило взор. Когда же взгляд прояснился, на фотографии появился еще один персонаж. Мария несколько раз подносила ее к глазам, и отдаляла на расстоянии вытянутой руки, – она не могла поверить в увиденное. На снимке была она. Аватар Марии сидел в кресле, стоявшим перед участниками группового фото. «Но недавно оно было пустым» – подумала девушка. Появился звон в ушах, руки задрожали. Она смогла взять себя в руки и пригляделась еще раз получше после того, как вытерла глаза платком. Но картинка не изменилась. Единственное, что дополнилось, так это волнообразные изменения в ее внешности. Она словно увеличивалась сидя на этом кресле, причем не только размером, но и черты изменялись на более мужественные. Она отвела глаза в сторону и увидела это самое кресло, а позади него и стену, служившую задним фоном на фотографии.

Когда Мария повернулась обратно и взглянула снова на фотографию, рука непроизвольно выронила снимок. Вместо нее, на кресле сидел Сергей – личный демон, который начал искушение на балу, при их первом знакомстве. Небывалое чувство сковало девушку. Она не ощущала по-прежнему страха, как и прежде после того, как познала его и подружилась с ним. Но что-то манящее и отдаленно схожее крутилось в ее сознании. Словно отголоски боязни, пережитой совсем недавно, не отпускали ее. Возможно, она не до конца прочувствовала и разобрала эту эмоцию, переключившись на веселье, в обществе новых друзей. Но что тогда это чувство хочет ей сказать? Мария успокоилась и закрыла глаза, не отпуская снимка из рук.

Мысли крутились с бешеной скоростью, причиняя некоторое неудобство своей навязчивостью. Глубокий вдох – меньше. Глубокий вдох – еще более спокойнее. Мысли сначала выстраивались в своей последовательности, разбирая свою структуру на логичное взаимодействие. Потом они слились в однотипную тему. Дальше их единое значение перетекло в отсутствие необходимости в них. А дальше они совсем исчезли. Пришла тишина. Та самая, которая помогает заглянуть в себя. То безмолвие, которое приводит в содружество все аспекты жизни, преподнося интерес ко всему, что может окружать человека. – Это именно та пустота, в которой создаются шедевры, ведь с чистого листа всегда проще создавать. Ну или хотя бы находить ответы на интересующие вопросы.

Вслед за этим, тело получило заряд ободрения. Каждая частичка органической субстанции услышала точную и нужную команду, без лишней суеты и запутанности. – Тело расслабилось и перегруппировало свой функционал, оно направило всю работу на поддержание спокойного равновесия.

Мария увидела себя со стороны, усмотрела, как она делиться на две части, где первая – это она в своем обычном внешнем обличье. А другая – это ее демон, в шкуре Сергея, как назвал его Михаил, проводник из Лимы. Но они не были четко разделены. Соединение только чувствовалось на подсознательном уровне, накладывая два мира на одного человека. И в этом невидимом равновесии демон был союзником. Он объяснял, что не является чем-то плохим, – он имеет статус сравнительной константы. И имеет смысл помощи, но не в коем случае не внутреннего разлада. Демон, благодетель, искуситель, дарующий, «Эго» – пороки и достояния, все это была одна сущность, данная человеку для глубокого анализа своей жизни. Сравнения, которые помогают второй половине – душе, свету, истинному «Я», – обрести свой путь. А пути всегда два, эти два делятся еще на два, и так до бесконечности. Плохое и хорошее – не разделение, ад и рай – не крайности – все это единое целое, для разнообразия и выбора своего пути. А внутренние весы и их границы, пределы – это сугубо личная мораль.

Глаза открылись. Мария встряхнулась всем телом, словно собака после помывки. Сильные и глубокие по своей основе мурашки прошли волной по всему торсу, разделяясь на более мелкие, толкая волну воодушевления до конечностей и обратно, по новому кругу. Девушка увидела все ясно и отчетливо – все, что с ней происходит – прекрасно и разнообразно.

Взглянув снова на фотографию, Мария поняла, – все встало на свои места. В ряд стояли знакомые мужчины, только они поменяли свои позы на обновленное состояние. Они простирали свои объятия и широко улыбались, показывая свое радушие по поводу нового обретенного знания Марии. А перед ними стояло пустующее кресло. – Фотография всем своим изображением просто кричала о том, что путь открыт и всегда рад принять любого, кто обретет веру в его необходимости. А какой путь – это дело каждого. Пустующее же кресло символизировало примерочную внутренних переживаний – эмоций, мыслей, разной степени воодушевления.

