Надлом

Наталья Сарычева

Надлом

Часть первая

У панорамного окна аэропорта Пулково стояла девушка лет восемнадцати, светловолосая, в распахнутой джинсовой куртке поверх красного платья до колен. Иногда она поднимала голову наверх, затем опускала вниз, внимательно следя за поднимающими в небо и совершающими посадку самолетами. Мимо нее проходили мужчины и женщины с чемоданами, пакетами и сумками, с детьми и животными, и все торопились на свои рейсы. Услышав объявление о начале регистрации на рейс «Ленинград – Львов», девушка подняла с полу небольшую дорожную сумку, затем еще раз прислушалась к повторному объявлению и поспешила в заданном направлении. Уже через час она стояла у трапа белого самолета и вместе с другими людьми медленно продвигалась вперед. Наверху пассажиров встречала худенькая стюардесса в синем костюме и пилотке. Она вежливо приветствовала каждого вошедшего в самолет и каждого встречала улыбкой. Двое детей на руках у своих пап крепко прижимались к своим родителям, ощущая тревожность и беспокойство, несмотря на то что их мамочки, шедшие рядом, подбадривали их своими улыбками.

Девушка в красном поднималась следом и тоже мило улыбалась, только не им, а предстоящей поездке, о которой она мечтала около года. В салоне самолета пассажиры активно искали свои места, убирали сумочки и пакеты наверх, усаживались поудобнее, а некоторые уже застегивали ремни. Девушка в красном остановилась около места 5В. Ей так хотелось сидеть у окна, около этого круглого иллюминатора, и на ее радость, мужчина, обладавший билетом на место 5А, решил уступить ей свое место, на что она охотно согласилась и поблагодарила. Через десять минут загудели моторы и их звук с каждой минутой только усиливался. Стюардесса объявила о начале полета, прочитала наизусть краткую инструкцию по безопасности, пожелала приятного полета и удалилась. Самолет дернуло и покатило по шоссе. Девушку, как и других, прижало силой сопротивления к спинке кресла, но, когда самолет оторвался от земли и под острым углом устремился вверх в небеса, у нее захватило дыхание. В эти минуты, когда самолет поднимался или садился, ей всегда было тревожно, боязно. Но стоило самолету оказаться над облаками и выровнять траекторию движения, беспокойство уходило вместе со зловещим гулом машины. Теперь уже, ровно и высоко пролетая над облаками, было спокойно, и гул машины тоже был такой спокойный, умиротворенный, и даже начинало клонить ко сну. Но стюардессы в начале полета всегда раздают пассажирам напитки, прессу и еду, поэтому не стоило отказываться от того, что входило в стоимость билета. Зато уже через полчаса многие пассажиры, пристроившись поудобнее в креслах, стали засыпать. Девушка в красном сняла джинсовую куртку, положила ее себе на колени, затем блаженно прикрыла свои светлые глазки и стала вспоминать события, которые послужили причиной этой поездке.

***

Она тогда училась в десятом классе. Это был последний выпускной год школьной жизни, трудный из-за подготовки к многочисленным экзаменам и в какой-то мере тревожный, потому что заканчивался один этап жизни и начинался другой, неизвестный и в то же время манящий, зовущий. Целыми вечерами просиживала она в своей комнате за тетрадями и учебниками в надежде поступить в ленинградский медицинский институт, в мечтах о прекрасном историческом городе и одном из лучших вузов страны. Она понимала, что поступить туда очень сложно, поэтому очень много занималась и даже не выходила гулять по вечерам, как делали ее одноклассники. Ее мечта была слишком велика и слишком желаема. Мама, Наталья Викторовна, педиатр в местной поликлинике, жалела дочку и не раз говорила ей:

− Лизонька, ты бы сходила с подружками погулять. Сколько можно заниматься?!

− Нет, − отвечала ей Лиза твердо, − Если я буду гулять, то не поступлю.

− Ты прости нас, дочка, − продолжала Наталья Викторовна, − Что не можем достать тебе направление. А если бы могли, то проходимые баллы в два раза меньше были бы, и тебе не нужно было бы столько заниматься.

− Ничего страшного, мама, − отвечала ей Лиза, − Как-нибудь пробьюсь. Не переживай.

