Русская философия. Анализ истории. Том 2

1.0.1.-14. Это важно для того, чтобы вести научные исследования и адекватно в русле сотворчества Божественному реализовывать бы их в жизнь. То есть надо суметь гармонично совместить новые научные разработки с прежним укладом и высоким ритмом жизни, не покусившись на него. (Нельзя забывать о том, ради чего зародилась наука. Если говорить о том, что творится ныне, когда в Европе люди сто метров до магазина едут на авто, а в Африке в это время умирают от голода из-за того, что Сахара опустошает плодородные земли, то не это было целью науки). Православный догмат о Боге Троице является тем Солнцем на любой картине мира или научной теории, который надо выделить, как начало начал. Мы ищем Божественное, а точнее пытаемся узнать себя, личность, найти своё родственное себе для того, чтобы дать имя характеризующее любовь как-то по своему, на свой манер и стиль. И тем самым, чтобы соделать явление предсказуемым ещё на самых ранних этапах его развития и тем самым адаптировать его под запросы и требования жизни быть в комфортном богообщении. То есть ради усиления религиозного чувства человека, то есть обрести власть не только над собой, но уже и над ним, над этим испытуемом предметом, уже над этой частичкой Вселенной, именуемой этим явлением323. Это ещё одно имя причины, благодаря коей возникла религиозность в человечестве. Это еще одно имя наступления жизни на смерть. Мы, зная о том, как соотносится Божественное, или, иначе говоря, самое начало-причина явления с самим явлением в данной степени его развития, мы можем подчинить данное явление своей воле, чтобы оное заняло свое естественное для себя место во всеобщем этом празднике бесконечной любви. И отдать человеку его, то есть то, что он вложил во Вселенную по образу и подобию своему, своим иным именем любви. То есть можем заставить утверждать живое, направив оное в нужное для утверждения жизни русло. Это как воды реки мы направляем, делая котлован для будущего русла от истока до самых этих, к примеру, орошаемых полей – но никак не от устья. То есть, зная Божественное190 в реке, что есть исток её, мы обретем власть над ней. Так была покорена непредсказуемая, неуправляемая река Хуанхэ при царствующем в Китае Юе. Пример с рекой есть смысл разобрать более плотно. Тут схема образа мышления простая: что есть Божественное в системе река либо низовье или верховье, либо что-то другое? Верховье, ибо с него начинает быть это явление. Следовательно, с ним и работаем. Это есть та самая схема, которая работает во всех исследовательских трудах и во всех науках и по другому не будет никогда323.

Это с одной стороны, а с другой соотношение с Божественным, оформленное как закономерность или функциональная зависимость – это есть отражение того, как бесконечность исповедует о своём начале (абсолютном постоянстве) и, не смотря на всю эту абсолютно бесконечную протяженность удалений, и множественные противоречия оказываются взаимными дополнениями друг другу, составными частями одного единого целого. То есть, где бы, в какой точке бытия мы бы не проводили исследования и определения значений, мы везде включаем одни и те же инструменты. Это есть выражение или отражение того, от чего оная бесконечная форма определения Вселенной начала быть и стала такой. Когда это установлено, то становится формулой, позволяющей исследование превратить в стройное научное высказывание. После чего открытием является выражение тривиального начала в хаосе бесконечности, после чего мир становится понятным и зримый хаос становится Божественным порядком и гармонией. Но очень часто выбранный первопринцип не вписывается в возникшую проблему, то есть реальность требует иного первопринципа рассуждения о Начале начал.

Мной ничего в математическом анализе не изменено и не добавлено. Но мной просто распознаны в нем и в этой мертвой логике характерные для личности черты. Никогда математика не встанет в супротив этого утверждения, ибо живое здесь ничего не разрушает, но и анализ не посягает на само живое, ибо занимает естественное для него и самой жищни место служения живому, становится частью живого и гранью Жизни Божественной Троицы.777-77-717

