По эту сторону. Гости в доме с секретом

Чудак, который постоянно пытался с ней познакомиться, Крылану, а именно так её звали по-настоящему, слегка забавлял… так, самую малость. Она преотлично видела, как он отделывался, небрежно взмахивая кистью руки в дорогой перчатке, от красивой девицы, как пренебрежительно и брезгливо кривил губы, когда с ней разговаривал.

 «Ишь ты, кррэээчет, – насмешливо произнесла она про себя. – А на деле-то – индюк надутый. Те тоже за индюшками бегают, соплю, ой, простите, амарант раздувают, горлопанят чего-то».

Этого хватило, чтобы при первых же звуках голоса приставучего типа Крылане фоном неизменно слышалось индюшачье «бл-бл-бл-был». Вот и сейчас, когда мужчина в очередной раз встал из-за стола и решительно направился к ней, она прямо-таки видела в стекле топающего рядом с типом здоровенного индюка.

– Доброе утро! Мы с вами уже столько встречаемся тут, что я осмелился ещё раз…

– Мы не встречаемся, мы завтракаем. Каждый за своим столиком, – лениво отозвалась Крылана. – И я бы хотела продолжить свой завтрак в одиночестве.

– Но почему? Я вам так неприятен? – Павел Сергеевич точно знал, что он весьма привлекателен.

– Вы? Да я вас как-то в этом плане не рассматривала. Зачем вы мне нужны?

Этот вопрос заставил Павла опешить. Как это, зачем он нужен? Ну, клиенткам он нужен как превосходный пластический хирург, маме он нужен как любимый сын, бывшим жёнам – как источник алиментов, детям… ну, это тоже понятно! Девам, которые брошены им, – по-разному. Кому-то – чтобы он к ним непременно вернулся, а кому-то – чтобы максимально осложнить ему жизнь. А вот этой красавице он зачем нужен?

– Ну… это… как бы… – растерянно замямлил он, пытаясь объяснить очевидное – ясно же, зачем нужен прекрасный образец мужчины в полном расцвете сил и здоровья!

– Нет, для ЭТОГО вы мне не нужны! – покачала головой красавица. – Вы не моей порроды!

Она тихонько усмехнулась от того, что сказала истинную правду, но этот чудак ничего не понял и не поймёт.

 «Так ведь и будет таскаться за мной… хотя нет, не будет – скоро мы улетаем в Сибирь, и этот "охотничек" найдёт себе другой объект, поморочит ей голову, возможно даже, птенцом обеспечит… Будет потом бегать от проблем и очередной разъярённой "дичи". Ну… каждый развлекается как может. У этого такой способ. Наверное, ему адреналина не хватает, вот и ищет приключения на своё охвостье!»

Крылана подняла голову и уставилась в упор на замершего в раздумьях Павла Сергеевича.

– У вас сыррники стынут. Идите и завтрракайте! Ешьте их! – приказала она – надоел, чего стоит-то?

И Павел послушно и исполнительно пошёл к сырникам, недоумевая, как это он оставил такое вкусное на тарелке и не доел сразу.

Он не спеша, наслаждаясь каждым кусочком, вдумчиво и с удовольствием завтракал сырниками до обеда… Ел бы и дальше, но пришлось прерваться – ему объяснили, что это блюдо уже закончилось!

А Крылана между тем проводила это время очень и очень успешно – она работала.

 «Кто бы мог подумать, что люди горрраздо, несоизмерримо легче поддаются внушению, чем ворроны!» – изумлялась Крылана, попробовав первый раз оказать услуги по своему профилю.

С одной стороны, денег ей хватало и она могла бы вообще ничего не делать, а с другой – семья постоянно намекала на её возвращение, с подробным перечнем интересных и перспективных воронов, которые интересуются, когда же она приедет.

 «А я не хочу! Нет, домой съездить это с радостью, я их всех очень люблю, но оставаться… Да и потом, что мне там делать?»

Дома все были заняты работой, а она? Нет, по её профилю заказы бывали, но не часто. Конечно, они прекрасно оплачивались, только вот сидеть и наблюдать, как остальные работают, Крылане отчаянно надоело. Насиделась уже!

Она задумала остаться в Москве и жить тут, но для этого надо было что-то решать с жильём. Когда Крылана осторожно уточнила, сколько стоит та квартира, которую она снимает, то только вздохнула – её накоплений однозначно не хватит. Нет, снимать можно ещё долго, но это как-то… ненадёжно. А вороны её рода всегда предпочитали «строить гнёзда на прочном основании», то есть иметь хорошие дома в собственности.

