Русская национальная мысль. Математика. Физика. Биология. Экономика

Примечания к предисловию «Системы ссылок»

(!1) Вот как этот момент понимает св. Василий Великий в его «Беседах на шестоднев»: «Ибо как огонь раздроблен на мелкие части для земных потреб, и в совокупности разлит в эфире; и как воздух разделен по малым долям, и совокупно занял все подземное пространство – так должно разуметь о воде.» Это 4 век после Рождества Христова!

(!2) Святому Василию Великому в его «Беседах на шестоднев» принадлежит высказывание о том, что «Или, может быть, поелику действие творения мгновенно и не подлежит времени, то и сказано: в начале сотворил; потому что начало есть нечто, не состоящее из частей и не протяженное. Как начало пути еще не путь и начало дома еще не дом, так и начало времени еще не время, а даже и не самомалейшая часть времени».

(!3) «… не видимое Его, вечная сила Его и Божество от создания мира через рассматривание Его творений видимы» (Рим.1,20) То есть начало движения, хоть и не является движением, но уже есть общее с нашей реальностью.

(!4) Этот момент замечательно выражает А.Ф.Лосев своем труде «Хаос и структура»: корпускулярное свойство обязано своим бытием самому первопринципу жизни – стремлению восстанавливать прежнее равновесие, стремление быть как прежде подобным Богу в данном сложившемся образе (пример с доской в состоянии вертикального равновесия). Всякое перестроение в новый образ свидетельства о Боге, более близкий в подобии Ему, а потому несет в себе процесс ломки-перестроения и видимость безвозвратного разрушения, но это только видимое, открывающееся ограниченной природой человека. Он видит разрушение, но оное есть перестроение в более совершенную форму свидетельства о Боге. именно благодаря тому, что свидетельство о Боге более совершенное, оное обладает большей устойчивостью и силой, а потому разрушающей все более слабое подобие Ему.

(!5) Вот как об этом говорит св. Василий Великий « … воздух через посредство делается примирителем враждебных природ воды и огня».

1.7. Хаос и структура.

Каждое явление – это есть процесс эволюционного развития, которое в определенный момент времени обретает цельную полноту времен – сообразность точке в замкнутости или природную сопредельность естеству человека и сопричастность точке в устойчивости в прообразе постоянства полноты. Эти три составляющие формируют созерцаемый специфический образ Отца Небесного в образах земных природных явлений. Таким образом, человек, несет в себе изначальное – точку, через призму которой человек зрит или имеет возможность зреть все то, что попадает в поле зрения, как сообразное ей во множественных её прообразах, зрит сопредельное себе по времени устойчивого состояния и соизмеримое себе в образах проявления специфических свидетельств о Боге. Итак, в процессе эволюционного становления постоянно возникают реалии сообразные точке и несущие в себе первую и вторую составляющие своей двоичной природы.

Определение структуры – в каждой точке пространства должен присутствовать один и тот же элемент постоянства, посредством которого активируется устроительство всякого устойчивого порядка. Просто всякая структура стоится на фундаменте пустоты, а потому наделена устойчивостью, если несет в себе элемент постоянства, как подобное пустоте. Если нет подобия пустоте опосредовано элемента постоянства, то этот структурный порядок вещей инороден пустоте, а потому либо распадается на составляющие-носители постоянства, либо принимает образ постоянства. А не устойчивость мы созерцать не можем, как отсутствующее в бытии.