Но, опять же анализ всегда односторонний. То есть созерцая мир через данную призму мы замечаем, что оная как-то ограничена в утверждении мировосприятия, а потому возникают необъяснимые явления, не поддающиеся осмыслению. То есть нужен какой-то иной эталон измерения. Но это никак не означает, что надо отвергнуть прежний первопринцип. Его следует дополнить, то есть нужен такой первопринцип, который бы гармонично включал в себя предшествующий. Мы вновь возвращаемся в исходное, в Начало начал и в Нем этот эталон находим и потом уже посредством оного рассматриваем мир и вновь делаем открытие. Так рождается гениальный парадоксов друг. Также следует упомянуть, что сам по себе разум человека ограничен в своих возможностях воспринимать Вселенную и видит только Божественную простоту в пределах ограниченных воспалением, полученного из-за первородного греха, но воспринимая доступную для разума эту простоту в окружающем мире бесконечных множеств, автоматически воспринимает и саму безграничную Вселенную в целом400. (Мы можем произнести слово Бог и тем самым сказать обо все остальном). Если этой доступной обозрению простоты он, ум, не видит, то перед ним Вселенная предстает как разрозненный хаос – вне понимания. То как очевидный хаос во множествах усложнений сопряжен и укладывается в простоте Божественного, а значит перестает быть хаосом, становится научным открытием или научным выражением. Вот ещё один вариант определения о природе познания человека, как еще одна грань естества, с чего мы начали эту главу.

1.0.1.-14 Человек – это начало начал всего. Для того, чтобы разрушить грех, необходимо найти его начало. Человек ищет начало всякого явления, чтобы управлять им, чтобы обуздать его и чтобы им овладеть. Точно также и грех пьянства начинается с самого первого акта мысленного действа. Человек обуздывает животный мир, ибо в том же прообразе ищет в нем начало, как прообраз самого себя. Мирча Элиаде 13.02.1969

Смотри 1133-472

1.0.1.-15 Образ недосягаемости и образ постоянства – разные имена. Момент инерции – тоже одно из имен Бога. Бог абсолютно недосягаем и все вокруг Его творение имеет Его прообраз. Напрмиер, такие свойства, как упругость, твердость и так далее

Бог недосягаем, а потому эволюция движется также в эту сторону. Все то, что вызвано из небытия в бытие наделено также этим свойством. Все вокруг нас движется эволюционно к большему подобию Богу именно в этом же прообразе – к большей недосягаемости для зла. Научно-технический прогресс обязан дать возможность быть живому в прежней активности жизни, но в большей недосягаемости для опасностей.

1.0.1.-1.6 Подобие в одном коэффициенте постоянства кривизны, как мы уже оговаривали, свойственно окружности. Прямые пересекающиеся под прямым углом в координатной плоскости также подобны пустоте. А потому на понятийном языке, свойственном такой составляющей сфере-области бытия, как формальность, пустоту можно изобразить не только окружностью, сферой и шаром, но и абсолютно прямыми линиями, пересекающимися под углом 90 градусов или π/2 радиан. Итак пустота, как имя живому телу, на понятийном языке анализа звучит «координатное пространство» в поле зрения коего оказываются все известные функциональные множества математического анализа. Иными словами, все то, что вписывается в пределы постоянства координатного пространства – все то имеет место в бытии. Следовательно, для исследований надо исповедовать этот принцип без всякого такого что может иметь нарушение.

Богословие нисколько не покушается на догмы материализма и на все доктрины его, если они до конца «верны» тому первопринципу, коим они описывают мир и исповедуют Истину. Материалисты очень часто изменяют даже сами себе в процессе поиска Истины. То есть измена лежит во всем, а не следование точному научному плану.

Что такое математика? Это такой сосуд, который необходимо наполнить Божественной сущностью. Это важно сделать, ибо истина, если не животворит, то ею не является. Математический анализ, повторюсь, это емкость, в коей должно быть содержимое Естества Бога, причем емкость, которая мажет в себе его удерживать. Говоря иносказательно, ведро для этих соков жизни не должно быть дырявым, ибо оное перестает соответствовать требованиям определениям Истины. Это тоже относится живоносной правде бытия, в пределах межличностных отношений человека с Богом.

