скачать книгу бесплатно
– Понимаю, сам не очень верю. Только болит все уж очень убедительно. – Я выдохнул в воздух еще одно облачко дыма.
Линда провела руками по лицу, испещренному сетью морщин, но не потерявшему привлекательности. Линде было далеко за семьдесят, для краи это было очень много. Я знал этот жест – она на что-то решалась.
– Собрание? – предположил я.
– Собрание, да… – Линда помолчала, будто прислушиваясь, как звучат ее слова. – Да, быстрое. – Она поднялась из-за стола, и принялась мерить шагами маленькую комнату, стены которой тоже были собраны из того, что нашлось за кулисами. – Нужно как можно быстрее проинформировать отряды и выслать всех на поиски.
– Путевода или Бориса? – уточнил я.
– Борисом займутся кеди. Пока так разумнее всего. Мы же займемся Путеводом. Майя права. Это наша работа. – Линда еще немного помолчала. – Ребенок… Небо, Путевод – ребенок! Неужели не было других вариантов?
– Видимо, его предшественник решил, что это охренительная идея, – ответил я, но по реакции Линды понял: это был вопрос не ради ответа. – На заре я с ребятами готов выдвинуться. – Я затушил сигарету в фарфоровой миске, которую обнимала балерина.
– Может, все-таки покажешься фоци? – Линда посмотрела на меня. – Они тебя подлатают, чем плохо?
– Да ерунда, сказал же. На мне и не такое заживало. Помоюсь, дерну кофе – и бодрячком!
Линда неопределенно качнула головой.
– Собрание назначу на четыре утра – у тебя будет немного времени поспать. Надеюсь, хоть с этим ты не станешь спорить?
Линда встала у дальней стены кабинета. Рыцарь, нарисованный на ней, неестественно корчил лицо в попытке изобразить отвагу. Он замахивался кривоватым мечом на дракона, скептически щурившего глаза на своего убийцу. Казалось, оба не в восторге от неловкой ситуации, в которой их навечно запечатлел не слишком умелый художник. Мне картина не нравилась, Линде тоже, но никто из нас не решился бы что-то с этим делать. Это была часть Театральной декорации, часть прошлого Театра, до того, как он уснул. Мы уже и так воспользовались этим прошлым, чтобы устроить себе всяческие удобства – стены, столы, стулья, полки. Проявлять еще большее неуважение никто не хотел.
– И еще нужно узнать, что происходит у… Них. – Линда не была суеверной. Скорее, не считала разумным часто использовать слово, вызывающее у всех не слишком веселую реакцию. – Я поговорю с хундами, узнаю последние сводки.
Я кивнул и покинул ее кабинет, занимавший нишу за кулисами бывшей стены.
Театр был нашим домом. В нем жили далеко не все краи, но все бывали тут хотя бы раз – у Линды в кабинете, на Собрании, в гостях у друзей или просто пролетом.
Место силы с голубыми стенами и белыми колоннами, надежно спрятанное среди деревьев заброшенного парка.
Время оставило на Театре свой отпечаток, но сделало это деликатно, не забирая красоту, а, скорее, трансформируя ее в нечто новое, более подходящее его возрасту. В этом смысле Театр был очень похож на свою владелицу – Линду. Всегда элегантно одетая, всегда с прямой спиной и спокойным взглядом, Линда, в отличие от других краи, редко покидала стены Театра. Она была в первую очередь Хранителем нашего дома, а уж потом всем остальным – главой краи, Владелицей Ключей от Города, моим наставником. Когда-то именно она взялась за мое воспитание, и, как бы меня ни мотало по жизни, в какие бы передряги я ни влипал, она всегда принимала меня таким, какой есть. И в числе немногих вещей, которых я держался, которые боялся потерять больше всего на свете, была ее вера в меня. В иные дни, особенно по молодости, это было единственным, что удерживало меня от страшных глупостей. Во всяком случае, от большинства.
