Первое видение слепого. Глаз Нирохеи

– Тум, тум, тум, тум, тумтумтумтумтум… – гулкие звуки ударов слились в одну непрекращающуюся какофонию, сопровождавшую начавшийся хаос.

Двадцать теней абсолютно беспорядочно передвигались посреди гигантского ледяного колодца, разрушая все на своем пути; раз в полсекунды одна из них ненадолго выпадала из общей суеты, но практически сражу же бросалась обратно – именно так это и выглядело со стороны. Изнутри же все было немного иначе.

Когда сражение идет на такой скорости – любое незначительное воздействие оборачивается значительными последствиями. Вот и сейчас каждый удар вампира раз за разом оставлял на черепах упырей медленно проявляющееся углубление. Каждый раз они отлетали, разрыхляя своими телами землю. И каждый раз они регенерировали, поднимались и нападали опять. Вампир видел каждое их действие, каждый прыжок, каждый раз он просчитывал траекторию их полета и элегантно уклонялся, не давая им даже коснуться себя. А затем бил сам. Ведь вампир был сильнее, быстрее, ловче, опытнее их… Лучше. Но толку при этом не было, ибо противник вставал. Раз за разом. Всегда. По меркам вампира бой длился уже целую вечность – он давал им шанс. Но они им не воспользовались. Мист недовольно скривился. А как только очередной упырь появился у него за спиной, вместо ответного удара вампир просто оттолкнулся от его тела и взлетел вверх. Так высоко, чтобы было время вынуть из ножен клинок с черным лезвием.

«Отзови свою стаю. Иначе я убью их».

«Гр-р-р! В атаку!»

…Очередное здание разрушилось под весом их тел. Монстр вновь занес когтистую лапу для удара…

Сосредоточившись, вампир активировал воздушное лезвие и бросился навстречу противникам. Он увернулся от удара первого, сделал шаг в сторону и тут же рубанул трижды. Не важно, что видимое лезвие не доставало до упыря – невидимое сделало свою работу. При столкновении с шеей существа оно на секунду проявилось, сверкнув тонким разрядом молнии, а в следующий момент голова существа отделилась от шеи и распалась на четыре части – после этого упырь уже не встал. За первым последовал второй, за вторым – третий. Уклон – шаг в сторону – три взмаха. Повторить. Уклон – шаг в сторону – три взмаха. И еще раз. Вампир двигался почти что в танце, рассекая клин из противников и оставляя за собой только бездыханные тела. Четверо последних существ заподозрили что-то неладное и остановились, но так только облегчили вампиру задачу. Вскоре в живых остался лишь вожак, пораженно разглядывающий свою мертвую стаю.

– Р-Р-Р-Р-Р-А-А-А-А-А! – с оглушительным ревом он бросился прямо на вампира, но это было слишком ожидаемо. Сделав пируэт, вампир оказался у упыря прямо за спиной и тут же клинком пригвоздил к земле его правую заднюю лапу. Достал второй – и проделал то же самое с левой. Когда же упырь развернулся, демонстрируя удивительную гибкость позвоночника, вампир крепко схватил его за передние лапы и поймал взгляд. Его голова отозвалась болью, но Мист продолжил поиск, силой пробиваясь через липкую, некогда, возможно, филигранную защиту и бросаясь от одной мысли к другой. Наконец он нашел малую часть того, что искал – но на этом след и обрывался. Тем не менее, вампир все равно собирался продолжить поиски, но внезапно раздался оглушительный рокот грома, а затем тело упыря пронзила молния, прервав его жизнь. Глаза, чей последний взгляд застыл на лице вампира, были глазами безымянного монстра – и никого больше.

…А затем тело монстра пронзили острые и невероятно прочные когти, прервав его жизнь. Глаза, чей последний взгляд застыл на лице вампира, были глазами безымянного монстра – и никого больше…

* * *

– Какого дьявола? – к тому времени, как платформа опустилась, вампир уже залечил свои ожоги и поправил одежду, но все равно выглядел слегка недовольным.

– Ну, я просто подумала, что раз уж ты его обездвижил, я побуду полезной и добью, – Альвира явно гордилась своим заклинанием, но, заметив недовольство вампира, быстро растеряла пыл. – Эм, не нужно было, да? Только не говори, что ты хотел эту тварь живьем взять!

Казалось, вампир на секунду заколебался, выбирая ответ, но затем махнул рукой и вернул на лицо привычную улыбку.