– 1.0.1.-17

1.0.1.-18. Теперь вернёмся к сказанному чуть ранее, где речь шла о главном принципе (причем первопринципе) естественного отбора – к возможности различать в созерцаемой картине мира раскрывшиеся в течение очень продолжительного времени все более и более глубинные оттенки Его, Творца и очертаний Его влияния. На основании этого появляется возможность меньше делать ошибок и следовательно появляется возможность, раскрыв новое Его качество, благодаря чему, в какой-то степени, уподобиться Ему в ещё одном Божественном свойстве – в свойстве вечного (точнее жить ещё более продолжительно или более вечно). Сам по себе естественный отбор – свойство природы Вселенной, стремящейся стать подобием Бога в силе, а значит иметь торжество, которое должно быть, как и сам образ Божий – только вечным, то есть оказаться в поле зрения современности. Просто только сила являет нам элемент постоянства, выраженным в данной реалии непрерывностью. Иными словами, стремление утвердиться в вечности, как грани счастья, становится активатором всех форм естественного отбора, как способа уподобиться Творцу вот таким вот ужасным образом пути становления – это есть приобретение, полученное с грехопадения первого человека, после чего появилась вражда самосъедения, в которой живое, как сила не участвует. Сила и слабость – это разные степени подобия Богу. То, что наиболее совершенно, то никак не участвует в борьбе, ибо всегда пребывает в торжестве непобедимости. Менее совершенное всегда оказывается на вторичных ролях и служит совершенному, чтобы оказаться через него в лучшем подобии Творцу, то есть стать более совершенным. Но благодаря воспаленной грехом природе, мы обманчиво мним из себя ничтожеством противоречий войны, в аде побеждающего нашу волю борения, нам все это представлено в ужасном образе – во самосъедающей вражде, в коей принимает участие только мертвое ради того, чтобы дать толчок живому. Но присутствие Божье, даже это, казалось бы адское качество жизни, делает осмысленным, ибо в результате его постоянно формируется силуэт некоторого очертания, который не участвует в борении, не входит в противоречие, а все сильнее и более полно выражается Сущность Бога на природе Вселенной – Его Образ, в коем нет следов борьбы в противоречиях, но только все прощающей Любви. И только это становится силой. Таким образом, естественный отбор становится движителем эволюции в сторону Божественного формирования образа для всей флоры и фауны, и через человека в Образе, в коем навязывает человек по образу и подобию своему в любви, ибо только при этом условии живое имеет свойство жить. То есть отражение Божественного на даже такой реальности может быть подобным Богу в свойстве жить и, в пределах подобия Абсолюту жизни, жить в какой-то степени вечно.

