Мотыльки

После плотного завтрака и мытья образовавшейся грязной посуды Полина около часа провела за изучением последних новостей и просмотром обновлений в социальных сетях, после чего отправилась в библиотеку, где с головой погрузилась в очередную книгу, за которой незаметно пролетело ещё несколько часов. Закончив одну из увлекательных глав, она с трудом оторвалась от чтения и взяла в руки телефон, чтобы узнать время, которое, как выяснилось, уже подходило к обеду. Это напомнило девушке о том, что она собиралась сегодня съездить за покупками, и, засунув между страниц импровизированную закладку из пустой упаковки от жевательной резинки, она захлопнула книгу.

С новым списком покупок Полина отправилась в город. Солнце освещало всю долину вокруг озера мягким золотистым сиянием и отражалось в морщинистой водной глади. В этот день стояла довольно жаркая погода, но лёгкий прохладный ветерок делал её комфортной. Тойтота исправно покоряла километры ухабистого дорожного полотна, а навстречу время от времени проносились авто местных жителей, спешащих по делам, и оставляли за собой длинный шлейф пыли, оседавшей на чёрном капоте седана.

Прибыв в Комсомольск, Полина припарковалась у знакомого магазина и направилась прямиком ко входу, но что-то привлекло её внимание, заставив остановиться, занеся ногу над порогом. На столбах висели такие же объявления, что и раньше, но сегодня в них было что-то, что вызвало у девушки смутное чувство тревоги. Подойдя ближе, она принялась вглядываться в написанное. «Внимание! Пропала Светлана Дмитриевна Никифорова, 1981 года рождения», «Внимание! Пропал Иван Михайлович Котов, 1953 года рождения», – красовались на свежих листах бумаги жирные ярко-красные буквы. Полина испуганно прижала ладонь ко рту, всматриваясь в знакомые лица на снимках. На первом объявлении было фото улыбающейся женщины с заколкой в виде пчелы, а на втором… тот самый Иван Михайлович, любитель морошкового варенья, приехавший навестить брата. Достав телефон подрагивающими руками, она набрала номер, указанный на листовках, и хотела было нажать кнопку вызова, но остановилась. «Стоп, зачем я это делаю? Звонить же нужно только если я знаю, где пропавшие, а информация о том, что я с ними знакома, никому не поможет», – растерянно подумала девушка и убрала палец в сторону, но затем сохранила номер в списке контактов и, ещё раз посмотрев на листовки, отправилась в магазин.

Внутри было прохладно. Холодильники с молочной продукцией выполняли функцию кондиционера, а вентилятор возле кассы гонял воздух по помещению. Встревоженная только что полученной информацией, Полина потерянно бродила по залу, собирая товары в корзину. Конечно, она не очень хорошо знала Ивана Михайловича, и уж тем более продавщицу Светлану, но даже столь короткого знакомства хватило, чтобы линии их жизней пересеклись. Мы воспринимаем трагедии других людей как нечто далёкое, отстранённое от нас, словно наблюдаем события на телеэкране в каком-то фильме, который в любой момент можно выключить и перестать думать об этом. Однако когда мы сталкиваемся с подобным в реальности, когда беда случается пусть даже с нашими дальними знакомыми, это вызывает смешанные чувства, тревогу из-за невозможности избежать горя потери, которое рано или поздно ждёт каждого из нас. В голове Полины крутились одни и те же мысли: «Что могло случиться? Куда Иван Михайлович и Светлана могли пропасть? Не провалились же они под землю! И почему именно они?» Её раздумья прервал громкий голос сзади.

– Девушка!

– А? Что? – Полина от неожиданности подскочила на месте, обернулась и увидела худую женщину лет пятидесяти с рыжими кудрявыми волосами.

