В отражении дождя

– Со стороны это слышится еще более по-идиотски. Но не забывай, мне было тогда 19 лет. Казалось, вся жизнь впереди, и я не имею права связывать себя сейчас по рукам и ногам. А как же свобода, личное пространство? Друзья, вечеринки, девушки?

– Ты сам сказал, с первого взгляда стало понятно, что Аделина – твоя судьба. Такое чувство не обманывает, – я пыталась внести ясность, но у меня ничего не получалось.

– Это правда, – он вздохнул и снова запустил руку в волосы. Я машинально отметила, что наш штатный психолог всегда говорит: такая привычка – способ успокоить себя на подсознательном уровне. Значит, он все еще переживает. – И я понял, что ошибся, сразу же, как за ней закрылась дверь в ту дождливую ночь. Но был слишком горделив, чтобы бежать следом и возвращать. Стыдно признаться, на секунду я даже почувствовал облегчение, что все закончилось. Мне не нужно было ни под кого подстраиваться, не нужно было соответствовать ничьим ожиданиям, я больше не мог никого разочаровать. Я волен был делать что хотел. Но я уже ничего не хотел.

Матвей встал и подошел к окну, где не по-осеннему теплое солнце нежно обнимало лучами остывающую землю. Он с грустью и облегчением смотрел на безоблачное небо и вдруг обернулся ко мне.

– Ты не знаешь, когда обещают дождь? – в его голосе вдруг послышалась надежда на что-то.

– Со вчерашнего дня ничего не изменилось: на этой неделе не должно быть осадков, – я развела руками. – Но ты знаешь наших метеорологов… У них семь пятниц на неделе.

– Нет, ваших не знаю, – он хитро сверкнул своими почти черными глазами. – Но если они такие же, как из моей реальности, то дело дрянь!

– Слушай, я пока ничего не понимаю. Ты обещал рассказать мне что-то, что всколыхнет всю общественность, а я пока узнала только историю одной любви и одного расставания.

– Имей терпение, – голос Матвея звучал по-гипнотически успокаивающе. На мгновение показалось, что сейчас он погрузит меня в транс. Что за странный человек? А если он и правда владеет гипнозом? Вот расскажет мне сейчас какую-то чепуху, а я возьму и поверю только потому, что он так захочет? А потом газеты и журналы конкурентов выйдут в свет с громкими заголовками «Главред Life & Science попалась на удочку мошенника». Между тем мой собеседник продолжал как ни в чем не бывало. – Я обещал рассказать тебе историю с самого начала, и я это делаю. У нас впереди весь день.

Матвей вернулся на диван и устроился поудобнее.

– Запись идет? – он показал взглядом на диктофон, лежащий на столике. Я посмотрела на бегущие секунды и кивнула в ответ. Тогда Матвей поднес правую руку к лицу и провел большим пальцем по белому шраму, словно осторожно поглаживая дорогие сердцу воспоминания. Голос его зазвучал теперь совершенно по-другому. С теплом и нежностью.

– Через два года после расставания с Аделиной я познакомился с Сашей. Мы случайно столкнулись в гимназии, где работает моя мама. Помню, я завозил туда какие-то документы и увидел в коридоре девушку, строившую пятиклашек, наверное, чтобы вести их на экскурсию в очередной музей. Тогда я совершенно не обратил на нее никакого внимания: обычная молодая учительница, каких много. Длинные светлые волосы забраны в тугой пучок, круглое открытое лицо, голубые глаза, которые как-то странно заблестели, когда она увидела меня. Через 5 минут после того, как я вышел из гимназии, образ этой девушки начисто стерся из моей головы. Я бы, наверное, больше никогда о ней не вспомнил, если бы не увидел через пару дней в баре возле моего дома. Она сидела одна за барной стойкой и пила коктейль. Я подсел к ней и заказал еще два мохито.

– Почему такая красивая девушка скучает одна? – я протянул ей один бокал. Она подняла на меня огромные глаза-океаны и улыбнулась с облегчением, словно боялась, что я не замечу ее и не заговорю.

– Мы договорились встретиться с подругой, но в последний момент она изменила планы.

– Кажется, я вас уже где-то видел, правда? – у меня никак не получалось вспомнить это открытое лицо и светлую улыбку. На долю секунды меня охватил страх: а вдруг это одна из тех девушек, которым я не перезвонил когда-то? За два года после расставания с Аделиной их было огромное количество, я не мог запомнить всех. И лицо ее казалось таким ужасно знакомым!