1.0.1.-19. Эволюционно сложилось так, что физиология человека наделена всем необходимым для успешного противостояния всему угрожающему жизни. Причем жизнь, как общение с Богом, в той же кондиции, какая возникла ещё во Царствии Небесном, так и остается ключевой основой всего живого, то есть радостного единения с Богом, нуждающемся в поддержании в той же кондиции. Так идет формирование живого во всех гранях проявления и, главное, человечности всего человечества. До рождения Христа общение с Богом происходило через подобие Ему в духовной чистоте, благодаря чему человек становился не потопляемым в телесной пучине моря. После светлого Его Пришествия общение через подобие Ему в духовной чистоте дополнилось общением в Духе Святом. Теперь общение с Богом в Духе Святом наделяет человека чистотой самопроизвольно, ибо, если он не отвлекается от Него, то и впадает во что-то иное. Главное, человек держится за Этот Выступ над пучиной вод и поднимается вверх из воды. Нам не важно, что в этой воде и какие муки борьбы оная нам навязывает течением или волнами, ибо мы, хотя и абсолютно беззащитны, но пребываем вне этого всего, то есть крепко держимся за этот выступ и тонуть не собираемся. Во Христе мы получили полноту откровения. Это уже новая реальность для человечества, которая должна была оказывать новое влияние на эволюционное развитие организма69. Тем самым после Рождества Христова в естественном отборе оттачивалась функциональность отношения чувственной природы к Божественному иначе. Речь идёт не только о том, что выкристаллизовалось в самом строении организма, но и речь идёт о том, что разум человеческий озадачен созданием всего необходимого для более продолжительного утверждения живительного Божественного влияния в данной реальности. То есть человек созидает некоторый живительный порядок, несущий в себе ту же самую цель – спасение жизни от всякого такого, что может хоть как-то покушаться на её непрерывность, долговременную продолжительность в земном исполнении её бытия не только тем, что также как Творец не участвует в естественном отборе, но теперь ещё и с помощью преображения окружающей среды проживания. После Рождества Христова труд разума направлен на то, чтобы создать условия, при коих ум был бы беспрестанно сосредоточен на Боге и не отвлекался бы от Него. Это и есть цель эволюционного стремления к вершине совершенства в материальном мире, ставшее организмом человека, потом первое предназначение возникших государственных образований, научно-технического развития. Все во Вселенной бережет внимание для Боге и только через человека. Повторюсь еще раз, что естественное единство с Богом обуславливает все остальное в этом бытии – совершенствование быта жизни, а потом и государственных формообразований, о чём в принципе пойдёт речь других томах книги70. Эволюционное становление претерпевает все, кроме самой этой составляющей постоянства-простоты. Оная так и остается не тронутой в нашей распознанной умом двоичной43 природе и отсюда следует, что именно эта составляющая обозначила своё бытие в самом начале времён и оная первична в эволюции жизни. Именно оная опосредовано эволюционного становления сильнее и сильнее адаптируется в земных условиях, формируя общий вид и направление эволюционных токов. То есть сразу не будем путать душу с её органом, который возник при адаптации её, души, в земных условиях. Преподобный Иоанн Дамаскин («Точное изложение православной веры» книга 2, гл. 12 «О человеке») даёт следующее определение душе: «Душа есть сущность живая, простая и бестелесная; невидимая, по своей природе, телесными очами; бессмертная, одаренная разумом и умом, не имеющая определенной фигуры; она действует при помощи органического тела и сообщает ему жизнь, возрастание, чувство и силу рождения. Ум принадлежит душе, не как что-либо другое, отличное от нее, но как чистейшая часть ее самой. Что глаз в теле, то и ум в душе. Душа, далее, есть существо свободное, обладающее способностью хотения и действования; она доступна изменению и, именно, изменению со стороны воли, как это свойственно тварному существу. Все это душа получила естественно по благодати Создавшего, по которой получила и бытие, и определенную природу».

1.0.1.-20. Нам необходимо распознавать грани этого ноля или постоянства Божественного, опосредовано выражения его в пространстве с помощью зависимостей. Распознавать Божественное посредством всего того, что происходит в процессе эволюции организма человека. Мы просто начинаем больше чувствовать, видеть больше оттенков Бога в сфере математики явленного перед нами нолем, то есть называть Его разными именами. Наши глаза распознают не просто либо светлое, либо темное, но даже цвета и плохо различимые тона. Наше тело чувствует не только предмет, но и температуру его, шероховатость. Наш ум может предвидеть будущее. И так далее. И тут хотелось бы вновь остановиться и акцентировать внимание на важном. Эта часть реальности Вселенной не может свидетельствовать о Творце как-то иначе, кроме того, что мы видим. Если мы ещё как-то пытаемся с помощью стрельбы из автомата Калашникова рисовать в контурах это живописное озеро со скалами и парусом посреди его, то нам уже с его же помощью не под силу выразить краски и цвета, и изящность утреннего пейзажа. Да дыры от пуль будут свидетельствовать о красоте данной реальности, но ожидать от этой картины хоть какой-то большей полноты – утопия. Поэтому, когда мы выставим на обозрение эту картину, то нарисованное понятным будет только нам. С одной стороны, это все же, хоть и такое вот чудовищно оформленное изображение пейзажа, а с другой стороны, сие недостаточно для ясности понимания, а потому создается впечатление, что ничего общего в этой реальности рисунка с действительностью нет и картина сия неизбежно как хаос отвергается (если не современниками, то будущими поколениями точно). То же самое в нашем случае. Материя в полноте свидетельствует о Творце, но то, что оказалось в поле зрения, то очень скупо – нет всеобъемлющей полноты. То есть нам явно недостаточно или мы ожидаем намного большего, поэтому мы с помощью науки свидетельствуем о творчестве Бога в тех границах возможностей, которые определены свойствами внутреннего мира материальной составляющей естества Вселенной. Сама же суть священного Писания наделена красками и более глубинными свидетельствами о Творце. И хотя оные более глубинные, но остаются в рамках дозволенного, а потому остается довольствоваться тем, что имеем. Также как след от стопы человека свидетельствует о человеке в рамках своих возможностей – углубление в почве в форме стопы. Говорить, что это человек нельзя, но можно сказать, что это свидетельство о человеке, правда, настолько далёкое от всей полноты Истины, что уму непостижимо. На Голгофе произошло беззаконие и природа выразила сие также беззаконием в границах способности своего естества, при котором нарушился порядок: разверзлась земля и погасло Солнце на целых три часа. Во Вселенной множество всего и вся и каждая из оных имеет свое уникальное и свойственное себе повествование о Творце. Как-то иначе Вселенная нам говорить не может, кроме как нарушение привычного своего хода событий – просто ей самой беззаконие на Голгофе противоестественно, а потому выразилось также противоестественным поведением материального мира и тщетны наши ожидания или надежды в этом плане, что природа вокруг покажет нам что-то ещё большее, кроме того, что случилось324. Иными словами, такова речь Вселенной, обращенная к людям, о трагедии, так оная выглядит666-01-190.