– Я рассматривал такой вариант, хоть и не слишком серьезно. Ну да ладно, ерунда. Но заклинание действительно было мощное – я на себе оценил, – вампир спокойно отошел от трупа и движением руки подтащил к себе все три использованных клинка – два магических черных и тот, которым защищал химеру вначале. – Что это было?

– Усиленная молния Дондера, – Альвира вновь довольно улыбнулась. – Весьма сложное заклинание, которое получается у очень немногих – ибо к обычной молнии примешивается еще и изменение погоды. Кстати, а что такое «дьявола»?..

В момент, когда Мист рассказывал про какую-то религию из своего мира, зверодевушку, наблюдавшую за ним, на секунду посетила мысль о том, что вампир выглядит немного… расстроенным?.. Впрочем, она ее очень быстро отбросила и даже сама не могла понять, с чего вообще ей пришло это в голову – он вел себя как обычно, да и повода ведь не было.

Остаток ночи компания решила провести в деревне. Не будь вампира в отряде – и такое решение не показалось бы крайне странным только маньяку со стажем, но он был – а потому через час уборки место массового убийства превратилось просто в очередную заброшенную деревню, коих хватало в любом королевстве. Никаких разорванных трупов, вываленных внутренностей и даже кровавых пятен не осталось и в помине, а с непередаваемым цензурными словами запахом справился Катор, вызвавший несколько порывов ветра. Что же до моральной стороны вопроса – небольшое обсуждение расставило все по своим местам: из всего отряда только эльфийка, судя по ее реакции, не имела за собой трупов, все остальные же лишь пожимали плечами. И экспедиции, и профессия наемника, и даже просто путешествия в нынешние времена были сопряжены с опасностью, а тот, кто с ней бороться не умел – долго не жил. В итоге Мист быстро разбил всем уже привычный кроваво-палаточный лагерь прямо посреди центральной дороги, по которой они и пришли сюда. Ночное небо без единого облака, деревенские дома, огромный ледяной колодец, который, по заверениям дворфа, должен был растаять через пару дней – пейзаж вампиру пришелся по нраву, и он с удовольствием запомнил его, рассчитывая в будущем перенести на холст. Мысли о сегодняшнем дне завертелись у него в голове и внезапно остановились на образе высокого улыбчивого мужчины в длинном плаще, с которым ему пришлось сражаться.

«Что ж, Лашер де Хир, пусть это и нелогичность, вызванная ностальгией и остатками, наверное, сентиментальности, но я запомню твое имя. Имя, которое принадлежит высокому улыбчивому мужчине в длинном плаще, прибывшему сюда из другого мира, а не безымянному монстру, что случайно повстречался мне на пути».

* * *

81 год н.э., Земля

…Почувствовав, как она была ранена, а затем сменила форму, вампир попытался с ней связаться – но ответа не было. Тем не менее, он прекрасно знал, что она еще жива. Оставалось только одно – и через минуту вампир уже был в полете. Но, конечно же, он опоздал.

Жители деревни были мертвы, однако тогда они волновали вампира не больше, чем грязь под ногами – гораздо важнее для него была судьба сестры. И вскоре он ее нашел – трехметровый монстр цвета стали дожевывал человеческую руку за одним из амбаров. Зацепив длинными когтями следующее тело, монстр уже собирался закинуть его в пасть, но тут он заметил вампира. Грозно зарычав, монстр расправил плечи, захрустел костяными наростами и демонстративно выдвинул зубы.

Вампир даже не замедлил шага – только спокойно поднял руку в приветствии.

– Что такое, красавица? Врагов оказалось чуть больше, чем ты ожидала? – спокойно спросил он, подходя все ближе. – Но ты, я гляжу, со всеми справилась, а потому пора домой.

Но в ответ тогда раздался только рык, и монстр бросился на него без промедления. Атаковать противника вампир даже не подумал, только ускорился и отпрыгнул подальше от огромных когтей.

– Эй, очнись уже, охота закончена, – сказал он тогда, но вновь в ответ услышал лишь дикий рев. И все же своих попыток достучаться до нее вампир не оставил.

Погоня продолжалась долго, дольше, чем кто-либо мог ожидать. Но чем больше проходило времени, тем четче вампир осознавал – достучаться уже не получится. Однако он все равно надеялся, что сможет исправить случившееся. Вот только для начала нужно было монстра поймать – а это под силу только другому монстру. И бой продолжился на новом уровне.

