скачать книгу бесплатно
Мария Д’Пальма приготовила мазь. Присев на край жесткой деревянной кровати, она стала втирать ее осторожными движениями в синяки на груди Толстого Брю. Кем был тот человек и как его зовут, Мария не знала. На одну сломанную ногу она примотала дощечку. Со второй пришлось посложнее. Чтобы кости правильно сошлись, Мария подвесила ногу на ленту к потолку, с двух сторон обложив шинами. Затем она перемотала его разбитую голову. Обе ключицы были сломаны, а на правой руке кость вылезла наружу, Брю потерял много крови. Уже полностью забинтованному, Мария влила ему в рот отвар для остановки крови. Несчастный больной сильно прикусил себе язык. Задув огонь, она пошла спать на диванчик за ширму, в другой конец комнаты.
***
Джованни Висконти был доволен сегодняшним вечером. Во многих его заведениях и яблоку негде было упасть. Молодые и сильные воины в ожидании похода в Золотой Город играли так, будто это был последний день в их жизни. Вспотевшие управляющие лихорадочно стучали костяшками счет. Деньги лились рекой!..
Просидев в одном из таких заведений до поздней ночи, Джованни отправился домой. Из всех трех братьев его одного дома ждала жена и двое детей – десятилетний сын и трехлетняя дочь. Проезжая по улицам города, Джованни повсюду встречал толпы подвыпивших солдат, девиц из заведений его брата Маттео и просто молодых горожан, которым такое оживление казалось праздником, и они кутили напропалую.
– Ну что же вы, проходите! – сказала Виттория, придерживая дверь в комнату.
Робко Роман переступил порог. Следом вошла служанка. До этого, чуть ли не силой, они заставили его войти в дом, подхватив под руки с обеих сторон.
Виттория закрыла за ним дверь и заперла ее на ключ. Ключ положила в шкатулку. Роман оказался в… спальне!
– Проходите, проходите… Скоро вы убедитесь, что я не кусаюсь! – сказала Виттория, улыбаясь и сверкая зубами.
Роман сделал еще несколько шагов и остановился. Виттория сделала знак служанке, та подошла к ней сзади и стала расшнуровывать ее платье.
Внимательно оглядев Романа с ног до головы, Виттория сказала ему:
– Можешь снять свою куртку. Здесь слишком жарко…
Роман заметил, что она обратилась к нему на «ты».
– Спасибо, но…
Платье Виттории упало на пол. Девушка осталась в очень тоненькой длинной рубашке, просвечивающейся так, что, казалось, ее и вовсе нет. И правда – под ней ничего не было.
Кровь ударила Роману в голову. Ладони сразу вспотели, на лбу выступили капли, он весь покраснел, а во рту пересохло. Виттория подошла к столику, взяла два кубка и один протянула Роману.
– Выпьем за ваш дебют и наше знакомство!
Роман схватил кубок и залпом его осушил.
– О! Молодое дарование волнуется!.. – сказала игриво Виттория и легонько толкнула его ладошкой в живот, – молодое дарование весь взмок!
Она сделала еще один толчок ему в грудь. Тут Роман, тихо попятившийся назад, почувствовал, что отступать больше некуда – позади была кровать…
– А может, молодое дарование еще девственник?!
Выпитое вино как-то по-особенному подействовало на Романа, в голове у него зашумело и все потеряло четкость своих очертаний. Еще один толчок, и Роман упал на кровать. Тонкие пальчики вцеплялись в его штаны. Тут он вспомнил, что второпях, в театре, не надел даже панталон!
– Дарование не любит нижнего белья!.. – все больше загораясь, воскликнула Виттория.
Дальше все поплыло и завертелось. Горящие свечи, белое тонкое тело, извивающееся на ним, длинные черные волосы на груди и снова горящие свечи…
Только с лучами восходящего солнца Роман забылся тяжелым коротким сном. Кто-то провел по его волосам рукой. Потом потряс за плечо. Роман открыл глаза. Над ним стояла блондинка и озорно улыбалась. Роман понял, что лежит совсем голый. Резко накинув на себя простыню, он сел в постели. Тут он вспомнил все, что с ним произошло ночью. Он ненавидел себя за это! Вот так, с незнакомой девушкой!.. Это была его первая ночь с женщиной в постели! Он должен был запомнить ее на всю жизнь…
Служанка положила его одежду и вышла. Не успел Роман еще застегнуть пуговицы на камзоле, как вошла Виттория. Быстрой походкой, в легком белом платье, она подошла к бюро и достала из ящика кошелек.
