скачать книгу бесплатно
Но однажды, на собрании, которое состоялось совершенно по другому поводу, один магистр поднял вопрос о том, что бы запретить Лешарпу гулять в тех рамках, в каких ему это дозволено. И основанием послужил тот факт, что Лешарп, будучи столь выдающимся, показывает плохой пример более молодым адептам.
– Мои воспитанники, в открытую, говорят, что собираются стать такими же способными как Лешарп, – заявил как-то один из наставников, которого звали Гурдиен.
– И что же в этом плохого? – спросил Талимир.
– Плохого в том, столько же, ваша милость, сколько и хорошего, – не замедлил с ответом Гурдиен. – Ведь что бы стать таким как он, они изволят вести себя так же. А это подразумевает постоянные прогулки по лесу, и походы по деревням.
Талимир едва заметно улыбнулся.
– Я считаю – продолжал Гурдиен. – Что Лешарп показывает не лучший пример для детей, и его следует ограничить в перемещениях по острову. В конце концов, я не совсем понимаю, почему ему дозволено больше чем другим.
– Почему вы считаете, что Лешарпу дозволено больше? – спросил Талимир, холодно глядя на Гурдиена.
– Пусть ваша милость меня извинит, если я позволил себе лишнего, – учтиво начал Гурдиен. – Но если я не ошибаюсь, то другие ваши подопечные не обладают такой свободой в перемещении.
– Вы ошибаетесь, – спокойно ответил архимаг. – Все мои подопечные, вольны гулять столько, сколько захотят.
– Как же так? – не поверил магистр. – Я не видел что бы кто-то другой из вашей группы, прогуливался во время занятий. Извините за прямоту, ваша милость.
– Я не обязан отчитываться перед вами, касательно моих способов воспитания, – так же спокойно начал отвечать Талимир. – Но учитывая то, как вы сильно возбудились, уважаемый коллега, я считаю свои долгом вас успокоить.
Присутствующие, улыбками оценили вступительную речь архимага.
– Мои подопечные, – продолжал он, – могут прогуливать занятия. Они могут делать, всё что захотят, лишь бы это не сказывалось на их успеваемости. Если мой ученик считает что ему лучше сегодня погулять, – он идет гулять. Если хочет развлечься с женщиной – я не стану удерживать его. Для меня главное создать комфортные условия для обучения, потому что уровень моих подопечных отличается от уровня ваших. Мои ребята, – Талимир сделал паузу. – Уже не дети, не смотря на их юный возраст. И к ним уже нельзя применить то, что применяется по отношению к вашим, детям. А если мои подопечные начнут лениться и злоупотреблять предоставленными условиями, они очень быстро перейдут под опеку другого мастера, и они это прекрасно понимаю, и потому, прогуливают занятия лишь тогда, когда действительно чувствуют в этом необходимость. В конце концов, они практикуют искусство самоконтроля и самопознания, и умение определить свою потребность, является так же неотъемлемой частью этих направлений. Я знаю, что они являются хорошими специалистами в данных областях, и потому, доверяю их чувствам и самонаблюдениям. Такова моя программа обучения, и вносить в неё какие-либо изменения, я, пока, не собираюсь.
– Тем более, когда речь идёт о Лешарпе, – добавил к сказанному другой, более старый магистр, который был не столько учителем, сколько хранителем библиотечных ценностей.
– Как понимать ваше дополнение, – нахмурился Талимир, но в голосе его прозвучали нотки праздного любопытства.
– Его способности очень велики, – невозмутимо ответил старик. – И ограничиться простым запретом, будет просто смешно.
– Что вы такое говорите? – возмутился Гурдиен. – Как запреты Лазурного замка могут быть кому-то смешными? Если только этот ваш Лешарп совсем не чтит порядок, что был установлен в этом замке много лет назад?
– Чтит, – ответил старый библиотекарь, – Но свои интересы ставит выше него.
– Мне кажется, что ваше убеждение, подкрепляется лишь неспособностью обуздать этого наглеца, – язвительно сказал Гурдиен. – Таким образом, вы говорите, что будь он вашим подопечным, вы бы с ним не совладали?
– И вы не ошибаетесь, – ответил опытный маг. – Только я говорил не про себя, уважаемый коллега, а про всех присутствующих здесь, вне зависимости от уровня мудрости.