Очередное здание разрушилось под весом их тел. Серый монстр вновь занес когтистую лапу для удара, черный монстр – вновь ее отбил, после чего с силой пнул противника по ноге, сломав кость и заставив опуститься на одно колено.

– Пр-р-риди в себя! – черный монстр навис над противником, крепко удерживая его за лапы. Их взгляды пересеклись, и наконец вампир проник в разум сестры. Пусть и с трудом, преодолевая защиту, которую он сам некогда помогал ставить, вампир продолжал свое движение, старательно выискивая крупицы былого сознания. То, как здесь все изменилось, поражало вампира, но сдаваться было не в его привычках. Шли бесконечные минуты, а он все искал и искал. Но не находил. Больше не было никакой целостности, были лишь обрывки, порою яркие, а порой – стремительно растекавшиеся туманом. Когда внешний барьер просигнализировал об атаке, он вынырнул в реальность с огромной неохотой – и обнаружил, что монстр начал выходить из-под контроля. Третья лапа, выросшая прямо из серой груди, с упоением пыталась добраться до горла вампира. Оторвав ее, он попытался вернуться в чужой разум, но его собственный ответил лишь вспышкой безумной боли – вампир и так уже превысил свой лимит, проведя в поисках несколько часов реального времени. Поисках, что закончились только разочарованием.

Тем временем монстр вернул себе контроль над телом и страстно желал продолжить сражение. Желание же, которое имелось тогда у вампира, было неисполнимо. Он принял бой, вновь и вновь сходясь с монстром, но понимал, что бой этот лишен смысла. И что, как бы ему не хотелось этого избежать – его нужно было заканчивать. В тот момент, как монстр, попавшись на обманное движение, резко бросился вперед, позабыв про защиту, вампир позволил ему вгрызться в подставленное плечо, а сам ударил в последний раз. Тело монстра пронзили острые и невероятно прочные когти, которые, попав в слабое место сбоку от ребер, дошли прямо до мозга, оборвав его жизнь.

Глаза, чей последний взгляд застыл на лице вампира, были глазами безымянного монстра – и никого больше. Но вампир знал ту, кому они принадлежали раньше. Ту, которую он случайно нашел на берегу Нила. Ту, которая стала его сестрой. Ту, которую он обучил почти всему, что знал сам. Ту, которой он дал столь привычное теперь его слуху имя – Амисса. Ту, которая была его верной спутницей и боевым товарищем последние два тысячелетия. Ту, которую он будет помнить.

Вернувшись в человеческую форму, вампир присел перед бездыханным чудовищем, устало прикрыв глаза. Позже в тот день на месте деревни возникло бушующее пламя, не утихавшее три дня и три ночи – именно таким было прощание, принятое среди братьев и сестер.

ГЛАВА 29. БЛАГОДАРНОСТЬ ДЛЯ МЕРТВЕЦА И ЗВЕРЯ, А ТАКЖЕ ЗНАКИ, ЧТО ПРИХОДЯТ СВЫШЕ

20 Третьего месяца тепла, 3127 года, утро

Наутро очнулась Эфириэль, и повторилась ситуация восьмидневной давности – кровавый шатер, вампир, понурая эльфийка.

– Эм… Альвира сказала, что ты хотел поговорить со мной, как только я проснусь. Ну…

– …ты проснулась, я понял. Расслабься, я не собираюсь тебя отчитывать в этот раз. Просто хотел кое-что узнать, – вампир сформировал удобное кресло напротив заваленного бумагами стола и кивком предложил эльфийке сесть.

– Что узнать? – Эфириэль осторожно присела на краешек кресла и вопросительно уставилась на собеседника.

– Расскажи, как устроена и как воюет эльфийская армия.

– Оу, ну, это немного сложно, и я всего не знаю… – начала она, но затем внезапно остановилась и задумалась, после чего неуверенно посмотрела на вампира. – Эм… а можно узнать, зачем тебе такая информация?

Вампир чуть приподнял уголки губ и слегка наклонил голову, глядя на нее.

– Рад, что ты не забываешь своих ошибок и даже учишься на них. Но на вопрос все же ответить придется – это нужно для прокладки нашего маршрута и составления плана действий. Видишь ли, если ваша армия предпочитает позиционную войну на кромке леса – это одно, а вот если перед этим еще и расставляет ловушки на пути к ней – это уже другое. Если растягивается в сигнальную цепочку – это третье, если действует партизанского размера отрядами – четвертое. И так далее. В общем, выкладывай. Ты же хочешь вернуться домой?