Я поднялся в свою комнату на втором этаже, обустроенную в бывшей гримерной. Гримерных в Театре было всего две, но с помощью декораций их удалось разделить на целых восемь. Маленьких, но уютных. Владеть такой комнатой позволялось только главам отрядов. К счастью, я входил в их число. Мне досталась чудесная часть комнаты – с окном, выходившим на парк. В это время года сквозь лысеющие деревья можно было разглядеть реку и набережную далеко впереди.
Я задвинул за собой оргалитовую спинку трона, игравшую роль двери. Стряхнул с плеч накидку, бросил ее на раскладушку. Зажег керосинку, которую отыскал на одном из чердаков в прошлом году. Комната сразу потеплела – желтое пламя мгновенно прогрело грифельный мрак ночи, еще не готовой уступить свои права подступающему рассвету. Я открыл окно, впуская в комнату прохладу парка. Ссохшаяся рама грозно загрохотала стеклом, но я знал: это она просто так. Стекло прочно сидело в ненадежной на вид глазнице. Я перегнулся через многократно беленный подоконник и осторожно снял с водостока ведро, до краев наполненное дождем. Я отмылся, воды даже хватило на быструю стирку.
Перебинтовался, сделал керосинку ярче и наконец завалился подремать. Сон пришел быстро, я даже не заметил, как перед глазами замелькала всякая чушь. Проснулся с рассветом, когда за дверью поднялся шум. Краи слетались для Собрания.
Я вышел в зал. По традиции, на Собрании краи присутствовали не все, только главы отрядов и их ближайшие подчиненные. Мои уже были здесь – самые ответственные, как всегда.
Зал Театра был небольшим, но уютным. Мне казалось, он сохранил в себе все, что принято ассоциировать с театрами, пусть его слегка и потрепало. Алые бархатные кресла, на которых еще можно было различить номера. Балконы и колонны со старинными вензелями, тяжелый занавес на сцене, чуть истлевший по краям. Атмосферы добавляло и освещение – свечи и система зеркал, чтобы отразить свет и равномерно его распределить.
За каждым лидером в зале были закреплены определенные места. Мне, как Крышнику, ведающему всем, что происходит на крышах и чердаках, отвели место повыше – на колонне, поваленной на ложу бельэтажа.
– Ну и вид у тебя, начальник, – усмехнулся Гораций, когда я неловко опустился на свое место – сон вернул силы для полета, но вывих не способствовал мягкой посадке.
– Ты поговори мне. – Я устроился поудобнее, вытянул ногу, чтобы колено не так сильно напрягалось.
– Правда, что тебя глава кеди отделал? – не унимался мой подчиненный. – Это ж ни в какие рамки!
– Скажи мне, что не весь орден в курсе. – Я глянул в зал, постепенно наполнявшийся другими краи.
– Да нет, начальник, ты что, только мы, вот тебе слово! – прыснул Гораций. Нагловатый, но талантливый юнец, совсем недавно примкнувший к моему отряду. Мне он нравился: исполнительный, всегда с парой острот наготове. Я только улыбнулся ему в ответ.
Когда зал уже гудел от количества голосов и обсуждений, на сцену вышла Линда – как прима, выплыла из-за кулис с высоко поднятой головой. В лучах «естественного прожектора» – дыры в потолке – сверкало ее ожерелье. Связка посеребренных отмычек. Ключи от всех дверей.
Линда терпеливо ждала, пока все рассядутся и успокоятся, а вот мне уже хотелось побыстрее начать. Поэтому я поднял руку вверх, показывая, что готов слушать. Следом взлетела рука Горация. Затем – Гретты и Марии, моих ребят. За ними повторили остальные. Линда окинула взглядом зал – море рук, одетых в черное и серебряное. Она кивнула – мы опустили руки.
– Дорогие мои, – полился голос Линды. – Хранителям стало точно известно: новый Путевод есть!
По залу пронесся благоговейный возглас. Линда медленно подняла руку, призывая к порядку. Гомон стих.
