Первое видение слепого. Глаз Нирохеи

Кровавый шар, в диаметре достигавший почти тридцати метров, внезапно начал быстро сжиматься, и пару секунд спустя все лицезрели громадные крылья: первое – цвета платины, серебристо-белое, второе – цвета безлунной ночи, иссиня-черное. А вскоре показалось и существо, которому они принадлежали. Теперь на месте кровавого шара в воздухе парил гигантский, не меньше тридцати метров в высоту, поджарый дракон. Цвета платины и ночи безумно переплетались между собой, формируя уникальный окрас его чешуи, однако определенное разделение можно было заметить – нижняя половина, левая передняя лапа и левое крыло по большей части принадлежали тьме, а все остальное – свету. Члены отряда – где бы они не находились: на стене, как Мирия, Руби и Этридиэль, в воздухе, как Дифус, Джумира, Танра и Урагиэль, или даже прямо позади орков, как Хаттор, Катор и Альвира – издали ошеломленный вздох, увидев это превращение.

– Что за… – Этридиэль покачала головой, отказываясь верить своим глазам. Такого она не ожидала. Вампир ни о чем подобном ее не предупреждал. А даже если бы предупредил – она бы не поверила. Она и сейчас не очень-то верила в происходящее. Однако дракон, явившийся на поле боя в своей истинной форме, был весьма реален. Оглядевшись по сторонам, эльфийка увидела реакцию остальных – Мирия и Руби стояли с приоткрытыми ртами, бессильно опустив лук и книгу к земле, смотря на дракона с таким же неверием, которое испытывала и сама Этридиэль. Ее эльфы тоже пребывали в прострации, не зная, как им реагировать на увиденное. Король же… король сейчас стоял прямиком на парапете широко раскинув руки в стороны, словно хотел обнять дракона, и глупо улыбался.

Обернувшись, он громогласно возвестил:

– ВОЗРАДУЙТЕСЬ! ИБО НА ПОМОЩЬ НАМ ПРИШЛО САМО БОЖЕСТВО! ОТНЫНЕ НИ ОДИН ВРАГ НАМ НЕ СТРАШЕН! ЭРА БОГОВ-ДРАКОНОВ ВОЗВРАЩАЕТСЯ!

Спрыгнув с парапета, король развернулся ровно в тот момент, когда огромная огненная стрела ударилась в дракона, окутав того пламенем. Глядя на то, как невредимый драконом поворачивает голову в сторону шаманов, король только радостно рассмеялся. Похлопав Рейдела по плечу, он уже не столь громко, но все еще с улыбкой на устах, произнес:

– Ты спрашивал меня, кто же этот союзник? Вот тебе и ответ. Тогда, в столице, он и явил мне свои крылья, дабы разрушить всякие сомненья, однако при этом завещал хранить его тайну до сего дня. И это именно он был тем, кто излечил меня от хворей. Когда закончиться этот бой, я с радостью представлю вас ему!

Глядя на энтузиазм отца, Рейдел только кивнул. Ответ на главный вопрос породил у него в голове десятки других, однако, по крайней мере, и они, и королевство переживут сегодняшний день, а значит, время подумать у него будет.

Тем временем дракон выдохнул в сторону шаманов струю огня, однако на этот раз их магический щит сработал как надо. Заметив это, в дело вступила Мирия, только и ждавшая шанса опробовать оружие в бою. Активация артефакта вновь одарила ее приятной энергией, заставив оскалиться и гордо расправить плечи. Мысленно представив, как у лука появляется золотистая тетива с наложенной на нее стрелой, зверодевушка получила их в реальности, и, прицелившись, отправила стрелу в стан магов. Пролетев через магический щит без малейшей задержки, золотистая светящаяся стрела воткнулась в ногу одного из шаманов и засияла во все стороны лучами, задев пару десятков противников. Оказавшиеся под их воздействием орки за считанные секунды усохли до состояния мумий и попадали вниз. С учетом того, что дракон не прерывал струю огня, стрелка даже не сразу заметили, а потом уже было поздно. Еще десяток выстрелов сократили количество живых шаманов вдвое, после чего нервы Везера, наконец, не выдержали. Потеряв стольких союзников и видя надвигающееся на него чудище, Великий Вождь сломлено приказал отступать и первым показал врагу спину. Оставшиеся в живых шаманы повторить его фокус смогли, обычные воины – нет. Проводив их отступление последним залпом огня, дракон опустился на землю и на задних лапах пошел вперед, создавая передними две струи жаркого пламени, доставшиеся флангам.

