скачать книгу бесплатно
–Ну хорошо, что дома. Зря уехала, кстати.
–Билл, – голос хрюкнул, не желая поддаваться, но она взяла себя в руки. – Надо встретиться, Билл.
–Конечно. Я и говорю, Лиззи – ты зря от меня уехала. Лучшего места…
–Через 2 часа, у «Пекаря», – не дала она ему договорить и отключилась. Посидев несколько минут с закрытыми глазами, Лиза снова обратилась внутрь себя.
–Личный кабинет.
Теперь она сидела за столом в синей комнате, напротив нее расположилась милая служащая в такой же синей униформе.
–Я вас внимательно слушаю, мисс Малкин.
–У меня вопрос.
Лиза помолчала. Девушка смотрела на нее приветливо и ждала.
–Вот этот корабль…
–Корабль мечты? Вы затребовали четыре повтора рекламы сегодня.
–Да. Корабль Мечты. Что вы можете сообщить об этом туре?
За спиной у девушки возникло изображение корабля. По ходу ее рассказа изображение менялось, подчеркивая те детали, о которых шла речь.
– «Корабль мечты», пилотируемый космический корабль класса FR-W, совершает один круг вокруг планеты Земля. Продолжительность полета 6 часов на высоте 10000 км. Это самая высокая орбита для туристических маршрутов. Также во время полета производится выход в открытый космос в прозрачной сфере, пилотируемой шаттлом на расстояние 10км от корабля. Выход в сфере длится 45 минут. На корабле вам предоставляются условия класса супер люкс, комната отдыха и индивидуальные комнаты. Команда осуществляет персональную поддержку каждого пассажира. Также предусмотрены легкий завтрак и фуршет.
На борту команда 6 человек и пассажиры 15 человек.
Вылет состоится через 5 суток. Октябрь, 17, 2043. Космодром Окленд Хайтс, округ Сан Франциско, СА.
На данный момент осталось 3 билета, оформление одного из них происходит в текущую минуту по параллельному каналу.
Лиза снова помолчала, осмысливая услышанное.
–И как можно приобрести этот билет? – слегка кашлянув, спросила она.
–Одну минуту. – Изображение корабля на стене пропало. Комната снова стала ровного синего цвета. – По вашему финансовому состоянию на текущий момент, вы можете приобрести билет в случае продажи вашей студии на Вест Стрит. Если сегодня осуществить продажу, то после покупки тура останется сумма, достаточная для двухмесячной аренды студии в Милуоки, где сейчас открыта соответствующая вашей квалификации позиция в фирме, в которой вы работаете последние 7 лет. Если ваше резюме будет немедленно выслано в HR и перевод одобрен, то в течение 4 часов будут осуществлены и продажа студии, и аренда по новому месту жительства.
Девушка смотрела на нее выжидательно и улыбалась.
Малкин замерла.
–Где это, Милуоки?..– выдавила она, наконец.
На стене возникла карта США. Милуоки и окрестности были обведены красным.
–Город Милуоки находится на территории штата Висконсин, население 500 тысяч человек, средняя температура июля 79F, средняя температура января 16F. Самый снежный месяц январь, самый дождливый июнь…
–Хорошо, я поняла… Я должна подумать…
Лиз прикрыла глаза. Полететь. Все изменить. Новое место, новые люди.
«Да какие, к дьяволу люди, с кем ты вообще последний раз общалась, кроме Билла? Этот вакуум, в котором ты существуешь последние годы, разве он зависит от географии?»
Раньше, до поглощения ее бизнеса крупной компанией, были знакомые. Была подруга Джил, которая на собственной веранде выращивала маленькую хлопковую плантацию из сверх дорогих и сверх недоступных живых семян. Были Колин и Джейн, владельцы ткацкого станка, на котором собственноручно изготавливали эксклюзивные ткани для кукольных нарядов. В конце концов, были закупщики, заказчики. Немного, человек 7-10, но живые, конкретные люди. По их эскизам Лиза делала своих кукол, уникальных, абсолютно натуральных, без малейшего намека на синтетические материалы, 3 Д принт, генные модификации. Ее деревянный Петрушка, одетый в хлопковый комбинезончик, расписанный красками на натуральной основе, был воплощением красоты, здоровья и нес аромат той, прежней, до-чиповой жизни человека, стоил космических денег и не имел аналогов и конкуренции. В каждую из кукол Лиза вкладывала всю свою фантазию, заботу и детскую привязанность к своей первой кукле Нэхаме, которой в своем невероятно, как теперь ей казалось, далеком детстве Лиза Малкина шила платья из старых пеленок и заплетала тугие синтетические косички. Позже, когда выживать в бизнесе стало невероятно трудно, ей пришлось подписать контракт с фирмой-монополистом, собравшей под своим крылом всех оставшихся мастеров, владевших уникальными ремеслами и способных творить нечто лично окрашенное и немедленно теряющее свою ценность в массовом производстве. Лиз подписала шикарный контракт и в тот же миг провалилась в абсолютную пустоту. Теперь все ее общение с себе подобными было сведено к паре -тройке сообщений в месяц: принятии заказа, расчетов, эскиза и непосредственной сдачи очередной куклы через робота-доставщика. Все. Устная речь больше не звучала, даже в виде внутреннего голоса. И ранее немногочисленные бизнес- подруги рассосались. Нового общения не возникало. Вокруг Лиз поселилась полная звенящая тишина.
