скачать книгу бесплатно
– Простите… – залепетала я.
– Ты… – он резко оборвал себя, когда его глаза оторвались от одежды и встретились с моими.
– Я… – зачаровано ответила я, утопая в его серых глазах.
В тот момент казалось, что-то внутри меня расцвело. Словно он – то, что я искала всю свою жизнь.
– Как тебя зовут?
– Дарья. А вас? – смущенно смотрела я на него.
– Дарья. – его рука аккуратно убрала выбившуюся прядь волос со щеки. – Прекрасное имя. Давай перейдем на ты и меня зовут…
Мое сердце сбилось с ритма от звука его голоса.
Боже! Что со мной?
Я крепко обхватила своими дрожащими пальчиками его ладонь и больше уже не выпускала. Не отпускала до тех пор, пока смерть не разлучила нас.
– Мяу
– Сейчас. Подожди немного, Ветерок.
В восемнадцать мы поженились. Мама ревела от счастья, пока папа вытирал мужскую скупую слезу со своего лица в день, когда я выходила замуж. Так мы прожили с ним счастливых четыре года брака. А на пятый год он заболел.
Тот период жизни я не хочу даже вспоминать. Просто помню, как он улыбался мне и говорил, что все будет хорошо, а я ревела у его ног. Но разве все будет хорошо, если от болезни он словно таял на глазах? И вскоре от высокого, спортивного телосложения моего мужа не осталось и следа. А потом не стало и его. Он умер. И мне пришлось отпустить его руку.
Я сходила с ума. Я не находила себе место. Родители таскали меня к врачам, кормили таблетками. Я же не хотела жить.
Он был для меня всем. Моим воздухом. Моим светом. Моим сердцем. И это все у меня отняли. Я не видела смысла в жизни. И много раз хотела умереть. Но если я умру, мои воспоминания о нем умрут вместе со мной. Вся его любовь, подаренная им, пропадет. И я качалась туда-сюда, словно маятник. Я не жила, а существовала.
Время шло. Мне исполнилось двадцать четыре года. Жизнь виделась мне в черных тонах. И в это время родители моего мужа купили мне билет в Таиланд.
Глядя красными глазами на них, я хотела отказаться. Захлопнуть перед ними дверь и вновь погрузиться с головой в свою боль. Но открыв рот я с удивлением поняла, что соглашаюсь на поездку. А потом молча собираю чемодан, сажусь на самолет и вот я уже стою на земле Таиланда, перед воротами храма, где меня встречает старый монах.
– Я ждал тебя. Добро пожаловать в наш храм.
Андрей
В один из вечеров медитации ко мне пришла тревога. «Ты умрешь». «Умрут все твои близкие». «Исчезнет все, ведь увядает все». Я ходил из угла в угол своей освещенной мягким светом комнаты и ждал, когда же я смогу перейти к сидячей медитации.
То и дело всплывали воспоминания об Иве, ночью я даже видел, как она проходит мимо моего домика. Шевельнулись занавески, и я увидел черно-белые кеды Ивы. Приснилось? Да не может быть, чтобы она была здесь, она там, где-то, где угодно, только не со мной.
Я привык смотреть под ноги, чтобы не видеть лиц окружающих, чтобы они не видели моего лица. Стал различать людей по обуви: вот потертые босоножки Дарьи, она их носит только тогда, когда нужно вступить в медитационный зал, в остальное время ходит босиком; вот кожаные мокасины беловолосой девушки, которая почти не ходит на совместные медитации, а практикует в домике по соседству со мной, вот шлепанцы Сергея, который приносит по вечерам соевое молоко для практикующих, а вот и кеды. Я боюсь и не хочу видеть, кто их хозяйка, это иррационально и неправильно, но я не смею поднять головы, в страхе и надежде увидеть любимого человека, который причинил столько боли.
Распадалось все. Я видел в деталях, как стареет мое тело: вот пресс молодого мужчины сменился пивным брюшком, а ноги покрылись вздутыми венами от походов по горам, но воображение шло дальше, и перед зеркалом в ванной я видел уже не мужчину тридцати лет, а глубокого старика со скрюченным позвоночником и облысевшего.
После распада пришло понимание, как это все отвратительно: ногти, волосы, кожа, кровь. Как можно жить в теле, которое постоянно рыгает и пердит, и наслаждаться жизнью, думать о ней как о чем-то стоящем? Хотелось выскочить из собственного тела и стать духом, только бы не чувствовать себя внутри субстанции, которая разлагается каждую секунду. А затем пришли мысли, что и душа моя такая же грязная и никудышная, и мои мысли такие же. Я хотел удержать ее. Я грозил ей, что покончу с собой, чтобы она не посмела уйти из-за чувства вины, я манипулировал начальством, чтобы меня повысили, обманывал… Что? Воспоминание, как я в четыре года обманул бабушку, до сих пор живо?! И я чувствую вину спустя десятилетия?