***

– Это же сон, да? Таких чудищ ведь не существует, да? – глядя, как над ними нависает лапа громадины, Галбаш повернулся к своему товарищу. Ответить ему Мураг не успел. Дракон продолжил свое шествие. А орки, наконец, обратились в бегство.

***

Увидев чудище, задние ряды рванулись назад, не разбирая дороги и, как им казалось, даже преуспели в своей попытке оторваться – чудище больше внимания уделяло их собратьям, которым не повезло оказаться ближе. Запах паленого мяса, крики умирающих, рев огня и топот дракона служили отличным понуканием и гнали орков все дальше и дальше. Внезапно на пути бегущей армии появилась стена, состоящая из сверкающих на солнце стальных дверей. Думать, откуда она там взялась, у орков времени, понятное дело, не было. Для обезумевших от страха созданий это была всего лишь преграда, к тому же не слишком то сложная – высота дверей была равна росту орков, а потому первые же беглецы попытались сходу на нее запрыгнуть… и оказались очень удивлены, глядя, как их части тела, соприкоснувшиеся с преградой, превращаются в кровавое месиво. Тем не менее, долго страдать им не пришлось – бегущие за ними товарищи быстро затоптали первую волну неудачников, чтобы попытать свои силы в преодолении преграды и вскоре занять их место. Что ж, в конце концов древняя магия, запечатанная в дверях и предназначенная для предотвращения побега, была таки использована по назначению. Ресурсов каждой двери хватало на то, чтобы покалечить или убить десять-пятнадцать беглецов, так что, прежде чем рассыпаться в пыль, они неслабо так проредили убегающих орков. Однако это был еще не конец – последнее испытание ждало беглецов на реке. Старые мосты оказались уже кем-то сожжены, а новые навести было не из чего, некогда и некому, а потому орки бросались в воду, полагая, что лучше промокнуть, чем быть зажаренными или раздавленными. Вот только перебраться через реку сумел только каждый пятый – всех остальных либо засосало в неведомо как появившиеся на реке подводные вихри, либо вмуровало в лед, либо сожгло огнем – впрочем, не драконьим, а обычным, магическим. Хотя вряд ли им от этого стало легче.

***

– Ну, вродь как, это, отлично сработано, – Хаттор похвалил приземлившуюся рядом Альвиру, которая устало присела на землю рядом с привычно молчаливым Катором. Вся троица находилась на небольшом возвышении и сейчас смотрела, как мимо пробегали редкие выжившие орки.

– Интересно, почему послали всего нас троих? – девушка задумчиво провела взглядом очередного зеленомордого. – Вон сколько их еще убегает.

– Та сколько там, – дворф лениво махнул рукой. – По сравнению с тем, что было, это ерунда. И, сдается мне, вампир даже хотел, чтобы выжившие были. Зачем – это другой вопрос. Впрочем, вопросов к нему у меня накопилось уже много, да… – дворф задумчиво перевел взгляд на фигуру дракона и покачал головой. – Даже не верится, что я вижу вживую дракона.

– Думаешь, он пришел оттуда же, откуда и первые? – поинтересовался Катор.

Подумав, дворф покачал головой.

– Вряд ли. Хотя, точно я, конечно, не знаю, просто так кажется. Вот только сути это не меняет, особенно для простонародья. В дракона превращается? Превращается. Значит, дракон. Силен и мудр? Ну, на выдумки он горазд, а силу сам видишь, – дворф кивнул на поле боя, где дракон топтал и сжигал сотни орков в секунду. – Значит, титул бога заслужит легко. Так что, по сути, ты сейчас видишь явление народу нового Бога-Дракона, читай, наблюдаешь начало новой эпохи. Хех, а я еще не верил, что он с королями на равных общаться будет. Ха! Да он ж сами скоро к нему приползут, если не дураки.

– Или назовут самозванцем и объявят войну, – пожал плечами Катор.

– Тоже верно, и такое возможно. Только вот как долго они после этого проживут – это большой вопрос. Ну да ладно, чего зря жопу отсиживать, полетели, чтоль, обратно? Там, кажись, уже все закончилось.