–Зачем мне ехать в Милуоки? Моя работа не подразумевает выездов.
–Мы начали с другого, мисс Малкин, – неожиданно душевно для программы, проговорила девушка. – В Милуоки самое хорошее предложение по аренде после продажи студии. Также существует значительная разница в налогообложении, стоимости обслуживания помещения, продуктовой корзины, медицинского страхования. Вы можете все тщательно обдумать, но бронирование второго билета стартовало в сети.
–Хорошо. Начинайте!
Лиза резко поднялась с кресла, при этом видеть свою собеседницу продолжала в прежнем ракурсе. «Явно нужен новый софт. Надеюсь, этот разберется с покупкой-продажей без сбоев» – подумала она.
–Спасибо, мы начинаем выполнять задачу. Отчет о приобретении билета поступит вам через 4 часа.
–Стоп.
Изображение пропало. Лиза обвела взглядом студию. Маленькая, невзрачная. Кухня –панель минимальной по размерам модели. Система «Хаускипинг» 2035 года частенько не желает реагировать на элементарные приказы. Как она радовалась тогда, приобретя эту студию. Через год после развода она уже имела свое жилье после стольких лет аренды. На студию ушел родительский 5 спальный дом в Нетанье, большой дом мужа в Брэнтвуде, и все ее сбережения за 20 лет. Остатки по кредиту Лиз старалась выплатить как можно скорее. Самое грустное, что с момента приобретения этой студии цены на жилье в Сан Франциско стали стремительно падать, люди покидали грязные улицы, офисы вымирали. Чип, вживленный в височную долю, убил необходимость кучно взаимодействовать в стеклянных высотках Даун Тауна, гнить в многочасовых пробках, которые последнее время стали образовываться даже на воздушном уровне транспортных магистралей. Город опустел, население стремительно раскупало жилье, расположенное как можно дальше от тоскливого серого бетона и вони помоек. Люди селились далеко друг от друга, устав за долгие века от необходимости учитывать интересы соседа. Цены на дома росли, квартиры в городе пустели, а Лиза Малкин выплачивала невероятных размеров кредит на мизерную студию в умирающем великане-мегаполисе.
Ну что ж. Пусть будет Милуоки. Если этот полет даст ей ответ на все вопросы, то оно того стоит. В голове тихо блямкнуло, система отчитывалась о каждом шаге в сложном многоступенчатом процессе приобретения билета на Корабль Мечты. Лиза посмотрела на себя в старое тусклое зеркало в тяжелой раме. Кожа бледная, взгляд болотных глаз тоскливый, брови и ресницы еле угадываются на узком лице. Только спиральки ярко-рыжих волос, тугие, золотистые, неуемные, выдавали энергию и жизненную силу хозяйки. «Кукла Нэхама», – грустно подумала Лиза и вышла из дома.
2034
В Крыму было холодно.
Обычно в конце апреля уже можно купаться, а сейчас дул пронизывающий ветер, и 12 градусов тепла превращались в 5. Григорий мучился. Он мучился все то время, пока находился здесь, мучился и душой, и телом.
Погода стояла отвратная, работы по оснащению «Венеры» шли медленно, организовать процесс переоборудования удалось только на 3ей неделе. Дальше пошло в том же духе. То не было необходимой техники, то оказывалось, что напечатанные на принтере модели не соответствуют параметрам, то Тамерлану в голову приходила очередная сверх идея, как сделать лучше, когда предыдущий вариант был практически готов, и они все начинали заново. Огромные проблемы возникли с установкой системы автоуправления с земли. Шаттл настолько отличался от модуля, на котором летали в космос козочки, что некоторые части системы просто невозможно было зафиксировать на «Венере». Полет предполагался на расстоянии около 10000км от земли, при том, что последней безопасной границей для возвращения считалось 2000 км. Хотя еще совсем недавно дальше 600 км не летали. Радиация ионосферы в принципе не предполагала прохождения шаттлов с защитой уровня «Венеры».