Во всяком взаимодействии происходит взаимодействие двух точек, опосредовано той составляющей их природу, которая идентична по природе. В противном случае, ни о каком ином взаимодействии не может идти речь. Последствия всякого взаимодействия должны свидетельствовать о свойствах именно этой природы взаимодействующих реалий. То есть как-то свидетельствовать об единстве, которое заложено в их видовом первообразе, то есть в обшей первопричине двух этих сталкивающихся явлений. Понятно, что новый порядок в процессе столкновения несет в себе выражение той же самой двоичной природы, в которой есть и постоянство, и переменная. Эта последняя должна оказаться в поле нашего зрения только как уникально несущее в себе образ постоянства посредством воспаленной грехом природой. Новая структура, которая обозначилась как кратковременное столкновение, несет в себе образ той же точки с её элементом постоянства, проявившемся в момент единения двух точек. Остается только конкретизировать временные промежутки всякого взаимодействия. Исход всякого взаимодействия – либо отталкивание, либо слипание. И то и другое созерцается в пределах возможности ограниченной грехом природы человека – это надо помнить. Дело в том, что точка – всегда есть с одной стороны общность постоянству, а с другой природе изменчивости. И обе эти реалии во взаимодействии заявляют о себе либо сцеплением, либо упругим отталкиванием. То есть «начало всякого движения – еще не движение», иными словами, всякое столкновение приведет к новому образу – две реалии просто образуют взаимодействие, в котором «начало движения – не является движением». Это будет такое столкновение, которое зрится ограниченными нашими возможностями как именно начало движения ещё не есть движение – слипание. Поэтому мы видим новый элемент постоянства, образующим новый порядок структуры – две точки оказались вместе, образуя тем самым новый прообраз точки, в котором и начало и конец едины и который в процессе эволюции становится несущим этот элемент постоянства в прямой, в неразрывной кривой, к примеру, в дуге или иной более сложной структуре.

Структурный порядок несет в себе частное проявление хаоса, поэтому всякий прядок инородным хаосу быть не может. Порядок – печать постоянства, то есть устойчивости, неизменности, неразрушимости, единства. (Это как труд Льва Толстого «Война и мир», хоть и является некоторым порядком сочетания букв и пробелов, но остается частным случаем хаоса). А ведь устойчивость, неизменность, неразрушимость, единство – это различные имена пустоты, которая исповедуется хаосом. Подобное порождает только свое подобие, то есть пустота порождает пустоту только в ином образе себя – Вселенной, а точнее постоянство, неизменность, устойчивость, единство. Словом, неразрушимость и устойчивость пустоты порождает все тоже самое своё подобие в порядке вещей, но уже на ином витке усложняющегося развития в движении от простого к сложному по спирали в единстве и борьбе противоположностей – неразрушимость по отношению ко множественным хаотичным воздействиям (см п.1.6. «Еще одно определение стабильности»). В противном случае, если нет постоянства, единства и так далее, то это не попадает под определение о порядке – это не структура, то есть не обладает корпускулярностью, то есть нет сопротивления и зрится как пустота. Пустота стимулирует структурный порядок в хаосе и вызволяет из него к бытию свое подобие – пустоту в образе свидетельства, а потому всякая случайность – это грань пустоты, более отчетливо выделяющаяся для нашей возможности обозревать в хаосе Божественное. Из всего сказанного становится ясным, что возрастание, как другое имя жизни, возможно только к более сильному подобию пустоты. В хаосе заложена пружина самоорганизации, распрямляющий стимулятор которой есть пустота. То есть пустота приводит в самоорганизацию хаоса в структурный порядок только в подобии пустоте; наибольшее подобие пустоте выражается в наибольшей крепости. К примеру, живой организм, обладая замкнутостью в себе, то есть цельностью, образом и подобием точки, то есть только как живое оное предполагает в себе цельность и устойчивость – не должно быть ран. Живое – чувственно воспринимаемая пустота, ибо чувственно распознается только как разрушение когда-то живого – такова природа познания посредством поряженной грехом природы. Чуть ниже по тексту я дам этому явлению новое имя – стеснение. Это нужно, ибо возникнет необходимость выразить иные контуры бытия и дать ответы на иные вопросы. Таким образом, в данных суждениях мы ничего нового не нашли, но только сформировали новый более костный понятийный язык свидетельства о Боге, сотворившем мир. Мы, посредством наиболее общих определений (пустоты и хаоса), сформировали общий закон в пределах которого должен работать и работает весь научный анализ, начиная от ядерной физики и заканчивая законами общества. То есть должны быть готовы к развитию событий только в этой сфере, то есть нельзя выходить за её пределы.