И Лиза снова погружалась в свои тетрадки, зубря конспекты, написанные ею ранее. Иногда она ходила из угла в угол своей небольшой, но уютной комнатки и пересказывала выученное в процессе ходьбы. Она заметила, что так запоминалось лучше. Память у нее была отличная (спасибо генам родителей), новые темы понимала и разбирала легко. Оставалось приложить немного терпения и труда – и мечта сбудется, обязательно сбудется, считала она. Лиза была не только трудолюбивая и целеустремленная девушка, но еще и упрямая, упертая. Однажды, перед посадкой картофеля, она не вскопала свой участок огорода, так как гуляла с подружкой до ночи. Отец, встретив ее, накричал на дочку, сказав, что она бездельница и только умеет гулять. Лиза, не сказав ни слова в ответ, только закусила губу и отправилась копать огород. И даже в четыре часа утра, когда мама попросила ее зайти спать, она пробурчала: «Пока не вскопаю весь огород, не зайду». И зашла только, когда солнце показалось над горизонтом. Сейчас, готовясь к экзаменам, она до того была поглощена в свои мысли, что лай собак и разговоры родителей за дверью не поколебали ее усидчивости и стремления. Так, в постоянных занятиях прошла долгая северная зима и пришла пора долгожданной весне. Капанье с крыш домов, звонкое пение птиц, первых ощутивших весну, яркое, отражающее о снег солнце, веселое настроение прохожих пробудили и Лизу. Ей вдруг тоже захотелось гулять, дышать свежим, слегка морозным воздухом, лепить снежки и срывать сосульки, да и просто ходить по вечерним улицам и наслаждаться оживающей природой. А еще ей захотелось любить: она себя поймала на этой мысли и сразу же отогнала ее. Вот придумала, − посмеялась она сама над собой, − на носу экзамены, а она любить. Ну и что, что некоторые ее одноклассницы уже встречаются и гуляют с мальчиками. Ей этого не надо, ей надо усердно учиться и поступать. Но по вечерам перед сном ее рука непроизвольно тянулась к томику Тургенева, и она с удовольствием читала его повести о любви. Потом ночью она размышляла, кого бы она смогла полюбить, какой у нее будет возлюбленный, как он будет выглядеть. Ей нравились герои романов не только Тургенева, но и Толстого, Пушкина, и она воображала себе тоже своего героя: он обязательно должен быть старше ее, выше ее ростом, у него должны быть красивые глаза, и обязательно добрый взгляд. И несмотря на то, что сама любовь просилась к ней, уже стучалась, она вновь отгоняла эти мысли и говорила себе: «Глупости все это. Надо выучиться и получить профессию».

Однажды Наталья Викторовна попросила Лизу отнести гостинец невестке Наде, которая проживала одна с маленьким годовалым ребенком в силу сложившихся обстоятельств. Старший брат Лизы, Андрей, женился на Наде два года назад. Она вместе с мамой и сестрой переехала из Казахстана на постоянное проживание в северный поселок, а Андрей, как увидел ее, так и влюбился, и свадьбу сыграли совсем скоро. Через год у них родилась дочь Сашенька, которую Лиза очень полюбила. Ей казалось, что эта славная девочка похожа на нее: такое же милое личико, слегка пухлые губки, небольшой носик и светлые волосы. Вот только глаза были мамины, такие же большие и темно-карие. Брат временно подрабатывал в городе: они с товарищами выполняли заказ по строительству общественного здания. Наталья Викторовна не забывала про невестку и раз в неделю приносила ей свои заготовки с огорода. В этот раз она отправила Лизу. Лиза с удовольствием согласилась: ей очень хотелось прогуляться по вечернему поселку. Она взяла приготовленную мамой сумку с несколькими банками маринованных овощей, вареньем, морковкой, сушеным укропом и баночкой клюквы и вышла за калитку.

На улице подморозило, видимо, зима не хотела пока отдавать весне свои права, но все равно было не холодно, не то, что зимой в морозы, когда пар изо рта и ресницы слипаются от холода, нос мерзнет и, если не наденешь валенки или пимы, то и ноги отморозишь. А так, минус пять – совсем благоприятная погода: и дышится легко, и ничего не мерзнет, а легкий снежок, медленно падающий на крыши домов, гаражей и сараев, на шапки прохожих и на саму проезжую и пешеходную дороги только прибавляет всему окружающему волшебства, сказки. Мимо пробежала ребятня, кидая друг в друга снежки, за ними несколько бродячих собак, прошли мамочки, таща за собой санки с их ненаглядными детьми. Вот какая-то парочка влюбленных стоит у подъезда двухэтажного двенадцати квартирного дома и никак не может расстаться. Лиза свернула с главной оживленной дороги на узкую улочку, где и фонарей было совсем немного, то есть столбы стояли, но не везде на них работало освещение. На этой улочке и людей встречалось очень мало. Но Лиза не боялась, она хорошо знала все дорожки и тропинки поселка, и даже в полной темноте смогла бы пройти путь от дома родителей до дома брата. Вот и двухэтажный дом, первый подъезд, вторая квартира справа на первом этаже. Дзинь-дзинь, − прозвенел звонок. Невестка почти сразу открыла дверь, как только Лиза позвонила. Лиза поцеловала невестку в щечку, передала ей пакет, спросила, как поживает племянница Сашенька, на что услышала ответ, что Сашенька спит.