– Вы тут уже, наверное, минуту стоите и смотрите на этот пакет молока. Я всё понимаю, за здоровьем следите, состав читаете. Я сама вчера по Первому передачу видела про молочку, и теперь вот знаю, куда там на пачке глядеть, чтобы вывести производителя на чистую воду. Но имейте совесть, ей-богу, вы тут не одна!

– Ой, простите, я задумалась, – Полина отошла в сторону, пропустив женщину, а та, проходя мимо, остановилась и продолжила, сбавив тон:

– Вижу, не местная ты. Носом не клюй, на входе вон объява висит, двое пропали ещё. Смотри сама не пропади, тебе тут не Москва и не Питер. Одна лучше вообще не ходи, – с этими словами странная незнакомка двинулась в сторону отдела с хлебом и, спустя мгновение, скрылась за стеллажом.

Полина стояла на месте и смотрела ей вслед, шокированная не столько грубоватым тоном, сколько содержанием сказанного. Расплатившись за покупки с хмурым кассиром, заменявшим Светлану, девушка вышла на улицу и снова уткнулась взглядом в объявления о пропаже. Через несколько минут рыжеволосая женщина тоже покинула магазин и направилась в сторону соседнего двора. Полина двинулась за ней и, прибавив шаг, сравнялась с новой знакомой, начав диалог.

– Извините, я…

– Что? О, опять ты!

– Вы сказали, что пропали «ещё».

– Что?

– В магазине. Вы сказали, что пропали ещё двое. Это у вас что, на постоянной основе происходит?

– Девочка моя, – эксцентричная дама украдкой оглянулась и внимательно посмотрела по сторонам, словно боялась, что их могут подслушать. – Ох, нет, это не разговор для улицы. Пошли, ко мне зайдёшь, чаю попьём, нечего тут языками чесать, – она указала рукой на дом впереди.

– Эм, ну, вообще-то я…

– Пойдём-пойдём, гостей у меня мало бывает, дети в Мурманске, муж умер давно, да и расскажу я тебе всё.

– Ладно, пойдёмте, у меня как раз пряники есть, – Полина приподняла пакет с покупками.

– Ох, покупные, небось химия одна. Я тебя лучше пирогом угощу!

Внутреннее убранство местной хрущёвки ничем не отличалось от московских. Пыль кружила в тонких лучах света, попадавших в подъезд сквозь крохотные грязные окна на лестничных клетках. Пахло сыростью и старостью. Поднимаясь вслед за женщиной по стёртым ступеням, Полина уже жалела, что согласилась зайти в гости к человеку, которого она видит впервые в жизни, в городе, где пропадают люди. Добравшись до верхнего этажа, дама начала рыться в сумке в поисках ключей. Квартира оказалась на удивление уютной, хоть и не видевшей ремонта уже долгие годы.

– Вот тапочки, проходи. Я, кстати, Клавдия Семёновна, а тебя-то звать как? И чего ты у нас тут делаешь? Сейчас чайник поставлю.

Хозяйка принялась хлопотать на кухне: достала довольно свежий клюквенный пирог с золотистой корочкой и большие кружки. Полина вкратце изложила историю своего приезда в Мурманскую область. Клавдия Семёновна внимательно слушала девушку, ни разу не прикоснувшись к пирогу и чаю, а когда та закончила, завершив рассказ информацией про Ивана Михайловича, собеседница тяжело вздохнула, съев ложку пирога, посмотрела на Полину и начала рассказ.