***

Бой что на равнине, что у стены и правда закончился. Последними жертвами при этом стали не орки, а тролли – Гаркоз и его сородичи разлетелись в стороны от мощных ударов драконьего хвоста, а Каркоза и его шайку с огромным удовольствием – каждый выстрел из лука отзывался приятной волной тепла в ее теле – перестреляла зверодевушка, когда те, кое-как прирастив ступни, попытались было сбежать. Оглядев опустевшее поле боя, дракон издал торжественный рев, который защитники стены поддержали бурными овациями, и, взмахнув крыльями, резко взлетел и скрылся среди облаков. Ибо вампир не имел ни малейшего желания демонстрировать кому-то момент того, как он выбирается из выращенной туши. Дракон улегся животом на достаточно крупную платформу, аккуратно сложил на спине крылья и тут же расслабился, словно жизнь покинула его в один момент. Чешуйки и ткани на его боку разошлись в стороны, после чего из прохода выбрался вампир, на ходу отрывая с одежды последние куски мяса. Устало выдохнув, он уважительно посмотрел на обмякшую тушу рядом с собой.

– Нет, ну в целом получилось хорошо, – Мист провел рукой по чешуйкам и довольно хмыкнул. – Но выращивать подобное тело каждый раз, конечно, было бы глупо. Проще это возить с собой. Буду, как сейчас, каждый раз являться с небес.

Еще раз присмотревшись к чешуе, вампир вырастил у себя на спине уменьшенную версию крыльев и хвоста, поправил одежду, после чего создавал вокруг тушки дракона непроницаемый для взглядов кровавый барьер, а сам спрыгнул вниз. Победа в битве – это, конечно, прекрасно, но впереди еще великое множество дел.

***

– Вон он!

– Да, смотрите, летит!

– Какие же у него крылья…

– А доспехах он казался больше…

Все разговоры стихли, стоило вампиру подлететь к стене. Для встречи без доспехов он слегка изменил свой образ – прежде всего отказался от вечной сумки и мечей, а также плаща, который бы мешал крыльям. Волосы вампира, обычно короткие и угольно-черные, теперь удлинились и были собраны в длинный аккуратный хвост, при этом треть прядей получила серебристый окрас. Черты его лица также претерпели небольшие изменения, в результате чего вампир перестал походить на двадцатилетнего юнца и казался лет на пять-семь старше.

Зависнув в воздухе напротив короля, Мисткольд оглядел поле боя и приподнял уголки губ в легкой улыбке без тени ехидства.

– Что ж, кажется, свое обещание я выполнил, и больше орки не угрожают королевству Фальриет, – вампир сделал едва заметный приглашающий жест. Король, словно только этого и ждал, отдал короткий приказ стоявшему рядом магу и вскоре завис в воздухе рядом с вампиром. Подданные застыли в ожидании слов своего правителя. Приосанившись, Домархальд заговорил:

– Сегодняшний день войдет в историю! В историю не только нашего славного королевства, но и всего мира! Огромная армия неприятеля, нацелившаяся на наши земли и успевшая породить страх в сердцах даже самых бравых воинов… была разбита! И мы приложили к этому немалые усилия! Однако, думаю, не найдется здесь тех, кто станет это отрицать – нам в этом помогли. В борьбе против полчищ свирепых варваров небеса ниспослали нам самого Бога-Дракона! Он был тем, кто предупредил нас о надвигающейся угрозе! Он есть тот, кто помог эту угрозу устранить! И он станет тем, кто объединит все разумные расы и поведет их к процветанию! И имя его – Кольд де Ля Фэй!

Фраза короля была сказана таким тоном, после которого аплодисменты были строго обязательны, так что вампир не удивился начавшимся овациям, пусть те и были несколько неловкими. Тем временем, король, сделав вдох, продолжил:

– Однако великие деяния начинаются с малых шагов! И первым из них станет обращение громадных территорий, ныне именуемых дикими, в колыбель для народа будущего! Мне выпала великая честь объявить вам эту новость – отныне земли, дикими ранее поименованные, принадлежат новорожденной империи, носящей гордое имя Аданвайд!

Овации повторились, однако вампир отметил, как вяло и недоуменно аплодировали аристократы. Появление рядом могущественной империи в будущем не сулило им ничего хорошего. Впрочем, этот момент тоже был учтен. К легкому удивлению самого вампира, когда он еще в замке предложил решение, король его совершенно не оспаривал, а даже выглядел довольным. Теперь же Домархальду требовалось объявить о нем во всеуслышание.