− Тогда я пойду, – сказала Лиза, − Там такая хорошая погода, что хочется еще погулять.

Надя кивнула головой и улыбнулась.

− Тогда в следующий раз не отпущу, пока не попьешь со мной чай, − сказала она игриво, закрывая за Лизой дверь.

На обратном пути Лиза решила пойти другой дорогой, потому что ей не хотелось идти тем же путем. Только эта дорога проходила мимо воинской части, и ребята из воинской части нередко выходили из своей территории. Армия не была строгой, как обычно бывает, и молоденькие солдаты спокойно гуляли по поселку. Только иногда они приставали к хорошеньким девушкам, некоторые уже даже встречались, ходили в местный клуб на танцы или на художественные фильмы. К Лизе тоже несколько раз приставали некоторые личности, но она всегда бойко их отшивала: ей было не до любви и не до свиданий. Поэтому, проходя мимо казармы, она не боялась, а, как обычно, спокойно шла и наслаждалась последними зимними деньками. Ее забавлял один фонарь, от которого вместе с ней шла тень, ее тень: то она длинная и худая, то короткая и широкая, то какая-то косая. Лиза даже посмеялась над своей тенью. Ну вот, фонарь позади, казарма тоже. Все хорошо, все прекрасно. Лиза приподняла воротник своей новенькой леопардовой шубки, он так мягко и приятно коснулся ее лица, и она так была благодарна своему брату за этот подарок, привезенный им из города. Она сама чувствовала себя в этой шубе юной и красивой. А воротник так вкусно пах духами, которые ей подарил на Восьмое марта кто-то из одноклассников, кто, она сама не знала, просто подарок, как у других девочек, стоял на парте, и все. Она шла и получала удовольствие от всего этого, как вдруг услышала позади себя песню в исполнении Юры Шатунова. Нередко в поселке ребята ходили по улицам с маленькими кассетными магнитофонами в руках. Теперь звучала одна из любимых песен Лизы: «И снова седая ночь, и только ей доверяю я. Знаешь, седая ночь, ты все мои тайны. Но даже и ты помочь, не можешь, и темнота твоя. Мне одному совсем, совсем ни к чему…»

Лиза обернулась. Позади нее, метрах в двухстах, следом за ней шли два молодых человека в армейской форме, у одного из них в руке был магнитофон. Они шли быстрее, чем Лиза. Еще пару минут, и они поравнялись с ней. Музыка прервалась, и Лиза услышала очень приятный мужской голос:

− Девушка, а вы не боитесь ходить одна?

Лиза мельком взглянула на него и смутилась. На нее смотрели красивые сладкие карие глаза очень симпатичного молодого человека: что-то в них было необыкновенно привлекательное, обаятельное, доброе. Все в его внешности и мимике напомнило ей ее воображаемого героя. Шапка была надвинута на глаза, закрывая лоб, сбоку торчали короткие темные волосы, широкие в меру губы очаровательно улыбались. Второй молодой человек был ниже ростом и светловолосый, он смотрел себе под ноги и не принимал участие в разговоре. Лиза ответила, что она не боится ходить одна, и ответила она очень мягко, вежливо, и сама удивилась своей вежливости.

− Может вас проводить? – снова услышала она приятный голос, и снова мимолетно посмотрела на него, опять смутилась и даже, как ей показалось, немного покраснела. Сердце затрепетало, по телу прошлась приятная волна, какой она никогда в жизни до этого не испытывала.

− Нет, спасибо, не надо, − слегка дрожащим голосом ответила она, – Я хорошо знаю эту дорогу.

− Тогда до свидания, милая девушка, – сказал молодой человек, и оба солдата свернули на узкую тропинку влево.