 «Надо зарработать! Интерресно, а на людей моё воздействие будет прродолжительным?»

Она смотрела в окно кафе не просто так, а наблюдала за первым своим «подопытным». Этот тип жил неподалёку, пил практически не просыхая, в короткие периоды просветления зарабатывал какие-то деньги и потом снова нырял в свои алкогольные заплывы.

 «Отлично! И понаблюдать можно – он живёт недалеко, и повторрить, если что, несложно – искать не пррридётся».

Тип так ничего и не понял… На следующее утро после встречи с Крыланой он проснулся, смутно припоминая отрывки сна, где фигурировала очень красивая женщина, лица которой он не рассмотрел, она что-то ему говорила, летели по ветру чёрные как смоль волосы.

Впрочем, сон был типом забыт тут же, после того как он понял – ему не хочется выпить… Вообще! Никак! Совсем! Более того, при попытке это сделать чисто по привычке ему резко стало нехорошо.

– Фу, даже пахнет погано! Заболел я, что ли? – удивился он.

Именно этим он и отговаривался от приглашений приятелей, неизменно повторяя: «Мужики, болею – с души воротит, не принимает организм, и всё».

Опыт был признан удачным, и Крылана, поразмыслив, дала объявление, которое отличалось от всех прочих подобных последней фразой: «Оплата по результату».

Ей позвонила измученная женщина, которая перепробовала уже всё, что только можно, и от полной безнадёги позвонила по странному объявлению. Денег у неё было немного, но Крылану это ничуть не смутило.

– Это невероятно! Это невозможно! Вы же с ним только поговорили, пообщались и… Он… он даже на юбилее отца не стал напиваться – просто пригубил, и всё. Сказал, что ему вкус сильно разонравился. Неприятно стало очень.

На юбилее, где было множество родни и знакомых, эти изменения были замечены, нужные вопросы заданы, а ответы получены.

– Оплата по результату? Да ладно? Такое бывает? – ахали любопытствующие.

Кроме того, и на объявление потихоньку откликались…

К концу месяца Крылана сняла крошечный офис напротив дома Тани и начала принимать клиентов там.

 «Оказалось, что память людей и их сознание так несложно завязать нужным узелком – берёшь самое противное воспоминание и крепенько схлёстываешь его с привычкой… И вуаля – готов условный рефлекс. Главное, набросить иллюзию нечувствительности к требованиям тела, привыкшего к постоянной порции, но это мне и вовсе нетрудно», – рассуждала Крылана.

Заработанные деньги внушали надежду на то, что у неё всё получится. Да, не сию секунду – она не заламывала огромные расценки, а брала «по полёту» – по возможностям. Правда, и уставала сильно – не привыкла так много общаться с людьми.

Отдыхала она или в съёмной квартире, или выбиралась на крышу через открытый Шушаной проход и летала над городом, или приходила к Тане. Сначала она сильно опасалась надоесть, забивалась в уголок и молча там сидела, а потом освоилась, азартно спорила и дразнила своего «женишка» – Врана, дискутировала с Терентием, причём удовольствие от этих бесед получали оба, или общалась с Таней, расспрашивая её о клиентах – интересно же воронице, что тут поделать с родовым любопытством.

Шушана относилась к ней покровительственно, как добрая тётушка к племяннице, но без излишней навязчивости, и это тоже было приятно… как-то успокаивало.

Жизнь влетела в воздушный поток, который легко держал Крылану на своих невидимых, но таких надёжных ладонях, так что не нужно было уже тратить лишние силы на торопливые взмахи крыльев. Короче говоря, Крылана парила и наслаждалась этим.

Узнав, что скоро они отправляются в командировку, Крылана временно прекратила запись клиентов и с нетерпением принялась ждать команды отправляться в путь.

Очередной визит Соколовского принёс некоторую ясность…

– Вам лететь своим ходом? Крылана, что вы! Самолёт – наше всё, – рассмеялся Филипп. – Надо заказать билеты и купить зимнюю одежду. Нет, Татьяна, ваш пуховик не годится – это только для Москвы. А мы с вами едем в тайгу. В Нижневартовске сейчас холодно…

– Ого… так мы в Нижневартовск летим? – Таня первый раз получила какую-то привязку своей командировки к местности.

– Сначала туда, а потом в тайгу, – хмыкнул Соколовский. – Далеко в тайгу.