С Анной они говорили всего один раз. Было утро, он собирался улетать, копаясь в своем немногочисленном барахле. Анна спустилась вниз и молча делала себе утренний коктейль из чего-то органического и необходимого для женского организма. Выглядело необходимое мерзко. Они словно не замечали друг друга. Григорию снова свело мышцы. Он сел на стул и попытался втянуть в себя воздух.
–Аня, – проговорил он неожиданно для самого себя. Анна повернула к нему голову. Видимо, она прочла на лице у капитана что-то такое, что заставило ее выпрямиться на стуле и замереть, не донеся до рта стакан.
–Аня, – подняв на нее глаза, проговорил он снова, – я люблю тебя.
И снова тишина, эта проклятая тишина. Жена сосредоточено посмотрела на него, а потом встала и медленно подошла к нему вплотную. Григорий рывком встал на ноги, заглядывая ей в лицо. Она давно не была так близко. Вдруг в нем ожило все, каждый миллиметр тела. Он почувствовал, что дуреет, что упадет в обморок, если не обнимет ее. Он качнулся к ней, но она резким движением перехватила руку, сжав пальцы.
–Гриша, – проговорила она и осеклась. Потом снова открыла рот, чтобы что-то сказать и опять передумала. Положила вторую руку ему на щеку, слегка погладила и отошла. Григорий остался стоять, приклеенный к полу. Пятна перед его глазами собирались в чудовищные танцующие рожи монстров и показывали ему красные вытянутые языки.
–Удачи вам всем, расскажешь, как получилось, – отхлебнув свое пойло, кивнула она мужу.
Григорий стоял на том же месте, следя за движениями ее шеи, рук, за тем, как движется ее гортань, когда она пьет. Смотрел на нее с каким-то новым для себя ощущением. Так иногда неожиданно видишь привычную тебе комнату, в которой прожил много лет, снова такой, какой увидел ее впервые. Вроде все то же самое, а то ли свет другой, то ли предметы другого размера.
Анна изменилась. Она была по-прежнему волнующей, но совершенно новой. Орлиевский почувствовал страх. Животный, как при землетрясении.
–Ты откуда летишь, из Барселоны? – спокойно спросила Анна.
Он кивнул, звуков в горле не было. Она еще раз подняла на него глаза и сразу отвела взгляд. Орлиевский взял рюкзак и быстро вышел к беспилотнику. Через 15 минут он будет в Барселоне, сядет там в пассажирский шаттл и еще через 40 минут приземлится в Крыму.
С тех пор они не общались.
Один раз Орлиевский было начал вызывать ее, но прервал сигнал. Сенсор, прилепленный за ухо, проводил сигнал прямо в мозг и в нервные окончания, так что голос Анны должен был зазвучать непосредственно в черепной коробке капитана, а это было уже слишком. Несмотря на все сложности, требующие предельной концентрации, ощущение присутствия жены, ее запаха и тепла и так было постоянным, навязчивым и не дающим сосредоточиться.
Сложности возникали постоянно. Тамерлан и Григорий уже третьи сутки проводили в сборочном цеху – огромном белом ангаре, по которому, тихо жужжа, передвигались роботы и несколько молчаливых азиатов, суетящихся вокруг готового к установке оборудованием для «Венеры». Один из роботов, устанавливающих систему контроля с земли, нелепо и трогательно замер у шаттла, не в силах прикрепить очередной сенсор к обшивке. Всем своим унылым видом этот небольшой параллелепипед вызывал жалость. Он уже множество раз пытался увязать расчеты Тамерлана с реальными параметрами «Венеры», но действительность оказалась жестока к его запрограммированному сознанию. Робот застыл, не решив задачу. Рядом с ним топтались Магометов, Орлиевский и Родригес.
–Это стандартно не решается, – прервал молчание Родригес. – Придется плюнуть на автоматику и прикручивать руками.
–Ага. Долото и шуруповерт наше все, – мрачно протянул Тамерлан. – И кто это делать будет? Этот? – кивнул он на параллелепипед. – Или тот? – он указал на невысокого рабочего с грустными глазами. – Ты понимаешь, что все расчеты в программе. Что как только я делаю шаг за пределы кодов, нужен новый софт. Потом оказывается очередная нестыковка, и так по кругу.