Лиза кивнула головой и пошла, не понимая, что с ней происходит. Еще никогда она не трепетала ни перед одним мальчиком, мужчиной, еще никто не вызывал у нее такую мгновенную симпатию, ни перед кем она не теряла дар речи. Что это со мной, удивилась она, трогая щеки. Я смутилась? Я робела? Боже мой! Где мой сильный характер? Лиза шла, потупив голову и не понимая, что с ней произошло, что за озарение вселилось в ее юную чистую душу. Топот быстрых шагов почудился ей сзади. Она приникла ухом: кто-то бежал, кто-то догонял ее. Она оглянулась в испуге и сразу улыбнулась. Солдаты, запыхавшиеся, но довольные были в двух шагах от нее.

− Девушка, подождите! – громко произнес первый. − Давайте мы вас все же проводим.

Лиза остановилась. Ей стало забавно видеть их покрасневшие от бега лица.

− Ну хорошо, − согласилась она, сдерживая улыбку, − Только до главной улицы. А дальше там светло и людно, я и сама дойду.

Они стояли и глядели на нее как очарованные.

− Ну, пойдемте тогда, − прервала она молчание.

И они пошли: один слева, другой справа.

− Включить музыку? – предложил первый.

− Да, конечно, − обрадовалась она, − Я люблю музыку.

Она шла по середине дороги, а бокам ее сопровождали оба красивых молодых, пышущих здоровьем и энергией, солдата. Лиза улыбнулась, робость прошла, и она с удовольствием слушала Юрия Шатунова «Белые розы». Изредка Лиза поглядывала на своих сопровождающих, которые часто пялились на нее, и ей от этого становилось весело, она даже не могла сдерживать улыбку, обнажая ровный ряд белых зубов. Ей почему-то так хорошо было с ними идти рядом, вот так, молча, под музыку, и на душе как-то радостно было. Несколько прохожих окинули их взглядом, осуждая или, наоборот, умиляясь. Но один мужчина, проходивший мимо, неодобрительно покачал головой, Лиза это заметила. Так дошли они до главной улицы, где светили все фонари и народу было много.

− Дальше я сама, − сказала Лиза своим попутчикам, остановившись в ста метрах от перекрестка.

Оба солдата тоже остановились, выключили магнитофон и теперь стояли, переминаясь с ноги на ногу, а на их лицах было написано, что им совсем не хочется возвращаться обратно, не хочется расставаться с понравившейся им девушкой.

− Как тебя зовут? – спросил первый, пристально посмотрев Лизе в глаза.

− Лиза, − ответила она, − А вас?

− Меня Юра, − сказал первый.

− Меня Саша, − промолвил второй.

−Ну, вот и познакомились, − снова улыбнулся своей доброй улыбкой Юра, − Может завтра опять встретимся?

Лиза, сдерживая эмоции, спокойно промолвила:

− Я подумаю: может быть и приду. Не знаю.

− Мы будем ждать тебя. И если есть подруга, приведи ее для Саши.

− Я подумаю, − еще раз повторила Лиза, стараясь не показать своей радости.

− Тогда до завтра, Лиза.

− До завтра, Юра! До завтра, Саша!

И Лиза поспешила к главной дороге, а молодые люди еще долго глядели ей вслед, пока девушка не скрылась из виду. Зайдя в свой дом, Лиза в первую минуту посмотрела в небольшое зеркало, висевшее в прихожей при входе в кухню рядом с занавесками, выполняющими роль кухонной двери. Она ни сразу узнала себя. Еще несколько дней назад на нее смотрела в отражении зеркала серьезная, озабоченная учебой девушка, с умным выражением лица и холодной мимикой. Теперь же в зеркале отражалось очаровательное личико с сияющими блестящими глазами и не сходящей, немного причудливой, улыбкой. Лиза подошла ближе, чтобы получше рассмотреть себя. Улыбка не сходила с лица, и она попробовала даже руками сузить растянутые губы, но уголки рта не поддавались восстановлению. Что со мной? – подумала она, продолжая смотреть в зеркало. Неужели я влюбилась? Этого только не хватало! Лиза скинула на маленький диван шапку, шубу, стянула сапоги и даже покружилась вокруг себя и похихикала тихонечко, чтоб ее не услышали родители. Но мама заметила дочку и заметила ее хорошее настроение.

− Нагулялась? – спросила она.

− Да, нагулялась, − только это и ответила девушка.

− Как Надюша? Как Сашенька?