Мария успела умыться и переодеться, до того момента, как пришли ее спутники. Джим поведал ей о дальнейшем пути. Хижина шамана находилась поодаль от всего селения. Поэтому им предстояло вначале добраться до деревни, откуда родом сам шаман. Там они наберут съестных припасов, воды и отдохнут. Дальше их путь будет проложен до места нахождения шамана.

– Насколько это далеко? – Спросила Мария.

– Довольно, чтобы подустать. – Тут же ответил проводник. – Мы будем пробираться через самую чащу джунглей, преодолеем несколько крутых и огромных склонов. Попадем на загадочный пятачок пустыни в гуще лесов, проберемся вдоль водопада и окажемся на месте.

– А чем будет отличаться мой обряд, от стандартного, что проходят все, кто хочет познать айяуаски?

– Тем, что они хотят, именно его познать. Ты же приехала сюда за своими ответами. А сам обряд не важен, он просто отчетливо намекнет на то, что ты и так знаешь. Возможно приключение – это еще один ключ к твоей внутренней свободе. Обычный туристический обряд – он завязан на галлюциногенных растениях, твой – это переплетение здорового тела, чистого разума, созидательного сознания, и любящей души. С одной стороны – это будет путь знания, с другой – испытание для познания движения бытия. Ты можешь, конечно, сравнить эти ритуалы, попробовав и тот, и другой. Но лично я смысла не вижу. Галлюцинации, взятые из природы – это всего лишь толчок к изменению привычного восприятия – старт к новому видению, вере, истинному знанию. А естественное преображение в организме, с помощью личностных ресурсов – это и есть – новое видение и знание, без вмешательства третьей стороны. Третья сторона – это то, что помогает высвободить из тебя умение, знание, способность. Например, книга, учитель, врач, психолог, специалист, владеющий ключами от нужной двери.

Мария предельно ясно поняла, о чем говорил Джим. Это словно уже было в ней заложено, только и как все остальное, смиренно ждало своей очереди. Ведь даже любовь всегда дежурит свое мгновение, хотя известна всем и всегда.

Переложив все необходимые вещи в рюкзаки, не набирая лишнего, так как путь был долог, они попрощались с безымянным водителем, имя которого созвучно произносила природа.

Рядом с домиком, на верхушках деревьев, сидела любопытная семейка пестрых попугаев. Они перелетали с ветки на ветку, провожая двух путников. Глаза птиц передавали отражение людей, стремящихся вдаль, на встречу приключениям. Они настолько любопытно изучали Марию, что движение клювов синхронно поворачивались по направлению каждого шага. Пернатым было известно, что этот путь прописан точно, но с небольшими пробелами, где девушка могла вставлять свои направления, имея знание личного выбора. Птички кинули прощальный взгляд и улетели прочь, имея возможность поведать каждому в этом лесу, что человек обретает смысл.

ИСПУГ.

Поначалу, дорога казалась увлекательной, легкой, и проходящей в приподнятом настроении. Впечатления от здешних мест постоянно добавляли силы. Невероятно мощное воодушевление запускало механизм движения на запредельных ресурсах. Друзья все время шутили и обращали на себя внимание через харизму. Подобно этому настроению, джунгли, как по намеченному плану, являлись легко проходимыми и дружелюбными. В некоторых местах встречались тропинки, в меньшей степени – редкие кустарники и заросли. Вся живность леса находилась в стороне, только приветствуя, и снова возвращаясь к своим делам. Но когда проблески света закончились – джунгли закрыли свой занавес, Джим сообщил о привале. Он прекрасно понимал, что любая мотивация должна сопровождаться отдыхом – источником естественной силы.

Мария только начала замечать легкую усталость и однообразие своего восторга, как на смену этим мыслям пришла смекалка проводника – он установил порядок в собирании хвороста для костра и добычи воды.

– Хоть у нас и достаточное количество питья с собой, но этот жизненно необходимый источник лучше пополнять при каждом удобном случае. – С полным энтузиазмом скандировал Джим. – Тем более я хорошо знаю эти места, в нескольких шагах есть водоем с пресной водой.

– Так может расположимся вблизи него? – Решив облегчить добычу воды, спросила Мария.

– Чистая вода – это лакомый кусок для любой живности. Мы здесь только гости, если попросим кратковременного гостеприимства, только чтобы набрать воды, то никто не будет возражать. А вот бесцеремонно поселяться в центре источника жизни – это очень предосудительно. Вы же с радостью подадите стакан воды, если кто-то в этом нуждается, но также будете оскорблены, если кто-то бесцеремонно поселиться на вашей жилой площади. А источник пресной воды, он как апартаменты с видом на море.