То есть, если богословие науки не оправдывает наши ожидания явного свидетельства о Боге, то это совсем не значит, что Его нет. Мы просто не понимаем эту речь о Творце. Так как естество Вселенной свидетельствует о Господе в пределах возможностей естества, то нам остается довольствоваться этим. То же самое касается теории эволюции, которую никак нельзя отвергать, ибо это только лишь такая речь Вселенной о том же самом, о чем повествует в Книге Бытия Священного Писания – это только лишь след оставшийся от того события. Это тоже свидетельство о Боге, специфично и довольно скупо явленное в данной сфере бытия и также абсолютно далёкое от полноты Истины. Но всё равно сие остается свидетельством. Что это значит? (07.01.00) Змей-искуситель привнес иное мировосприятие. Человек общением принял его точку зрения, отличную от той, которая естественна человеку согласно Замыслу Творца. Теперь он смотрит на мир иначе и мир предстает перед ним тоже иначе – теперь он разделен на две части. Одна из них – это то пространство, которое находится между позицией человека и Богом. А другая – это то, что оказалось за пределами. Причем границей между этим двумя составляющими стал сам человек, ибо он разделяет Вселенную на «до.» и «после». Человек получил новое имя – граница. А так как каждый судит в меру своей испорченности, то и весь мир перед ним предстал в границах, а именно в формах и в фигурах. Все перед нами контрасты. Если Бог видит внутренний мир, Он сердцеведец, то отпавший человек смотрит на формы. Для него сущность спрятана за форму фигуры. Представим теперь, что человек смотрит на Бога. Что ему открыто? Ему открыта граница некоторого промежутка или величины. Человек ищет в Нем свое подобие, образ свей причастности ко греху, величину отличия от святости. Ищет черные пятна даже на Солнце. А так как Богу грех не свойственен, то есть Он и есть святость Сам, то величина будет отсутствовать. То и греха на Боге не находит. Величина отпадения от святости равна нолю. Таким образом, перед нами только граница, заключающая в себе ноль, нулевой промежуток величины. Это есть граница в чистом виде, то есть точка. В системе координат этим именем названо перекрестие осей числовых прямых. Представить себе тяжело, ведь безграничный Бог, пребывающий везде и всюду вокруг нас, а нам открыт как ничтожество точки. Каждый судит по себе сам и в меру своей испорченности. Это важно сказать, ибо имея верное представление о бытии мира, мы понимаем верный путь для нашего спасения. Возникло противоречие, в коем точка противопоставлена пространству. А так как возникло противоречие, то и неизбежно появились течения, в коих одно переходит в другое, одно становится подобным другому. Это важно заметить для понимания многого. Противоречие43 стало движителем эволюции. Как это понимать? Это видно в самом образе человека. Пасха в переводе на русский язык означает пройти мимо. Мы не боремся со смертью так, как это естественно зверю. У нас нет рогов, копыт, нет мощных клыков и пасти и вообще ничего нет. Мы видим смертельную опасность на таком расстоянии, которое позволяет нам пройти мимо нее со скоростью пять километров в час с ребенком на руках. Но это еще не все и может быть даже не самое главное. Представим себе пушинку, летящую навстречу быстро движущемуся авто. Наступило сближение. Потоки воздуха выносят ее и не дают столкнуться с корпусом машины. Почему? Потому что, по некоторым свойства пушинка подобна воздуху. Мы видим, что эволюция пошла именно по этому пути, при котором точка становится подобной окружающему вроде бы пустому пространству. Воздух там, где нет железного корпуса авто и пушинка остается с воздухом. Бог – это жизнь. И в любой смертельной опасности надо быть там, где жизнь. И все, и этого достаточно. То есть нужно быть подобным по некоторым свойствам Богу, чтобы обходить смерть стороной, мимо нее. Подобно тому, как точка стала пушинкой в процессе эволюции, человек обрел тот образ, который помогает ему идти мимо смерти даже на Голгофе Христовой. В этом и есть образ спасения. Человек через покаяние обретает все остальное. И вообще, мы видим, что в природе человека нет того, что предназначено для насилия и убийства, ибо человек – образ покаяния.