– Увы, не так все просто, – продолжала она. – Несмотря на то что нам удалось подтвердить его существование… – взгляд Линды коротко задержался на мне и переместился дальше, – Путевод пока не найден.
Меня всегда восхищало то, как уверенно она выступает. Довольно долго я был убежден, что это природный талант, пока не застал ее в кабинете, репетирующей каждое слово перед очередным Собранием.
От слов Линды по залу прокатился разочарованный вздох. Она только спокойно подняла руку, снова призывая всех успокоиться.
– Уверена, это лишь вопрос времени.
– Вот бы теперь Путевод был с нами, с краи! С нами так давно не было Путеводов! – раздался голос из зала в обход строго распоряжения Линды – все вопросы только по поднятой руке.
– Главное, чтобы не с фоци! Остальное терпимо! – усмехнулся другой.
Линда нахмурилась – подобная болтовня на Собрании ее раздражала, однако она молчала в ожидании, что подопечные сами образумятся. Зря.
– И не с кеди! – подхватил еще кто-то в зале. – В прошлый раз были кеди! Лучше уж с фоци!
– Вообще не лучше!
И тут уж все заспорили наперебой. Версии звучали со всех сторон, как будто это могло что-то изменить.
– А ну-ка, тихо! – Голос Линды заставил всех мгновенно замолчать.
Обычно мягкая, она редко переходила на крик. Поэтому, когда повышала голос, не оставалось сомнений – настроена она очень серьезно.
Когда вновь воцарилась тишина, черты лица Линды разгладились и на губах вновь появилась вежливая полуулыбка.
– Как бы нам ни хотелось, чтобы новый Путевод был с краи, мы не должны забывать о правилах! – Она строго глянула в зал. – Как только Путевода найдут, его, как и полагается, приведут на собрание Совета, который и установит, кто станет опекуном в зависимости от его способностей. Мы, фоци или кто-то еще.
– Только не фоци… – снова тихо прошептал явный противник сизокрылых, но Линда великодушно оставила это незамеченным.
– Однако, – ее лицо помрачнело, – как вы, наверное, сами догадываетесь… Они тоже вышли на поиски.
В зале повисла мертвая тишина, постепенно покрывшаяся мурашками тревожных перешептываний.
– Теневые, – тихо произнесла Линда.
Зал невольно вздрогнул. Теневых боялись все без исключения, пусть кто-то и храбрился. В отличие от Мрака, бездумно шатавшегося по местам чужой боли, скорби или гнева и не доставлявшего особых хлопот, Теневые были людьми. Их было немного. Иногда и вовсе один Теневой на весь Город. Но они были невероятно прожорливы, а потому невероятно деятельны. В их распоряжении всегда были Тени, тупые создания, но при правильном руководстве становившиеся верными гончими, ради хозяина готовыми на все. Они высыпали на Улицы с заходом солнца. Не боялись их только хунды, охранявшие Город от Теней в ночное время. И шушу, но уже по совсем другим причинам. А мы, краи, фоци и уж тем более кеди были почти беззащитны. Понимание этого мечом висело над нами, и вечерами от него иногда становилось совсем жутко. Чем ближе был закат, тем чаще я видел краи, бессмысленным взглядом созерцающих что-то перед собой. Это длилось всего несколько секунд, обычно все быстро брали себя в руки и возвращались к делам. Но я знал, что стоит за этими короткими отвлеченными взглядами. Страх. И окрашенные им воспоминания. Они были у каждого. Днем их прятали в черный подвал памяти, но ближе к ночи словно кто-то ослаблял замок на двери и воспоминания просачивались в узкую щель, липкой жижей облепляя все мысли, мешая сосредоточиться, порождая в груди нервный холод.
Теневые почти никогда не охотились сами, обычно это для них делали Тени. Но только не во время поисков нового Путевода. Тогда они готовы были запачкать руки, а потому поиск Путевода превращался в гонку. Где ценой было как благополучие Города, так и наши собственные жизни.