− Сашенька спала, а Надя звала меня на чай, но я отказалась.

− Почему? – удивилась Наталья Викторовна.

− Потому что на улице хорошая погода и у меня хорошее настроение.

Лиза хотела было все рассказать маме о своем знакомстве, но сдержалась и только улыбнулась про себя. Она не решилась поведать матери о понравившемся ей молодом человеке, боялась непонимания и осуждения. Наталья Викторовна, так ничего и не поняв, что с дочкой, пожала плечами и снова удалилась на кухню. А Лиза зашла в свою комнату и упала на кровать, уткнувшись лицом в белоснежные подушки, но сразу же перевернулась на спину, подогнула колени и стала вспоминать сегодняшний вечер. Ей совсем не хотелось спать, на душе было как-то весело и приятно. Образ Юры не выходил у нее из головы, и сердце билось как-то по-особенному, такого еще никогда не было. Его пронизывающий до мурашек взгляд, его прекрасные губы, приятный добрый голос и слова «милая девушка», обращенные к ней, снова взволновали ее. Неужели это моя судьба, думала она, а если так, то я рада своей судьбе. Но как же завтра пойти на свидание? Если я возьму подругу, то она со своим кокетством точно заберет себе Юру. Саша хороший, но сердце то забилось от Юры. Ладно, завтра в школе расскажу Ленке, а брать ее с собой или не брать еще подумаю. А теперь спать, учеба завтра.

Утром ее разбудила мама. Лиза проснулась на мгновение, вспомнила вчерашний вечер, снова улыбнулась и опять заснула. Наталье Викторовне пришлось повторно будить дочку, и Лиза чуть не опоздала на первый урок.

После второго урока на перемене Лиза все рассказала Ленке. Та слушала, разинув рот, постоянно теребила фартук и в конце выпалила:

− Давай ты будешь с Сашей, а я с Юрой.

Лиза сразу поникла и пожалела, что рассказала подруге о вчерашнем знакомстве. Ленка как будто не замечала эмоций Лизы, она думала только о себе.

− Итак, сегодня вечером идем. Куда? Где встреча? – продолжала Ленка.

− Знаешь, Лена, а я не хочу идти на свидание, мне заниматься надо. Если хочешь, иди.

− Конечно, хочу. Только куда?

Лиза назвала улицу, а время и конкретное место не сказала.

Ленка аж закусила губу:

− Как же я их найду?

− Увидишь, − сказала Лиза, – А теперь звонок. Пошли на урок.

В этот день Лизе никак не училось: она все витала в облаках, мысленно шла на свидание к Юре и уже ревновала к Ленке. Сидеть спокойно она не могла, и читать тексты в учебнике тоже не могла: перед глазами все время витал образ Юры, образ ее героя. Она впервые не слушала учительницу и впервые получила тройку по геометрии.

− Что с тобой сегодня, Лиза? – не понимала учительница.

А Лиза только голову опустила: стыдно стало ей перед учительницей и перед одноклассниками. Вечером она не пошла на свидание, а села за письменный стол делать уроки. Но мысли о Юре не давали ей покоя. Какой вчера был счастливый день, размышляла она. А сегодня скука, и эта учеба – скука. Ночью Лиза плохо спала, ворочалась с боку на бок, представляла, как Лена идет под руку с Юрой, и от этих мыслей ей становилось еще грустнее и неспокойнее.

На следующий день Лена сама подошла к ней и сказала, что она никого не встретила, что они, наверное, обманули Лизу. От этих слов Лизе стало легче, но то, что они тоже не пришли, задело ее. Неужели я не понравилась ему, думала на уроках Лиза, неужели так быстро забыл меня. Ну, может и к лучшему, теперь снова займусь учебой. А если нам судьбой суждено встретиться, то мы обязательно встретимся. И Лиза успокоилась и доверилась судьбе. И однажды, спустя всего неделю, она снова случайно увидела их. Опять мама попросила отнести невестке гостинец. Опять шел мягкий пушистый снег. Опять спала Сашенька и Надя снова пригласила ее на чай, и в этот раз Лиза не отказалась. Они сидели за кухонным столом, пили чай и рассказывали о своей жизни: Надя о том, как они жили в Казахстане, как с сестрой убегали из дома через окно первого этажа, а Лиза рассказывала о своей школьной жизни, о подготовке к экзаменам. Но она ни слова не промолвила о своих новых знакомых, что-то подсказывало ей, что невестка не одобрит, что вообще никто не одобрит. Так они сидели, мирно, спокойно, дружелюбно, а перед уходом Лиза заглянула на цыпочках в детскую посмотреть на племянницу. Сашенька, укрытая розовым одеяльцем, слегка открыв маленький ротик, сладко посапывала, и девушка улыбнулась от умиления.