– Да, мы виделись в гимназии, я работаю у твоей мамы. Саша, – она протянула руку, а я тихонько выдохнул. Вот почему ее лицо мне знакомо! Она та самая учительница, которая собирала мелких на какую-то там прогулку.

– Матвей, – я пожал ее маленькую нежную руку.

– Ну вообще-то мы знакомы, – Саша притянула к себе предложенный мной коктейль и принялась медленно помешивать его трубочкой. – Ты меня, наверное, не помнишь… Мы учились в параллельных классах. Выпуск 2011 года, мы даже стояли рядом на общей фотографии.

– Серьезно? – а вот это было для меня открытием. – Извини, я правда тебя не помню. Наверное, ты очень изменилась после школы.

– Да нет, просто тебе тогда было не до таких, как я, ты общался с самыми популярными ребятами в школе, – она отпила глоток запотевшего мохито и чуть повернулась ко мне. – А я не была популярной.

В моей голове промелькнула картинка: мама в очередной раз отчитывает меня за заваленную контрольную. «И в кого ты такая бестолочь? – вздыхает она. – Посмотрел бы на Сашу Забродину из Б класса. Ну до чего светлая голова! Попроси ее, она поможет тебе подтянуть геометрию». Точно! Саша Забродина, заучка из параллельного класса. Ну меня и угораздило!

– Вспомнил, – хитро улыбнулся я, а в ее глазах сверкнула искорка недоверия. – Саша Забродина, верно?

– Да, – она радостно улыбнулась в ответ. – А я думала, ты не знаешь мое имя.

Я и не знал, если бы не мама. Значит, после окончания школы она поступила в педагогический, а сейчас проходит практику в гимназии. Странно, как матушка еще не попыталась сама меня познакомить с Сашей. Это же ее любимая «светлая голова».

– А я тебя сразу узнала, когда увидела пару дней назад, – то ли от коктейля, то ли от волнения Саша начала тараторить. А может просто боялась, что я сейчас встану и уйду, а она не успеет мне все сказать. В общем-то я и хотел уйти, но эта ее детская непосредственность чем-то притягивала. Она была не похожа на других девушек, с которыми я общался все это время. Она была похожа на… Аделину?

– Знаешь, в школе ты мне нравился. Да, конечно, ты знаешь. Ведь ты нравился абсолютно всем, – она продолжала быстро-быстро говорить, а я смотрел на нее во все глаза и не мог поверить.

Они такие абсолютно разные внешне: высокая, стройная, кареглазая и темноволосая Аделина. Яркая звезда, которая своим появлением зажигала все вокруг, моментально собирая около себя собственную вечеринку. И круглолицая голубоглазая блондинка Саша, скромная учительница, влюбленная в меня со школы. Они были похожи лишь одним – тем, какими глазами обе смотрели на меня. Но мне этого было достаточно. Я увидел в Саше что-то от Аделины и зацепился за нее, как утопающий за спасательный круг! Я знаю, что это неправильно, что невозможно заменить одного человека другим, требовать от него соответствия моим ожиданиям, но ничего уже не мог поделать. Конечно, я не заставлял Сашу перекраситься в шатенку или носить карие линзы, мне это было не нужно. Я видел отражение Аделины в блеске ее глаз, когда она смотрела на меня. Саша меня любила. Наверное, так же сильно, а может даже еще сильнее. Вот чем они были похожи.

Тогда я решил, что не упущу эту девушку. Возможно, я повзрослел, а может, все дело в том, что Саша не была такой идеальной, как Аделина, но я больше не испытывал того чувства, которое сломало мои первые отношения. С Сашей я нашел себя. Я чувствовал, как становлюсь лучше просто потому, что не могу не меняться рядом с ней.

Это кажется странным, но с Аделиной я не хотел меняться, сопротивлялся изо всех сил. Тогда мне восемнадцатилетнему казалось, что меняется вся моя жизнь, что так не должно быть. Я не могу подстраиваться под другого человека. С Сашей все было по-другому. Я менялся естественно. Все происходило так незаметно для меня, что это не выбивало из колеи. Просто постепенно мне стало скучно на шумных вечеринках и захотелось больше времени проводить с ней вдвоем. Просто мне стало интереснее слушать ее, а не своих друзей-одиночек, которые продолжали вести разгульный образ жизни. Я, что называется, остепенился.

                                         ***

Матвей снова протянул руку к бутылке с водой и налил полный стакан. Я выпала из реальности его рассказа:

– Хочешь сказать, ты остепенился в 21 год?

Кривая ухмылка разрезала его прекрасное лицо. Он посмотрел на меня с прищуром.

– Думаешь, это невозможно?