– Весьма смелое заявление, – прокомментировал Талимир. – Особенно странно это слышать от вас.
– Боюсь, мэтр Талимир, что мы столкнулись с очень редким случаем, – разводя руками, сказал тот. – Не думаю, что в нашей библиотеке отыщется много аналогичных упоминаний. И я, не стесняясь об этом заявляю, потому что у меня есть основания так говорить, ваша милость. Неужели вы думаете, я позволил бы себе неаргументированную речь на столь важном заседании?
– Ну, будет вам, ехидничать, – по-отечески попросил архимаг. – Выкладывайте свои аргументы, уважаемый коллега, не томите нас.
– Как вам известно, я не веду лекции ни у Лешарпа, ни в других группах, а занимаюсь здесь другими вопросами, – начал старый чародей, не вставая со своего места. – И в связи с этим, у многих может возникнуть впечатление, что я мало знаю об этом юноше. Однако я заметил его, ещё до того, как он сдал свой первый экзамен. Я расскажу вам одну историю, в которой мне довелось встретиться с этим талантливым удальцом, когда он был ещё ребенком.
В ту ночь, мне как обычно не спалось, и я, начитавшись старых рукописей, и погруженный в размышления, бродил по коридорам этого этажа. В одном из них, мне повстречался воспитанник, который был слишком мал, для того, что бы находиться на столь высоком уровне. Он был мне чуть выше пояса, худощавый и неокрепший мальчишка. Однако когда я спросил у него, что он тут делает, он начал нагло врать, будто он проходит обучение именно здесь. Я, конечно, ему не поверил, и в доказательство попросил его, продемонстрировать, то чему его тут научили. Не успел я договорить, как парень хлопнул в ладоши и попросту исчез с моих глаз.
В зале повисла тишина.
– Исчез, стал не видимым, что ли? – скептически спросил Гурдиен.
Библиотекарь, лишь едва заметно усмехнулся, в ответ, и пригладил свою седую бороду.
– Вы предполагаете, он переместился? – хмуря брови, спросил Талимир.
– Именно, ваша милость, – уверенно подтвердил старик.
– Но, как это возможно? – возмутился Гурдиен. – В столь раннем возрасте…
– Уже тогда я задумался над тем, каких высот достигнет этот мальчик, когда ему исполнится, скажем, восемнадцать, – продолжал старый волшебник, не замечая возмущения своего коллеги.
– Почему вы не доложили мне об этом? – вновь нахмурился архимаг. – Молчите? А я вам отвечу. Ваша бескрайняя чувствительность к детям, не знает границ на столько, что вы сами готовы потакать им в нарушении дисциплины.
Старый чародей только улыбнулся и развел руками.
– Всё-таки, правильно я сделал, что не допустил вас к обучению детей, – продолжал отчитывать его Талимир. – Могу себе вообразить, на сколь неуправляемыми были бы ваши подопечные.
– Как бы там ни было, – выдержав паузу после взыскания, продолжал старый чародей. – Я хотел бы услышать рассказ о том, как вы собираетесь ограничить в передвижении этого паренька, если, будучи самым младшим в своей группе, он уже является, более могущественным, чем половина чародеев, сидящих в этом зале?
5. Запрет на Любовь
Кто запретил чародеям любить?
На этот вопрос трудно ответить точно, по ряду причин, главной из которых является тот факт, что никто не помнит, когда и почему возникли такие ограничения. Однако на этот счет существует несколько версий, создателями которых являются современные чародеи. Эти версии даже не стоит озвучивать, потому как все они однотипны, и основаны на рассуждениях и фантазиях их создателей. Но, если кратко ознакомиться с их содержанием, то речь пойдет о безответной любви, которую пережил тот или иной рассказчик.
Если ученик спрашивал, «почему чародеям нельзя любить?», то в качестве ответа слышал душераздирающую историю о том, как некто могущественный встретил прекрасную деву, и в результате долгих душевных переживаний, растратил на неё весь свой потенциал.
Когда же ученик спрашивал «что такое любовь?», то ему рассказывали о злом энергетическом выплеске, который преобразуется, под воздействием неуправляемых чувств чародея, и пагубно сказывается на его развитии. Чародей, который заболел таким людским недугом, никогда не достигнет больших успехов.