– Госпожа Виттория! – начал Роман, – после того, что произошло этой ночью, я, как честный человек…
Виттория бросила ему кошелек.
– Не обольщайтесь, юноша! Простите, я забыла, как вас зовут. Вы актер! Я буду играть вами столько, сколько посчитаю нужным! Не скрою, вы мне понравились, но и только… А теперь, ступайте.
Роман, обескураженный и униженный, вышел из дома Виттории, крепко прижимая к груди кошелек с десятком золотых. Он ненавидел не только себя и Витторию, но и, казалось, весь мир!
Просыпался новый день…
Часть вторая
Глава 1
В которой время переносится в СССР и обратно, а также появляются новые герои
Бенечка был очень тихий, спокойный мальчик. На уроках в школе он всегда сидел смирно и слушал учителя. Он сильно тянулся к знаниям, всегда на-отлично отвечал урок и, кроме того, сам много читал. Джон Толкин – был его любимым автором, а любимые увлечения Бенечки – математика и физика. Беня тихо учился и тихо окончил школу с золотой медалью. Без проблем и также тихо он получил красный диплом и поступил в аспирантуру. Уже там, готовясь к защите, однажды в его мозгу щелкнул какой-то не тот переключатель. Ему приснились различные формулы и алгоритмы, кривые и время-содержащие кристаллы. Он, а теперь уже Бенедикт Ааронивич Кац, занялся разработкой своей теории. Позже Беня пришел к выводу, что его теория опровергает все то, чего достигла популярная мировая наука. И однажды Беня решился. При полной аудитории профессоров, докторов наук и всяких других деятелей-светил, он озвучил свою теорию о взаимодействии волн и плазмы в искривленном пространстве, и его влиянии на перемещение во времени и пространстве при помощи твердых и жидких кристаллов, на которые воздействуют звуковыми волнами различной частоты… Некоторое время аудитория, заполненная «светилами», сидела молча, разинув рот. Тут вскочил с места один из самых уважаемых профессоров – Преображенский. Он гневно раскритиковал Бенину теорию, назвав все «бредом сивой кобылы». Беня очень обиделся за свое детище. Обозвав профессора старым тупым козлом, он послал его и всех «светил» следом. В итоге, Беню поперли.
Трудности, свалившиеся на худые Бенины плечи, не сломили его. Оказавшись лицом к лицу с судьбой-злодейкой, Беня еще с большим усердием принялся работать над своим проектом. Чертеж установки уже был почти завершен… Однажды, совершенно случайно, ему встретился один человек, который пригласил Беню к себе на должность главного энергетика. И поехал Беня в далекий Сибирский край, в поселок Верхний Таежный. Работа главного энергетика, а также просто электрика заключалась в осмотре трансформаторов, снятии показателей счетчиков и в замене лампочек в столбах поселка. В большом срубе – электро-мастерской, Беня и жил. У него было предостаточно свободного времени для своего занятия. Однажды директор деревоперерабатывающей фабрики задумал устроить сушилку для досок в разрушенном здании рядом с мастерской Бени. Тот напросился работать и туда, пообещав самостоятельно все отстроить. При помощи местных алкашей и материалов с фабрики, Беня разделил здание на две половины и полностью их отделал. В одной половине была сушилка, а во второй появились огромные серверы и, собственно, сама Бенина установка, на которую он потратил двадцать пять лет своей жизни. И вот, уже несколько лет работала сушилка, и ни у кого ни разу не возник вопрос – почему она жрет так много энергии?!
Наступил третий день попытки запуска установки. Два предыдущих дня закончились провалом. Перепроверив еще раз все и заметив некоторые детали, Беня сидел и высчитывал параметры. Потом он пошел в серверную. Всем своим установкам он давал женские имена, те, что сгорели, были «Анастасия» и «Елизавета». Третью он назвал в честь жены одного из президентов США – «Меланьей». В отличие от предыдущих, эта установка отличалась большей сферой и двойным кольцом приемников.