Раньше она жила в Ленинграде, работала на хорошей должности в Ленсовете, имела высокое жалование и вела достойную, с точки зрения коммунистических идеалов, жизнь. В общем и целом, Клавдия Семёновна была счастливым советским гражданином. Но, как и у миллионов человек в то время, вместе с падением Советского Союза обрушилась и её привычная реальность: из Ленинграда, ставшего Санкт-Петербургом, женщине пришлось сначала уехать в Мурманск, а затем и перебраться к родственникам в Комсомольск. Муж погиб во время лихих девяностых, по дороге с работы попав под шальную пулю, и Клавдии Семёновне казалось, что её история достигла финала, но наличие двух детей всё ещё давало ей стимул: нужно было сделать всё, чтобы поставить их на ноги. Постепенно жизнь наладилась, дети выросли, уехали, но продолжали поддерживать связь с матерью и помогали всем, чем только могли. Она стала типичной женщиной предпенсионного возраста из российской глубинки, в развлечения которой входят просмотр телевизора и встречи с немногочисленными подругами. Работы у неё нет, дети присылают каждый месяц сумму, достаточную для нормального существования, а когда приезжают сами, привозят много полезных и нужных подарков. Само собой, такой образ жизни привёл к тому, что теперь Клавдия Семёновна является маленьким винтиком в огромной системе сарафанного радио, охватывающей весь город. Постепенно Полина теряла нить повествования, так как рассказ женщины явно затянулся: видимо, старые собеседницы ей поднадоели, и она захотела…

Внезапно комната погрузилась в тишину. Клавдия Семёновна замолчала, а Полина, осознав, что последние пару минут не слушала, о чём говорит хозяйка дома, ощутила себя очень неловко. Женщина помрачнела, думая о чём-то своём, и, глубоко вздохнув, продолжила:

– Давно это началось, в девяностые ещё, я тогда уборщицей работала. Но то были девяностые, люди пропадали каждый божий день, в Ленинграде опасно было на улицу выйти на окраине. Да что там на окраине – в центре по дворам-колодцам пройтись опасно было. Тут, на севере, дела не лучше обстояли: одни бандиты кругом да контрабандисты, постоянно стреляли кого-то, похищали, да и вообще. Но годы-то шли, а ситуация здесь не менялась никак, раз в пару месяцев пропадал кто-то. Да и… – Клавдия Семёновна вновь замолкла и опустила взгляд в тарелку с пирогом, начав ковырять его ложкой.

– И?

– И бездомные пропали. Понимаю, звучит странно, но знала я парочку. Петрович жил тут у нас. Мужик золотой, электриком был отменным, да вот заливать начал как не в себя, ну, и скатился. Жил он у нас в подъезде, не мешал никому. За пузырь проводку чинил кому надо, да вот однажды исчез он. Просто испарился. Вещи его в подъезде так и остались лежать, а самого нет нигде. Потом ещё Димка Антонов, во дворе вечно ошивался, вот тот бомж натуральный был: то по помойкам, то пьяный под скамейкой валяется. А прошлым летом просто взял и пропал. Нет, я-то, конечно, подумала сначала: ну пропал и пропал, авось за ум взялся, но уж в нашем-то городе я бы его точно встретила. Да и потом, бездомных у нас теперь совсем нет. Да, город северный, но тут после девяностых алкашей да тунеядцев – табуны, а за последние годы их как не бывало.

– Вы не думали обратиться в полицию по этому поводу?

– В полицию? Ой, я тебя умоляю. В прошлом году, в мае, я и подруга моя ходили к ним. Так, мол, и сяк, поговорили мы с участковым нашим, высказали ему всё, да про пропажи людей напомнили, а он нам знаешь, что ответил?

– Что же?

– А то, что это программа такая федеральная. Бездомных, мол, возвращают в нормальную жизнь, в Мурманске они уже. А остальные – да, кто-то уехал, кто-то пропал действительно, но это нормально, по его словам: везде кто-то да пропадает. Вот тогда я и поняла, что плевать им на нас и наши проблемы, а в городе явно маньяк завёлся. Ну не могут у нас люди пропадать с такой регулярностью!

– Вы правда думаете, что тут что-то криминальное? Я понимаю, глубинка, но будь тут маньяк, полиция бы точно предприняла меры, да и местные жители наверняка обратили бы внимание на странного соседа, – осторожно предположила Полина.