И так повелось издавна, – чародеям нельзя испытывать, или пытаться испытывать подобные чувства, потому как они мешают духовному развитию и ведут к магическому регрессу.
Если же ученик, все-таки, начинал испытывать подобные ощущения, то таких облагали различными обязанностями, в результате исполнения которых, он подавлял свою страсть. Если и это не помогало, то подобных воспитанников называли неуправляемыми, изгоняли, и придавали смерти.
На столь серьёзен был этот запрет, что никто не решался его приступить, а рассказы про то, что любовь это страшное заболевание, и вовсе вызывали в молодых волшебниках стремление пресечь подобное помешательство.
Не раз у дверей Талимира и других магистров собирались молодые воспитанники, что бы поделиться своими ощущениями, и убедиться, что это не любовь оказывает на них столь странное воздействие.
О том, что простые люди любят и стремятся полюбить, чародеи знали, и именно этим объясняли своим ученикам, их неспособность творить волшбу. «Они любят, потому не колдуют».
Запрет на любовь, по словам самих чародеев, являлся чем-то вроде способа уберечь более достойных в этом мире, от напастей извне, которые одолевают сознание всего человечества. Что касается других отношений с женщинами, тех за которыми приходят завсегдатае в дома удовольствий, то здесь дело обстояло иначе. Эту потребность чародеи разрешили, построив свой дом удовольствий, и посещали его, когда возникала необходимость.
Лешарп не ходил по публичным домам, не смотря на то, что красота тамошних девушек не знала конкуренции. Если он жаждал женского внимания, то ему было достаточно зайти в любой город и аккуратно заявить об этом. Он был красив лицом, и сложен как участник физических состязаний. У него был утонченный продолговатый нос, большие карие глаза и открытая добрая улыбка. Что касается доброты, то ей Лешарп был наделен до такой степени, что некоторые считали, что е` было слишком много. Другие, правда, говорили, что доброта к простому люду, это вообще лишнее качество для чародея.
Он был слишком не похож на остальных воспитанников, что бы верить всему, что ему говорят. Он был слишком любопытен для слепой доверчивости, а потому ему обязательно нужно было самому во всем убедиться, и сделать собственные выводы. По этим же причинам ему был не ведом страх перед любовью, и рассказами, о ее воздействии.
Однажды, он как обычно, прогуливался по деревенским окрестностям, и собирался искупаться в реке. Там, возле берега, он услышал, как кто-то поет, и пошел в ту сторону, откуда раздавался голос. Обладателем этого голоса была определенно девушка, так как тембр его был высок, и нежен. Подойдя к тростнику, он затаился и стал слушать. Сидя на зеленой траве, он наслаждался чудесным пением, какое-то время, как вдруг девушка замолчала.
Лешарп поднялся на ноги.
– Спой еще, – сказал он, просто.
Девушка резко обернулась, и тоже поднялась.
Она была примерно одного с ним возраста, и чуть ниже его ростом. У нее были необычного цвета глаза, которые в данный момент оценивающе смотрели на него, а ее губы слегка приоткрылись и замерли от удивления и неожиданности.
– Спой еще, пожалуйста, – попросил вновь Лешарп, аккуратно делая один шаг в ее сторону.
Девушка отпрянула назад, задев деревянное ведро с постиранным бельем, что она принесла с собой.
– Не бойся меня, – добродушно сказал Лешарп. – Я не причиню тебе вреда.
– Ты чародей? – с опаской в голосе спросила она.
– И что из этого? – Пожал плечами Лешарп.
Девушка ничего не ответила, только собрала свои вещи и поспешила покинуть его общество.
– Прости, если я напугал тебя, – виновато сказал Лешарп. – Просто мне понравилось, как ты поешь.
Девушка остановилась на мгновение, в ее глазах легко читалась предосторожность и недоверие. Но задержав на нем взгляд чуть дольше, она стала поправлять свои белые волосы, которые не очень опрятно были собраны у нее на голове.
– Мое имя Лешарп, – делая еще шаг в ее сторону, сказал он. – А тебя как зовут?
Тогда, она убежала, так и не назвавшись.