–Вставай за кульман и рисуй, – хмыкнул Григорий. – Ты карандашиком набросаешь, а Адэхи тебе присверлит наживулечку. А, Адэхи, припаяем?
–Припаяем, – без улыбки ответил индеец. – А потом оно отлетит все к чертям при взлете, и будешь пешком садиться…по азимуту.
Они замолчали. Разница между экспериментальным модулем и «Венерой» была настолько велика, что все оборудование приходилось усовершенствовать до принципиально новых решений. И риски повышались в сотни раз.
–В конце концов, Тамик. Что сейчас главное? Подстраховаться по всем фронтам. Неизвестно, как корабль себя поведет в экзосфере.
–Меня смущает одна вещь, – проговорил Родригес.
–Только одна? – съязвил капитан.
–Масса шаттла. Что произойдет с управлением после того, как мы обвесим его всем этим снаряжением? Выдержит система жизнеобеспечения? Ты просчитал все это, или тебе для этого тоже нужен новый софт?
–Просчитал, – серьезно ответил Магометов. – И все это как раз решаемо. Меня волнует другое. Радиация. И высокая вероятность магнитных бурь.
Робот снова зажужжал и подъехал к шаттлу. Тут его тельце стало подниматься на раскладных ножках, которые росли на перекрестьях, поднимая механизм вдоль обшивки. Достигнув желаемой точки метрах в 30 от пола, робот предпринял очередную попытку установить сенсор. Вдруг Родригес щелкнул пальцем, под кожей которого были установлены его собственные сенсоры управления чипом, и робот замер на своих раскладных ногах в метре от шаттла.
–Кажется, есть идея, парни. – сказал он. – Вызывайте Картера.
Солнце, прорвавшись в щель древних жалюзи, нещадно било Джерри в левый глаз.
Он пытался отмахнуться он луча, словно от осы, повертелся в кровати, натягивая на себя одеяло, и проснулся окончательно. В комнате стоял полумрак, а за окном жила яркая праздничная весна, настолько контрастирующая с тусклой комнатой, что Картер резко встал с кровати и быстрым движением открыл жалюзи.
«Рай земной», – пронеслось у него в голове. Молодая, светло-зелёная листва, пение птиц, пронзительно голубое небо. Все-таки в отличие от Техаса, в котором Джерри родился и рос, времена года в странах с континентальным климатом имеют настолько яркие отличия, то Джерри каждый раз наслаждался всей душой. Весна в Москве, завладевшая этим гигантским городом-страной сразу, как сошел грязно-черный снег, заставляла поверить в светлое будущее самого унылого декадента. А Джерри Картеру до звания Самого Унылого все-таки было еще далеко, хотя последнее время по его собственным ощущениям он стремительно к нему приближался.
Все шло вяло, без огонька. Не то чтобы плохо или совсем наперекосяк, но как-то уныло и тянуло душу Картера в ближайший кофе-шоп за косячком. Благо светлое и мудрое влияние Голландии распространилось уже и до чопорной Москвы, но Картер подозревал, что это не лучший выход для лейтенанта военно-воздушных сил, героя войны, пилота военно-транспортных космических кораблей класса А. Но, тем не менее, после ярких, хоть и трагических, военных событий его служба на ТАКА на Московской базе плелась все тягостней и тягостней для Джерри. Рутина, поглотившая его будни, была ему невыносимей моджахеда с пулеметом. Джерри тосковал, все чаще заходил в соответствующие заведения не столько для приобретения необходимого товара, сколько для приятной беседы с близкими ему на этот час по духу людьми, заводил драматические, тягостные романы с замужними женщинами, угрожавшими ему суицидом или кастрацией, хамил начальству и играл с репутацией на работе в голодные игры. Не помогало ничего, веселее не становилось. Он уже начал впадать в реальную, а не выдуманную депрессию, о чем и сообщил своему дружку Биллу Смиту во время очередной онлайн вечеринки. Смит выслушал со вниманием, но быстро свалил, у него начинался длительный интересный проект, отвлекающий его от мучительного развода, проходящим со всеми прелестями вплоть до дележки детей, и ему временно было не до стенаний скучающего Картера. Картер собрался уже проклясть смывшегося Билли, когда перед его внутренним взором возникло лицо Тамерлана Магометова. В первый момент Джерри потряс головой, списав возникновение этого хорошо известного всем астронавтам образа на марихуанный угар, но, услышав вежливую просьбу самого Тамерлана переключиться на голограмму, щелкнул пальцами, переключая программу в чипе, и поверил в реальность происходящего.