Беня зашел в центр приемников и положил там детский раскрытый зонтик с изображением мультяшных героев. Включив мониторы, Беня произвел предстартовый запуск и стал вводить параметры: 8888-11-0-0711-12-88.111.4—33. Подойдя к одному из мониторов, на котором была изображена дорога среди полей, он поместил на дорогу гоблина с большой дубиной на плече. Затем, нажав несколько кнопок, ударил по красной клавише.
Сфера вспыхнула белым светом, и от нее к приемникам поползли пляшущие плазменные дуги. Они достигли приемника и замерли, и лишь одна все никак не останавливалась, а била то в центр круга, то в стену, напротив. Зонтик исчез! Укусив себя за кулак и радостно взвизгнув, Беня схватил мышку и стал водить гоблина в разных направлениях. Зонтика нигде не было… Немного подумав, Беня стер гоблина: «Надо перепроверить расчеты! Но результат уже есть!» Беня выключил оборудование и побежал в мастерскую – считать.
***
Посередине дороги, прямо на пути у войска, двигавшегося из Троеречья в Цивилизацию, вдруг возник чудовищный гоблин с дубиной на плече. Немного постояв, он повертелся в разные стороны и снова исчез. Удивленные, с копьями наперевес, воины нигде его не обнаружили.
***
В самой чаще Синего леса река Памяти делает крутой поворот и разделяется на два рукава, омывающих большой невысокий остров. Остров имеет форму месяца, и за ним тянется дурная слава даже среди кентавров, заселяющих Синий лес. Заросший непроходимым колючим кустарником, остров весь покрыт идеально ровными параллельными тропинками. Все тропинки имеют две полосы. Будто кто-то огромными волокушами проделал эти следы в траве… Вдоль острова есть пять таких парных тропинок и поперек – десять. Расположены они под углом ровно в девяносто градусов. Над островом никогда не дует ветер, и птицы там не поют. Этим жарким солнечным днем прямо с неба на перекресток дорог упал зонтик, качнулся пару раз и замер.
***
Где-то в СССР, 1977 г.
Полтора года назад Фрунзик уехал из дедушкиного дома с бригадой шабашников дяди Ашота. Решив начать самостоятельную жизнь и в ней подзаработать немного денег, Фрунзик полтора года трудился на совесть. Строительство современной птицефабрики – дело ответственное. Потому Фрунзик Овикович Еремян очень ответственно месил раствор, подносил кирпич и убирал мусор со стройплощадки. Однажды к ним на стройку приехали студенты из сельхозинститута, посмотреть, как должен выглядеть современный птичник.
Тогда Фрунзик влюбился. Среди студентов была Валя!.. Невысокая девушка из села Никольское в соседней области. Пригласив ее на один танец в местном клубе и проводив до автобуса, он решил обязательно разыскать девушку после.
Стройка закончилась. Получив расчет, Фрунзик отбыл. Сойдя с поезда, он сдал свой чемоданчик в камеру хранения, предварительно спрятав там деньги и взяв с собой только двести рублей. Фрунзик Овикович Еремян, двадцатиоднолетний парень, ростом сто пятьдесят семь сантиметров, отправился на поиски неизвестного, но уже почти родного села Никольское!
***
Беня снова пересчитал вводимые параметры: «Может изменить временной интервал?!» – бурчал он себе под нос. Все пересчитав снова, Беня припаял к спутниковой антенне усилитель и преобразователь собственного изготовления, и понес вешать антенну на пустую мачту ЛЭП.
В серверной Беня положил в центр приемников старый кирзовый сапог, включил мониторы и ввел параметры: 8888-11-07-11-1977-02-88.11.7.33…
Снова вспыхнула сфера, и дуги поползли к приемникам.
– Ну давай, «Меланья»! Не подведи! – взмолился Беня и впился глазами в один из мониторов.
Дуги встали на место, но одна дуга отскочила от стены на потолок, с потолка ударила в сапог и ослепительно вспыхнула. Сапог исчез… Запахло горящим пластиком. Дымил один из серверов. Беня, схватив порошковый огнетушитель, побежал спасать свое детище.
***
Где-то в СССР, 1977 г.
Сквозь сон Максим слышал, как отец встал, проскрипев протезом, зашел и включил в комнате Максима радио на полную мощность.
– Батя, хоть в выходной я могу выспаться!?