– Конечно. Предприняла. Да от нашей доблестной полиции ничего не дождёшься. Так вот что интересно, тела никогда не находили, люди просто пропадают, и всё тут. А нет тела – нет и дела. Я тебе так скажу: звони своей тётке и уезжай отсюда как можно быстрее, опасное это место, гиблое. Кстати! У меня же ещё тортик есть, сметанник!

Спустя некоторое время, накормленная сладостями и напоенная чаем, Полина отправилась домой. По пути она обдумывала полученную информацию. Наверняка в каждом городе есть такие женщины – пожилые любительницы криминальных сюжетов, которые выдумывают истории о разного рода маньяках, насильниках и прочей преступной братии, а потом настолько входят во вкус, что сами начинают в них верить. В Москве у семьи Романовых была соседка по лестничной клетке, седовласая почтенная бабуля, которая часто угощала соседей выпечкой собственного приготовления, кормила бездомных кошек, хорошо относилась абсолютно ко всем детям во дворе, даже к самым шумным, да и вообще была добрейшей души человеком. Но стоило заговорить с ней о подозрительных происшествиях, случившихся по соседству (пусть даже это была кража велосипеда), как в её глазах зажигался опасный огонёк, и она начинала в подробностях рассказывать о кровавых расправах серийного убийцы, который наверняка прямо сейчас катается по окрестностям на угнанном велосипеде, выискивая новую жертву. Была ли Клавдия Семёновна такой же выдумщицей? Нет, с виду не похоже. На протяжении беседы никаких признаков неадекватности Полина не заметила; она видела лишь напуганную женщину, которой хотелось хоть с кем-то поделиться тем, что гложет её на протяжении многих лет. Неужели в этом крохотном городке, затерянном посреди тайги, действительно появился маньяк? Куда исчезают люди? Что же всё-таки случилось с Иваном Михайловичем, Светланой и другими пропавшими без вести?

Глава 8

Настало время ужина. На этот раз у Полины не было настроения долго возиться со съестным, и, немного поразмыслив, она решила приготовить спагетти с обжаренными овощами, заправив это блюдо сливочно-чесночным соусом. Помыв несколько томатов и цуккини, она поставила миску с ними на кухонный стол, включила плиту и водрузила пузатую кастрюльку с водой на огонь.

За окном уже начало темнеть. Солнце почти скрылось, окрасив воды озера в оранжево-красные оттенки, будто горящее масло. В доме царила тишина, нарушаемая лишь шипением нагревающейся воды и размеренным тиканьем часов. Внезапно раздался пронзительный звон, от которого Полина подпрыгнула на месте, чуть не выронив из рук солонку. Оторвавшись от готовки, она быстрым шагом направилась в прихожую, к источнику звука. Подойдя ко входу, она посмотрела на монитор видеодомофона, который транслировал изображение с камеры у ворот: на фоне старенького автомобиля стоял хмурый мужчина лет тридцати и раз за разом нажимал кнопку звонка.

– Да, слушаю вас? – с ноткой тревоги в голосе спросила девушка, поднеся к уху трубку домофона.

Незнакомец засунул руку в нагрудный карман пальто и вытащил оттуда удостоверение бордового цвета, а затем раскрыл его и поднёс к камере.

– Здравствуйте, прошу извинить за беспокойство. Степанов Богдан Анатольевич, старший следователь. Собираю информацию по поводу пропажи Ивана Котова. Я могу проехать и поговорить с вами?

– А… да, конечно, проезжайте.

Полина завершила вызов и, нажав на кнопку открытия ворот, вышла на крыльцо. Округа уже погрузилась в сумерки, лёгкий прохладный ветер кружил в вечернем танце с растущими возле дома деревьями, но шелест листьев постепенно заглушило шуршание гравия, потревоженного колёсами подъезжающего автомобиля. В голову девушки лезли разного рода неприятные мысли: например, о том, что удостоверение сотрудника правоохранительных органов довольно легко подделать, а также о том, что записи с камеры домофона на всякий случай сохраняются на встроенной карте памяти. Неприметная серая Нива остановилась у порога, и из неё вышел Богдан.