– Я поняла! Скромность и осмотрительность – лучшие качества для гостя!

– Совершенно верно Мария.

Оставив вещи, и захватив всю опустошенную тару, они вместе направились к воде.

– Посмотрите в ту сторону. – Вдруг подняв одну руку вверх, а другой указывая вперед, сказал Джим. – Что вы видите? Опишите местность.

– Совершенно просторные площади. Практически нет растительности. Хотя вокруг такая гуща. Будто здесь свой, отдельный от всего мир – островок в необъятном океане.

– Хорошее наблюдение. – Отозвался проводник. – Это место, где царит перемирие всего, что может соперничать. Здесь любые силы равны – негласная мирная энергия. Если Вы присмотритесь, то заметите многогранность этого места.

Мария начала вглядываться, выискивая хоть какую-нибудь необычность. Она впивалась глазами в каждое дерево, каждый куст, редко растущие на этом островке свободы. Ничего. Она попыталась присаживаться на корточки, чтобы разглядеть подножный покров, прикладывала руку к бровям, – создавая козырек для лучшего просмотра местности. Все тщетно.

– Я ничего не вижу, кроме огромной лысины в густом лесу. – Отчаявшись, произнесла она.

– А Вы, хорошая моя, отпустите важность. Не пытайтесь увидеть то, что Вам неведомо. Примите знание, что Вы уже видите то, что здесь находится и соприкасается с Вами. Просто расслабьтесь и получайте наслаждение от увиденного.

Мария набрала побольше воздуха в легкие, задержала на несколько секунд дыхание, а затем выдохнула, спокойно и размеренно, не оставляя ничего про запас. Закрыла глаза, отпустила мысли. После продолжительной паузы, вновь восстановила дыхание и открыла веки. – Пульс будто пропал, лишь изредка напоминая о своем присутствии. Голова стала легкая и ясная. Эмоции ушли, важность отступила.

Тишина. Только спокойное созерцание.

Изумление пришло после того, как девушка начала видеть то, что до этого и ни на йоту не проявлялось. – Поляна ожила. В самом центре пустынного островка зашумела вода. Это бил ключ, вырываясь на свободу из недр земли. Гладкая и травянистая поверхность в этом месте разделилась на два оттенка, – то, что доходило до их ног, имело зеленый цвет. А в глубине, где бил ключ, простиралась синева, выдавая свой секретный камуфляж. Эта, практически кристальная гладь, являлась наполненным питьевым сосудом для местных обитателей. «Но раз я вижу источник жизни, то и есть существа, питающиеся им» – подумала Мария.

Не успела только эта мысль скользнуть, как на горизонте появилось движение. Причем оно началось с малого шевеления, а развивалось в более масштабном объеме. Складывалось впечатление, что поляна просыпалась, меняя лежачее положение на движение всего организма.

Вдруг Мария прозрела. Она отчетливо увидела животных, и даже насекомых, которые мирно сосуществовали на этом островке жизни. Они появились так внезапно, что она непроизвольно открыла рот. То, что недавно не открывалось обычному взгляду, предстало перед ясным видением. Совсем рядом, украдкой подбегали обезьянки, чтобы напиться. Правая сторона заполнилась ламами, которые обычно любят просторные местности, но тут они грациозно гармонировали. Впереди, вдали от всех, брел по своим делам очковой медведь, не имея никакого интереса к людям, да и к остальным участникам этого оживления. И совершенно неожиданно, позади, вальяжно передвигался ягуар – невероятно опасный хищник. Но в связи с тайным сговором этого места, он безмятежно удалялся, напившись воды, не реагируя ни на кого, будто инстинкт убийцы был притуплен более главенствующей силой.

Мария удивленно посмотрела на Джима. Тот по-доброму улыбался. Его глаза говорили сами за себя – «Я всегда это вижу». Он давал понять девушке, что наша видение ограничено лишь нашим кругозором, рамками и убеждениями.

– Вот почему зачастую, «турист», заходя в лес, не может разглядеть его структуры – его обитателей. Что так легко дается, например, в парке, где все отлажено, как по шаблону. – Шепотом произнес Джим. – Мы не видим очевидного, пока не хотим этого видеть. А не хотим, из-за того, что не верим. А не верим, так как не знаем. А не знаем потому, что слушаем кого угодно, что угодно, но только не себя. Но ведь именно внутри нас заложены все секреты мироздания. «Я» и есть знание во плоти! Смотрите дальше Мария. Примите единение воочию.