 «Золото… да, там есть месторождения, – машинально вспоминала Таня. – Но какое отношение оно имеет к животным? Ой, ладно, всё равно не отгадаю, надо уточнять. Хорошо хоть, Филипп Иванович с нами едет, там такие просторы – это вам не лес под Смоленском, хотя я и там заблудилась бы запросто, в первые же три минуты».

– Филипп Иванович, а какие препараты брать? – спросила Таня, когда билеты были заказаны, а Крылана отправилась выбирать им тёплую одежду и обувь. – К кому мы летим?

Соколовский внимательно посмотрел на неё, вздохнул, признавая вопрос законным, и начал объяснять:

– Понимаете… в нашей стране много кто живёт, так скажем… Кое-кто из этого много кого имеют особенности. Родовые способности, как Вран и Крылана, причём это необязательно вороны и вообще птицы.

Он покосился на Таню, но она молча внимала.

– И это не оборотни. Вы знаете, чем оборотни отличаются от… ну, к примеру, от Крыланы?

– Нет, если честно.

– То-то и оно… Оборотень – это человек, который из-за некоего злого воздействия, собственных действий или укуса подобного существа принимает форму зверя или птицы. Чаще зверя. С его обликом связано множество проблем – это и привязка к лунному циклу, и часто невозможность вернуться по желанию в людской облик. Но главное… главное источник этого. Попытка изменить себя или кого-то путём обращения к злу ничего хорошего никогда не несёт. Страдает не только внешность, но и всё остальное. Такие люди медленно, но верно меняются, становятся жестокими, кровожадными. Короче, беда с ними.

Соколовский помолчал, словно припоминая что-то, а потом мотнул головой и продолжил:

– А есть те, кто пришли с исконных земель и остались тут, прижились, да так и живут – от рождения имеющие способность принимать вид человека, когда им это нужно. Есть люди, умеющие принимать иной вид и получившие эту способность в дар за какую-то заслугу от исконных зверей или птиц. А ещё есть животные, которые менять облик не умеют, но чем-то отличаются от своих сородичей, к которым вы привыкли.

– Как Терентий, лиса, медведь, ёж и ваши гуси? – Таня изо всех сил старалась слушать внимательно и не фыркать с пренебрежением. В конце-то концов, она уже такое видела собственными глазами!

– Да, именно так. Кстати, Шушана тоже из таких. Правда, норуши – это отдельная песня, у них свои особенности.

Соколовский внимательно осмотрел своего ветеринара и, видимо, счёл её реакцию вполне допустимой – а что? В обморок не падает, о том, что «фффсёэтосказочки», не выражается, нос пренебрежительно не вздёргивает. Да, силится как можно серьёзнее выглядеть, но это ничего, это с непривычки. В конце-то концов, он и сам регулярно изумляется многообразию мира вокруг, куда уж этой девочке сразу проникнуться.

– Итак, с матчастью, как говорил один мой знакомый программист, мы закончили, переходим к конкретике… – решительно заявил он.

Глава 3. Откровения

– Вы должны брать препараты из расчёта на стадо крупных копытных. Не смотрите так на меня – я не виноват. У них что-то серьёзное с мордами – зуд и отекает всё, глаза слезятся, носы тоже не в порядке. За ушами зудит, и шеи тоже беспокоят…

– Ээээ, – Таня моментально припомнила лису. – А там что-то могли обрабатывать химией? И крупные копытные – это кто?

– Олени. Северные олени, – объяснил Соколовский. – Химия… Нет, исключено – там тайга, заповедные места. Их… гм… попечитель, так скажем, утверждает, что над ними даже самолёты с вертолётами давным-давно не пролетали. И, да, Танечка, при них о попечительстве ни слова – они животные серьёзные, если что, могут и поохотиться.

– Поохотиться? На кого? – Таня знала, что олени вообще-то не гнушаются мышкой закусить, да и птичкой тоже, если поймают, конечно. Но что-то ей показалось, что речь не о такой охоте.

– Ну, на того, кто их, как они считают, обидел. Против огнестрельного оружия им, конечно, не выстоять, но безоружного человека, как бы поаккуратнее сказать… слопать могут. Только не пугайтесь – им никто не позволит вас обидеть, просто осторожнее в выражениях. Договорились?

– Конечно, – непринуждённо улыбнулась Таня. – А они… говорящие?

Вполне логичное предположение, если учесть необходимость осторожности в разговорах.