Для лучшего понимания озвученного выше рассмотрим один пример, который характеризует некоторые определения. Рассмотрим конкретный случай. Мы начали чертить окружность. Каждая точка в структуре очерчиваемой дуги несет в себе один и тот же элемент постоянства. Это есть то, что чувственно воспринимаемо и порождает в себе новое явление постоянства, как своего же подобия – окружность. Элементом постоянства обладает пустота, как бесконечное сонмище всех элементов постоянства. И если кривая элементом постоянства не обладает, то получается, что оная не подобна пустоте и даже инородна пустоте, а потому пребывая на теле пустоты оказывается инородной пустоте, а потому не имеет устойчивой стабильности – оная, кривая, либо принимает образ пустоты посредством хаоса, либо разрушается до более элементарных составляющих, но при этом подобных пустоте – точек. Точка сама по себе есть выражение одного и того же элемента постоянства. Поэтому в пределах живого воспринимается образы его подобия – постоянства, выраженного в точке, в дуге, потом в окружности, в сфере и так далее до самого усложненного – до живого организма. Но что такое точка? Точка – это озвученная ранее по тексту двоичность природы или, иначе говоря, береговая линия, разделяющая течение вод от постоянства берега. То, что не обладает текучестью – то есть пустота текучести (вот как лучше сказать). То есть, абсолют постоянства – это не точка, а то, что оная в себе несет – постоянство пустоты или отсутствия текучести. Просто точка, не смотря на её причастность к природе берега, несет в себе еще и элемент иной составляющей двоичности природы – изменения и перемены, только в самой точке он равен пока нолю, а потому все происходящее в ноле, но только распознается не в нем самом, а новой завершенностью полноты времен сообразно Первому Пришествию Спасителя, то есть в очень далеких временных интервалах, то есть раскрывается уже в процессе эволюции во всевозможных проявлениях, привычно нами распознаваемых. Итак, следует говорить иначе: пустота, точка, дуга, окружность и далее до усложнения, которое привычно воспринимается нами как живой организм. Сам факт того, что явление попало в поле нашего зрения говорит о том, что элементы постоянства можно найти везде. Они распознаются, но только в тех пределах, в коих это постоянство элементов существует. Иными словами, пока дуга не обозначила замкнутость, то есть пока не возникла окружность, оная так и остается пустотой всех замкнутостей-образов окружности и, как окружность, не имеет функциональной значимости, хотя и как подобие в пределах общего для окружности и дуги вступает в отношение посредством того, в чем окружность и дуга едины – посредством одного и того же элемента постоянства. Но, повторюсь, созерцая на реальность через призму уже замкнутой дуги, то есть окружности, мы принимаем во внимание только замкнутости и замечаем только все то, что замкнуто, уже теперь упуская из виду то, что ранее было становлением до замкнутости. Посредством замкнутости мы видим только то, что стало полнотой времен в прообразе свершившейся Полноты Времен Первого Пришествия Иисусу Христа Сына Божьего и сообразно Его Пришествию Второму. То есть эти дуги посредством нового элемента постоянства (замкнутости, как нового образа точки) не увидим, но увидим только то, что бросается в глаза, как подобие окружности в новом формате – мы увидим только то, что замкнуто, хотя все остальные окружности будут выстроены из дуг иного радиуса. Но, несмотря на это, так как они замкнуты, то это отводит их в отдельную определённую сферу, делает их в одном поле функциональности. Итак, мы видим рождение нового функционального образа в новом витке развития, причем образ сей несет в себе подобие все той же изначальной двоичной точки. Так как точка имеет абсолютную неделимость, то и прообраз её также причастен к этому свойству – он наделен какой-то степенью неделимости, как отдаленное подобие её, несущем в себе один тот же элемент постоянства ещё и данном сопутствующем качестве. (3,14) Тут о неделимости следует сказать особое слово. О делимости или о неделимости можно говорить, позиционируя себе на каком-то качестве. То есть, если к примеру мы позиционируемся на свойстве замкнутости или цельности, сфера становится неделимой. Оная, делимость, может быть обозначена только количественным образом. А если мы позиционируемся на ином элементе постоянства – точке или дуге-отрезке, то сфера по данному принципу попадает в область делимости. Не подобие себе делитель не видит, а потому у такой своеобразно сложенной пустоты нет подобных делителю частей, а потому оная остается пустотой или нолем количества делителей. Это важно, ибо в процессе исследований нам нельзя смешивать одно с другим – надо изначально правильно ставить вопросы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.