И как мы видим, хоть нам и открыт мир в границах, но представлен он нам уже не точкой, а формами в контрастах. Эволюция пушинки направлена на увеличение площади соприкосновения с воздухом при неизменной массе. Так и природа человека увеличивает степени распознания Бога. Мы тоже подобно пушинке, только лучше видим Бога, слышим Бога, чувствуем Его запах, вкус, тепло, тяжесть, твердость, текучесть и просто чувствуем Его присутствие. Однако – это все остается в пределах той же природы границы в чистом виде. Только внутренний мир сердца, то есть душа распознает Сущность Его, ибо Он входит в него после покаяния, очищения души.

(07.01.00) Представьте, что ваш путь лежит через горную гряду. Вот вы приближаетесь и издали вам открыт обзор на горный хребет. Кажется, что перед вами высоченная непреодолимая стена, потрясает какая-то мощь, исходящая от увиденного. Но по мере приближения нам все отчётливее видны перевалы, ущелья и каньоны. Ещё ближе и мы видим даже тропы и дороги. Все великое и непреодолимое, как сила, становится обозримым только издали, а все то слабое, через что можно преодолеть великое, открывается сближены. Самое тяжёлое и страшное – это приближение к силе. Но именно этот критерий выразился на природе человека в процессе эволюционного становления. Если зверь бежит от опасности, то человек идёт к ней, чтобы приблизиться. Он идёт к ней, ничего не имея из оружия и никаких достоинств, а то, что есть порой даже и не востребовано. Приблизившись к огню через победу над собой, человек понял то, как его можно обуздать.

1.0.1.-22. Бывают ситуации, когда страх такой нападает, что зуб на зуб не попадает, стучат как дробь барабанная и всего трясет. А вот надо идти туда, возможно последний раз. Молитва успокаивает, опять приходит уверенность. А молишься так, что дышать трудно. Вот тут-то и приходит смерть, о которой сказал Бог пророку Моисею. Нет – жизнь остается, но многое теряет свой былой цвет – уходит и мирская радость, и суетная печаль. (Наверное, я перешёл ту черту, после которой назад уже нет возврата к прежней жизни. Да живым остался, но что-то порвалось в разуме и нет уж смеха, нет ничего такого, что молодило бы порывом любовной страсти. Ничего не можется. Ни любви, ни плотских каких-то стремлений – один долг исполнения обязанностей и радость от этого. Простите меня за мою бесчувственность, но лучше умереть перед боем, но остаться жить, чем во время оного и по-настоящему. Хотя трудно сказать, нет ничего слаще пребывания в Благодати Божьей, такая это радость, что ничего не жаль ради пребывания в ней – все возьми, но лишь бы так было всегда. Вот примерно(!), о чем говорит Бог святому пророку в святом Писании: «Несть человек, иже увидит Лице Мое и жив будет»).