Девушка повернула голову в другую сторону. Там картина повторилась: насекомые развивали свою деятельность прям под ногами, не стесняясь великанов. Огромные жуки бегали на запредельных скоростях, сталкиваясь с схожими по размеру тараканами. Они шевелили усами, как бы извиняясь за свою навигацию, обменивались сплетнями и продолжали свой путь. Пауки различных форм и размеров плели свою паутину, вырисовывая виртуозные узоры, словно соревнуясь в своем мастерстве. Грандиозное количество летающих и жужжащих, дополняло наземную жизнь, своим мастерством покорения воздушного пространства. Вся эта живая ипостась насекомого мира, нисколько не передавала картину разрушения, варварского пожирания или удручающего вида смерти. Все находилось в гармонии, везде присутствовала логика. И именно в эти моменты, когда люди наблюдали за ними, через призму доброго изумления, направленного на созидание, насекомые показывали свои бытовые моменты, пряча за кадр нюансы, не имеющие смысла своего оглашения, мол – «живем, как живем».

Неподалеку, между двумя валунами, с полной вовлеченностью, создавала семейный уют парочка шиншилл. Они трепетно ухаживали друг за другом, прибавляя этому сказочному месту бонус за добрую любознательность людей. Их жизнь была наполнена таким быстро сменяющимся многообразием, что за короткое время можно было просмотреть целую вечность, – тот бескрайний горизонт бытия, что охватывает все живое на планете: страстная любовь, домашний быт, рабочие моменты, гармоничный отдых. Все выказывало глубокую серьезность, но в то же время подчеркивало состояние игры, той игры, что должна сопровождать нашу жизнь.

Глаза так бы и застряли на этой семейной парочке, которая по всей видимости готовилась к появлению потомства, но это поразительное место еще не закончило свое фееричное шоу для восприятия. Из-за дерева, странными движениями выплыла машина из фантастических фильмов. – Зрелище поистине будоражащее воображение.

– Какая небывалая редкость! – Воскликнул Джим. – Это же гигантский муравьед. Что совершенно неприемлемо для здешних мест. В основном, эти леса заселены карликовыми. Я встречал и раньше подобное чудо, но сегодня – это точно знак. Мир любит Вас! Все вокруг желает Вашего внимания и любви.

Мария заулыбалась. Она наслаждалась футуристической обстановкой, в которую было помещено это странное животное. Длинная морда, а в продолжении ей – не менее длинный язык, похожий на лассо, то и дело рассекающий воздух. Самое натуральное – инопланетное создание.

Вдруг наступила тишина. Вокруг все замерло, остановилось напрочь. Создавалось впечатление, что и растительность приостановила свою жизнедеятельность. Ветер исчез, солнышко скрылось за верхушками густого скопления деревьев. А где же шум из-под бьющего источника – сердца здешних мест? Да и сам ключ пропал, притих, спрятался. Животные скрылись, насекомые канули в неизвестность. Видение прекратилось, глаза не видели, уши не слышали, даже нос омертвел на восприятие. Подобные игры разума сыграли вопиющую и странную шутку с Марией. Она аж руки развела непроизвольно и автоматически.

– Что случилось? – Выйдя из продолжительного оцепенения, прошептала девушка.

– Готовится какая-то кульминация! – Подобным шепотом издал Джим.

– В смысле? Что-то произойдет?

– Да

– Плохое?

Проводник посмотрел на Марию и улыбнулся. Она сразу же прочувствовала нелепость своего вопроса. Ведь в последнее время, все люди с которыми она соприкасается, без устали твердят о единстве всего, что только себе возможно и невозможно представить. А соответственно, все, что сейчас может произойти – не более, чем то, что должно произойти. Без определений: «плохое и хорошее».

– Нам остается ждать. Это уж точно будет грандиозно! – С некой таинственностью произнес проводник.

Тишина проявила свою совершенную глубину. Казалось, уже нет большей единицы измерения этому безмолвию. Но с каждой минутой ситуация менялась в неопределенную обратную сторону, создавая такой вакуум, что уши закладывало с неким неудобством. И когда тишь приобрела состояние низкой частоты ультразвука, тело Марии сковала мощная энергетическая сила. Словно каждый атом ее организма замер в мертвом ожидании, а вся внешняя телесная оболочка, закреплена в пространстве миллионами булавок.

И в самый пик этой пустоты, произошел мощный взрыв. – Оглушающий фейерверк поднялся ввысь. Залп за залпом. Он начинал свой путь от макушек деревьев и обрывался в бескрайнем небе. Вершинная синева разбавлялась таким огромным количеством разнообразных цветов, что глаза ослеплялись радужной пеленой. Все размывалось, а потом собиралось в определенный узор, затем снова распадалось на миллиардные осколки.