– Я понимаю, это пугает. Но мы с вами уже не раз через это проходили. До сих пор Им не удавалось нас обогнать. Не получится и в этот раз, если вы будете сохранять спокойствие и действовать согласно установленным правилам, – продолжила Линда. – Правила отработаны годами. Если вы будете их придерживаться, все будет хорошо и никто не пострадает.
– Тогда чего же мы ждем? – вдруг вскочил кто-то в зале. Кажется, кто-то из людей Амбарника. – Надо срочно выдвигаться на поиски!
– Разумеется, – согласилась Линда. – Но хочу снова призвать вас к осторожности. Да, мы давно имеем дело с Теневыми, но все вы знаете, что это враг, которого нельзя недооценивать. Отдельная просьба к главам отрядов. Следите за своими подчиненными, особенно за новобранцами, и не подвергайте их напрасному риску.
Зал согласно загудел.
– Действуйте осторожно и помогайте друг другу. – Линда перевела дыхание. – Итак, о новом Путеводе. Он седой. И он очень юн. Да, это совсем немного. Но будем надеяться, что столь скромное количество информации не помешает нам отыскать его очень скоро.
* * *
Чем больше Город, тем больше требуется сил, чтобы его прочесать. Но когда у тебя есть отточенный годами план действий и четкая система распределения отрядов, организация поисков не составляет особого труда.
Весь орден краи делился на отряды. Один предводитель, несколько заместителей и кучка подчиненных. Ну и новобранцы, куда без них. У каждого отряда – своя зона ответственности.
Амбарник и его отряд взяли на себя окраины Города, плавно и незаметно перетекавшие в деревни.
Балконник привычно выбрал спальные районы.
Гаражник и Сарайник, предпочитавшие работать в паре, присоединились к нему, взяв на себя меньшую высоту.
Подвальник, хорошо общавшийся с шушу, вызывался осмотреть все с земли.
Цеховик с его огромным войском, правда, изрядно поредевшим за последнее время – люди повадились сносить здания фабрик и заводов, – конечно же, отправились в свои любимые промзоны.
У нас с ребятами с географией было сложнее. Крыш, у которых был доступ на чердак или в другие «крышные» зоны, по всему Городу было полным-полно.
– Начнем с центра? Чтобы с Цеховиком не толкаться, – предложил Гораций.
План был неплохой.
Я уже собирался улетать, когда ко мне подошла Линда и отвела в сторону.
– Есть кое-что еще, – понизив голос, сказала она. – Кое-что только для твоих ушей.
– Так? – Я наклонился ближе.
Линда помолчала, подбирая слова.
– Майя приходила. Борис не вернулся на Теплотрассу. И никто из семьи его не видел после инцидента с тобой.
Она посмотрела на меня, ожидая реакции. А я стоял и думал, что дело дрянь. В Городе Хранители никогда не пропадают просто так, тем более когда происходит смена Путеводов.
– Каравакс, на этот раз творится что-то совсем плохое. Я не знаю, что именно, но прошу тебя: Путевода надо найти как можно быстрее. Сделай все, что от тебя зависит.
Я не понимал, почему об этом она просит именно меня, – ведь на поиски выдвинулись все отряды краи. Но не стал спорить.
– Сделаем.
3
Поиски оказались сложнее, чем я надеялся.
Мы кружили над Городом уже не первый час – и ничего. Я видел другие отряды, издалека напоминавшие маленькие тучки, – Небо было полно краи. Но, кажется, не везло никому.
Мои ребята выдохлись, надо было сделать перерыв. Мы уселись на проводах, тянувшихся между двух кирпичных высоток.
– Бесполезно, Каравакс… – разминая плечо, сказал Гораций. – Если он в Домах, мы его никогда не найдем.
– Балконник и его ребята заглядывают в окна, – заметила Гретта, раскачиваясь на проводе, чтобы удержать равновесие.
– А если он не у окна? Квартиры разные, Город огромный. А времени мало.