– Сложно сказать, – я пожала плечами. – Но мне казалось, что парням нужно больше времени, чтобы нагуляться.

– Я нагулялся за два года без Аделины, – он резко встал и снова подошел к окну. – Наверное, устал. Просто устал быть один. Мне нужен был кто-то, кому был бы нужен я. Возможно, звучит не очень хорошо, но Саша действительно влюбила меня в себя своей любовью.

– То есть ты полюбил ее за то, что она любила тебя? – я тоже машинально кинула взгляд на улицу. Солнце уже потихоньку клонилось к западу.

– Я полюбил ее за то, как она меняла меня. Она знала меня лучше всех, лучше меня самого. – Матвей не сводил глаз с ветлы, растущей под окном моего офиса. Ветер ласково раскачивал ее ветви, словно пытался убаюкать. Похоже, это зрелище успокаивало его. – Она все знала про Аделину – я сам ей рассказал – и не торопила меня. Она была рядом, когда я в ней нуждался, и оставляла одного, когда это было необходимо.

– Знаешь, звучит слегка эгоистично, – я покачала головой. Матвей обернулся ко мне и развел руками.

– Это правда – я эгоист. Но, кажется, мы договорились, что я расскажу всю историю, как она есть, без прикрас. Так слушай.

Меня слегка коробила эта его самоуверенность. Я всю жизнь старалась избегать таких людей: эгоистичных, самовлюбленных. А теперь беру у одного из них интервью. И похоже, у него проблемы с головой. Будет слегка обидно, когда я пойму, что теряю время зря, но уговор есть уговор.

– Ты не против, я немного разомну ноги? – Матвей начал маленькими шажками мерить мой кабинет. – Если буду раздражать, скажи.

– Делай что хочешь, меня это не волнует. С моими нервами все в порядке, – я на всякий случай проверила, идет ли запись диктофона. – И продолжай, пожалуйста, иначе мы не успеем до конца рабочего дня.

– Тогда продолжим завтра, – усмехнулся мой наглый собеседник, продолжая шествие по кабинету. – А потом послезавтра и после…

– Ты понимаешь, что я не могу тратить целую неделю на интервью с якобы путешественником во времени? – я нервно перебила Матвея. – У меня есть свои обязательства, договоренности, рабочее время, в конце концов. Нельзя подводить людей.

– Путешественником по реальностям, – Матвей остановился и серьезно взглянул на меня. – Я знаю, сейчас ты мне не веришь, но дослушай историю до конца – и ты не пожалеешь! Это не обман.

Я откинулась на спинку дивана и развела руками, предлагая продолжить. Он засунул обе руки в карманы джинсовки и прислонился к стене напротив меня.

Глава 4

– Саше понадобилось много времени, чтобы залечить мои старые раны. Она была очень чуткой и осторожной в этом отношении. Благодаря ей я почти не вспоминал Аделину. Ну разве только в дождь и грозу мне хотелось побыть одному. Часто я уходил гулять по городу в одиночестве, когда видел, что сгущаются тучи. Мне нравилось оставаться наедине со своими мыслями. Нравилось чувствовать, как первые капли дождя касаются меня, сначала робко и осторожно, затем – словно распробовав – все смелее и смелее. Тогда я останавливался и поднимал лицо к небу. Вода обрушивалась на меня, стекала по волосам и одежде, затекала в самую душу. Казалось, это Аделина обнимает меня через дождь.

Клянусь, однажды я ее даже увидел сквозь стену дождя! Она стояла на другой стороне улицы и улыбалась. Я рванул с места и в пару секунд оказался там, но видение рассеялось, как туман. После дождя я чувствовал себя обновленным. Как будто небо смывало с меня все ненужные воспоминания, старую жизнь. А может быть наоборот… Небо возвращало меня в старую жизнь, туда, к ней. Мне нравилось в Саше все, я даже любил ее в какой-то степени. Но… Она – не Аделина.

После того, как дождь заканчивался, я возвращался домой. Мне было хорошо и спокойно на душе. А Саша даже никогда не спрашивала, куда я вечно пропадаю. Она прощала мне эту маленькую слабость к плохой погоде. Только расстраивалась, что я весь промок и могу простудиться. Но ни разу после таких прогулок я не заболел, даже насморк не подхватил.

                                         ***

Матвей запустил руку в волосы. Я смотрела на него и не понимала, что чувствую. Этот парень вызывал целый калейдоскоп разных эмоций: от жалости и восхищения до отвращения. Разве так бывает?