Хотелось курить, но я бросил, и не собираюсь идти на поводу у гнусной привычки. Но вот кофе… Кофе – это моя страсть. Я заваривал по три-четыре кружки за день, подъем в четыре утра – не моя сильная сторона. Добавлял купленные здесь же, в гипермаркете, бадьян и кардамон, корицу и анис, иногда тростниковый сахар, чтобы сделать вкус более разнообразным. Реже – молоко. Говорят, всего несколько лет назад его здесь было не найти, а сейчас в каждом «7—11», местных магазинах «Семерочка», здесь есть двухлитровые бутыли. На рассвете я ходил к озеру, наливая в многоразовую эко-френдли кружку по пол литра горячего напитка и садился смотреть. Приходил еще в темноте, когда зарево только начиналось, и успевал насладиться свежестью утра и одиночеством. Чуть позже, когда красное солнце начинало выглядывать из-за деревьев, набегали другие медитирующие, на которых я не смотрел, различал лишь по обуви. И только босые ноги Дарьи заставляли меня содрогнуться от сочувствия и грусти. Она молодая, ей нет и тридцати, но выглядит так, словно выжатый лимон. Я выглядел также, когда работал по четырнадцать часов восемь дней в неделю на своей первой работе программистом. «Я должен показать, что я полезен». «Мне надо быть усерднее, чтобы меня не уволили». Потом я получил профессиональное выгорание, и вместо похвалы за четырнадцать часов труда на протяжение года я получил выговор, что стал мало работать. Но стаж уже сделал свое, и на следующей работе я был максимально ленив, не включая и половины своего потенциала. Но что с Дарьей? Почему она сжигает себя, ведь это такое мирное место, здесь можно просто жить…
И вот я встаю, волнуюсь, подхожу к Дарье, боюсь, протягиваю ей стакан. Молчу. На медитации принято молчать, чтобы не нарушать пустой болтовней ход медитации. Дарья непонимающе смотрит на меня. Поднимаю глаза, но в ответ не смотрю, только робко улыбаюсь звенящей от напряжения улыбкой.
Решено. Завтра я принесу ей целый пакет ароматного молотого кофе. Кажется, ей нравится напиток…
***
После дня «грязи», когда я чувствовал себя самым мерзким и подлым существом на свете, наступил день побега. Я рассматривал самоубийство, эвтаназию, и отметал эти мысли снова и снова. В монастыре есть обеты: не причиняй вред чувствующим существам. Я – это такое же чувствующее существо, и интуиция подсказывала мне, что за этот поступок мне придется заплатить. Вспомнилась сестра. Слезы брызнули из глаз от переполняющего меня сочувствия. Она покончила с собой. И за это ей придется снова перерождаться в низших мирах. Я читал буддийскую мифологию в прошлом, увлекался ей, как фэнтези, но теперь прочувствовал реальность этой безысходности.
Какой подлый мир. Почему, почему требуется смирение, чтобы пережить всю эту дрянь под названием жизнь и терпеть, без конца терпеть?!! Почему аборт считается убийством даже в случае изнасилования, почему наши организмы стареют быстрее без мяса, получаемого путем убийства других существ, почему, почему??? Я ненавижу этот мир, ненавижу себя, эти правила, этот чертов буддизм, это издевательство над собой, куда мне деться?… В монахи?..
Я пошел на озеро и стрельнул у девчонки в кедах сигарету. Ну и плевать на этот мир. Плевать на себя, здоровый образ жизни и прочую мочу в голове. Курить мне никто не запретит.
Девчонка дрожащей рукой подала мне сигарету и зажигалку. Ясно. Ее кроет по-своему, я не буду вмешиваться в ее ад, я не могу даже смотреть на людей. Я перестал носить контактные линзы вчера, когда подал кофе Дарье и чуть не увидел выражение ее лица, чтобы не видеть ничьи лица и их эмоции, оценки. Каждый человек – как пороховая бочка, еще не хватало задеть чей-то ад. Затянулся. Боль слегка отпустила. Внутренняя агония затихла, конференция закончилась, концертный зал в моей голове опустел. С выдохом мой мир стал на свои места.
И тогда девчонка в кедах спросила:
– Ты меня не узнаешь?
Я вздрогнул. Голос прозвучал как пощечина в тишине озера.
– Я Ива…
Глава шестая: Мирослав
– Добро пожаловать в наш храм. Надеюсь, ваше пребывание в нашем храме пойдет вам на пользу. Меня зовут Дарья…
Как интересно. Нас встречает монахиня. Интернет говорит, что в Таиланде к монахиням относятся куда как строже и пренебрежительнее, чем к монахам. Хотя Алена считает это глупостью. Не то, чтобы я за, но мне больше интересно, как так исторически сложилось.
– Давайте уже войдем. – раздался сонный голос. – Я хочу спать.