Дальше произошли одновременно 2 вещи, поселившие радость и надежду в сердце пилота Джерри Картера. Во-первых, в Москву пришла летяще-свежая, ароматная весна, унеся остатки грязи, а во-вторых, Тамерлан предложил то самое Дело, по которому так тосковало сердце Джерри. «Пойди туда, не знаю куда». Мечта.
Естественно, он не размышлял ни минуты. На тот край вселенной, на этот – лишь бы прочь от регулярных пассажирских и транспортных перевозок. С тех пор, как все космические эксперименты стали проводиться с использованием биороботов, целый отряд таких, как Джерри, тихо тлел на надежных и высокооплачиваемых перевозках, мечтая хоть о какой-то экспедиции. Да хотя бы на Луну. «Хотя лучше на Сатурн», – привычно пронеслось у него в голове, как и всегда, когда он возвращался к этим мыслям.
Через час после звонка он уже пил белковый коктейль, услужливо поднесенный ему роботом–официантом в зале ожидания Московского, отделанного искусственным мрамором в традициях знаменитого московского метрополитена, аэровокзале. Коктейль, как и личный отсек, обустроенный с уютом московской квартиры конца 20го века, входил в бонусное обслуживания работников воздушных перевозок. Такой же комфорт был обещан и во время полета, и по прибытию. Хотя и время в пути из Москвы до Барселоны на кораблях нового типа составляло не больше 40 минут, Джерри собирался воспользоваться своими привилегиями в полной мере.
В Испанию он прилетел в прекрасном настроении. Встретившись с остальными участниками проекта, Картер сильно удивился их мрачному, подавленному состоянию. Оба – и Орлиевский, и Родригес – были молчаливы и не излучали оптимизма. Разговаривал только Магометов. Как начал в такси из Барселоны, так и не замолкал все 20 минут полета до дома Орлиевского, находящегося на самой границе с Францией. Магометов не умолкал вплоть до появления этой странной жены капитана.
Когда Анна вошла в гостиную, душа Джерри пела уже намного тише. И дело было вовсе не в опасности задачи. Это скорее прибавляло эксперименту очарования. Удивляла гнетущая атмосфера, царившая в комнате. Лейтенанта не оставляло ощущение, что что-то заставляет этих двоих согласиться на эту затею. «Плохое начало», – подумал Картер.
И тут вошла эта женщина. Несколько вещей потрясли Джерри. Первое – ее красота. Второе – ее явная агрессия в его сторону, достаточно неожиданная для Картера. Ну а третьим был очевидный для Джерри сексуальный подтекст этой агрессии, и он готов был клясться на крови, что добром это не кончиться. Все это пахло неприятностями похлеще кастрации или суицида. Связь, возникшая между двумя абсолютно незнакомыми людьми, была столь очевидна, что, как ни пытался он не поверить самому себе, чувство острого дискомфорта не исчезало. Как только его мысли возвращались к предстоящему полету, перед ним возникало лицо Анны. И это было очень плохо.
Одним словом, ожидая вестей в своей московской квартире, Картер уже не так лучезарно размышлял о ближайших планах. Единственное, в чем он был уверен, что в любом случае, будь даже это мероприятие трижды мрачным, заведомо обреченным и даже смертельным, это все равно лучше, чем регулярные рейсы ТрансАтлантического Космического Альянса.
Он стоял голый перед распахнутым окном и разглядывал двор с детской площадкой, желтым песком и пробивающимися одуванчиками. На скамейке у песочницы развалилась огромная пушистая кошка. Кристаллик чипа на ошейнике играл под солнечным лучом. Джерри потянулся, подставляя поджарое тело под струю весеннего воздуха. Радость жизни и предвкушение новизны возвращались к нему вместе с Московским солнечным утром.
Он уже размышлял, не позавтракать ли ему в центре, как в голове зазвучал Магометов.
–Доброе утро, лейтенант! Поговорим?
–Я голый. Давайте так, – прикрыв глаза и развалившись снова на скомканном одеяле, ответил Картер. Проводник в его мозгу изобразил улыбающееся лицо Тамерлана.
–Ну хоть лицо покажите, мне много не надо, – усмехнулся Магометов, и Картер подтвердил видеосигнал. Теперь эти двое ясно видели друг друга сквозь полуприкрытые веки.