                                         ***

– С Сашей мы прожили почти год, – он продолжал рассматривать что-то на полу, как будто держал взглядом нить своего повествования и боялся ее потерять. – В конце лета она уехала на три недели вожатой в детский лагерь. Уже через пару дней я почувствовал, как мне ее не хватает. Именно тогда я решил сделать ей предложение. Даже пошел в ювелирный магазин и выбрал самое дорогое кольцо.

Казалось, моя жизнь вошла в правильное русло. У меня была прекрасная девушка, которую я любил и на которой хотел жениться. Я надеялся, что три недели пролетят незаметно, но дни все тянулись и тянулись. Дожди шли, не переставая. Раньше такого никогда не было, я даже подумал, как бы не случился потоп, ливневки могли не справиться с таким потоком воды. Но потом что-то изменилось…

В одну дождливую ночь мне не спалось, и я вышел на улицу прогуляться. Черное небо тихо растекалось дождем по сонному городу. Сквозь стену воды огни фонарей казались ненастоящими, размытыми, словно кто-то нарисовал их акварелью. Свежий воздух разрывал легкие большим количеством озона. Я вдыхал полной грудью и понимал, что скоро моя жизнь круто изменится, но даже не представлял, насколько.

Плохо помню, как вернулся домой. Кажется, я все-таки простудился, голова гудела и совсем перестала соображать. Единственное, что мне удалось, – это дойти до квартиры и завалиться спать прямо в одежде. Как потом оказалось, я проспал почти сутки. Проснулся следующей ночью и даже не сразу понял, где я и почему вообще сплю одетый. Есть хотелось ужасно, Саши все еще не было, и мне пришлось идти на кухню самому. Помню, что приготовил какой-то бутерброд, выпил аспирин, потому что голова ужасно раскалывалась, и снова отправился спать. Утром мне стало полегче, я решил выйти на улицу и нормально позавтракать в кафе. Сил на то, чтобы стоять у плиты, не было совсем. Помню свои странные ощущения, когда за мной захлопнулась дверь парадной. Знаешь, бывает дежавю – ты чувствуешь, что уже был в незнакомом месте, или слышал какую-то фразу, которую вроде не мог слышать. У меня было с точностью до наоборот! Я миллион раз выходил на эту маленькую улочку, измерял ее шагами вдоль и поперек, изгулял совершенно разными путями, особенно в дождь. Я мог пройтись по району и вернуться домой с закрытыми глазами, потому что знал каждую яму и кочку на своем пути. Но теперь я стоял в ступоре и не узнавал своей улицы. Я не мог понять, что конкретно изменилось, но что-то изменилось – это точно! В следующую секунду я решил, что просто схожу с ума или еще не восстановился после болезни. Надо меньше гулять под дождем или хотя бы брать с собой зонт. Саша будет в восторге, когда узнает, что у нее появилась возможность победно заявить мне «Я же говорила!»

Добравшись до кафе, я устроился на своем любимом месте – у окна. Когда-то давно, еще в прошлой жизни, мы с Аделиной всегда сидели только там и развлекались тем, что разглядывали прохожих, придумывая с ними интересные истории. Вон пошел мужик в пальто и шляпе. Он такой грустный, потому что кто-то на работе съел его сэндвич, а это был последний кусок копченой индейки. Девушка в очках счастливо смеется, болтая по телефону, потому что обсуждает план мести бывшему жениху за измену. Мы несли совершенный бред, но от этого было еще веселее!

                                         ***

Матвей вдруг словно о чем-то вспомнил и резко посмотрел на часы. Затем вздохнул и повернулся ко мне:

– Знаешь, мне уже пора идти. Сегодня я рассказал тебе не так много, но завтра будет еще интереснее. Я обещаю!

И прежде чем я успела что-то ответить, он вышел из кабинета. Мой мозг взрывался от непонимания того, что происходит. Почему вообще я согласилась слушать бредни этого парня? Неужели я ему верю? Или хочу верить? За годы работы в журналистике я научилась не доверять словам, а перепроверять факты сотни раз. Так что же случилось теперь? Кажется, я устала от сухой публицистики и жду какого-то чуда.

Но ведь я никогда не верила в сверхъестественное. Ни привидения, ни йети, ни НЛО, ни параллельные миры никогда не захватывали мое воображение. Все они казались мне лишь темами для желтых газетенок или бульварного чтива. А сейчас я беру интервью у самого странного парня из всех, что встречались в моей жизни, и даже не задаю коварных вопросов! Наверное, я боюсь разочароваться. Боюсь, что мой здравый смысл, орущий во всю глотку «Он шарлатан, это же видно невооруженным глазом!», окажется прав. Но мое журналистское чутье меня еще не подводило, а оно говорит, что нужно дать Матвею возможность рассказать все от начала и до конца.