– Как правитель королевства, которому выпала невероятная удача быть ближайшим соседом новой империи, я не мог терять выпавшего нам шанса! А потому отныне королевство Фальриет именует себя вассалом империи Аданвайд, получая при этом протекторат суверенности наших земель! Сей договор при этом будет скреплен не только моими словами и моим поклоном, но и моей кровью – властью не столь королевской, сколь отцовской, я объявляю помолвку меж моей единственной дочерью, Валькалией, и Его Императорским Величеством Кольдом!

На третий раз овации были самые, что ни на есть, настоящие. Несмотря на то, что простой люд понятия не имел что значат слова «протекторат» и «суверенность», слово «помолвка» было им известно, так что они радовались будущей свадьбе королевской дочери. Ведь обычно при событиях такого масштаба не только устраивают празднества по всей стране, а еще и могут понизить налоги. Что же до аристократии – тех гораздо больше порадовала именно первая часть, та, где будущая империя обещала не зариться на их земли. Впрочем, и свадьба королевской дочери была им по душе – ибо в будущем, при формировании императорского двора, именно их сыновья и дочери окажутся первыми кандидатами на должности фрейлин и гвардейцев. По крайней мере, они так думали.

Единственной же, кто не скрывал недоумения, была сама принцесса, которая не могла поверить своим ушам. Встретившись взглядами с братьями, которые, в отличии от нее, пытались удержать лицо, девушка убедилась, что те ничего не знали, но легче ей от этого, почему-то не стало. Скрипнув зубами, она натянула маску спокойствия и решила наведаться к отцу, как только он освободится – помолвку, в общем-то, всегда можно разорвать. По крайней мере, она так думала.

Народ, тем времени, заметив, что король закончил свою речь, понемногу стал просыпаться. Зазвучали зычные голоса командиров, поднялся привычный шум толпы, в который всяк старался перекричать соседа. Вампир вместе с королем приземлились на стену, где любезно распрощались до вечера – обеим требовалось заняться делами управленческими. Пока Мист шагал к эльфам, его нагнали Мирия и Руби. Оглядевшись, чтобы рядом не было никого из посторонних, зверодевушка вопросительно уставилась на вампира.

– Как ты там любишь говорить… Ах, да… Какого черта здесь вообще происходит?!

Ответом ей стала привычная ехидная ухмылка.

ГЛАВА 51. КУКОЛЬНЫЙ ТЕАТР, ЭЛЬФИЙСКИЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ И РАЗМЫШЛЕНИЯ О СИЛЕ

18 Первого месяца тьмы, 3127 года, день

– Так… я могу рассчитывать на ответы? – зверодевушка осторожно покосилась на спокойно вышагивающего вампира. Его крылья слегка покачивались в такт ходьбе, а хвост держался на весу вместо того, чтобы тащиться по полу. Создавалось ощущение, что такой образ для вампира был как минимум привычным… или он хотел создать такую видимость.

– «Так… я могу рассчитывать на ответы?» – внезапно из уст вампира Мирия услышала свой же голос, только еще более подобострастный и дрожащий. Мист ухмыльнулся, глядя на ее вытянувшееся лицо. – От того, что у меня выросли крылья, ничего не изменилось. Можешь, но на какие-то вопросы я не захочу отвечать сразу. К примеру, по поводу драконьей формы мы поговорим позже, в столице.

– Ладно, – зверодевушка слегка дернула плечом, недовольная то ли щелчком по носу от вампира, то ли своим изначальным поведением. – A что насчет твоего преображения в принципе? Длинные волосы, черты лица? Расставание со своим любимым плащом?

– Ну, с этим все просто – я не планирую сидеть в своей империи безвылазно, но при этом не слишком хочу, чтобы в дороге меня потом узнавал каждый встречный. Уберу крылья, хвост, волосы, сглажу черты лица и снова буду для большинства странным незнакомцем.

– Не думаю, что это сработает, – недоверчиво хмыкнула зверодевушка. – Ты все равно будешь слишком выделяться. Да и мы-то так не можем, нас люди точно запомнят.

Последнее высказывание тут же вызвало у вампира улыбку. Недовольно покосившись на него, зверодевушка решила воздержаться от комментариев, однако Мист, заметив ее настроение, ехидно спросил:

– Как выглядел Надошир? Второй сын короля, рядом с которым ты полчаса простояла?