– Можно? – спросил он, указав взглядом на дверь.

– Да, проходите.

Полина впустила гостя в дом и закрыла дверь. За Богданом тянулся лёгкий шлейф дешевого, но достаточно приятного одеколона. Следователь за несколько мгновений окинул взглядом всё помещение, словно оценивая обстановку и фиксируя детали, а после направился за девушкой на кухню.

– Давно живёте тут? – будто бы невзначай осведомился он по пути.

– Это не мой дом, моя тётя попросила присмотреть за ним, пока сама уехала по делам. А вообще я из Москвы.

– Видимо, ваша тётя достаточно богата.

– Да, у неё геологоразведочная компания. Вы не возражаете? – Девушка указала на стол, где лежали вымытые овощи, а крышка кастрюли прыгала в танце, брызгая каплями кипящей воды. – Я готовлю ужин.

– Да, конечно.

Полина убавила огонь на плите, засыпала в кастрюлю солидное количество макарон и принялась нарезать овощи, в то время как следователь достал из кармана блокнот и облокотился о стену, переворачивая страницы в поисках нужной информации.

– Откуда вы узнали, что я знакома с Иваном Михайловичем? – поинтересовалась девушка.

– Думаю, вопросы здесь следует задавать мне.

Полина раздражённо вскинула брови. «Что он себе позволяет? Заявился чуть ли не в ночь к незнакомой девушке, вопросы какие-то странные задаёт, ещё и хамит!»

– И тем не менее.

– Я поговорил кое с кем в городе, если для вас это действительно важно.

– Вот как, оперативно. Но чем я вам могу помочь?

– Расскажите мне всё, что вы знаете о пропавшем, начиная с вашего знакомства. Не был ли он взволнован по дороге сюда, или, может быть, он показался вам напуганным? Не упоминал ли о каких-нибудь недоброжелателях в здешних краях?

Полина вкратце описала историю знакомства с Иваном Михайловичем, а также практически слово в слово пересказала всё то, что услышала от него во время чаепития в поезде и при встрече на рынке. «Приехал к брату погостить, как и каждое лето; жена и двое взрослых детей остались в Москве. Архитектором работает. Любит варенье из морошки. Что же ещё?» Следователь всё это время внимательно слушал девушку, не проронив ни слова.

– Что ж, спасибо. Это всё, что вам известно?

– М-м-м… – Полина замолкла на пару секунд и, закусив нижнюю губу, попыталась вспомнить упущенное. – Да, это всё.

– Тогда благодарю за содействие. Оставьте свои контактные данные, пожалуйста, – Богдан достал блокнот с карандашом и протянул его девушке. – Возможно, в дальнейшем будут снова нужны ваши показания.

– Конечно, давайте, – девушка старательно вывела свой номер и инициалы на бумаге, после чего вернула блокнот. – А почему это исчезновение так заинтересовало Москву?

– Простите? – удивлённо переспросил Богдан, явно не ожидавший ответного допроса.

– Вы работаете в следственном комитете в Москве. У вас в удостоверении указано, – Полина не спрашивала, а утверждала. – Комсомольск – относительно крупный город. Неужели у них не хватает своих кадров, чтобы найти одного человека?

– Боюсь, что это не единственный случай такого рода. Согласно данным, которые мы получили по запросу после пропажи гражданина Котова, оказалось, что в городе уже не первый год регулярно исчезают люди, – тут следователь замялся. – Да и к тому же, по правде говоря, Котов был близким приятелем одного важного начальника в управлении. Учились они с ним вместе, что ли. Так что дело взято под самый высокий контроль в Москве.

– Вот как, – Полина обеспокоенно посмотрела на Богдана. – Хотите сказать, в округе маньяк?