– Хочу… – эльфийка вздохнула и принялась вспоминать: – Ну, в общем, есть две постоянных линии фронта и еще одна, возникающая время от времени – по ним и распределены эльфийские отряды. В каждом из них есть Старшие маги – то есть те, кто бывал в источнике больше пяти раз, обычные боевые маги, лучники, воины и маги поддержки. Когда случается нападение, Старшие маги защищают свою часть леса, а лучники и боевые маги – отбиваются…

– Воздушное пространство тоже защищается?

– Что? А, да, тоже.

– Понял, – вампир даже что-то записал. – Продолжай.

– А? Ага. Так вот, если враг подходит слишком близко, в бой вступают воины, а если враг бежит – они же вместе с лучниками и боевыми магами его преследуют. Отряды поддержки большую часть времени помогают с защитой Старшим, но перед боем чаруют барьеры воинам с лучниками. Однако прямо в бою поддержка не участвует, по крайней мере, обычно. Иногда случаются прорывы, но для таких случаев чуть дальше курсируют вспомогательные отряды. Вот только они не всегда успевают… – закончила эльфийка на грустной ноте, решив не углубляться в детали.

– Вот, значит, как. Мне явно стоило спросить раньше, ибо выходит, что я зря тебя переоценивал – как оказалось, мои представления о поддержке отличаются от ваших, эльфийских. Ну, теперь буду это учитывать. А ты можешь идти, – Мист указал на выход из палатки и вернулся к бумагам. Однако эльфийка уходить не торопилась.

– М-м-м? – вампир вновь глянул на нее.

– Я… насчет того человека, что погиб из-за меня…

– Ерунда. Твоей вины в его смерти нет.

– Но… но если бы я успела тогда создать щит… если бы я была опытнее… – на глаза эльфийки навернулись слезы, на которые вампир решительно не обратил внимания.

– «Если бы» не считается. В тот конкретный момент ты не успела, потому что была занята выполнением моего приказа. У меня же со временем было все в порядке, но в итоге именно мой щит оказался неподходящим для удержания монстра. И, опять же, это я ошибся при расстановке приоритетов. По факту, если бы не пара случайностей, из-за этих моих ошибок ты бы тоже умерла. Поэтому, как я и сказал, твоей вины в произошедшем нет ни капли. Или ты собираешься оспорить мою логику? – вампир чуть прищурился, заставив эльфийку опустить взгляд.

– Нет, что ты… Но, даже если я не виновата, я все равно перед ними в долгу – все-таки они меня тогда спасли, – Эфириэль шмыгнула носом и быстро оттерла слезы рукавом. – И я бы хотела отблагодарить их, если ты не против, – она просительно глянула на вампира.

– И как же ты собралась благодарить мертвеца и зверя? – Мист заинтересованно наклонил голову.

– Я хотела бы похоронить человека в земле, по эльфийским традициям, а зверю посвятить часть своей силы… если ты не против.

– Хм… а теперь объясни-ка мне, почему я вообще могу быть против чего-либо из перечисленного, – поинтересовался Мист, прикидывая, что вероятнее – то, что эльфийка чего-то не договаривает, или то, что он не знает какой-то банальности.

– Ну… когда я сказала, что хочу закопать тело, дворф сказал, что это неправильно, ибо тела полагается сжигать. Или на крайний случай… разбирать, как это делаешь ты, но уж точно не в землю класть. А после посвящения я какое-то время буду очень слаба, возможно даже не смогу идти.

– Дай дураку лошадь, он на ней и к черту уедет, – фыркнул в ответ вампир. – Судя по тем историческим записям, что я успел прочитать, Люмехар всего лишь предложил кремацию как альтернативу другим ритуалам похорон, в подгорьях трудноприменимых. А уже сами дворфы возвели ее в абсолют, ибо символизм – мертвеца в последний путь провожает как бы драконье, то бишь, божественное, пламя, – заметив, что эльфийка смотрит на него непонимающе, он выразился конкретнее: – Можешь хоронить его, как считаешь нужным. С посвящением тоже проблем не вижу – сделаю тебе платформу летающую, да хоть в виде этого самого кресла.

– Спасибо! – эльфийка с благодарностью кивнула и поднялась на ноги. – Тогда я сейчас этим и займусь, пока мы еще здесь.