– Храм просто у черта на куличках находится. Я так устала.
Как же тут шумно. Я думал, что храм это что-то наподобие церквей. Тишина и только тихий шепот молитв. Да и на всех сайтах писали, что во время медитации лучше по мере возможности ни с кем не общаться, кроме своего наставника.
– Тише вы все. – зло зашипела на них полная женщина.
Я точно попал в храм на медитацию или это просто мне так не повезло? Хотя, судя по тому, как еще больше окаменело лицо монахини Дарьи, она тоже не в восторге от них.
– Сейчас я сверюсь со списком, отмечу вас, и проведу небольшую экскурсию по нашему храму. – с каменным лицом продолжала говорить Дарья. – Подходите ко мне по одному.
– Я первая! Пропустите! – расталкивая всех локтями высокая блондинка устремилась вперед.
– А после экскурсии я покажу где находятся ваши кути.
Я восхищен! У нее даже бровь не дернулась.
Раздались перешептывания. Все по одному подходили к монахине и отмечались.
– На территории храма есть…
Вот и все.
Я переступил порог храма и глубоко вздохнул. Мой ретрит начался.
***
Храм находился в провинциальном городке. Самый обычный городок с обшарпанными от вечной жары палящего солнца домами, опутанных сетью проводов. Узкие улицы, по которым беспрестанно ездили мотоциклы и пикапы, водители которых совсем не соблюдали правила дорожного движения. “– Хотя знают ли они о правилах вообще.» – задумался я на мгновенье.
Город был грязным, шумным и наполненным специфическим запахом тайской еды.
– В общем, ничего особенного. – сказала Алена и была полностью права.
Единственное, что заслуживало внимание в этом городе – так это храм.
– Хм… какая интересная архитектура. – задумчиво говорила жена.
И вправду. Архитектура храмов поражала.
– Ты точно уверен?
Я вырвался из своих мыслей.
– Да.
Алена вздохнула и с тоской посмотрела на храм.
– В общем, дерзай тогда. Я надеялась, что ты передумаешь за эти пару дней, но по-моему ты только больше захотел.
– Я же не помирать иду. – фыркнул я и ткнул пальцем ее в бок.
– Ну… – она отвела взгляд в сторону. – Кто знает, что там тебя ждет. – зловещая улыбка появилась на ее губах.
– Тьфу на тебя! – признаться честно, на секунду я даже испугался.
Любит моя жена меня пугать. Знает же, что, в отличие от нее, я не люблю ужастики.
– О, вон моя групка. Я пошел.
– Вперед. – она чмокнула меня в лобик.
– Как покойника.
– Кто знает. – загадочно улыбнулась она.
– Алена!
– Хахахаааа!…
***
В сон ворвались громовые раскаты гонга.
Пора вставать.
Я открыл глаза, зевнул и со стоном встал с пола. Все тело ломит. Интересно, и почему нельзя проводить медитацию на мягкой кровати? Ну или хотя бы на мягком матрасе. Тогда я бы больше занимался медитацией, а не думами о том, как стонет каждая клеточка моего тела.
Я потянулся. Думаю, это утро тоже стоит начать с небольшой зарядки. Как раз немного согреюсь. А потом умоюсь.
Я закрыл глаза.
Первый день медитации дался мне легко. Вернее, как «легко»… Я спокойно встал рано утром, почти не почувствовал жесткости деревянного пола и холода Таиландского утра[3 - да, в Таиланде действительно бывает холодно утром. Зимой на севере.], послушно старался медитировать, но вот само погружение в медитацию мне не особо удалось.
Мысли начали уплывать куда-то в сторону.
Но потом потихоньку все начало получаться.
Поднимается-опускается, поднимается-опускается…
Мысли в голове стали течь медленнее. Я словно погружался в транс. Моя душа плавно отделилась от тела.
Поднимается-опускается, поднимается-опускается, поднимается-опускается…
Не прошло и пары дней, как я смог.
Сначала я даже и не понял, что у меня получилось. Просто тихий до этого мир вдруг наполнился разнообразными звуками и запахами.
Я так удивился, что потерял осознанность и вышел из этого интересного для меня состояния.
Жаль, что повторить подобное я смог только на следующий день.
Но как же удивительно было это состояние. Я потом поделился своими эмоциями с наставником, и он сказал, чтобы я не переусердствовал и делал все по порядку.
А вчера во время вечерней медитации я увидел своих родителей и брата. В видении родители улыбались и тянули руки к моему брату. Я испугался, что брат протянет им руку в ответ и резко распахнул глаза. Та медитация оставила после себя горький привкус.
Бабах…
Я вздрогнул и открыл глаза. Андрей? Неплохой парень, но слишком дерганный.
Бамс…
Хм…
Бубум…
Ладно. Хоть и нельзя нарушать личное пространство во время медитации других, но разве можно пренебречь такими звуками? А вдруг ему нужна помощь?
Бум…