Шла Лиза домой той же дорогой, что и пришла, то есть не мимо казармы. Конечно, она вспомнила о своих знакомых. Интересно, увижу я их или нет, думала она, приходили они на свидание или нет? И только она подумала, как вдалеке увидела два мужских силуэта в военной форме, но не понимала вначале, они это или нет. Когда расстояние между ними сократилось, она их узнала: да, это были они. Сердце сразу учащенно забилось, сама она засуетилась, не зная, что делать, куда бежать, куда скрыться. Ведь она, получается, их обманула, и теперь ей было неловко перед ними. Но было уже поздно: они уже были близко. И Лиза опустила голову вниз, делая вид, что она никого не видит, и надеялась так пройти мимо. Поравнявшись с ними, не поднимая головы и опущенных глаз, она услышала знакомый голос:

− Лиза, ты нас не узнаешь?

Лиза остановилась, подняла голову и кивнула. Юра подошел к ней очень близко, пристально посмотрел на нее, чуть ли не касаясь ее, что она ощутила учащенное его дыхание, и сердце в ней самой задрожало. Ей было неловко за свое смущение, но в то же время она была рада снова видеть Юру.

− Вы почему не пришли тогда? – сказал он, не отрывая от ее лица мягкого взгляда, − Ты обещала, что придешь с подругой.

− Я ничего не обещала, − промолвила Лиза и отвела в сторону глаза.

Он помолчал, подумал и сказал:

− Тогда я пошел, раз ты не хочешь встречаться.

Лиза не сказала ни слова, только губы ее дрогнули.

− Прощай, Лиза, – сказал он, продолжая пристально смотреть на нее.

У Лизы навернулась слеза на ресницу, но она продолжала молчать. Если бы в это мгновение она подняла на него глаза, то заметила бы, что глаза его улыбались, а не печалились, но она упорно глядела вниз.

− Лиза, посмотри на меня, − с нежностью в голосе попросил он.

Лиза повернула голову, щеки ее покрылись слабым румянцем, но она не подняла опущенных глаз.

− Пожалуйста, посмотри на меня, − продолжил он теперь твердым голосом.

Лиза, делая усилия над собой, подняла свои темные ресницы и застыла. Его темные, почти черные большие глаза с любовью смотрели на нее. Она поняла в эту минуту, что точно влюбилась, что ее тянет к этому человеку как к магниту.

− Ты хочешь со мной встречаться? – спросил Юра с надеждой.

О, как проницателен и в то же время тревожен был его взгляд! Лиза молчала и ничего не отвечала. Конечно, она хочет встречаться, но ей так стыдно в этом признаться, у нее не хватает смелости сказать, что он ей нравится, что она влюбилась в него.

И Лиза, снова опустив глаза, продолжила молчать.

− Может ты с Сашей хочешь встречаться? – спросил он и посмотрел на своего друга, который терпеливо ждал в сторонке.

Лиза отвернула голову, сжала губы и молчала как партизан.

Юра улыбнулся, притронулся своей рукой к ее подбородку и повернул к себе, наклонился и заглянул ей в глаза:

− Завтра тебя жду одну на этом месте, − сказал он ей ласково, − Буду ждать, пока не придешь. Тебя одну. Хорошо?

Лиза слегка улыбнулась и кивнула головой. Теперь, встретившись взглядом с его томными добрыми глазами, ей показалось, что он все понимает, все знает про нее, про ее чувства к нему. Она все-таки пообещала прийти на следующий день на свидание и сдержать свое обещание. Ночью и днем следующего дня она не могла отделаться от образа Юры, не могла не слышать его голоса в своей голове, не вспоминать его слов, и даже запах его сигарет, ассоциирующий у нее с настоящим мужчиной, ей был приятен.

Часть вторая

Лиза открыла глаза и посмотрела в иллюминатор. Начинало темнеть. Показалась стюардесса, она сказала всего несколько слов: «Уважаемые пассажиры, через двадцать минут самолет совершит посадку в аэропорту города Львова. Температура воздуха во Львове – пятнадцать градусов тепла. Просьба проверить ремни безопасности. Спасибо».