Проводив ее взглядом, Мист уделил еще полчаса своего времени бумагам, а затем отложил их, почуяв, что эльфийка взялась за дело – а поглядеть на некий обряд посвящения сил вампиру страх как хотелось. Недописанные кодексы, трактаты, ноты, протоколы, договоры, письма, справки, меморандумы и прочая документация остались лежать на столе, дезориентировав бы своим разнообразием любого, решившегося просмотреть их. Но наибольшую путаницу вызвали бы даты – одни документы значились как подписанные спустя месяцы от сего момента, а иные – спустя годы.

– Что ты ей сказал такого? – на подходе к эльфийке вампира подловила зверодевушка. Как оказалось, не один он решил посмотреть на эльфийские обряды – вся компания расположилась невдалеке от рывшейся в земле Эфириэль, то и дело на нее поглядывая.

– Взял на себя большую часть той вины, что она по глупости попыталась присвоить, а остаток перевел в благодарность, – вампир пожал плечами, мельком оглядев пейзаж – ледяной колодец за ночь в размерах уменьшился почти на треть, но все еще выглядел монументально. – А жить с благодарностью гораздо легче, чем с виной.

– И правда, – Мирия бросила взгляд на сосредоточенную эльфийку – та отряхнулась и направилась к телу, обе части которого по просьбе вампира были на ночь подморожены. – А тебе, значит, вина жить не помешает? Или ты вообще таковой не испытываешь? – зверодевушка с интересом покосилась на вампира.

– Не испытываю, ибо вина – лишь необъективное чувство, порой призванное наделять слабого мнимым всевластием, – фыркнул вампир. – А я свои чувства контролировать умею и в мнимой власти не нуждаюсь – реальной хватает. Что она делает, кстати? – он перевел взгляд на эльфийку. – Пытается договориться?

– Похоже на то, – Мирия пожала плечами.

Эфириэль в тот момент сидела на корточках перед мордой огромного зверя, что-то негромко ему толкуя. Зверь же, что до этого всю ночь провел у трупа своего хозяина, толкованиям внимал, глядя умными глазами на эльфийку. Сосредоточившись, Мист увидел эмоциональный канал, который понемногу создавала эльфийка, и растерял интерес – подобное он и сам умел, причем получше и побыстрее. После того, как эльфийка закончила, волкодав понял, наконец, ее намерения и позволил магией поднять труп. Стараясь не разделять его, эльфийка дошла до вырытой могилы, куда и опустила останки. Волк присоединился к ней, и еще минуту они вместе стояли над могилой, после чего Эфириэль взмахнула рукой, и земля начала осыпаться обратно. Когда же на месте могилы вырос небольшой холмик, девушка воткнула в него какую-то ветку и направила на нее руку – сменив глаз, вампир заметил, как от эльфийки уходит мана. Закончив с похоронами, Эфириэль развернулась к волку, который послушно лег на землю, дав эльфийке возможность коснуться его огромной морды своими крохотными ладошками. Поток, что пошел к зверю, оказался гораздо ярче, заставив остальных магов вздернуть брови – по их реакции вампир понял, что никто из них до этого подобного не видел. Ритуал прервался через пять минут, когда эльфийка без сил откинулась назад, не в состоянии подняться, а волк же, наоборот, резко встал, с некоторым удивлением обнюхивая свои лапы и осторожно ступая по земле. На этом все обряды были завершены, полубессознательную эльфийку вампир усадил на небольшую кровавую платформу, летевшую близ него, и отряд продолжил движение, оставив позади теперь уже заброшенную деревеньку.

Сезон холодов понемногу вступал в свои права даже в этих, достаточно теплых, краях. Вечнозеленые аналоги елей начинали разительно контрастировать со своими сезонно-зависимыми собратьями, которые уже сейчас имели оттенки желтизны на листьях. Температура упала на пару градусов, а солнце перестало досаждать круглый день, все чаще скрываясь за тучами. На полях, мимо которых вела тропинка, вовсю шла уборка урожая. Район, через который продвигался отряд, оказался весьма обжитым – за дневной переход им удалось миновать две деревеньки и один хутор, где, по совету расчетливого дворфа, были закуплены только-только собранные продукты по весьма приятным ценам. Довольны сделкой остались и сами крестьяне, которые быстро организовали гостям плотный ужин, подзаработав еще и на обслуживании. Впрочем, вампира на нем не было – он предпочел слетать куда-то в лес, где, по его словам, познакомился с охотником, хорошо знавшим эти земли, и продуктивно с ним пообщался. А потому на ночевку, к удивлению хуторян, странная, но, к их радости, не агрессивная и платежеспособная компания направилась прямо в лес, петляя по едва заметным тропинкам.