Мария не смотрела на Гретту. Она в принципе избегала визуального контакта. Мария была тихоней и старалась лишний раз не привлекать к себе внимания, хотя с ее внешностью это получалось плохо. Суровая брюнетка с жесткими волосами, стриженными ежиком, не производила впечатление интровертной скромницы.
– Ну, не надо так, – улыбнулась Гретта. – Все получится. Сейчас еще к поискам шушу примкнут, они будут проверять Дома изнутри!
Гретта была полной противоположностью Марии. Бойкая и деловитая, при этом миниатюрная, с огромными голубыми глазами, как у куклы. Гретта носила газовые светло-серые платья и вытянутые свитера, собирала волосы в маленький хвостик, при этом могла строить моих ребят похлеще предводителя хундов.
– Но у шушу нет отмычек от Домов, в отличие от нас. Если где-то не будет удобной дыры, им не попасть внутрь, – сказала Мария, глядя вниз.
Город беззаботно переливался мириадами разноцветных огней, шумел и гудел. Живой организм полнился силой и энергией. Стук каблуков и гул разговоров выбивал точный сердечный ритм. Лица прохожих – смешные, грустные, сосредоточенные, расслабленные – мелькали, точно мысли. Вереницы машин, как мощный ток крови, двигались по Улицам-венам. Треск тока в проводах-нейронах. Идеальная гармония, лишь на первый взгляд казавшаяся оглушительным хаосом.
Я догадывался, о чем думала Мария, глядя на все это. Я сам думал о том же. Город жил, дышал здоровьем. Но где-то там, в его недрах, таилась страшная хроническая болезнь. Обычно она лишь изредка беспокоила Город случайными болями, заставляя морщиться, но в целом не причиняя особого вреда. На этот раз болезнь явно готовилась нанести серьезный удар. И мы могли лишь ждать и надеяться, что наших сил хватит, чтобы его отразить. Путевод был залогом нашего успеха.
– Там! – Голос Гретты отвлек меня от невеселых мыслей. Она вытянулась, точно струна, и указала пальцем на высотку слева от нас. – Каравакс, смотри!
Я проследил за ее жестом. На краю крыши, там, где в стену уходил один из концов нашего провода, сидела крыса. Шушу. Она не рисковала идти к нам по проводу. Поэтому просто терпеливо ждала, пока кто-то из нас не посмотрит в ее сторону. Поняв, что ее заметили, она «перекинулась» и махнула нам рукой.
Шушу «перекидывались» очень неприятно, со скрежетом, с каким тащат арматуру по асфальту, выпрямлялись, формируя из звериного человеческое так быстро, что даже искушенному зрителю становилось не по себе.
Было чертовски здорово, что «перекидывание», как и вообще человеческий облик Хранителя, могли наблюдать только «видящие». А их среди обычных людей было немного. Для большей части жителей Города мы ко всеобщему спокойствию всегда выглядели животными. Просто вороны, просто голуби, крысы, псы и кошки.
Мы поравнялись с шушу – смуглой девушкой с хитрым, цепким взглядом черных глаз. Я узнал ее – Раксакаль, дочь Барона – главы ордена шушу. Она была очень похожа на него. Такой же острый подбородок и широкий лоб, такие же густые черные брови, напоминавшие размах крыльев маленькой птички. Алый платок на голове, огромные золотые кольца в слишком маленьких – опять же, бароновских – ушах.
В Раксакаль было много небрежного, будто она начинала следить за собой, а потом ей надоедало, и красота ветшала прямо на ней. Лак на ногтях был ободран, некогда красивая одежда полиняла и обветшала. Но в этом безусловно было какое-то своеобразное, но очарование.
Я приземлился рядом, тоже «перекинулся», как мне верилось, гораздо изящнее. Раксакаль расплылась в желтой улыбке. Поднесла ко рту руку и, не сводя с меня глаз, облизнула. Я увидел, что на внешней стороне ее ладони зияет кровоточащая рана.
– Что с тобой? – напрягся я.
– Нашла я вам Путевода! – гордо объявила она, снова облизывая руку.
* * *