– Ну, молодой парень, с короткой стрижкой, в дорогом плаще, из оружия один кинжал, ибо маг… – начала было описывать зверодевушка, но затем сообразила: – Какое-то слишком общее выходит описание.

– Вот именно. Так это ты еще воин, у тебя в привычке сканировать окружение. А большинство людей из всего моего образа только и запомнят, что крылья да хвост.

– Так вот оно что, – покачала головой Этридиэль, когда вампир и его спутницы подошли к эльфийским магам. Слух у эльфийки был отличный. – Это оказалась просто маскировка. А я уж думала, что побочный эффект превращения, – Этридиэль выделила интонацией последнее слово, глядя в глаза вампиру. Тот пожал плечами.

– Ну да, я умею превращаться в дракона. Но я не из тех земель, откуда пришли первые.

– Даже не знаю, радует меня это или расстраивает, – усмехнулась эльфийка и, слегка облизнув губы, указала на крылья: – Можно… прикоснуться?

Мист спокойно развернулся к собеседнице боком, выставив одно крыло, и продолжил разговор как ни в чем ни бывало.

– Ты и твои маги отлично справились с задачей. Как много времени вам нужно на отдых?

– Что? А, день или около того… – Этридиэль зачарованно скользила своими тонкими пальчиками по сверкающей чешуе. Мирия и Руби молча присоединились к ней – им тоже захотелось пощупать живого дракона. – Такой я ее и представляла, читая хроники той эпохи, когда эльфы могли наслаждаться блеском драконьей чешуи почти каждое утро…

Вампир, который точно знал, о каких хрониках идет речь, мысленно ухмыльнулся. Он досконально изучил все, что было в памяти Региниэля о драконах, чтобы максимально соответствовать образу. Обсудив с рассеянной эльфийкой расположение будущих лагерей, вампир позволил ей еще несколько минут поизучать его хвост, после чего попрощался. Уходя со стены, Мирия окинула взглядом поле боя и бросила на спину вампира долгий взгляд. В глазах зверодевушки скользили восхищение, легкий страх, уважение… и зависть.

* * *

– Отец! Нам нужно поговорить! – Валькалия ворвалась в королевский шатер, стоило советникам покинуть его. – Что…

– Валькалия! – Домархальд строго взглянул на нее. – Твои манеры позорят меня в глазах наших гостей!

– Ой, прости… те, Ваше Величество, – девушка склонила голову согласно этикету. Одно дело – разговаривать с отцом один на один, а совсем другое – при посторонних. Поспешив с обвинениями, девушка даже не заметила, что рядом с королем все еще стояли две эльфийки. Одна из них была той, которую принцесса уже видела на стене, а вот другая разительно отличалась, как внешностью, так и одеяниями, которые скрывали разве что самый минимум. Впрочем, раз король на это никак не реагировал, то и она, принцесса, не должна – мало ли какая у эльфов мода. Эльфийки же, заметив ее, переглянулись и заторопились к выходу.

– Ваше Величество, думаю, мы уже обсудили большинство насущных вопросов. Мелочи я могу уладить и с капитаном, так что не вижу больше смысла отнимать у вас время. Всего хорошего, – раскланявшись с королем, обе эльфийки направились к выходу. – Ваше Высочество, – проходя мимо принцессы, эльфийка в зеленом убранстве улыбнулась и вежливо кивнула ей. А вторая вдобавок еще и подмигнула, что противоречило этикету, однако заставило Валькалию проникнуться к ней симпатией – девушка почувствовала схожий с ее собственным бунтарский дух. Вдоволь налюбовавшись на эльфиек, принцесса повернулась к отцу. Тот недовольно покачал головой.

– Ну и что это было, дитя? Ворвалась, словно вихрь, проигнорировала гостей, фамильярничала при них же…

– Да, сейчас я была не права, но… Но это я должна спрашивать: «Что это было?»! Тогда, на стене! Какая еще помолвка, отец? Я не то что плохо знакома с ним, я вижу его впервые в жизни!

– А вот это вопрос уже решенный, – тон короля был спокойным, но твердым. – И ни о каком разрыве помолвки не может быть и речи, если ты пришла за этим.

– Отец! Папа! – Валькалия пораженно уставилась на отца. Пожалуй, впервые в жизни, если не считать раннего детства, он полностью проигнорировал ее волю. Обычно она могла спорить с ним часами или даже днями, добиваясь своего, но сейчас видела, что отец непоколебим.