– Да, конечно, – уверенно кивнул Соколовский, словно говорил о том, что солнце всходит на востоке. – Есть и ещё сложности. Собственно, там сплошные сложности, если честно.

– И какие же? – Таня бодро улыбнулась начальству.

– Да, видите ли… – Соколовский глубоко вздохнул. – Тип, который за ними присматривает, тоже весьма и весьма непрост. Собственно, их двое – один местный лесничий, а второй…

– Тот самый попечитель, которого при оленях так называть не стоит? – подсказала Таня.

– Именно. Он там и живёт – у него роскошный дом в тайге, с кучей всевозможных удобств и прочего. Так вот – к нему в дом ни в коем случае заходить нельзя. Обратно я вас оттуда просто не достану, – выдал Соколовский.

Таня с опаской посмотрела на актёра, но тот и не думал шутить.

– Он что? Маньяк какой-то? А если он меня просто в дом втолкнёт?

Соколовский потёр лоб, явно взвешивая свои дальнейшие слова.

– Хорошо… я вам объясню, как есть. У этого типа, Геннадий его зовут, есть некая особенность – он не переносит холод. Совсем. То есть выйти из дома он не может.

– Что? Всю зиму?

– Да, и не только… Минусовая температура для него весьма неприятна. Проще говоря, он теряет сознание. Отключается. Понимаете?

– И живёт в Ханты-Мансийском автономном округе? Он мазохист? – не выдержала Таня.

– Нет, просто там у него находится источник доходов. Поэтому он там и живёт. Впрочем, он устроился весьма комфортно – дом огромный, оборудован прекрасно, тёплый.

– А продукты, дрова… чем он там топит?

– Всё это ему подвозит лесничий Иван Иванович. У них взаимовыгодное сотрудничество.

– А почему он меня может захотеть запереть у себя дома? И не опасно ли туда лететь Крылане?

– Нет, его только люди интересуют.

– Погодите… так он что? Тоже не…

– Тоже… – кивнул Соколовский. – Я же начал с того, что у нас много кто может быть!

– Если вы мне сейчас скажете, что там и лесничий не совсем человек… – нервно рассмеялась Таня, но смех стих, стоило ей всмотреться в лицо Соколовского.

– Ну… выглядит он как человек… почти всегда, – неохотно признал он.

– Филипп Иванович, простите меня, но я боюсь туда ехать! Глухая тайга, двое непонятно кого, олени хищные, которые могут слопать, если лишнее им сказать, нет, для меня это перебор! – решительно заявила Татьяна.

– Я могу вас понять, если честно… – вздохнул Соколовский. – Много всего, да? Только, понимаете, какое дело, даже люди, с которыми вы нос к носу находитесь, общаетесь каждый день, думаете, что их знаете, могут оказаться совсем незнакомыми, чужими. Подчас гораздо страшнее наших непонятно кого. Я вас могу заверить, что Иван точно не станет ничего плохого делать – не в его интересах. Я с него просто шкуру спущу. А Геннадий от него слишком зависит, чтобы рисковать. Главное, сами в его дом не входите, и всё будет чудесно!

– Да кто они такие? – Таня воззрилась на начальство. – И почему Крылане вы этого не говорите?

– Она и так учует, – пожал плечами Соколовский. – Понимаете, у нас страна огромная…

– Много кто может жить, – в тон ему протянула Таня.

– Точно так. Короче, воронов вы уже видели, а вот лис пока нет.

– Лисы? И кто из них… А! Наверное, лесник? – Таня покосилась на кивнувшего ей Соколовского, припоминая сказки, где лиса становилась человеком. – Это скорее где-то восточнее было, да?

– Да, именно, – кивнул Филипп. – А второго отгадаете? Давайте подскажу – такие, как он, описывались в сказке «Волшебное кольцо».

Таня довольно давно читала сказки последний раз, но мультфильм помнила. Ещё помнила об особенности Геннадия, так что два и два сложила быстро, а потом уставилась на Соколовского в состоянии, близком к панике.

– Он что, змея? Погодите… Урал… Полоз?

– Нет-нет, Полоз дома, в исконных землях. Да и не жил он никогда на вашем Урале – просто раньше открывались проходы, вот люди отсюда и могли бывать на его территории, а он и рад был позабавиться, почему нет? Потом, когда людей стало больше, жажда золота и прочего усилилась и начали делать попытки что-то всерьёз в исконных землях разведывать да разрабатывать, проходы начали один за другим закрываться. Это же касается и Хозяйки Медной горы и некоторых других. Я не знаю, понимал ли это Бажов… Вряд ли. Но и он описывал, как жилы уходили, а месторождения внезапно иссякали.