* * *

– Набитый желудок, прекрасный вид и приятная компания – чего еще остается желать? – довольно произнесла Мирия, глядя на небольшое озеро, около которого и остановился отряд. Альвира, сидевшая рядом с ней у затухающего костра, лениво согласилась и приобняла ее – ночи становились прохладными. Все остальные уже давно разошлись по своим палаткам, и девушки остались вдвоем, любуясь в открытую природой и скрытно – друг другом. Полумрак, разгоняемый светом костра, придавал атмосфере романтики, но ни одна из девушек не решалась первой прервать ненавязчиво-приятную тишину леса – обеих снедали схожие мысли. Занимал их такой простой вопрос, как «А что, если?..» – но с небольшой поправкой до «А что, если нет?». Ибо одно дело – уступить похоти и попытать счастья с незнакомцем или незнакомкой, чьи пути с тобой могут и, вероятнее всего, таки разойдутся в ближайшее время, а другое – с тем, кто уже связан с тобой отношениями дружескими, сиречь, в случае неприятия имеется что терять. Когда же в головы девушек закралась мыслишка о том, что стоит подождать какого-то чудо-знака – этот знак, будто по волшебству, появился, хоть и со стороны совершенно нежданной. Вначале на ночном небе появилась всего одна, мелкая, но заметная вспышка, которая тут же привлекла внимание девушек. Но уже через пару минут количество звездных тел, сгоравших в атмосфере планеты, достигло почти десятка. И каждая посчитала это знаком свыше – в данном случае в самом прямом смысле – совершенно не подозревая о том, что явление сие ежегодное и будет украшать небеса еще две десятицы кряду.

– Слушай…

– Я…

Девушки переглянулись и тут же поняли, что мысли, видать, не только у дураков схожи. Заливистый смех, раскатившийся по поляне, закончился таки поцелуем, на сей раз далеко уже не дружеским и потянувшим за собой вполне понятные последствия. Уже когда курточка Мирии полетела на траву, а руки Альвиры скользнули пониже, исследуя не тронутую ранее территорию – их внезапно накрыло куполом из крови, мгновенно трансформировавшимся в шатер привычного вида – за исключением одной, весьма примечательной двуспальной детали. Еще через миг на ней сами по себе разложились чистые простыни из запасов, а рядом возник столик и две бутылки вина из партии, закупленной еще в Гамельфоле. Последним штрихом стали призывно звякнувшие при приземлении кубки, после чего всякое движение прекратилось.

– Да он издевается! – не удержалась от смеха зверодевушка. Альвира же время на слова тратить не стала и продолжила начатое, настойчиво подтолкнув подругу к столь любезно предоставленному ложу. Опыт имелся у обеих девушек, но несколько поцелуев и правильных движений рук быстро определили роли – сверху оказалась Альвира, проворно избавившаяся от блузы и последних амулетов. Дав Мирии возможность немного полюбоваться открывшимся видом с нового угла, девушка нетерпеливо набросилась на столь желанные, прикушенные в предвкушении губы. Не забывала она и уделять внимание и остальным, не менее прекрасным частям тела зверодевушки, за что та потом ее долго и с видимым удовольствием благодарила. Когда же тени, отбрасываемые в свете магического фонаря, замерли, а простыни оказались скомканы, Альвира мысленно поблагодарила вампира за такую пусть и наглую, но уместную предприимчивость. Единственное, что в тот момент так и не было использовано – это вино, однако ночь оказалась длинной, а первый раз – далеко не последним…

Наутро девушки проснулись позже всех, едва не пропустив завтрак, а во время сборов – была ли в том вина еще не выветрившихся винных паров, или же просто бунтарской натуры зверодевушки, желавшей «отомстить» за ночь и заодно увидеть реакцию – Мирия, ничуть не стесняясь, жадно прильнула к губам Альвиры, заставив ту слегка зардеться, на время, за которое лишь слепой бы не осознал происходящего. Впрочем, полученная реакция полностью соответствовала тому зрелому и повидавшему многое в жизни обществу, в котором они находились – вампир просто чуть приподнял уголки губ, дворф с магом, как, впрочем, и химера, не повели и бровью, а эльфийка смущенно отвела глаза. Только Дифус пораженно уставился на девушек и приоткрыл от удивления рот, однако, заметив, что он явно выделяется среди всех остальных, сам смутился, и далее предпочел делать вид, что произошедшее его ничуть не удивило.