–Как идет подготовка? – спросил Джерри. Тамерлан тяжело вздохнул, давая понять, что не все гладко, но и не трагично.
–Идет- идет. Но есть пара вопросов. Джерри, – проговорил он после секундной паузы. – Вы ведь летали на системе КП-6?
Джерри постарался расслабить вдруг напрягшуюся спину. Мини шаттлы КП входили в нулевой доступ секретности, и сам факт доступа к ним подразумевал полное отсутствие распространения любой информации.
–Я понимаю, лейтенант, я все понимаю,– быстро заговорил Тамерлан. – Я не хочу спрашивать ни о чем таком, что может… смутить. Мне нужна одна единственная деталь.
–Какая? – сухо проговорил Картер.
Тамерлан замолчал. Он уже и так винил себе, что заговорил об этом в сети. Что вообще произнес это название – КП-6. Надо было немедленно закруглять разговор.
–Вы прилетайте-ка, Картер, – заговорил он совершенно другим голосом, медленно и вальяжно. – Не виделись давно, не говорили. Чаю с бубликами попьем…
Сначала Джерри решил, что Магометов спятил, потом пронесся мыслью по разговору, и пришел к точно такому же выводу. Все это заняло секунду или полторы.
–Бублики свежие? – с той же купеческой интонацией спросил он.
–Свежайшие, – кивнул Тамерлан, – вылетай, брат.
Джерри кивнул. Разговор был закончен. Через час он снова ехал на аэровокзал, пил коктейль и смотрел старые фильмы в телевизоре а-ля «Рубин». Только на сей раз его путь лежал на полуостров Крым.
Поселок Кастрополь мало известен как курорт, не то что Коктебель или та же Ялта.
Он был построен в 70ые годы двадцатого века вокруг нескольких домов отдыха, служивших прекрасной возможностью отдохнуть по профсоюзной путевке советскому рабочему человеку. Что такое профсоюзная путевка никто из членов команды шаттла уже толком пояснить не мог, но жилье, которое им предложили на время переоборудования «Венеры», их полностью устраивало. Строение пустовало, храня в себе дух и России, и Украины, всего того постмодернизма, объединившего в себе архитектуру социалистических республик. Уже позже, в начале 2000х, поток отдыхающих тружеников сильно поредел, возрождающийся бизнес Украины попытался было обновить постройки, приблизив их к стандартам турецких отелей, но до конца довести начинание не успел, так как Крым уже вновь принадлежал России. Ну а с этого момента на полуострове уже стояли задачи посложнее ремонта старинных пансионатов. И только несколько лет назад, уже после войны и продажи Крыма, новая волна строительства захлестнула полуостров. Вся береговая линия была изрыта ковшами роботов-экскаваторов. Некоторые постройки сносились, некоторые перестраивались до неузнаваемости. Новые хозяева действовали быстро, слаженно, меняя облик Крыма, словно в игре-стратегии последнего поколения. Здание, в которое поселил команду Магометов, было одним из последних, незатронутых реконструкцией, но и ему оставались считанные дни. Но сейчас, весной 2034 огромная бетонная постройка с симметрично выступающими в сторону моря балкончиками-верандами, так и застыла на дороге в новый этап своей жизни, занеся ногу над пропастью между своим почти европейским прошлым и совершенно азиатским будущим. Тем не менее, вода, свет и туалеты работали, даже уровень комфорта в отношении поесть и поспать был вполне сносный. Иногда в коридорах образовывалась случайная фигура, так как некоторые комнаты все-таки были обитаемы. А в остальном – тишина, покой, уют. И полнейшая конфиденциальность, что особенно радовало Тамерлана.
Конфиденциальность была задачей номер один. При текущем уровне онлайн коммуникаций, защитить приватность даже собственного мыслительного процесса представляло определенную задачу, любые рабочие таблицы и программы немедленно занимали свое место во всемирном хранилище информации. А этого необходимо было избежать.
–Есть одна идея, – протянул Родригес. Они сидели вчетвером на пустом пляже, потягивали красное вино. Заушная клипса каждого в отключенном состоянии осталась в комнатах. И даже так полной уверенности в своем «одиночестве в сети» у Тамерлана не было.
–Какая? – он с надеждой посмотрел на Адэхи. Тот отхлебнул винца и шумно выдохнул.
–У меня есть старый ноутбук. – сказал он.
–И что? – Магометов нахмурил брови, пытаясь понять, что имел в виду Родригес.