Максим натянул одеяло на голову. Из радио диктор громко поздравляла всю страну с шестидесятилетием Великой Октябрьской Социалистической Революции. Следом заиграл революционный марш. Максим встал и выключил радио. Сон пропал. За окном уже почти расцвело, и день обещал быть солнечным. Максим надел трико и пошел умываться.
Отец сидел на кухне, дымил Беломором и хмуро смотрел в окно. Умывшись и надев футболку, Максим пошел на кухню.
– Сбегай к Пантилеечне! – сказал отец и положил на стол трояк.
В другой день Максим ни за что бы не пошел, но сегодня он собирался просить у отца машину… Взяв деньги, он, перелетая через три ступеньки лестницы сразу, выбежал на улицу. В частном секторе он купил бутылку самогона и быстро вернулся домой. Когда Максим вошел в коридор, батя прямо ожил.
– Быстро ты! – воскликнул он, и его протез заскрипел веселее.
Сидя на кухне, Максим уплетал яичницу, а батя хрустел огурцом.
– Ты когда женишься?!
Судя по вопросу, бате полегчало.
– Уж два года как с армии, каждые выходные на танцы бегаешь, а невесту в дом не ведешь!
– Я и сегодня на танцы собираюсь. А невесты нет пока, не встретил еще подходящую… Дашь машину сегодня?
– Эк ты! А не жирно будет? Девок на машине катать, а средь них даже невесты нет…
– Да мне же не девок, парень один в бригаде у нас работает, живет в Никольском. В клубе у них магнитофон сломался, я обещал свой бабинник привезти.
– Ну вези свой бабинник… может в Никольском встретишь свою… Только у машины, кажись, колесо пробило. И на даче надо фронтон забить, и кусты подвязать…
Отец налил себе стопку. Максим сложил выходную одежду в холщевую сумку, взял магнитофон и уже через десять минут открывал гараж.
Старенькая, видавшая виды «Победа» заводилась с пол оборота. Сколько-то времени провозившись с небольшими делами по даче и меняя камеру, Максим не заметил, как быстро пролетел день. Он решил, что пора ехать. В какой стороне было это Никольское, он знал, но никогда там не был.
Уже вечерело. Ровно урча мотором, «Победа» бежала по трассе. На дороге голосовал мальчишка. Максим притормозил. Открылась дверь и голос, которым только «Карлсона» можно озвучивать, с сильным кавказским акцентом, тот спросил:
– Слюшай, брат, до Никольского подбрось!
На Максима смотрел большими черными глазами молодой парень очень маленького роста.
– Садись, сам туда еду!
– Вай! Как мне повезло!.. Таксисты дорого берут, слюшай! Автобус будет – не будет?.. Пешком иду!
– Отсюда до Никольского только до поворота километров десять, а там еще три.
– Меня Фрунзик зовут! Я инженер-строитель. Невеста у меня в Никольском! Вот, еду! А ты там живешь?
– Нет, я в клуб еду. Максим!
Представившись, он протянул руку, и они обменялись рукопожатиями.
– Магнитофон у них в клубе сломался, я вот свой везу.
Максим кивнул на заднее сидение.
– О! Вот смотри, там три березы стоят! Сейчас за ними своротка будет направо, это в Никольское! Вот, вот! Своротка!
Максим посмотрел на грунтовую дорогу, уходящую в лес.
– Это точно на Никольское? Ты уже ездил так?
– Я же говорю, невеста у меня там!
Максим некоторое время сомневался, потом свернул, и машина мягко пошла по грунтовой дороге среди деревьев. В лесу стало еще темнее, и он включил фары.
– На инженера где учимся?
– А там, у себя, в Ереване…
– Слушай! А мой дедушка мастер по металлу! Он национальное оружие делает по старинным рецептам! Я, знаешь, с самого детства у него учился, тоже много чего умею.
Стало еще темнее, закапал дождь.
Выехав на опушку леса, Максим увидел, что дорога расходится. Влево – в поля, направо – в лес.
– Куда теперь? – спросил Максим.
Фрунзик задумчиво молчал, хлопая глазами.
– Вон, кто-то идет, сейчас спросим!
По дороге с полей навстречу им медленно шла старушка. Когда она поравнялась с машиной, Максим опустил стекло.
– Здравствуйте! Не подскажете, в Никольское нам по какой дороге?!
– Ась?
Старушка сморщенной рукой отодвинула платок с уха.