– Ой, там же было написано, что места менялись… Ну, то есть где-то было, что шёл-шёл человек, а места-то вокруг стали незнакомые! – вспомнила Таня, сама уже не очень понимающая, в какой она реальности. Пришлось даже за окошко покоситься – да, там тот же самый вид, Москва, всё нормально.

Соколовский взгляд уловил, чуть улыбнулся, но кивнул одобрительно – по его мнению, в Татьяне он не ошибся, она вполне неплохо реагирует.

– Да, вы, Танечка, умница. Всё так и было. А что касается Гены – он здешний. Ну, в смысле, на свет появился уже тут. Кстати, зовут его по-настоящему Ххорш. Но золото он любит, как тот самый Полоз, правда, особой власти над ним не имеет, просто жадноват, так скажем.

– Ээээ, и какого он размера, когда змея?

– Приличного, – вздохнул Соколовский. – А так как при этом ещё и ипохондрик, то вам, как нормальной тёплой женщине, да ещё и ветеринару, к нему в дом категорически нельзя – не выпустит!

Таня сходу поняла, почему речь зашла о её температуре тела – змеи хладнокровные и очень любят источники тепла.

– Бррр! Озолотите, но я в этот дом ни ногой! – решительно заявила она.

– Вот как раз озолотить он может, поэтому я и проверял вашу реакцию на золото. Например, вдруг расстелится перед вами дорожка из самородков, что вы будете делать?

– Посмотрю, куда она ведёт! – мрачновато ответила Таня.

– Замечательно! – просиял Соколовский. – Именно это меня больше всего и тревожило, а всё остальное мы решим!

– А лис…

– Тявин? Это его настоящее имя, а так зовут Иван – он, когда думал, какое людское имя хочет, заявил, что всегда мечтал понять, как себя чувствуют Иваны, вот и назвался так, – усмехнулся Соколовский и продолжил: – Тявин хитрец, очень себе на уме, как и положено его роду, но всегда точно знает, где его выгода. В данный момент – ему крайне выгодно обеспечить наш благополучный приезд и отъезд в полном составе. Иначе ему лично сильно не поздоровится.

Вечером, после разговора с Соколовским, Таня долго сидела на кухне, обнимая ладонями кружку с горячим чаем, смотрела в окно, за которым белой завесой колыхался снегопад, слушала, как поёт сверчок, сбежавший из зоомагазина, где он числился живым кормом, и прирученный Шушаной в качестве домашнего питомца.

– Что ты так переживаешь? – норушь появилась на кухонном диванчике и уселась поудобнее рядом с Таней. – Он тебя напугал?

– Есть такое, если честно… – вздохнула Таня. – Понимаешь, я… ну, я обычный ветеринарный врач, ничего странного в жизни не делала, да и не мечтала ни о чём таком. А тут – змей, который превращается в человека и может меня украсть, лис-оборотень, ой, ну ладно, не оборотень, но тоже меняющий облик. Олени, которые могут сожрать… Да и зачем они нужны этому змею? Он их для еды разводит, что ли?

– А тебе Соколовский не рассказал? – фыркнула норушь.

– Нет! А что? Что-то ЕЩЁ есть? – обречённо уточнила Таня.

– Они златорогие.

– Какие?

– Златорогие! У них золотые рога. Не позолоченные, не кажущиеся золотыми, а настоящие золотые! И растут очень быстро, если оленям это нужно. Мне про них когда-то моя бабушка рассказывала. Они опасные – могут сожрать, так что всех норушат предупреждали на всякий случай…

– Так как же могут выжить в наше время златорогие олени? – Таня ни на миг не засомневалась в словах Шушаны. – На них бы охотились все поголовно!

– А это я тебе могу объяснить – я разговор Соколовского слышала. Тот тип, который змей, он с оленями заключил договор – он их защищает и скрывает, а они ему рога дарят. Насколько я поняла, он рога оленям попросту чем-то красит.

– Краска по металлу? – предположила Таня. – Тогда… тогда, если учесть зону поражения, скорее всего у них аллергия на краску. Может, какую-то новую попробовали…

У неё мелькнула мысль рассказать о своей догадке начальству и никуда не ехать, но она сообразила, что всё равно надо определить, какое лекарство лучше, рассчитать дозы, уколоть каждого пострадавшего… Короче говоря, всё равно надо ехать – никуда ей не деться.