– Этого я не говорил, – отрезал следователь. – Меня прислали сюда определить, так это или нет. Не стоит делать поспешных выводов.

Оба замолчали. Полина стояла, скрестив руки на груди, и внимательно смотрела на мужчину, чей взгляд был прикован к ножу, лежащему возле миски с овощами. Казалось, он задумался о чём-то. Наконец девушка спросила, напряжённо улыбаясь:

– Вы же не думаете, что это я?

– Что? Боже, нет, – Богдан коротко рассмеялся, словно по уставу, и присел на краешек столешницы. – Я уже навёл о вас справки. Одна женщина в городе сообщила, что в доме на отшибе, где живёт некая Инга Хромова, с недавнего времени находится её племянница, знакомая с нашим пропавшим. Оставалось лишь узнать имя.

– Ага, вот оно что. А женщину в городе, часом, не Клавдией Семёновной зовут? – ухмыльнулась Полина. – А про моё знакомство с Иваном Михайловичем ей наверняка продавщица варенья рассказала. Ух, как же быстро разлетаются новости в этом городе! Знаете, я чувствую себя словно под колпаком. Кажется, от вас ничего невозможно утаить.

– Ну что вы, если бы от следствия ничего нельзя было утаить, раскрываемость у нас была бы куда выше.

Оба засмеялись. После того, как Полина узнала, что её ни в чём не подозревают и гость не является источником угрозы, она почувствовала себя гораздо увереннее и предложила Богдану выпить чаю. Взяв со стола коробочку с травяным сбором, девушка вспомнила, как немногим больше недели назад она угощала этим чаем в поезде своего попутчика, который теперь числился пропавшим без вести. В груди словно что-то сжалось. Полина подумала о брате Ивана Михайловича и о его семье, оставшейся в Москве: каково это, не иметь ни малейшего представления о том, где находится кто-то из твоих близких, и даже не знать, жив ли он?

– Вы сказали, что пропавших много? – Полина возобновила беседу чуть более резким голосом, чем хотелось бы, и Богдан слегка дёрнулся от неожиданности. Донёсся звук часов, оповещающих о наступлении позднего вечера.

– Вообще-то у меня нет права разглашать более подробную информацию, но вы и сами наверняка…

– Подождите-ка, опять началось! – перебила Полина, быстрым движением схватила блокнот и карандаш Богдана, которые он отложил в сторону, чтобы освободить руки для кружки с чаем, рывком открыла чистую страницу и начала быстро рисовать чёрточки разной длины, уставившись сквозь открытое окно куда-то в сторону сопок за мрачной водной гладью.

– Э-э-э… Полина, с вами всё хорошо? – промолвил следователь, с недоумением глядя на девушку.

– Опять эти вспышки! Смотрите, вон там, на горе за озером, видите?! – воскликнула Полина, не отрываясь от блокнота.

Богдан внимательно посмотрел в указанную сторону и сразу понял, о чём говорила девушка. На склоне сопки за озером, почти на самой её вершине, действительно мигал какой-то огонёк, включаясь с разной периодичностью. Между вспышками шли паузы: чаще они были короткими, но попадались и длинные. Мужчина прищурился и начал бормотать что-то себе под нос. Вместе с Полиной, молча черкающей в блокноте, они представляли довольно странное зрелище, походившее на классическую картину из жизни психиатрической лечебницы.

Спустя пару минут огонёк моргнул в последний раз и погас. Богдан продолжал ещё какое-то время молча всматриваться в вершину холма, а затем обернулся и с искоркой в глазах спросил:

– Вы сказали «опять», это что, не впервые?

– Нет, где-то неделю назад я видела то же самое во время грозы, но не записала всё.

– Есть догадки, что это всё означает?