Я наконец остановила запись диктофона и встала с дивана. Да, пусть он потратит мое время, но расскажет все. А там будь что будет. В крайнем случае сдам его в психушку или под присмотр родственников. Кстати, я почти ничего не знаю о его родственниках. Он только упомянул, что мама работает директором гимназии, а папа – врач, но ни имен, ни фамилий я не знаю. Хитрый ход, чтобы не запутаться потом «в показаниях»? Или просто решил не забивать мне голову лишней информацией?

Как бы там ни было, но теперь я даже не могу проверить то, что он успел рассказать. Придется ждать завтрашнего «сеанса». Нужно будет успеть задать ему уточняющие вопросы прежде, чем он убежит.

Кстати, интересно, куда это он так торопился? Я невольно посмотрела на часы – 15.15. Надо загадать желание! Как в детстве я зажмурилась и мысленно произнесла самое сокровенное, то, о чем мечтается уже последние пару лет. Хотя что толку? Все равно не сбывается.

Глава 5

Следующим утром Матвей заглянул в мой кабинет около часа дня.

– Можно, шеф?

– Проходи, – я отложила в сторону макет нового номера и указала на диван. Он весело ввалился в кабинет, держа в одной руке два бумажных пакета, а в другой стаканы с кофе.

– Не успел пообедать, решил прихватить с собой. Угощайся!

Один из пакетов тут же оказался прямо перед моим носом. Божественный запах! Я его ни с чем не спутаю. Это хот-дог на булочке с кунжутом, кетчуп, майонез, горчица и маринованные огурчики сверху – обожаю!

– Я сегодня тоже не смогла вырваться на обед, а ты теперь нравишься мне чуть больше, – я с наслаждением откусила от горячей ароматной булочки. – Как же это вкусно!

– Всегда знал подход к красивым девушкам, – Матвей усмехнулся, хитро прищурив темные глаза.

– Придержи коней, мачо, ты не в моем вкусе, – это была неправда, но мне слишком уж хотелось осадить наглого парня. – И потом, я не мешаю личную жизнь с работой. А тебя ждет твоя Саша.

– Не ждет, – Матвей расправился со своим хот-догом, смачно причмокнул и вытер губы салфеткой. Я перестала есть и внимательно посмотрела на него.

– Неужели ты и ее упустил? Но ты же не можешь быть таким идиотом! Или можешь?

Он громко захохотал. Черные кудри задорно откинулись назад, поблескивая в лучах полуденного солнца.

– Мне очень нравится, как выстраиваются наши дружеские отношения, – он смахнул с глаз навернувшиеся от смеха слезы. – Но знаешь, в какой-то степени ты права – я действительно идиот. Иначе понял бы, что нахожусь в другой реальности, гораздо раньше.

– Такое очень сложно понять, – возразила я, доставая из ящика диктофон и нажимая на кнопку записи. – Наверное. Как тебе вообще пришла в голову эта мысль?

Матвей дождался, когда на экране диктофона побежали первые секунды и продолжил.

– Я пришел в кафе и сел за любимый столик. Подошла официантка, которую я никогда раньше не видел, хотя знал там, наверное, весь персонал. Ну подумаешь, новая официантка, обычное дело. Я хотел заказать кесадилью и берри кейк – холодный кофе, который всегда беру, если мне нужно освежить голову.

– Извините, у нас нет такого, – пожала плечами официантка.

– Закончился? – я раздосадовано продолжил разглядывать меню.

– Никогда не было, – она была непреклонна. Я поднял на нее глаза, в которых, видимо, читалось форменное недоумение, потому что девушка тут же стала защищаться. – Я работаю здесь уже два года, и у нас в меню еще не было холодного кофе. Возможно, вы брали где-то в другом месте?

Мои мысли крутились в голове бешеной каруселью, я совершенно ничего не понимал. Ладно, допустим, она работает тут два года, и я всегда приходил в кафе не в ее смену. Бывают же чертовы совпадения! Но чтобы я ошибся насчет своего любимого кофе, который покупаю минимум дважды в неделю! Именно здесь. И именно берри кейк. Что за чертовщина?!

Есть расхотелось. Я встал из-за стола и вышел на улицу. Совсем по-осеннему резкий ветер ледяными руками забирался за шиворот. Я поднял воротник куртки и зашагал в сторону дома. Не дойдя до парадной метров сто, ноги сами свернули направо и увели меня по знакомой до боли тропинке. В парк. Туда, где мы любили гулять с Аделиной.