Опять стало холодно, а уютная кухня её квартиры показалась единственно безопасным местом на земле. И тут она вспомнила, что, если бы не Соколовский, не было бы у неё этого.

 «В лучшем случае я бы её снимала, и то если б не продали кому-то другому, тому, кто не стал бы особо впечатляться норушной защитой, а купил бы, чтобы сдавать! И не было бы у меня ничего этого! Раз так, хочешь – не хочешь, отказываться было нельзя!»

Таня обвела взглядом кухню, терпеливо ожидающую её решения Шушану, крепко спящего в корзине у батареи Терентия, увидела в дверях мрачную и озабоченную физиономию Врана.

 «Плевать я хотела на всех лис, змей и оленей до кучи! Чего я паникую – съезжу, полечу оленей, в дом к змею соваться не буду, а просто вернусь назад, и всё. Да, существа необычные… Только вот я в собственном доме с тремя такими живу! И ведь хорошо живу. Гораздо лучше, чем с мужем или у матери…»

– И чего ты глазами как сова сверкаешь? – заинтересовался Вран. – Ты уже знаешь, куда едешь?

– Да, в Нижневартовск, – Таня прекрасно понимала, что Врану подробности лучше не говорить. Или бросит учёбу и рванёт за ней, или изведётся от беспокойства – натура такая.

– Ого… далеко и холодно! Это поэтому Крылана тебе какую-то супер-тёплую одежду приволокла?

– Да, именно поэтому, – согласилась Таня, повеселев. Крылана-то с ней, да и Соколовский тоже. Если уж он того медведя уговорил угомониться, то ничего страшного, справится и сейчас. – Иди спать, чего ты вскочил?

– Да сам не знаю… Показалось, что ты испугалась чего-то. Всё нормально?

Таня уверенно покивала головой, Вран пожал плечами и буркнул что-то вроде «спкночи» и ушёл в свою комнату.

– Чует уже! – уважительно покивала Шушана. – Умный мальчик, одарённый.

– Чует что?

– Ну как что? Тебя. Ты испугалась, а он учуял и проснулся. У них такое бывает – вещуны, что поделать.

– Вот ещё проблема… Теперь и не побоишься вдоволь! – проворчала Таня, покосившись на Терентия, который завозился в корзине, вывалился из неё, а потом с закрытыми глазами безошибочно дошёл до мисок, сунул морду в одну из них и уснул опять.

– Кото-едо-лунатик! – вздохнула Шушана. – Хотя это на него так холод действует. Послушал, куда ты едешь, и впал в зимнюю спячку.

Она хихикнула, а потом уже серьёзно пояснила:

– Он рассказывал, как мёрз и голодал в прошлом году, когда его никто в дом не пускал, вот и перемещается между батареей и мисками. К весне, наверное, перекатываться будет, как шарик.

– Я попрошу котика не оссскорблять! – невнятно прогудел Терентий и уснул ещё крепче.

Тикали часы, Шушана ушла проведать сверчка, Терентий начал уютно посапывать, а Таня всё думала о предстоящей поездке.

 «Ладно, рискну. Куда деваться-то? А потом… давай начистоту! Разве я себе простила бы такое – иметь возможность посмотреть на златорогих оленей и не воспользоваться этим?»

Поездка выдалась нелёгкой – перелёт, пересадка, длительный перелёт… Таня устала, затекли ноги, она нервничала. Правда, похоже, только она одна так относилась к полётам – Соколовский вёл себя так, словно в небе родился, – ему, похоже, ничего не доставляло неудобства, хотя его узнавали, просили автографы, рассказывали, какие фильмы с его участием смотрели.

Таня его даже зауважала ещё больше! Хотя Крылана, похоже, тоже получала удовольствие от перелётов – попросила пустить её к окошку, да так и сидела, не отрывая взгляда от неба.

Прилетели рано-прерано… Можно сказать, что ещё ночью. Когда объявили температуру, Таню пробрал крупный озноб.

 «Мамочки, ужас какой! Хххолллодддно!» – только эти мысли и метались в голове.

Правда, одежда, купленная Крыланой, проверку выдержала – замёрзли только нос и щёки.

– Сейчас едем в гостиницу, вечером у меня концерт во Дворце искусств, а утром выезжаем… Можете пока погулять по городу.

Таню на прогулку вытащила Крылана.