– Не-а, – Полина раздосадованно смотрела на записи в блокноте. – Я думала, что это азбука Морзе, и даже пыталась расшифровать, но получилась какая-то ерунда. Наверняка в этих сигналах есть какой-то смысл, но какой именно? И кто их передаёт? Возможно, если бы в прошлый раз я успела записать всё, то детали бы прояснились.

– Неподалёку в горах находится военная база. Не уверен, что это связано с ней, но всё может быть.

Полина вырвала исчерканный лист из блокнота и задумчиво уставилась на него. Мужчина заинтересованно всматривался в длинные и короткие чёрточки, заглядывая ей через плечо.

– Попробую расшифровать. Может, на этот раз будет что-то осмысленное.

Девушка склонилась над бумагой и начала считать знаки, бормоча себе под нос. Спустя несколько минут на листке красовалось: «УФШЙ ОБЕ ТПРЛБНЙ».

– Что-то есть? – спросил следователь, пытаясь разглядеть надпись. Полина протянула ему результат конвертации.

– Бред полнейший, – констатировала она. – В первый раз тоже был набор букв.

– Что ж, возможно, это и вправду не азбука Морзе, а что-то иное. Может, сигналы для транспорта или самолётов, да кто его знает. А больше ничего странного не происходило за то время, что вы тут? – задумчиво спросил Богдан, слегка нахмурив брови.

– Да вроде бы нет. Хотя…

– Хотя?

– Я пару раз видела странный автомобиль. Чёрный джип. Он попадался мне несколько раз: и в городе, и по дороге туда.

– А что в этом странного? Скорее всего, кто-то из местных на работу ездит.

– Меня смущает то, что я вижу его как-то слишком уж часто. А ещё сразу после моего приезда он останавливался тут, рядом с домом. Если это местные, то зачем им ехать сюда? Здесь тупик, дорога заканчивается. Из машины никто не выходил, они постояли минут пять и уехали.

– Ну, не так страшен чёрт, как его малюют. Звучит и правда странно, но вам ведь никто не угрожал, не преследовал? Раз так, то я пока не вижу причин для беспокойства. А если они появятся, то позвоните мне.

С этими словами Богдан записал свой номер телефона на листе, вырвал его из блокнота и положил на стол, после чего быстро попрощался с хозяйкой дома и умчался в ночь.

Глава 9

Полина медленно брела вверх по поросшему густой травой склону. Лёгкий ветерок ласкал кожу, а плечи приятно грели лучи солнца, которое то появлялось, то пряталось за белоснежными, похожими на огромные куски ваты, облаками. Вокруг не было ни души, лишь прекрасная северная природа, утопающая в золотистом свете. Однако сполна насладиться красотой окружающего мира девушка не могла: она была погружена в собственные мысли настолько глубоко, что не замечала даже крупные камни, то тут, то там возникающие на узкой тропинке среди травы. Споткнувшись об один из них, Полина коротко выругалась. В тишине, нарушаемой только звуком её шагов и шелестом травы на ветру, бранное слово прозвучало неестественно и чуждо. Слегка смутившись своей невнимательности, девушка продолжила путь, стараясь сосредоточиться на окружающих её пейзажах. Гора была покрыта невзрачными низкорослыми кустарниками и различными травами, из которых местами выглядывали яркие точки диких цветов. Полина уже успела зарисовать в тетради несколько особенно красивых соцветий, но обычного удовольствия это занятие сегодня не приносило: мысли то и дело возвращались к пропавшим людям и разговору с Богданом. Соглашаясь на предложение тёти, девушка рассчитывала отдохнуть на природе, наслаждаясь тишиной, покоем и размеренностью жизни в глубинке, но её ожидания не оправдались. Загадочные происшествия, необъяснимые исчезновения, разговоры с представителями органов правопорядка и расследования преступлений в какой-то мере были страстью Полины, но исключительно тогда, когда они происходили в фильмах и сериалах с талантливыми актёрами, а не в реальности со знакомыми ей людьми.