На следующий день Лешарп вновь пришел на тот берег, но никого не встретил. Немного разочаровавшись, он пошел прогуляться вдоль берега, и там, ниже по течению, он вновь услышал знакомый голосок.
Теперь он не стал подкрадываться, подошел со стороны берега, затем остановился, за пять шагов и громко поздоровался.
Девушка обернулась, по ее глазам он понял, что она его узнала.
– И ты будь здрав, ваша милость! – поприветствовала она его, и поклонилась.
– Я не «ваша милость», меня Лешарпом зовут.
– Как скажешь, – послушно ответила она.
Лешарпу не понравилось, то, что она ему клонится. Не такого разговора он ожидал. Он сконцентрировался на своих чувствах и легко ощутил исходящий от нее страх.
– Не бойся меня, пожалуйста, – попросил он. – Я не причиню тебе вреда.
– Ты что-то хочешь от меня? – с опаской в голосе спросила она.
Лешарп не ответил, и тут же почувствовал, как растет ее волнение.
– Прости, что вчера я убежала, – продолжала осторожно говорить она, – Это было не вежливо по отношению к тебе, ваша ми…, – и она закрыла рот ладонью.
– Почему ты боишься меня? – задал вопрос Лешарп. – Потому что я чародей?
Девушка молча стояла, прикрыв рот ладонью, не в силах, что-либо сказать. Страх, настолько завладел ее волей, что она оцепенела.
Уже не нужно было быть чародеям, что бы понять, что она его боится, это бы определил каждый, у кого есть зрячие глаза. Лешарп, ясное дело, тоже видел ее испуг, только не мог понять, с чем он связан.
– Может тебе требуется, какая-то помощь? – спросил тогда он. – Скажи, не бойся, я помогу. Мне ничего не нужно от тебя. Я только хочу, что бы ты перестала бояться.
Девушка продолжала молчать, не сводя с него испуганных глаз.
– Тебя кто-то обидел? – Спросил он, делая маленький шаг в ее сторону.
Она помотала головой, ее глаза следили за его ногами.
– Если ты меня боишься, я уйду, – замечая движение ее зрачков, сказал он.
В этот момент он почувствовал, как она затаила дыхание, словно ожидала чего то.
– Хорошо, я ухожу, – сказал тогда он, разводя руками. – Но если тебе понадобится помощь, найди меня в Лазурном замке. До свидания.
Он сделал два шага назад, потом повернулся к ней спиной, и стал уходить, не оборачиваясь, надеясь, что она окликнет его. Но нет, она его не позвала.
На этом их общение не закончилось, через четыре дня, он увидел ее на одном из городских рынков. Она шла с корзиной вдоль прилавков, интересуясь выставленным товаром, периодически вступая в разговор с тем или иным торговцем.
Лешарп к тому времени, уже было, выкинул ее из головы, но когда увидел вновь, интерес опять к ней проявился. А чем он был вызван? По началу, ему просто понравилось, как она поет, а когда она испугалась и убежала, он почувствовал себя виноватым. Ему захотелось как-то загладить свою вину, и выяснить, что ее так в нем пугает. Теперь он смотрел на нее иначе. Теперь он замечал в ней какую-то привлекательность, и, глядя на нее, он непроизвольно улыбнулся.
Лешарп пошел за ней, наблюдая, как она выбирает специи, как вдруг увидел, что какой-то человек, в дорогой одежде, бесцеремонно оттолкнул ее в сторону и стал разговаривать с торговцем. Лешарп немедленно поспешил к ней.
– Здравствуй, красавица! – сказал он, преграждая ей дорогу.
– И тебе здравствуй, ваша милость, – ответила девушка, учтиво кланяясь.
Все кто мог видеть это, стали обходить их стороной и озираться.
– Я увидел, что ты хотела что-то купить у этого торговца, – сказал он. – Почему не купила?
Девушка немного подумала и ответила:
– У него нет, того что мне нужно.
– А не потому, что тот человек оттолкнул тебя в сторону?
Девушка повернулась, посмотрела на незнакомца в дорогой одежде, и замотала головой.
– Ты слышала, что чародеи знают, когда им говорят неправду? – спросил тогда Лешарп.
– Пусть ваша милость извинит меня, – едва слышно ответила она. – Я просто…
– Испугалась, – закончил за нее чародей.