– Что «отец»? Ну вот что? – Домархальд вздохнул. – Дочь моя, я ждал достаточно долго. Я давал тебе право выбора и терпел десятки, сотни отверженных кандидатов. Но в следующем сезоне тебе уже исполнится восемнадцать! Не будь в тебе королевской крови, тихие шепотки по углам о том, что с тобой что-то не так, были ли бы громогласными насмешками! Дочери большинства благородных семей пошли под венец в четырнадцать, а в семнадцать уже растят наследников!

– Но я хотела найти…

– Кого-то получше? Каждый раз, когда ты отвергала очередного кандидата, ты говорила мне именно это! Так вот я и нашел тебе не просто «получше», а лучшего – ты выходишь замуж за Бога-Дракона!

– Это не то, что я имела в виду! – раздраженно топнула девушка, однако на короля это не подействовало.

– Хватит, Валькалия, – Домархальд устало выдохнул, но глянул на нее все так же строго. – В этом вопросе я уступать не намерен. Завтра прибудет караван со всеми твоими вещами и фрейлинами, а через пару недель состоится свадьба, – глядя на слезы в глазах дочери, король перешел на более мягкий тон. – Валькалия, дочка, не переживай так: он хороший чело… дракон, и у тебя будет не меньше свободы, чем во дворце. К тому же он говорил, что в ближайшие годы ему не нужны наследники, так что у вас будет время притереться…

– Вот уж спасибо! Теперь-то мне гораздо легче! – нарочито громко рассмеялась девушка. Смахнув слезы, она гневно развернулась и вышла из шатра, бросив напоследок: – Пойду понаслаждаюсь последними днями своей свободной жизни!

Впрочем, вскоре слезы попытались вернуться, однако девушка упрямо сдерживала их, направляясь к своему шатру. Не пристало принцессе проявлять слабость на людях. Да и разумом она понимала и правильность доводов отца, и политическую необходимость этой свадьбы. Прожив семнадцать лет во дворце, Валькалия прекрасно осознавала, что для книжной любви есть любовники и любовницы, а брак нужен совсем для другого: укрепления власти, экономической или политической выгоды, даже прекращения войны порой. Но ей верилось, что уж она-то подобного сумеет избежать – в конце концов, она хоть и принцесса, но третий ребенок, да и отец долго прощал ей всевозможные вольности. А сейчас вот оказалось, что и ее судьба была решена за нее, и противиться этому бессмысленно – если уж даже отец так строг, значит, этот союз слишком важен, и ни отказаться, ни сбежать у нее не получится. Последнее предположение подтверждала троица магов, которых девушка увидела у своего шатра. Гордо прошагав мимо них, Валькалия вошла в палатку и уткнулась в подушку, активировав амулет от подслушивания. Даже если умом она все понимала, успокоить разбушевавшиеся эмоции было не слишком просто.

* * *

За то время, что Мист разбивал собственный лагерь, со своих заданий вернулись и троица магов, и отряд под формальным предводительством Дифуса. Вампиру пришлось еще дважды отвечать на ворох вопросов и разворачивать крылья для желающих их пощупать – Танра при этом впала в тот же экстаз, что и Этридиэль, как, впрочем, и дворф, прикоснувшийся, казалось, к каждой чешуйке, пока вампир болтал с остальными.

– А в кого ты еще умеешь превращаться? – поинтересовалась Альвира, с интересом ощупывая драконий хвост. – Тогда, в источнике, мне показалось, что твоя рука изменилась на мою.

– Не показалось, я действительно ее менял. И это даже помогло правильно распределить ману, но, как оказалось, этого было недостаточно. Впрочем, это ты и сама видела. А превращаться я, по факту, могу почти в кого угодно, но, в отличие от драконьей формы, – «которую я вырастил в натуральную величину отдельно», мысленно добавил Мист, – остальные ограничены по времени. Мое тело всегда стремится вернуть себе изначальную форму, поэтому чем больше проходит времени, тем сложнее становится удерживать чужую личину.

– То есть, как, совсем в кого угодно? – недоверчиво прищурился дворф. И тебе для этого достаточно, ну, только увидеть того, в кого превращаться будешь?

– Если мне нужно скопировать только внешность – то да. А вот чтобы повторить внутреннее строение, мне нужно контактировать с кровью цели, – вампир пожал плечами, ожидая двух вещей: просьбы продемонстрировать способность на практике и сальных шуточек. Дворф не заставил долго ждать ни первого, ни второго.