– Это божественно! – Воскликнула Мария.

Она сжала кулачки от удовольствия. Рот непроизвольно раскрывался с каждым новым хлопком. Руки сами по себе аплодировали. Все остальное находилось в неподвижной стойке. Девушка даже не задавалась вопросами: «Что это за явление?», или «Почему что-то схожее с салютом происходит днем, так красочно и так неописуемо красиво?», она только восторженно созерцала.

Когда все вернулось на круги своя – лес ожил, звери продолжили свои дела, насекомые показались взору, а живой источник возобновил свою циркуляцию, Мария с точной уверенностью определила причину этого волшебного и внезапного зрелища.

– В этой картине изумления не хватало птиц! – Как бы завершая мысль Марии, произнес Джим. – Как они торжественно подчеркнули наше возвышенное видение. Как тонко и гармонично общается с нами природа!!!

– Да, поистине – величественное общение, где нет необходимости в привычных словах и мыслях. – Подхватила девушка. – Где каждая частичка тянется к пониманию, к единению – к любви!

– Раз уж представление подошло к концу – это знак, что пора делать свои необходимые дела и удаляться восвояси. – Медленно начиная движение ног, произнес проводник. – Здешние обитатели подарили нам праздное зрелище, а теперь, зная меру в гостеприимстве, нам пора идти.

Джим еле заметно махнул рукой, определяя направление их движения. Рука указывала на источник. Мария, словно находясь в забвении, вначале опешила, что им придется пройти в эпицентр событий, но потом вспомнила, что это и было их целью – добыть питьевой воды. Они двигались медленно, не задевая здешнюю жизнь. Возможно, аккуратность не так уж и легко давалась, но это окупалось многократно – все окружение мирно брело в своем мире, не обращая внимание на мир людей.

Происходили моменты, когда внезапно ломалась сухая ветка под ногами, издавая подозрительно выдающий себя звук, но все заканчивалось тихим смехом. Путники, как маленькие шкодники вели себя – хихикали и затыкали себе рот руками. Они уже чувствовали себя, как в гостях у друзей или родственников. Постоянно акцентировали на комичность их вкрадчивой походки, которая то и дело выдавала их шалости шумными шорохами.

Лес не обращал внимания. Вся здешняя живность доверяла людям и принимала их радушие и мягкий юмор. В воздухе летала надежда на восполнение пробелов, которые утратил мир, при техногенной глобализации человеческого рода. И только подобные моменты в разных уголках земного шара, в разных частях человеческого сознания – являлись естественным клеем, между двумя мирами, когда-то неразделенными и едиными.

Джим наполнил все фляги, не переставая смотреть по сторонам. Но не осторожность вращала его голову, а наивное любопытство. Теперь Мария поняла, почему он так всепоглощающе вглядывался во все вокруг – он видел. Видел то, что другим не под силу. Тем другим, кто не хочет видеть, прочитывая лишь свою часть этой вселенной, свое нечто, что не действительно без всего вокруг. Теперь ей был ясен смысл взора маленького ребенка, что созерцает, а не просто смотрит. Видение, которое открывает новое, для насытившегося разума. «Я вижу, когда хочу этого» – крутилось постоянно в голове Марии.

– Не бывает серых дней. – заговорила она. – Нет однообразия. Вкус к жизни никогда не притупляется. Человек рождается для познания и применения. Потом он насыщается и начинает угасать. Пропадает стремление к восприятию, меняется мышление – все меньше и меньше нейронов поступает в тело с главенствующей информацией – жизнь – это движение вперед, жизнь – это открытие!

Джим пронзительно посмотрел на Марию. Его загадочная, но совершенно добродушная улыбка передавала восторг. Радость за девушку – она познает себя через мир, а мир через себя. Именно поэтому человек начинает мыслить, и именно поэтому – человек начинает знать. Эти мысли являлись главенствующими в уме проводника.

Немного поговорив о возвышенном, прямо не отходя от «кассы», они двинулись обратно. В их планах был еще костер и приятный отдых.

Мария на секунду поймала себя на мысли, что не испытала испуга во время всех этих природных сцен. А именно это чувство она загадала себе на это время. По невероятно проницательным признакам, она определила этот срок. Да и по порядку ее учения, прогнозируемого ювелиром, дальше шла именно эта эмоция. «Возможно я уже незаметно для себя работаю с чувствами» – подумала она. Хотя девушка прекрасно понимала, что точно испытывала лишь восторг, и ничего больше. «Явно еще испытаю» – вновь пробивались мысли.